Несколько секунд я не решалась взглянуть в лицо обездоленному профессору; он заговорил первый.
- La! - сказал он. - Me voila veuf de mes lunettes!* Я полагаю, теперь мадемуазель Люси признает, что вполне заслужила веревки и виселицы; и трепещет в ожидании своей участи. Какое коварство! Вы решили воспользоваться моей слепотой и беспомощностью!
______________
* Так! Я остался вдовцом, оплакивающим мои очки! (фр.)
Я подняла взор: вместо гневного, мрачного и свирепого лица я увидела расплывшуюся улыбку, светившую, как в тот вечер на улице Креси. Он не рассердился - даже не опечалился. На настоящую обиду он отвечал терпимостью; действительный вызов он принял кротко, как святой. Происшествие, которое меня так напугало и лишило было всякой надежды его уговорить, вдруг как нельзя лучше помогло мне. Непреклонный, когда за мной не было никакой вины, он вдруг чудесно преобразился, когда я стояла перед ним, сокрушаясь и раскаиваясь.
Продолжая ворчать: "Une forte femme - une Anglaise terrible - une petite cassetout"*, - он объявил, что не смеет ослушаться той, которая явила образец столь опасной доблести; так же точно "великий император" разбивал вазу, чтобы внушить страх. Наконец, он водрузил на голову феску, взял у меня разбитые "lunettes", примирительно пожал мне руку, поклонился и в самом лучшем расположении отправился в Атеней.
______________
* Вот какая ужасная англичанка, маленькая разрушительница (фр.).
После всей этой приятности читателю грустно будет узнать, что в тот же день я снова поссорилась с мосье Полем; но делать нечего, это правда.
Он имел обыкновение - впрочем, весьма похвальное - врываться по вечерам, всегда a l'improviste*, без предупреждения, в часы, когда мы тихо готовили уроки, и тотчас брался распоряжаться нами и нашими занятиями: заставлял отложить книги, достать рукоделие и, вытащив толстенный фолиант или стопку брошюр, заменял сонную воспитанницу, уныло произносившую "lecture pieuse"**, и читал нам трагедию, прекрасную, благодаря прекрасному чтению, либо огненную, благодаря огненности исполнителя, драму, в которой я, признаться, чаще всего не видела прочих достоинств, но для мосье Эманюеля то был лишь сосуд, и он наполнял его, как живой водой, собственной энергией и страстью. Или, бывало, он заносил в наш монастырский мрак луч иного яркого мира, знакомя нас с современной словесностью; читал отрывки чудесной повести либо свежую остроумную статью, смешившую парижские салоны, всегда безжалостно выбрасывая из трагедии, мелодрамы, повести или эссе всякий пассаж, выражение или слово, по его мнению, неподходящее для ушей "jeunes filles"***. Не раз замечала я, что если сокращение вело к бессмысленным зияниям или портило текст, он мог выдумать, да и выдумывал на ходу целые куски, силою не уступавшие их целомудренности; диалог или описание, привитые им к старой лозе, часто оказывались куда лучше срезанных.
______________
* Экспромтом (фр.).
** Нравоучительное чтение (фр.).
*** Молодых девушек (фр.)
Итак, в тот самый вечер мы сидели тихо, как монахини после "отбоя", ученицы за книгами, учительницы за работой. Помню, что я работала; одна причуда занимала меня; я кое-что задумала; я не просто коротала время: я собиралась подарить свою работу, а случай приближался, надо было торопиться, и пальцы мои трудились без устали.
Мы услышали резкий звонок, который все знали, потом быстрые, привычные слуху шаги; едва раздалось хором: "Voila Monsieur!"* - как двустворчатые двери распахнулись (они всегда распахивались при его появлении: неторопливое "отворились" здесь не годится), и вот он уже стоял среди нас.
______________
* Вот и мосье! (фр.)
Вокруг двух письменных столов были длинные лавки; посередине над каждым столом висела лампа; ближе к лампе друг против друга сидели учительницы; девушки устраивались по правую и по левую руку от них; кто постарше и поприлежней - ближе к лампе, к тропикам; ленивицы же и те, кто поменьше, располагались у северного и южного полюсов. Обыкновенно мосье вежливо подвигал стул одной из учительниц, чаще всего Зели Сен-Пьер, старшей наставнице; потом он садился на освободившееся место, пользуясь, таким образом, ярким светом Рака или Козерога, в котором нуждался вследствие своей близорукости. Вот Зели, как всегда проворно, вскочила и улыбнулась своей странной улыбкой до ушей, обнажающей и верхние и нижние зубы, но не порождающей ни ямочек на щеках, ни света в глазах. Мосье не то не обратил на нее внимания, не то просто решил ее не замечать, ибо он был капризен, как, по общему мнению, бывают капризны одни женщины; вдобавок "lunettes" (он раздобыл новые) служили ему оправданием мелких оплошностей. Как бы то ни было, он прошел мимо Зели, обогнул стол и, не успела я вскочить и посторониться, пробормотал: "Ne bougez pas"*, - и водворился между мною и мисс Фэншо, вечной моей соседкой, чей локоть я чувствовала постоянно, как ни упрашивала я ее то и дело "убраться от меня подальше".
______________
* Не двигайтесь (фр.).
Легко сказать "Ne bougez pas"; но как это сделать? Я должна была освободить ему место и еще просить подвинуться учениц. Джиневра "грелась", как она выражалась, возле меня в зимние вечера, докучала мне вознёю и вынуждала меня порой закалывать в пояс булавку для защиты от ее локтя; но, очевидно, с мосье Эманюелем так обращаться не следовало, и потому я отложила работу, очищая место для его книги, и отодвинулась сама - не более, однако, чем на метр: всякий разумный человек счел бы такое расстояние достаточным и приличным. Но мосье Эманюель вовсе не был благоразумен: трут и огниво, вот что он был такое! - и он тотчас высек пламя.
- Vous ne voulez pas de moi pour voisin, - зарычал он, - vous donnez des airs de caste; vous me traitez en paria, - сказал он мрачно. - Soit, je vais arranger la chose*. - И он принялся за дело. - Levez-vous toutes, Mesdemoiselles**, - возгласил он.
______________
* Вы не желаете сидеть со мною рядом, вы делаете вид, что принадлежите особой касте, а я пария для вас. Что ж, посмотрим (фр.).
** Встаньте все, сударыни (фр.).
Девушки встали. Он заставил их перейти за другой стол. Затем он усадил меня на краю лавки и, аккуратно передав мне мою корзинку, шелк, ножницы все мое имущество, - уселся на противоположном конце.
При полной нелепости этой сцены никто не посмел засмеяться: шутнице бы дорого обошелся этот смех. Что же до меня, я отнеслась ко всему совершенно хладнокровно. Я сидела в одиночестве, лишенная возможности общения, занималась своим делом, была покойна и ничуть не печалилась.
- Est-ce assez de distance?* - спросил он строго.
______________
* Теперь места хватит? (фр.)
- Monsieur en est l'arbitre*, - сказала я.
______________
* Мосье сам так решил (фр.).
- Vous savez bien que non. C'est vous qui avez cree ce vide immense; moi je n'y ai pas mis la main*.
______________
* Сами знаете, что нет. Это вы устроили. Я тут ни при чем (фр.).
И он приступил к чтению.
На свою беду, он выбрал французский перевод того, что он назвал "un drame de William Shakespeare;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
- La! - сказал он. - Me voila veuf de mes lunettes!* Я полагаю, теперь мадемуазель Люси признает, что вполне заслужила веревки и виселицы; и трепещет в ожидании своей участи. Какое коварство! Вы решили воспользоваться моей слепотой и беспомощностью!
______________
* Так! Я остался вдовцом, оплакивающим мои очки! (фр.)
Я подняла взор: вместо гневного, мрачного и свирепого лица я увидела расплывшуюся улыбку, светившую, как в тот вечер на улице Креси. Он не рассердился - даже не опечалился. На настоящую обиду он отвечал терпимостью; действительный вызов он принял кротко, как святой. Происшествие, которое меня так напугало и лишило было всякой надежды его уговорить, вдруг как нельзя лучше помогло мне. Непреклонный, когда за мной не было никакой вины, он вдруг чудесно преобразился, когда я стояла перед ним, сокрушаясь и раскаиваясь.
Продолжая ворчать: "Une forte femme - une Anglaise terrible - une petite cassetout"*, - он объявил, что не смеет ослушаться той, которая явила образец столь опасной доблести; так же точно "великий император" разбивал вазу, чтобы внушить страх. Наконец, он водрузил на голову феску, взял у меня разбитые "lunettes", примирительно пожал мне руку, поклонился и в самом лучшем расположении отправился в Атеней.
______________
* Вот какая ужасная англичанка, маленькая разрушительница (фр.).
После всей этой приятности читателю грустно будет узнать, что в тот же день я снова поссорилась с мосье Полем; но делать нечего, это правда.
Он имел обыкновение - впрочем, весьма похвальное - врываться по вечерам, всегда a l'improviste*, без предупреждения, в часы, когда мы тихо готовили уроки, и тотчас брался распоряжаться нами и нашими занятиями: заставлял отложить книги, достать рукоделие и, вытащив толстенный фолиант или стопку брошюр, заменял сонную воспитанницу, уныло произносившую "lecture pieuse"**, и читал нам трагедию, прекрасную, благодаря прекрасному чтению, либо огненную, благодаря огненности исполнителя, драму, в которой я, признаться, чаще всего не видела прочих достоинств, но для мосье Эманюеля то был лишь сосуд, и он наполнял его, как живой водой, собственной энергией и страстью. Или, бывало, он заносил в наш монастырский мрак луч иного яркого мира, знакомя нас с современной словесностью; читал отрывки чудесной повести либо свежую остроумную статью, смешившую парижские салоны, всегда безжалостно выбрасывая из трагедии, мелодрамы, повести или эссе всякий пассаж, выражение или слово, по его мнению, неподходящее для ушей "jeunes filles"***. Не раз замечала я, что если сокращение вело к бессмысленным зияниям или портило текст, он мог выдумать, да и выдумывал на ходу целые куски, силою не уступавшие их целомудренности; диалог или описание, привитые им к старой лозе, часто оказывались куда лучше срезанных.
______________
* Экспромтом (фр.).
** Нравоучительное чтение (фр.).
*** Молодых девушек (фр.)
Итак, в тот самый вечер мы сидели тихо, как монахини после "отбоя", ученицы за книгами, учительницы за работой. Помню, что я работала; одна причуда занимала меня; я кое-что задумала; я не просто коротала время: я собиралась подарить свою работу, а случай приближался, надо было торопиться, и пальцы мои трудились без устали.
Мы услышали резкий звонок, который все знали, потом быстрые, привычные слуху шаги; едва раздалось хором: "Voila Monsieur!"* - как двустворчатые двери распахнулись (они всегда распахивались при его появлении: неторопливое "отворились" здесь не годится), и вот он уже стоял среди нас.
______________
* Вот и мосье! (фр.)
Вокруг двух письменных столов были длинные лавки; посередине над каждым столом висела лампа; ближе к лампе друг против друга сидели учительницы; девушки устраивались по правую и по левую руку от них; кто постарше и поприлежней - ближе к лампе, к тропикам; ленивицы же и те, кто поменьше, располагались у северного и южного полюсов. Обыкновенно мосье вежливо подвигал стул одной из учительниц, чаще всего Зели Сен-Пьер, старшей наставнице; потом он садился на освободившееся место, пользуясь, таким образом, ярким светом Рака или Козерога, в котором нуждался вследствие своей близорукости. Вот Зели, как всегда проворно, вскочила и улыбнулась своей странной улыбкой до ушей, обнажающей и верхние и нижние зубы, но не порождающей ни ямочек на щеках, ни света в глазах. Мосье не то не обратил на нее внимания, не то просто решил ее не замечать, ибо он был капризен, как, по общему мнению, бывают капризны одни женщины; вдобавок "lunettes" (он раздобыл новые) служили ему оправданием мелких оплошностей. Как бы то ни было, он прошел мимо Зели, обогнул стол и, не успела я вскочить и посторониться, пробормотал: "Ne bougez pas"*, - и водворился между мною и мисс Фэншо, вечной моей соседкой, чей локоть я чувствовала постоянно, как ни упрашивала я ее то и дело "убраться от меня подальше".
______________
* Не двигайтесь (фр.).
Легко сказать "Ne bougez pas"; но как это сделать? Я должна была освободить ему место и еще просить подвинуться учениц. Джиневра "грелась", как она выражалась, возле меня в зимние вечера, докучала мне вознёю и вынуждала меня порой закалывать в пояс булавку для защиты от ее локтя; но, очевидно, с мосье Эманюелем так обращаться не следовало, и потому я отложила работу, очищая место для его книги, и отодвинулась сама - не более, однако, чем на метр: всякий разумный человек счел бы такое расстояние достаточным и приличным. Но мосье Эманюель вовсе не был благоразумен: трут и огниво, вот что он был такое! - и он тотчас высек пламя.
- Vous ne voulez pas de moi pour voisin, - зарычал он, - vous donnez des airs de caste; vous me traitez en paria, - сказал он мрачно. - Soit, je vais arranger la chose*. - И он принялся за дело. - Levez-vous toutes, Mesdemoiselles**, - возгласил он.
______________
* Вы не желаете сидеть со мною рядом, вы делаете вид, что принадлежите особой касте, а я пария для вас. Что ж, посмотрим (фр.).
** Встаньте все, сударыни (фр.).
Девушки встали. Он заставил их перейти за другой стол. Затем он усадил меня на краю лавки и, аккуратно передав мне мою корзинку, шелк, ножницы все мое имущество, - уселся на противоположном конце.
При полной нелепости этой сцены никто не посмел засмеяться: шутнице бы дорого обошелся этот смех. Что же до меня, я отнеслась ко всему совершенно хладнокровно. Я сидела в одиночестве, лишенная возможности общения, занималась своим делом, была покойна и ничуть не печалилась.
- Est-ce assez de distance?* - спросил он строго.
______________
* Теперь места хватит? (фр.)
- Monsieur en est l'arbitre*, - сказала я.
______________
* Мосье сам так решил (фр.).
- Vous savez bien que non. C'est vous qui avez cree ce vide immense; moi je n'y ai pas mis la main*.
______________
* Сами знаете, что нет. Это вы устроили. Я тут ни при чем (фр.).
И он приступил к чтению.
На свою беду, он выбрал французский перевод того, что он назвал "un drame de William Shakespeare;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165