Они будут голосовать за кандидата, стоящего на стороне закона, за такого, как я.
- На это потребуются деньги, - заметил Сэм.
- У меня и у самого их достаточно. Это последнее дело дало большую прибыль, как ты знаешь.
- Да-да.
- И я подумал, что нам могут помочь и другие. В конце концов каждому хотелось бы иметь друга в Вашингтоне.
- О, да, тебе помогут и даже очень охотно, - сказал Сэм. - Я не думаю, что тебе придется лезть в собственный карман.
Конни вошла с дымящимся блюдом. Сэм взял из серебряного ведерка Спуманте, с хлопком открыл его и разлил искрящееся вино.
- А теперь, - Сэм поднял стакан, - мы выпьем за нашего героя, а? Салют!
Скромно улыбнувшись, Пат поднял бокал. Конни подняла свой на несколько дюймов в сдержанном приветствии. Сэм неодобрительно посмотрел на нее.
- Что такое? Ты разве не гордишься своим мужем?
Конни изобразила вялую улыбку:
- Конечно, я горжусь всей своей семьей.
И они одновременно выпили пенистое горько-сладкое белое вино.
* * *
Пат, конечно, знал, что решение по вопросу, о котором он говорил Сэму, должно быть одобрено боссами - Вито в Атланте, Мейером в Майами и Чарли Лаки в Неаполе. По сведениям Пата, у организации уже были два-три друга в Конгрессе, включая одного от Южной Калифорнии и одного от Нью-Джерси. Но в последние годы не было ни одного надежного конгрессмена от штата Нью-Йорк, который защищал бы интересы итальянских Семей.
Чтобы баллотироваться как независимый кандидат, следовало начинать работу задолго до выборов. Это значило, что надо получить петиции от каждого из пятидесяти районов штата. При наличии петиций связи организации, распространяющиеся на весь штат, окажутся бесценными. Без этих связей для баллотировки требуется огромная сумма. Новая работа Пата дает ему возможность попутешествовать, поездить по небольшим городкам, пропагандируя свою предвыборную программу под лозунгом: "Война уличной преступности".
Пат чувствовал, что во время предыдущих поездок он основал хорошие связи с Семьей Маггадино. Однако репутация Пата была несколько подорвана его знакомством с Алом Агуеси, который, живя в Буффало, болтал много лишнего. Ал со своими братьями оказался замешанным в большом налете на торговцев наркотиками, после которого в федеральной тюрьме оказались Валичи, Винни Мауро, дон Витоне и другие.
Теперь Ал был вне игры и жаловался, что организация недостаточно помогает его братьям. Валачи пытался предупредить его, что плохо говорить о боссе - это не совсем хорошая политика. Стефано Маггадино был стар, раздражителен и не нуждался в молодых выскочках.
В 1961 году сразу же после Дня Благодарения Пат увидел в газете небольшую заметку. Сожженное и изуродованное тело человека по имени Алберт С. Агуеси из города Скарборо в Канаде было найдено в поле неподалеку от Рочестера, штат Нью-Йорк. Пат, использовав свои связи, получил полицейский рапорт об убийстве. Полицейские из Буффало следующим образом описывали состояние Ала Агуеси:
Его руки и лодыжки были связаны, и он был задушен. Челюсть сломана, половина зубов выбита. Значительные куски мяса отрезаны от икр. Тело, изуродованное до неузнаваемости, было облито бензином и подожжено. Это было сделано не только для того, чтобы расправиться с ним, но и для того, чтобы запугать тех, кто имеет безрассудство пытаться мстить одному из донов империи.
Этот рапорт доставили из офиса помощника шефа детективов Майкла Амико, возглавлявшего Отдел криминальных расследований в Департаменте полиции Буффало. Амико много знал о делах организации и охотно просветил Пата насчет деталей убийства, поскольку Пат "участвовал" во всеобщей войне против преступности.
* * *
1961 год окончился для Семьи очень плохо, и 1962-й начинался не очень хорошо. ФБР старалось привязать Лаки к тому делу о наркотиках, которое так неудачно начал Тони Бендер.
В конце января 1962 года итальянская полиция по просьбе ФБР начала "трясти" Чарли Лаки. Терпеливо улыбаясь, откинувшись в креслах, полицейские слушали уже неоднократно повторенный рассказ Лаки о том, что он занимается легальным бизнесом, стараясь честно заработать себе на жизнь, и не имеет никакого отношения к преступному миру. Лаки казался нервным и расстроенным. Наконец он попросил устроить перерыв в допросе, так как ему надо было ехать в аэропорт, чтобы встретить важного кинопродюсера по имени Мартин Гош, который хотел сиять фильм о жизни Чарли Лаки.
Полицейские отпустили Лаки, приставив к нему англоговорящего детектива по имени Чезаре Реста. Реста и Лаки ждали прибытия самолета из Рима. Лаки нервничал и постоянно бегал пить ледяную воду из бумажных стаканчиков.
Когда Гош прибыл, Лаки представил ему Ресту по имени, но не по званию. Трое мужчин двинулись к выходу из аэропорта. Но не прошли они и нескольких шагов, как Лаки побелел, его прошиб холодный пот, и, спотыкаясь, он схватился за плечо продюсера, бормоча: "Мартин, Мартин, Мартин". Через десять секунд он умер от сердечного приступа.
У дона Витоне возникли смешанные чувства, когда до него дошли эти новости. Ему было жаль терять старого друга, но он был рад, что дело Чарли не дойдет до суда, так как Лаки действительно был связан с контрабандой наркотиков. С другой стороны, дон Витоне понимал, что ему сейчас надо укрепить свою хватку как первого человека в Штатах. Одной из первых забот был Бендер.
Дон Витоне стал искать человека, который хорошо знал Бендера, которому Бендер доверял и на которого можно было положиться в том плане, что он хорошо выполнит работу.
Глава 33
Новое назначение Пата в Олбани удовлетворило всех. В то время как титул Особого советника по уличной преступности был призван говорить о том, что он относится к органам правопорядка, работа Пата на девяносто процентов состояла из связей с общественностью.
В больших городах люди протестовали против нарушения гражданских прав и против зверств полиции, но в маленьких городках штата Нью-Йорк демонстраций, черного национализма и анархии люди боялись больше, чем полиции.
Пат изобрел себе униформу. Она состояла из синего двубортного пиджака с золотыми пуговицами, синей рубашки со скромным полосатым галстуком и серых брюк. Пиджак напоминал полицейский китель, но все остальное разрушало стереотип полицейского как грязного и зверского типа и помогало создать образ ярого поборника закона и морали.
Поскольку нью-йоркские газеты распространялись по всему штату, Пата знали в большинстве мест, которые он посещал. В противном случае он заблаговременно посылал пресс-релиз, описывающий его подвиги. Из тех городов и городков, которые он посещал, было мало таких, где его приезд не отмечался фотографией и двумя колонками в местной газете. У Пата всегда была с собой пачка глянцевых фотографий 8Х10, и газетам всегда были обеспечены материалы о его работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- На это потребуются деньги, - заметил Сэм.
- У меня и у самого их достаточно. Это последнее дело дало большую прибыль, как ты знаешь.
- Да-да.
- И я подумал, что нам могут помочь и другие. В конце концов каждому хотелось бы иметь друга в Вашингтоне.
- О, да, тебе помогут и даже очень охотно, - сказал Сэм. - Я не думаю, что тебе придется лезть в собственный карман.
Конни вошла с дымящимся блюдом. Сэм взял из серебряного ведерка Спуманте, с хлопком открыл его и разлил искрящееся вино.
- А теперь, - Сэм поднял стакан, - мы выпьем за нашего героя, а? Салют!
Скромно улыбнувшись, Пат поднял бокал. Конни подняла свой на несколько дюймов в сдержанном приветствии. Сэм неодобрительно посмотрел на нее.
- Что такое? Ты разве не гордишься своим мужем?
Конни изобразила вялую улыбку:
- Конечно, я горжусь всей своей семьей.
И они одновременно выпили пенистое горько-сладкое белое вино.
* * *
Пат, конечно, знал, что решение по вопросу, о котором он говорил Сэму, должно быть одобрено боссами - Вито в Атланте, Мейером в Майами и Чарли Лаки в Неаполе. По сведениям Пата, у организации уже были два-три друга в Конгрессе, включая одного от Южной Калифорнии и одного от Нью-Джерси. Но в последние годы не было ни одного надежного конгрессмена от штата Нью-Йорк, который защищал бы интересы итальянских Семей.
Чтобы баллотироваться как независимый кандидат, следовало начинать работу задолго до выборов. Это значило, что надо получить петиции от каждого из пятидесяти районов штата. При наличии петиций связи организации, распространяющиеся на весь штат, окажутся бесценными. Без этих связей для баллотировки требуется огромная сумма. Новая работа Пата дает ему возможность попутешествовать, поездить по небольшим городкам, пропагандируя свою предвыборную программу под лозунгом: "Война уличной преступности".
Пат чувствовал, что во время предыдущих поездок он основал хорошие связи с Семьей Маггадино. Однако репутация Пата была несколько подорвана его знакомством с Алом Агуеси, который, живя в Буффало, болтал много лишнего. Ал со своими братьями оказался замешанным в большом налете на торговцев наркотиками, после которого в федеральной тюрьме оказались Валичи, Винни Мауро, дон Витоне и другие.
Теперь Ал был вне игры и жаловался, что организация недостаточно помогает его братьям. Валачи пытался предупредить его, что плохо говорить о боссе - это не совсем хорошая политика. Стефано Маггадино был стар, раздражителен и не нуждался в молодых выскочках.
В 1961 году сразу же после Дня Благодарения Пат увидел в газете небольшую заметку. Сожженное и изуродованное тело человека по имени Алберт С. Агуеси из города Скарборо в Канаде было найдено в поле неподалеку от Рочестера, штат Нью-Йорк. Пат, использовав свои связи, получил полицейский рапорт об убийстве. Полицейские из Буффало следующим образом описывали состояние Ала Агуеси:
Его руки и лодыжки были связаны, и он был задушен. Челюсть сломана, половина зубов выбита. Значительные куски мяса отрезаны от икр. Тело, изуродованное до неузнаваемости, было облито бензином и подожжено. Это было сделано не только для того, чтобы расправиться с ним, но и для того, чтобы запугать тех, кто имеет безрассудство пытаться мстить одному из донов империи.
Этот рапорт доставили из офиса помощника шефа детективов Майкла Амико, возглавлявшего Отдел криминальных расследований в Департаменте полиции Буффало. Амико много знал о делах организации и охотно просветил Пата насчет деталей убийства, поскольку Пат "участвовал" во всеобщей войне против преступности.
* * *
1961 год окончился для Семьи очень плохо, и 1962-й начинался не очень хорошо. ФБР старалось привязать Лаки к тому делу о наркотиках, которое так неудачно начал Тони Бендер.
В конце января 1962 года итальянская полиция по просьбе ФБР начала "трясти" Чарли Лаки. Терпеливо улыбаясь, откинувшись в креслах, полицейские слушали уже неоднократно повторенный рассказ Лаки о том, что он занимается легальным бизнесом, стараясь честно заработать себе на жизнь, и не имеет никакого отношения к преступному миру. Лаки казался нервным и расстроенным. Наконец он попросил устроить перерыв в допросе, так как ему надо было ехать в аэропорт, чтобы встретить важного кинопродюсера по имени Мартин Гош, который хотел сиять фильм о жизни Чарли Лаки.
Полицейские отпустили Лаки, приставив к нему англоговорящего детектива по имени Чезаре Реста. Реста и Лаки ждали прибытия самолета из Рима. Лаки нервничал и постоянно бегал пить ледяную воду из бумажных стаканчиков.
Когда Гош прибыл, Лаки представил ему Ресту по имени, но не по званию. Трое мужчин двинулись к выходу из аэропорта. Но не прошли они и нескольких шагов, как Лаки побелел, его прошиб холодный пот, и, спотыкаясь, он схватился за плечо продюсера, бормоча: "Мартин, Мартин, Мартин". Через десять секунд он умер от сердечного приступа.
У дона Витоне возникли смешанные чувства, когда до него дошли эти новости. Ему было жаль терять старого друга, но он был рад, что дело Чарли не дойдет до суда, так как Лаки действительно был связан с контрабандой наркотиков. С другой стороны, дон Витоне понимал, что ему сейчас надо укрепить свою хватку как первого человека в Штатах. Одной из первых забот был Бендер.
Дон Витоне стал искать человека, который хорошо знал Бендера, которому Бендер доверял и на которого можно было положиться в том плане, что он хорошо выполнит работу.
Глава 33
Новое назначение Пата в Олбани удовлетворило всех. В то время как титул Особого советника по уличной преступности был призван говорить о том, что он относится к органам правопорядка, работа Пата на девяносто процентов состояла из связей с общественностью.
В больших городах люди протестовали против нарушения гражданских прав и против зверств полиции, но в маленьких городках штата Нью-Йорк демонстраций, черного национализма и анархии люди боялись больше, чем полиции.
Пат изобрел себе униформу. Она состояла из синего двубортного пиджака с золотыми пуговицами, синей рубашки со скромным полосатым галстуком и серых брюк. Пиджак напоминал полицейский китель, но все остальное разрушало стереотип полицейского как грязного и зверского типа и помогало создать образ ярого поборника закона и морали.
Поскольку нью-йоркские газеты распространялись по всему штату, Пата знали в большинстве мест, которые он посещал. В противном случае он заблаговременно посылал пресс-релиз, описывающий его подвиги. Из тех городов и городков, которые он посещал, было мало таких, где его приезд не отмечался фотографией и двумя колонками в местной газете. У Пата всегда была с собой пачка глянцевых фотографий 8Х10, и газетам всегда были обеспечены материалы о его работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130