Она помнила блеск полированной меди, дорогие ткани повсюду, запах воска и свежих цветов. Она увидела перед собой огромный письменный стол из дорогого темного дерева, рассчитанный на то, чтобы внушать страх каждому, кто перед ним стоял. Кресло у стола было в рост ее самой, с чудовищами, впившимися когтями в спинку и подлокотники. Они гневно таращились на простого смертного, осмелившегося бросить вызов хозяину Фэрчайлд-Мэнор.
Много лет назад именно она осмелилась это сделать и была изгнана отсюда. Она все еще ощущала остатки того страха, смешавшиеся с чувством торжества, переполнявшим ее. Она наследница всего состояния Фэрчайлдов. Единственная наследница. И по иронии судьбы, именно благодаря деду.
Взглянув на Нору, Мэри попросила:
– Может быть, вы могли бы рассказать мне побольше об этом наследстве.
В свою очередь пристально глядя на Мэри, Нора обратилась к лакею:
– Вы можете удалиться, Генри, и закройте за собой дверь.
Вышколенный лакей молча поклонился и незамедлительно исполнил приказание, даже движением ресниц не выразив никакого интереса к обсуждаемому вопросу. А ведь он, конечно, не мог не интересоваться. Вся прислуга была крайне заинтригована таким поворотом событий. Мэри могла себе представить, что будет происходить у замочной скважины. О неуемном желании прислуги быть осведомленной о жизни своих хозяев она знала из первых рук.
Наступившее после ухода лакея молчание было нарушено Себастьяном, представившимся Hope и, вслед за ним Бэбом, предложившим всем еще выпить. Оба явно считали, что добавочные порции любезности и спиртного помогут смягчить напряженность ситуации.
Оба, с удовольствием отметила про себя Мэри, присмирели и старались вести себя как можно приличнее. Это хорошо, значит, они не уверены в себе. Так им и следует – в особенности этому хитрому лису, именующему себя лордом Уитфилдом.
– Я, помню, видела вас, когда вы приходили к моему свекру, – сказала Нора, обращаясь к Мэри. – Вы были молоденькая и очень храбрая. Он вас прогнал тогда.
Себастьян свирепо уставился на Бэба. Бэб, опустив глаза, раскачивался с пяток на носки, с носков на пятки.
У Мэри загорелись щеки – она поняла, что ее молитвы не были услышаны. Она так хотела, чтобы этот эпизод начисто стерся у всех из памяти.
– Он и со мной пытался проделать то же самое. – Нора собирала в складки шелк своей юбки, внимательно следя за движением собственных пальцев. Видимо, эти воспоминания нисколько не радовали и ее. – Бэбу удалось помешать ему.
Мэри испытала невольное расположение к жене своего дяди.
– Значит, быть замужем за Фэрчайлдом лучше, чем принадлежать к этой семье по рождению.
– Я бы не сказала. – Нора слегка нахмурилась, но выражение ее лица тут же прояснилось.
– О, вы шутите, конечно. Извините, но говорят, что у меня совсем нет чувства юмора.
Мэри вовсе не шутила, но ей не хотелось разочаровывать Нору, и она продолжала:
– Когда лорд Фэрчайлд – отец Бэба – пытался выдворить меня, он уже лишил наследства вашего отца. Я полагаю, он хотел иметь хотя бы одного сына на своей стороне. В этом все дело, – просто объяснила Нора.
Не особенно лестно тут обрисована роль Бэба, подумала Мэри. Но, быть может, вполне справедливо?
– Но деньги-то он все-таки оставил мне. Почему?
– Чувство вины за то, как он обошелся с вашим отцом? – Нора развела руками, демонстрируя свое неведение. – Или с вами? А я думаю, скорее всего назло Бэбу.
– Будет ли мне позволено высказать предположение? – вмешалась леди Валери. – Я знала маркиза много лет, и я думаю, он оставил деньги Мэри просто потому, что предполагал – это вызовет раздор среди его потомства.
Нора поджала губы, ноздри у нее раздулись, словно она пыталась есть испорченное мясо или вдыхала тяжелый запах тления. Мэри, судя по выражению лица Норы, решила, что та просто вспомнила своего свекра. Воспоминание, безусловно, было не из приятных, но Hope удалось сохранить достаточно вежливый тон.
– Возможно, вы правы, леди Валери. Не следует говорить дурно об умершем, но такая идея скорее всего пришлась бы ему по душе. С чего бы иначе он оставил все огромное состояние внучке, которую перед этим сам же выгнал из дома?
Странно, но обсуждение ее вновь приобретенного богатства помогло Мэри полностью избавиться от последствий тяжелой дороги.
– О какой собственно сумме идет речь? – спросила она.
– Бэбу, разумеется, достался титул и земля, которая закреплена за старшим в роду. – Нора погладила спускавшийся ей на грудь локон. – Помимо этого, у вашего деда скопилось состояние в сто двадцать тысяч фунтов.
У Мэри по всему телу проступил пот.
– Вы покраснели, – шепнул ей Себастьян. Еще бы не покраснеть, она никогда в жизни даже не слышала, чтобы кто-то упоминал такую сумму.
Бэб хлопнул в ладоши, этим внезапным звуком заставив всех вздрогнуть.
– Давайте отпразднуем это событие. Выпьем за здоровье моей вновь обретенной племянницы и за ее огромное состояние. Ведь хорошо снова оказаться среди своих, а Джиневра?
Несколько мгновений Мэри пристально смотрела на него. Достаточно долго, чтобы вызвать у него чувство неловкости. Не мог же он говорить искренне? Это было бы уже что-то запредельное.
Хорошая экономка всегда заботится, чтобы все были довольны.
Медленно переводя дыхание, Мэри сказала себе, что ей больше нет надобности думать об удобствах других. Но от десятилетней привычки не так-то легко отделаться, и она постарался говорить возможно более вежливым тоном.
– Я предпочитаю, чтобы меня называли Мэри, лорд Смитвик.
– Ну, конечно, – Бэб, казалось, совершенно не ощущал никаких скрытых мотивов ее заявления. Он сиял улыбкой, как мальчишка, которому доверили тайну. – Называй меня дядя Бэб. Ведь я теперь твой опекун.
В мгновение ока одна эта фраза открыла Мэри глаза на всю гениальность плана Себастьяна! Надо отдать ему должное – он действительно все продумал. Незамужние женщины не имеют права на владение состоянием. Если она промолчит об их притворной помолвке, она и ее состояние окажутся в руках Бэба. Мэри передернула плечами, как от озноба.
Если она даст Себастьяну право на себя, он защитит ее богатство от жадности Фэрчайлдов.
Кого она предпочтет? Бэба, вечного расточителя, одного из многочисленных Фэрчайлдов, при всем своем добродушии не потрудившегося помочь ей, когда дед ее выгнал? Или Себастьяна, который… Она уставилась на Себастьяна невидящим взглядом. Себастьян Дюран виконт Уитфилд! Одержимый жаждой власти. Нетерпеливый грубиян. Шантажист. Волна ненависти, лишающей разума, окатила ее.
Но никакой слабости. Она никогда не спрашивала, что имеет для нее в виду Себастьян, когда закончится этот несчастный маскарад. Ее не волновало, что, лишив ее состояния, он может выбросить ее на навозную кучу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Много лет назад именно она осмелилась это сделать и была изгнана отсюда. Она все еще ощущала остатки того страха, смешавшиеся с чувством торжества, переполнявшим ее. Она наследница всего состояния Фэрчайлдов. Единственная наследница. И по иронии судьбы, именно благодаря деду.
Взглянув на Нору, Мэри попросила:
– Может быть, вы могли бы рассказать мне побольше об этом наследстве.
В свою очередь пристально глядя на Мэри, Нора обратилась к лакею:
– Вы можете удалиться, Генри, и закройте за собой дверь.
Вышколенный лакей молча поклонился и незамедлительно исполнил приказание, даже движением ресниц не выразив никакого интереса к обсуждаемому вопросу. А ведь он, конечно, не мог не интересоваться. Вся прислуга была крайне заинтригована таким поворотом событий. Мэри могла себе представить, что будет происходить у замочной скважины. О неуемном желании прислуги быть осведомленной о жизни своих хозяев она знала из первых рук.
Наступившее после ухода лакея молчание было нарушено Себастьяном, представившимся Hope и, вслед за ним Бэбом, предложившим всем еще выпить. Оба явно считали, что добавочные порции любезности и спиртного помогут смягчить напряженность ситуации.
Оба, с удовольствием отметила про себя Мэри, присмирели и старались вести себя как можно приличнее. Это хорошо, значит, они не уверены в себе. Так им и следует – в особенности этому хитрому лису, именующему себя лордом Уитфилдом.
– Я, помню, видела вас, когда вы приходили к моему свекру, – сказала Нора, обращаясь к Мэри. – Вы были молоденькая и очень храбрая. Он вас прогнал тогда.
Себастьян свирепо уставился на Бэба. Бэб, опустив глаза, раскачивался с пяток на носки, с носков на пятки.
У Мэри загорелись щеки – она поняла, что ее молитвы не были услышаны. Она так хотела, чтобы этот эпизод начисто стерся у всех из памяти.
– Он и со мной пытался проделать то же самое. – Нора собирала в складки шелк своей юбки, внимательно следя за движением собственных пальцев. Видимо, эти воспоминания нисколько не радовали и ее. – Бэбу удалось помешать ему.
Мэри испытала невольное расположение к жене своего дяди.
– Значит, быть замужем за Фэрчайлдом лучше, чем принадлежать к этой семье по рождению.
– Я бы не сказала. – Нора слегка нахмурилась, но выражение ее лица тут же прояснилось.
– О, вы шутите, конечно. Извините, но говорят, что у меня совсем нет чувства юмора.
Мэри вовсе не шутила, но ей не хотелось разочаровывать Нору, и она продолжала:
– Когда лорд Фэрчайлд – отец Бэба – пытался выдворить меня, он уже лишил наследства вашего отца. Я полагаю, он хотел иметь хотя бы одного сына на своей стороне. В этом все дело, – просто объяснила Нора.
Не особенно лестно тут обрисована роль Бэба, подумала Мэри. Но, быть может, вполне справедливо?
– Но деньги-то он все-таки оставил мне. Почему?
– Чувство вины за то, как он обошелся с вашим отцом? – Нора развела руками, демонстрируя свое неведение. – Или с вами? А я думаю, скорее всего назло Бэбу.
– Будет ли мне позволено высказать предположение? – вмешалась леди Валери. – Я знала маркиза много лет, и я думаю, он оставил деньги Мэри просто потому, что предполагал – это вызовет раздор среди его потомства.
Нора поджала губы, ноздри у нее раздулись, словно она пыталась есть испорченное мясо или вдыхала тяжелый запах тления. Мэри, судя по выражению лица Норы, решила, что та просто вспомнила своего свекра. Воспоминание, безусловно, было не из приятных, но Hope удалось сохранить достаточно вежливый тон.
– Возможно, вы правы, леди Валери. Не следует говорить дурно об умершем, но такая идея скорее всего пришлась бы ему по душе. С чего бы иначе он оставил все огромное состояние внучке, которую перед этим сам же выгнал из дома?
Странно, но обсуждение ее вновь приобретенного богатства помогло Мэри полностью избавиться от последствий тяжелой дороги.
– О какой собственно сумме идет речь? – спросила она.
– Бэбу, разумеется, достался титул и земля, которая закреплена за старшим в роду. – Нора погладила спускавшийся ей на грудь локон. – Помимо этого, у вашего деда скопилось состояние в сто двадцать тысяч фунтов.
У Мэри по всему телу проступил пот.
– Вы покраснели, – шепнул ей Себастьян. Еще бы не покраснеть, она никогда в жизни даже не слышала, чтобы кто-то упоминал такую сумму.
Бэб хлопнул в ладоши, этим внезапным звуком заставив всех вздрогнуть.
– Давайте отпразднуем это событие. Выпьем за здоровье моей вновь обретенной племянницы и за ее огромное состояние. Ведь хорошо снова оказаться среди своих, а Джиневра?
Несколько мгновений Мэри пристально смотрела на него. Достаточно долго, чтобы вызвать у него чувство неловкости. Не мог же он говорить искренне? Это было бы уже что-то запредельное.
Хорошая экономка всегда заботится, чтобы все были довольны.
Медленно переводя дыхание, Мэри сказала себе, что ей больше нет надобности думать об удобствах других. Но от десятилетней привычки не так-то легко отделаться, и она постарался говорить возможно более вежливым тоном.
– Я предпочитаю, чтобы меня называли Мэри, лорд Смитвик.
– Ну, конечно, – Бэб, казалось, совершенно не ощущал никаких скрытых мотивов ее заявления. Он сиял улыбкой, как мальчишка, которому доверили тайну. – Называй меня дядя Бэб. Ведь я теперь твой опекун.
В мгновение ока одна эта фраза открыла Мэри глаза на всю гениальность плана Себастьяна! Надо отдать ему должное – он действительно все продумал. Незамужние женщины не имеют права на владение состоянием. Если она промолчит об их притворной помолвке, она и ее состояние окажутся в руках Бэба. Мэри передернула плечами, как от озноба.
Если она даст Себастьяну право на себя, он защитит ее богатство от жадности Фэрчайлдов.
Кого она предпочтет? Бэба, вечного расточителя, одного из многочисленных Фэрчайлдов, при всем своем добродушии не потрудившегося помочь ей, когда дед ее выгнал? Или Себастьяна, который… Она уставилась на Себастьяна невидящим взглядом. Себастьян Дюран виконт Уитфилд! Одержимый жаждой власти. Нетерпеливый грубиян. Шантажист. Волна ненависти, лишающей разума, окатила ее.
Но никакой слабости. Она никогда не спрашивала, что имеет для нее в виду Себастьян, когда закончится этот несчастный маскарад. Ее не волновало, что, лишив ее состояния, он может выбросить ее на навозную кучу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79