Несколько дней спустя после его встречи с Артуром в кофейне "Братья-близнецы" Пату позвонил сам Сэм:
- У тебя уик-энд пока свободен, Паскуале?
- Конечно. А в чем дело?
- Для тебя это большой день. И день большой гордости для меня и всей Семьи. Думаю, ты догадываешься, почему. За тобой заедет машина, и мы все поедем к Дону Антонио.
- Спасибо.
- И еще одно: конечно, ничего не говори Констанце. Для нее - это просто поездка на охоту, куда-то в глушь. Все ясно?
- Конечно, - сказал Пат спокойным деловым тоном, но в душе у него все кипело от радости и волнения.
Лимузин Мэсси подхватил его около девяти часов утра в субботу. В машине уже сидели Сэм и Артур Марсери. Конни была довольна, что ее семья так хорошо относится к Пату, но не пришла в восторг от этой идеи с охотничьей вылазкой.
- Все эти ружья, - раздраженно сказала она. - Можно нечаянно поранить кого-нибудь.
- Мы будем осторожны, - успокоил ее Пат. - Кроме того, сама знаешь, что происходит во время таких поездок. Гораздо больше сидения на месте, выпивки и болтовни, чем настоящей охоты.
- Ладно, все равно завтра я буду занята на благотворительном базаре в приходе Святого Адриана.
Большой лимузин поднялся на окружную дорогу Готорна, затем направился выше по Таконик, устремляясь на север, через округа Вестчестер и Датчесс, проезжая мимо круглых коричневых холмов с пятнами снега.
После почти трех часов езды они добрались до заставы в Филлнмонте с надписью, объявляющей о конце Таконика, и повернули на запад, в направлении границы Массачусетса.
Пат с интересом разглядывал пустынные, неразработанные пространства сельской местности с изредка встречающимися белыми столбами изгородей, разделяющих участки выпаса стад, на которых точками рассеялись коровы мясных пород Блэк Ангус и Херефорд.
- Мне нравится здесь наверху, - заметил он.
- Да, это - хорошее место, и оно удалено от главных магистралей, - сказал Сэм.
- Мы едем на ферму Дона Антонио?
- Точно, - ответил Сэм.
- У него здесь много земли?
- Все те коровы, за которыми ты наблюдал по дороге, принадлежат ему.
Теперь они свернули с гладкой дороги на гравий проселка, огороженного каменными заборами, которые подвели их машину к железным воротам. По краям ворот стояли две каменные арочные башенки в готическом стиле. Они фактически являлись будками для охранников.
Коротышка в куртке из плотной ткани с поясом и в шляпе, нелепо сидящей поверх черных теплых наушников, подошел к воротам с дробовиком в руках. Опознав машину, он просигналил второму сторожу внутри будки, и ворота с лязгом отворились. Пат с любопытством оглядел каменные коморки, в которых в любую непогоду укрывались охранники.
- Они похожи на две каменные гробницы, - заметил он.
Артур громко расхохотался. Сэм взглянул на него с нескрываемым отвращением.
- Многие, приезжавшие сюда, говорили точно то же самое, - оправдывался Артур, пытаясь подавить приступы смеха.
Дорога длиной примерно в пятьсот ярдов шла вокруг яблоневого сада и кедровой рощи. Затем они неожиданно оказались на огороженной железной оградой квадратной площадке. Посередине нее на пьедесталах из цветного камня размещалась группа бюстов, выполненных в жутковато реалистической манере. Большинство их изображали детей, а в середине по-королевски гордо возвышалась конная статуя. Она хорошо бы смотрелась в лондонском Гайд-парке, не будь вся раскрашена варварски сверкающими разноцветными красками. Камзол всадника - блестяще-коричневый; жилетка - светло-коричневая, будто полированная; шляпа - федора с пером - коричневая с бежевым; лошадь, поднявшая переднее копыто, будто намереваясь спрыгнуть вниз и присоединиться к остальным смертным, - белая. На мраморной доске памятника была выгравирована только одна фамилия: "Марсери". Буквы надписи были заполнены ярко-красной краской с желтой окантовкой. Каждая из меньших статуй тоже была раскрашена, но в более спокойные цвета: лица были телесного цвета, а волосы - естественных оттенков. Дети были одеты в яркие рубашки и куртки.
- Святая Матерь Божья! - воскликнул Пат, выворачивая шею, пока они проезжали мимо, не в силах оторваться от столь фантастического зрелища.
Сэм казался смущенным:
- Знаешь, никто, кроме членов семьи и близких друзей, не видел этого. Впрочем, Энтони заслужил, чтобы позволить себе такую слабость.
Дорога повернула снова. Внезапно перед ними оказался трехэтажный каменный дом с красновато-коричневой черепицей на крыше. На каждом углу возвышалась каменная башня, увенчанная черным рыльцем водосточной трубы. Трубы на каждой стороне дома и башни образовывали наверху купол наподобие птичьей клетки.
Перед домом была разбита круглая цветочная клумба, теперь по-зимнему погруженная в сон. Кусты были заботливо укрыты джутовыми мешками. За клумбой были запаркованы не менее восьми лимузинов.
Как только они подъехали, из дома выскочил маленький, темнокожий человек с крысиным лицом.
- Я позабочусь о парковке машины, мистер Марсери, - сказал он, но Томми, шофер, отрезал:
- Я запаркую ее сам.
- Хорошо, Томми, - согласился Сэм. - Затем спустись в подвальный этаж, распиши пульку с другими парнями.
Небольшая толпа уже собралась в прохладной с каменными стенами комнате справа от входа. Комнату украшали доспехи и футляры с охотничьими ружьями, но мебель выглядела домашней и удобной. Она состояла из огромных мягких кресел и диванов в ситцевых цветастых чехлах. Пат узнал в толпе несколько знакомых лиц: Дженовезе, Лючезе, Бойярдо, Ломбардоцци, Джерри Катена, Томми Райана Эболи - парня, которого он встречал в "Копа", Майкла Миранду и, конечно, Франческо Саверия, известного многим под именем Фрэнка Костелло. Его удивило присутствие среди них своего старого приятеля Ала Сантини из Общества американских католиков на Малбери.
Гости беседовали, в основном, о спорте и шоу-бизнесе. Иногда упоминали друзей, называя их не настоящими именами, а известными всем псевдонимами, например "Идиоты из Буффало" или "Денди Фима".
Сантини приветствовал Пата с особенной теплотой, но не сказал ни слова о своей работе в "Ройял". Просто схватил Пата за плечо и сильно сжал его.
- Ты превосходно работаешь, малыш, - похвалил он.
Они успели выпить только по бокалу скотча, когда отворились дубовые двери в конце комнаты и вышел Дон Антонио, одетый, как обычно, в черный костюм. Правда, отдавая дань вольной жизни в сельской местности, он позволил себе надеть желтую рубашку и тонкий шерстяной шарф вместо галстука.
- Джентльмены, - сказал он, - прошу к столу.
Все поставили свои бокалы и последовали за Антонио, словно военизированная группа, соблюдающая строгую дисциплину.
Столовая, увешанная геральдическими знаменами, напоминала трапезную в средневековом замке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- У тебя уик-энд пока свободен, Паскуале?
- Конечно. А в чем дело?
- Для тебя это большой день. И день большой гордости для меня и всей Семьи. Думаю, ты догадываешься, почему. За тобой заедет машина, и мы все поедем к Дону Антонио.
- Спасибо.
- И еще одно: конечно, ничего не говори Констанце. Для нее - это просто поездка на охоту, куда-то в глушь. Все ясно?
- Конечно, - сказал Пат спокойным деловым тоном, но в душе у него все кипело от радости и волнения.
Лимузин Мэсси подхватил его около девяти часов утра в субботу. В машине уже сидели Сэм и Артур Марсери. Конни была довольна, что ее семья так хорошо относится к Пату, но не пришла в восторг от этой идеи с охотничьей вылазкой.
- Все эти ружья, - раздраженно сказала она. - Можно нечаянно поранить кого-нибудь.
- Мы будем осторожны, - успокоил ее Пат. - Кроме того, сама знаешь, что происходит во время таких поездок. Гораздо больше сидения на месте, выпивки и болтовни, чем настоящей охоты.
- Ладно, все равно завтра я буду занята на благотворительном базаре в приходе Святого Адриана.
Большой лимузин поднялся на окружную дорогу Готорна, затем направился выше по Таконик, устремляясь на север, через округа Вестчестер и Датчесс, проезжая мимо круглых коричневых холмов с пятнами снега.
После почти трех часов езды они добрались до заставы в Филлнмонте с надписью, объявляющей о конце Таконика, и повернули на запад, в направлении границы Массачусетса.
Пат с интересом разглядывал пустынные, неразработанные пространства сельской местности с изредка встречающимися белыми столбами изгородей, разделяющих участки выпаса стад, на которых точками рассеялись коровы мясных пород Блэк Ангус и Херефорд.
- Мне нравится здесь наверху, - заметил он.
- Да, это - хорошее место, и оно удалено от главных магистралей, - сказал Сэм.
- Мы едем на ферму Дона Антонио?
- Точно, - ответил Сэм.
- У него здесь много земли?
- Все те коровы, за которыми ты наблюдал по дороге, принадлежат ему.
Теперь они свернули с гладкой дороги на гравий проселка, огороженного каменными заборами, которые подвели их машину к железным воротам. По краям ворот стояли две каменные арочные башенки в готическом стиле. Они фактически являлись будками для охранников.
Коротышка в куртке из плотной ткани с поясом и в шляпе, нелепо сидящей поверх черных теплых наушников, подошел к воротам с дробовиком в руках. Опознав машину, он просигналил второму сторожу внутри будки, и ворота с лязгом отворились. Пат с любопытством оглядел каменные коморки, в которых в любую непогоду укрывались охранники.
- Они похожи на две каменные гробницы, - заметил он.
Артур громко расхохотался. Сэм взглянул на него с нескрываемым отвращением.
- Многие, приезжавшие сюда, говорили точно то же самое, - оправдывался Артур, пытаясь подавить приступы смеха.
Дорога длиной примерно в пятьсот ярдов шла вокруг яблоневого сада и кедровой рощи. Затем они неожиданно оказались на огороженной железной оградой квадратной площадке. Посередине нее на пьедесталах из цветного камня размещалась группа бюстов, выполненных в жутковато реалистической манере. Большинство их изображали детей, а в середине по-королевски гордо возвышалась конная статуя. Она хорошо бы смотрелась в лондонском Гайд-парке, не будь вся раскрашена варварски сверкающими разноцветными красками. Камзол всадника - блестяще-коричневый; жилетка - светло-коричневая, будто полированная; шляпа - федора с пером - коричневая с бежевым; лошадь, поднявшая переднее копыто, будто намереваясь спрыгнуть вниз и присоединиться к остальным смертным, - белая. На мраморной доске памятника была выгравирована только одна фамилия: "Марсери". Буквы надписи были заполнены ярко-красной краской с желтой окантовкой. Каждая из меньших статуй тоже была раскрашена, но в более спокойные цвета: лица были телесного цвета, а волосы - естественных оттенков. Дети были одеты в яркие рубашки и куртки.
- Святая Матерь Божья! - воскликнул Пат, выворачивая шею, пока они проезжали мимо, не в силах оторваться от столь фантастического зрелища.
Сэм казался смущенным:
- Знаешь, никто, кроме членов семьи и близких друзей, не видел этого. Впрочем, Энтони заслужил, чтобы позволить себе такую слабость.
Дорога повернула снова. Внезапно перед ними оказался трехэтажный каменный дом с красновато-коричневой черепицей на крыше. На каждом углу возвышалась каменная башня, увенчанная черным рыльцем водосточной трубы. Трубы на каждой стороне дома и башни образовывали наверху купол наподобие птичьей клетки.
Перед домом была разбита круглая цветочная клумба, теперь по-зимнему погруженная в сон. Кусты были заботливо укрыты джутовыми мешками. За клумбой были запаркованы не менее восьми лимузинов.
Как только они подъехали, из дома выскочил маленький, темнокожий человек с крысиным лицом.
- Я позабочусь о парковке машины, мистер Марсери, - сказал он, но Томми, шофер, отрезал:
- Я запаркую ее сам.
- Хорошо, Томми, - согласился Сэм. - Затем спустись в подвальный этаж, распиши пульку с другими парнями.
Небольшая толпа уже собралась в прохладной с каменными стенами комнате справа от входа. Комнату украшали доспехи и футляры с охотничьими ружьями, но мебель выглядела домашней и удобной. Она состояла из огромных мягких кресел и диванов в ситцевых цветастых чехлах. Пат узнал в толпе несколько знакомых лиц: Дженовезе, Лючезе, Бойярдо, Ломбардоцци, Джерри Катена, Томми Райана Эболи - парня, которого он встречал в "Копа", Майкла Миранду и, конечно, Франческо Саверия, известного многим под именем Фрэнка Костелло. Его удивило присутствие среди них своего старого приятеля Ала Сантини из Общества американских католиков на Малбери.
Гости беседовали, в основном, о спорте и шоу-бизнесе. Иногда упоминали друзей, называя их не настоящими именами, а известными всем псевдонимами, например "Идиоты из Буффало" или "Денди Фима".
Сантини приветствовал Пата с особенной теплотой, но не сказал ни слова о своей работе в "Ройял". Просто схватил Пата за плечо и сильно сжал его.
- Ты превосходно работаешь, малыш, - похвалил он.
Они успели выпить только по бокалу скотча, когда отворились дубовые двери в конце комнаты и вышел Дон Антонио, одетый, как обычно, в черный костюм. Правда, отдавая дань вольной жизни в сельской местности, он позволил себе надеть желтую рубашку и тонкий шерстяной шарф вместо галстука.
- Джентльмены, - сказал он, - прошу к столу.
Все поставили свои бокалы и последовали за Антонио, словно военизированная группа, соблюдающая строгую дисциплину.
Столовая, увешанная геральдическими знаменами, напоминала трапезную в средневековом замке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130