Один американский сержант сопровождал головной взвод, другой шел с третьим и последним взводом. Капитан Ним, капитан Лок и я двигались в голове среднего взвода. Два сержанта-вьетнамца шли буквально по пятам своего командира.
Мы шли по крутой тропе, которая вела по горам. Она то поднималась круто вверх, то уходила вниз. Ветви деревьев и лианы мешали идти, но маленький народец, родившийся и выросший в этих довольно суровых краях, казалось, чувствовал себя превосходно. Они шли легко и быстро, таща на себе оружие и прокладывая дорогу острыми ножами, в то время как американцы и я изнывали от жары.
Когда наконец капитан Лок, постоянно сверявшийся с картами и компасом, поставил в известность капитана Нима, что мы находимся в четырех километрах от цели, я был готов отдать концы. Лок посоветовал Ниму держать деревню под наблюдением, что и было тут же сделано. Вперед было выслано отделение банаров, которые отправились в путь, на ходу жуя рис и сушеную рыбу. Все остальные повалились на землю, чтобы поспать несколько часов.
Лок потряс меня за плечо, прижав палец к губам. Было темно и зябко, остальные взводы тоже поднимались и собирались в дорогу. Все делалось молча, никто не издал ни звука. Я тоже нацепил свой вещевой мешок и взял карабин наизготовку. Светящийся циферблат наручных часов показывал час ночи. Если учесть, что мы могли пройти километр за час, то в деревне мы окажемся как раз перед рассветом.
Мы осторожно пробирались по джунглям, тускло освещенным серпом молодой луны. Дважды мы переходили вброд горные ручьи, двигаясь почти в кромешной тьме на ощупь, и мне уже начало казаться, что наша ночная прогулка никогда не кончится, когда наконец мы подошли к деревне. Отдавая приказы руками, капитан Лок направил два взвода – первый и третий – на окружение деревни, второй же должен был цепью пройти по деревне, отлавливая вьетконговцев и коммунистов. Когда все заняли назначенное место, все было готово к операции.
Ним и Лок совещались. Лок еще раз предупредил, чтобы никто из его сержантов не открывал огонь. Он подчеркнул, что, может, кто-нибудь из наиболее воинственных банаров пальнет пару раз по темным джунглям, ничего страшного в этом нет. Главное – тихо-мирно позволить вождю вывести своих людей из деревни.
Капитан Ним даже и не пытался скрыть своих чувств. Первый же грязный муа, который попытается открыть огонь, будет уложен на месте.
Когда же капитан Лок пригнул дуло автомата одного из вьетнамских сержантов к земле, капитан Ним презрительно глянул на него и отвернулся.
На небе разлились первые лучи восходящего солнца, джунгли начали просыпаться, наполняясь трелями птиц и гомоном диких обитателей, когда два банара-разведчика, которые разговаривали с вождем, отправились в безлюдную деревню.
Они подошли к большому дому на сваях. Один подсадил другого, и тот ловко залез в высокую дверь, а затем, несколько мгновений спустя, появился в проеме с длинным бревном. Он опустил его на землю, и второй банар тоже вошел в дом. Вскоре они снова появились на пороге. С ними сошел и старый, седоволосый вождь, зябко кутавшийся в черное одеяло.
В эти утренние часы было настолько прохладно, что я даже удивлялся, как они вообще могут обходиться таким легким одеянием. Вождь прошел с нашими солдатами на маленькую площадь. Старику, видимо, было холодно. Он обхватил себя руками и принялся ходить по площади, чтобы хоть немного согреться. Через несколько минут из дома вождя показались двое юношей, каждый сжимал в руке рог буйвола.
Вождь поднял лицо навстречу всплывшему над горизонтом солнцу и подал рукой знак своим домочадцам. Вся деревня в одно мгновение наполнилась визжащим блеянием звуков рога. И тут же из всех дверей повысовывались взъерошенные головы. Едва завидев вождя, жители деревни принялись спускать бревна и выходить на улицу. Один за другим люди стали собираться на площади.
Вождь о чем-то громко им объявил, неожиданно все разом повернулись в нашу сторону.
Двадцать или тридцать человек бросились врассыпную к своим домам.
Капитан Ним взял карабин наизготовку и через плечо бросил какие-то приказы, своим сержантам. Все тут же последовали его примеру.
– Не стреляйте по безоружным, – воскликнул Лок.
– Они найдут, чем вооружиться, – огрызнулся Ним. – Лучше перестрелять их всех на месте.
– Подожди, ди-ви, – умолял Лок. – Они все равно против солнца ничего не увидят.
Я видел, как мужчинам, бросившимся к своим домам, женщины передали винтовки. Они похватали оружие и быстро залегли, нацелившись на джунгли. Вождь что-то прокричал, явно приказывая своим воинственным соплеменникам, но вьетконговские сторонники, казалось, его не слышали.
Женщина в одном из домов закричала что-то в ответ, потом вытащила длинноствольное французское ружье и принялась палить в нашу сторону.
– Пока не стрелять, Ним! – взволнованно крикнул Лок.
Воодушевленные примером женщины, некоторые из залегших мужчин тоже присоединились к стрельбе.
Вождь кричал своим воинственным соплеменникам, приказывая прекратить напрасную пальбу. В то время как Лок изо всех сил пытался удержать капитана Нима от ответного огня. Общая ситуация была в нашу пользу. Мы окружили деревню и могли легко разоружить стрелков.
Но тут одна пуля просвистела так близко от уха капитана Нима, что тот едва не подпрыгнул от неожиданности и начал стрелять из карабина. К нему тотчас присоединились два сержанта, а потом и весь остальной взвод.
Началась настоящая перестрелка, и неожиданно стало ясно, что в деревне куда больше вооруженных людей, чем нам казалось сначала. Наши два посла пытались скрыться в джунглях, но их убили выстрелами в спину.
Ним со своими сержантами принялся забрасывать деревню гранатами, банары не сдавались и, казалось, собирались атаковать нас, когда два других наших взвода открыли огонь. Поняв, что они проиграли, коммунисты тут же скрылись в джунглях. Прочее население, которое хотело перебраться в Луа Вук, разбежалось. Трагическое зрелище ожидало нас в деревне. Восемнадцать кровавых трупов. Рядом с большинством из них валялись винтовки, но было и несколько трупов случайно попавших под пули и осколки, в том числе и тело старого вождя, который хотел только одного: жить в тишине и безопасности.
Крики, вопли и стоны доносились из многих домов. Ним отрядил солдат на разведку. Через двадцать минут на деревенской площади были собраны пятнадцать раненых детей в возрасте от двух до десяти лет.
Мы потеряли еще двух солдат, кроме тех, застреленных в спину, и семь раненых. Получив эти сведения, капитан Ним пришел к американскому советнику:
– Четыре мертвеца и семь раненых, – бросил он высокомерно. – Почему ты не разрешал мне стрелять сразу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Мы шли по крутой тропе, которая вела по горам. Она то поднималась круто вверх, то уходила вниз. Ветви деревьев и лианы мешали идти, но маленький народец, родившийся и выросший в этих довольно суровых краях, казалось, чувствовал себя превосходно. Они шли легко и быстро, таща на себе оружие и прокладывая дорогу острыми ножами, в то время как американцы и я изнывали от жары.
Когда наконец капитан Лок, постоянно сверявшийся с картами и компасом, поставил в известность капитана Нима, что мы находимся в четырех километрах от цели, я был готов отдать концы. Лок посоветовал Ниму держать деревню под наблюдением, что и было тут же сделано. Вперед было выслано отделение банаров, которые отправились в путь, на ходу жуя рис и сушеную рыбу. Все остальные повалились на землю, чтобы поспать несколько часов.
Лок потряс меня за плечо, прижав палец к губам. Было темно и зябко, остальные взводы тоже поднимались и собирались в дорогу. Все делалось молча, никто не издал ни звука. Я тоже нацепил свой вещевой мешок и взял карабин наизготовку. Светящийся циферблат наручных часов показывал час ночи. Если учесть, что мы могли пройти километр за час, то в деревне мы окажемся как раз перед рассветом.
Мы осторожно пробирались по джунглям, тускло освещенным серпом молодой луны. Дважды мы переходили вброд горные ручьи, двигаясь почти в кромешной тьме на ощупь, и мне уже начало казаться, что наша ночная прогулка никогда не кончится, когда наконец мы подошли к деревне. Отдавая приказы руками, капитан Лок направил два взвода – первый и третий – на окружение деревни, второй же должен был цепью пройти по деревне, отлавливая вьетконговцев и коммунистов. Когда все заняли назначенное место, все было готово к операции.
Ним и Лок совещались. Лок еще раз предупредил, чтобы никто из его сержантов не открывал огонь. Он подчеркнул, что, может, кто-нибудь из наиболее воинственных банаров пальнет пару раз по темным джунглям, ничего страшного в этом нет. Главное – тихо-мирно позволить вождю вывести своих людей из деревни.
Капитан Ним даже и не пытался скрыть своих чувств. Первый же грязный муа, который попытается открыть огонь, будет уложен на месте.
Когда же капитан Лок пригнул дуло автомата одного из вьетнамских сержантов к земле, капитан Ним презрительно глянул на него и отвернулся.
На небе разлились первые лучи восходящего солнца, джунгли начали просыпаться, наполняясь трелями птиц и гомоном диких обитателей, когда два банара-разведчика, которые разговаривали с вождем, отправились в безлюдную деревню.
Они подошли к большому дому на сваях. Один подсадил другого, и тот ловко залез в высокую дверь, а затем, несколько мгновений спустя, появился в проеме с длинным бревном. Он опустил его на землю, и второй банар тоже вошел в дом. Вскоре они снова появились на пороге. С ними сошел и старый, седоволосый вождь, зябко кутавшийся в черное одеяло.
В эти утренние часы было настолько прохладно, что я даже удивлялся, как они вообще могут обходиться таким легким одеянием. Вождь прошел с нашими солдатами на маленькую площадь. Старику, видимо, было холодно. Он обхватил себя руками и принялся ходить по площади, чтобы хоть немного согреться. Через несколько минут из дома вождя показались двое юношей, каждый сжимал в руке рог буйвола.
Вождь поднял лицо навстречу всплывшему над горизонтом солнцу и подал рукой знак своим домочадцам. Вся деревня в одно мгновение наполнилась визжащим блеянием звуков рога. И тут же из всех дверей повысовывались взъерошенные головы. Едва завидев вождя, жители деревни принялись спускать бревна и выходить на улицу. Один за другим люди стали собираться на площади.
Вождь о чем-то громко им объявил, неожиданно все разом повернулись в нашу сторону.
Двадцать или тридцать человек бросились врассыпную к своим домам.
Капитан Ним взял карабин наизготовку и через плечо бросил какие-то приказы, своим сержантам. Все тут же последовали его примеру.
– Не стреляйте по безоружным, – воскликнул Лок.
– Они найдут, чем вооружиться, – огрызнулся Ним. – Лучше перестрелять их всех на месте.
– Подожди, ди-ви, – умолял Лок. – Они все равно против солнца ничего не увидят.
Я видел, как мужчинам, бросившимся к своим домам, женщины передали винтовки. Они похватали оружие и быстро залегли, нацелившись на джунгли. Вождь что-то прокричал, явно приказывая своим воинственным соплеменникам, но вьетконговские сторонники, казалось, его не слышали.
Женщина в одном из домов закричала что-то в ответ, потом вытащила длинноствольное французское ружье и принялась палить в нашу сторону.
– Пока не стрелять, Ним! – взволнованно крикнул Лок.
Воодушевленные примером женщины, некоторые из залегших мужчин тоже присоединились к стрельбе.
Вождь кричал своим воинственным соплеменникам, приказывая прекратить напрасную пальбу. В то время как Лок изо всех сил пытался удержать капитана Нима от ответного огня. Общая ситуация была в нашу пользу. Мы окружили деревню и могли легко разоружить стрелков.
Но тут одна пуля просвистела так близко от уха капитана Нима, что тот едва не подпрыгнул от неожиданности и начал стрелять из карабина. К нему тотчас присоединились два сержанта, а потом и весь остальной взвод.
Началась настоящая перестрелка, и неожиданно стало ясно, что в деревне куда больше вооруженных людей, чем нам казалось сначала. Наши два посла пытались скрыться в джунглях, но их убили выстрелами в спину.
Ним со своими сержантами принялся забрасывать деревню гранатами, банары не сдавались и, казалось, собирались атаковать нас, когда два других наших взвода открыли огонь. Поняв, что они проиграли, коммунисты тут же скрылись в джунглях. Прочее население, которое хотело перебраться в Луа Вук, разбежалось. Трагическое зрелище ожидало нас в деревне. Восемнадцать кровавых трупов. Рядом с большинством из них валялись винтовки, но было и несколько трупов случайно попавших под пули и осколки, в том числе и тело старого вождя, который хотел только одного: жить в тишине и безопасности.
Крики, вопли и стоны доносились из многих домов. Ним отрядил солдат на разведку. Через двадцать минут на деревенской площади были собраны пятнадцать раненых детей в возрасте от двух до десяти лет.
Мы потеряли еще двух солдат, кроме тех, застреленных в спину, и семь раненых. Получив эти сведения, капитан Ним пришел к американскому советнику:
– Четыре мертвеца и семь раненых, – бросил он высокомерно. – Почему ты не разрешал мне стрелять сразу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102