Легкий флирт, прелюдия, основанная на игре по определенному сценарию, актеры, роли, перенос бытовых сцен в интим, гораздо ближе и интереснее мне. Моя партнерша — это личность, разделяющая мои интересы, а не проститутка и тем более не карьеристка, не видящая ничего, кроме своей работы.
Поэзия
Любовь, любовь! Добра ты иль жестока, Пускай там циник что угодно врет, — И годы мук не жаль за дни твоих щедрот! /Джордж Гордон Байрон, 1788-1824/
Безалаберный! Ты ничего не пишешь мне о 2100 рублях, мною тебе должных, а пишешь о M-me Керн, которую с помощью Божией я на днях уеб. /из письма А.С.Пушкина Соболевскому/
Любовь — над бурей поднятый маяк, Сияющий во мраке и тумане, Любовь — звезда, которою моряк Определяет место в океане.
Любовь — не кукла жалкая в руках, У времени, стирающего розы На пламенных устах и на щеках, И не страшны ей времени угрозы.
А если я не прав, и лжет мой стих — То нет любви и нет стихов моих!
/Уильям Шекспир, 1564-1616/
* * *
И я слыхал, что божий свет Единой дружбою прекрасен, Что без нее отрады нет, Что жизни б путь нам был ужасен, Когда б не тихой дружбы свет. Но слушай — чувство есть другое: Оно и нежит и томит, В трудах, заботах и в покое Всегда не дремлет и горит; Оно мучительно, жестоко, Оно всю душу в нас мертвит, Коль язвы тяжкой и глубокой Елей надежды не живит... Вот страсть, которой я сгораю!.. Я вяну, гибну в цвете лет, Но исцелиться не желаю...
/Александр Сергеевич Пушкин, 1799-1837/
* * *
Люблю, — но реже говорю об этом, Люблю нежней, — но не для многих глаз. Торгует чувством тот, кто перед светом Всю душу выставляет напоказ.
Тебя встречал я песней, как приветом, Когда любовь была нова для нас. Так соловей поет в полночный час Весной, но флейту забывает летом.
Ночь не лишится прелести своей, Когда его умолкнут излиянья. Но музыка, звуча со всех ветвей, Обычной став, теряет обаянье.
И я умолк, подобно соловью: Свое пропел и больше не пою.
* * *
В этот миг ничего мне от жизни не надо, Я готов отказаться сейчас от всего — Только б лишь замирать от любимого взгляда, И от каждого вздоха пьянеть твоего...
Ты меня позови — в тот же миг, все бросая, Прилечу к тебе сразу — куда б ни пришлось, И увижу тебя и тотчас же узнаю Аромат твоих теплых и мягких волос.
В эти милые, добрые, теплые руки Воспаленной от радости ткнусь головой, И негромкий, застенчивый после разлуки Словно издали голос послышится твой.
* * *
У меня для тебя столько ласковых слов и созвучий, Их один только я для тебя мог придумать, любя. Их певучей волной, то нежданно-крутой, то ползучей, — Хочешь, я заласкаю тебя?
У меня для тебя столько есть прихотливых сравнений — Но возможно ль твою уловить, хоть мгновенно, красу? У меня есть причудливый мир серебристых видений — Хочешь, к ним я тебя отнесу?
Видишь, сколько любви в этом нежном, взволнованном взоре? Я так долго таил, как тебя я любил и люблю. У меня для тебя поцелуев дрожащее море, — Хочешь, в нем я тебя утоплю?
/Виктор Гофман, 1884-1911/
* * *
Да, я знаю, я вам не пара, Я пришел из иной страны, И мне нравится не гитара, А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам Темным платьям и пиджакам — Я читаю стихи драконам, Водопадам и облакам.
Я люблю — как араб в пустыне Припадает к воде и пьет, А не рыцарем на картине, Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще.
Чтоб войти не во всем открытый, Протестантский, прибранный рай, А туда, где разбойник, мытарь И блудница крикнут: «Вставай!»
/Николай Гумилев, 1886-1921/
* * *
Душа в огне, нет силы боле, Скорей в седло и на простор! Уж вечер плыл, лаская поле, Висела ночь у края гор. Уже стоял, одетый мраком, Огромный дуб, встречая нас; И тьма, гнездясь по буеракам, Смотрела сотней черных глаз,
Исполнен сладостной печали, Светился в тучах лик луны, Крылами ветры помавали, Зловещих шорохов полны. Толпою чудищ ночь глядела, Но сердце пело, несся конь, Какая жизнь во мне кипела, Какой во мне пылал огонь!
В моих мечтах лишь ты носилась, Твой взор так сладостно горел, Что вся душа к тебе стремилась И каждый вздох к тебе летел. И вот конец моей дороги, И ты, овеяна весной, Опять со мной! Со мной! О боги! Чем заслужил я рай земной? Но — ах! — лишь утро засияло, Угасли милые черты. О, как меня ты целовала, С какой тоской смотрела ты! Я встал, душа рвалась на части, И ты одна осталась вновь... И все ж любить — какое счастье! Какой восторг — твоя любовь!
/Иоганн Вольфганг Гете, 1749-1832/
* * *
После первой встречи, первых жадных взоров, Прежде не видавших, незнакомых глаз, После испытующих, усталых разговоров Больше мы не виделись. То было только раз.
Но в душе, захваченной безмерностью исканий, Все же затаился ласкающий намек, Словно там сплетается зыбь благоуханий, Словно распускается вкрадчивый цветок...
Мне еще невнятно, непонятно это. Я еще не знаю. Поверить я боюсь. Что-то будет в будущем? Робкие приветы? Тихое ль томленье? Ласковый союз?
Или униженья? Новая тревожность? Или же не будет, не будет ничего? Кажется, что есть во мне, есть в душе возможность, Тайная возможность, не знаю лишь — чего.
/Виктор Гофман, 1884-1911/
* * *
Рушатся краски нового дня, Я сегодня один, и ты сегодня одна, Ты уходишь в туман своих призрачных грез, И, наверное, исчезнешь, если это всерьез. И я лишь буду тебя помнить, я не буду искать, Потому что ты когда-нибудь вернешься опять, Я попрошу тебя остаться, я скажу тебе: «Стой!» Я — твой первый и последний герой!
Я так любил дождь, и я — это он, И ты вспомнишь меня, когда намокнешь под дождем, Я обниму тебя теплой влагой небес, Но вышло летнее солнце, и я исчез... Я остался лишь на листьях и на траве, Ты идешь по ней, я прикасаюсь к тебе, Я остаюсь росой на твоих ногах, Ты идешь, а я смываю с тебя земной прах. Ты уйдешь из новой жизни, уже будешь ничем, А для меня — по-прежнему останешься всем, Я останусь в твоих мыслях только призрачным сном, Ты захочешь уснуть и раствориться снова в нем. И будет все как обычно, будет все как всегда, По привычной дорожке пробежится слеза, А когда ты проснешься, будешь брать меня с собой На самом деле все просто — я — твой последний герой.
Ты будешь долго одна в погибшем городе снов, В котором ветры играют обрывками слов, Ты будешь долго одна среди дождей своих слез Отвечать себе самой на один лишь вопрос. И ты захочешь вернуть все то, что было, назад, Я скажу тебе, что, может быть, я этому рад, Ты вернешься и захочешь остаться со мной, Я — твой первый и последний герой.
/Дельфин/
* * *
Вчера случайно встретил Вас, А думал — свидимся едва ли, «Вас проводить?» — не отказали, Быть может, не в последний раз.
Мороз щипаться перестал. Я «плыл» по ледяной дороге, Жаль, было близко до порога, Но заходить «на чай» не стал.
Согрелся я от карих глаз И в феврале забыл про холод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335
Поэзия
Любовь, любовь! Добра ты иль жестока, Пускай там циник что угодно врет, — И годы мук не жаль за дни твоих щедрот! /Джордж Гордон Байрон, 1788-1824/
Безалаберный! Ты ничего не пишешь мне о 2100 рублях, мною тебе должных, а пишешь о M-me Керн, которую с помощью Божией я на днях уеб. /из письма А.С.Пушкина Соболевскому/
Любовь — над бурей поднятый маяк, Сияющий во мраке и тумане, Любовь — звезда, которою моряк Определяет место в океане.
Любовь — не кукла жалкая в руках, У времени, стирающего розы На пламенных устах и на щеках, И не страшны ей времени угрозы.
А если я не прав, и лжет мой стих — То нет любви и нет стихов моих!
/Уильям Шекспир, 1564-1616/
* * *
И я слыхал, что божий свет Единой дружбою прекрасен, Что без нее отрады нет, Что жизни б путь нам был ужасен, Когда б не тихой дружбы свет. Но слушай — чувство есть другое: Оно и нежит и томит, В трудах, заботах и в покое Всегда не дремлет и горит; Оно мучительно, жестоко, Оно всю душу в нас мертвит, Коль язвы тяжкой и глубокой Елей надежды не живит... Вот страсть, которой я сгораю!.. Я вяну, гибну в цвете лет, Но исцелиться не желаю...
/Александр Сергеевич Пушкин, 1799-1837/
* * *
Люблю, — но реже говорю об этом, Люблю нежней, — но не для многих глаз. Торгует чувством тот, кто перед светом Всю душу выставляет напоказ.
Тебя встречал я песней, как приветом, Когда любовь была нова для нас. Так соловей поет в полночный час Весной, но флейту забывает летом.
Ночь не лишится прелести своей, Когда его умолкнут излиянья. Но музыка, звуча со всех ветвей, Обычной став, теряет обаянье.
И я умолк, подобно соловью: Свое пропел и больше не пою.
* * *
В этот миг ничего мне от жизни не надо, Я готов отказаться сейчас от всего — Только б лишь замирать от любимого взгляда, И от каждого вздоха пьянеть твоего...
Ты меня позови — в тот же миг, все бросая, Прилечу к тебе сразу — куда б ни пришлось, И увижу тебя и тотчас же узнаю Аромат твоих теплых и мягких волос.
В эти милые, добрые, теплые руки Воспаленной от радости ткнусь головой, И негромкий, застенчивый после разлуки Словно издали голос послышится твой.
* * *
У меня для тебя столько ласковых слов и созвучий, Их один только я для тебя мог придумать, любя. Их певучей волной, то нежданно-крутой, то ползучей, — Хочешь, я заласкаю тебя?
У меня для тебя столько есть прихотливых сравнений — Но возможно ль твою уловить, хоть мгновенно, красу? У меня есть причудливый мир серебристых видений — Хочешь, к ним я тебя отнесу?
Видишь, сколько любви в этом нежном, взволнованном взоре? Я так долго таил, как тебя я любил и люблю. У меня для тебя поцелуев дрожащее море, — Хочешь, в нем я тебя утоплю?
/Виктор Гофман, 1884-1911/
* * *
Да, я знаю, я вам не пара, Я пришел из иной страны, И мне нравится не гитара, А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам Темным платьям и пиджакам — Я читаю стихи драконам, Водопадам и облакам.
Я люблю — как араб в пустыне Припадает к воде и пьет, А не рыцарем на картине, Что на звезды смотрит и ждет.
И умру я не на постели При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще.
Чтоб войти не во всем открытый, Протестантский, прибранный рай, А туда, где разбойник, мытарь И блудница крикнут: «Вставай!»
/Николай Гумилев, 1886-1921/
* * *
Душа в огне, нет силы боле, Скорей в седло и на простор! Уж вечер плыл, лаская поле, Висела ночь у края гор. Уже стоял, одетый мраком, Огромный дуб, встречая нас; И тьма, гнездясь по буеракам, Смотрела сотней черных глаз,
Исполнен сладостной печали, Светился в тучах лик луны, Крылами ветры помавали, Зловещих шорохов полны. Толпою чудищ ночь глядела, Но сердце пело, несся конь, Какая жизнь во мне кипела, Какой во мне пылал огонь!
В моих мечтах лишь ты носилась, Твой взор так сладостно горел, Что вся душа к тебе стремилась И каждый вздох к тебе летел. И вот конец моей дороги, И ты, овеяна весной, Опять со мной! Со мной! О боги! Чем заслужил я рай земной? Но — ах! — лишь утро засияло, Угасли милые черты. О, как меня ты целовала, С какой тоской смотрела ты! Я встал, душа рвалась на части, И ты одна осталась вновь... И все ж любить — какое счастье! Какой восторг — твоя любовь!
/Иоганн Вольфганг Гете, 1749-1832/
* * *
После первой встречи, первых жадных взоров, Прежде не видавших, незнакомых глаз, После испытующих, усталых разговоров Больше мы не виделись. То было только раз.
Но в душе, захваченной безмерностью исканий, Все же затаился ласкающий намек, Словно там сплетается зыбь благоуханий, Словно распускается вкрадчивый цветок...
Мне еще невнятно, непонятно это. Я еще не знаю. Поверить я боюсь. Что-то будет в будущем? Робкие приветы? Тихое ль томленье? Ласковый союз?
Или униженья? Новая тревожность? Или же не будет, не будет ничего? Кажется, что есть во мне, есть в душе возможность, Тайная возможность, не знаю лишь — чего.
/Виктор Гофман, 1884-1911/
* * *
Рушатся краски нового дня, Я сегодня один, и ты сегодня одна, Ты уходишь в туман своих призрачных грез, И, наверное, исчезнешь, если это всерьез. И я лишь буду тебя помнить, я не буду искать, Потому что ты когда-нибудь вернешься опять, Я попрошу тебя остаться, я скажу тебе: «Стой!» Я — твой первый и последний герой!
Я так любил дождь, и я — это он, И ты вспомнишь меня, когда намокнешь под дождем, Я обниму тебя теплой влагой небес, Но вышло летнее солнце, и я исчез... Я остался лишь на листьях и на траве, Ты идешь по ней, я прикасаюсь к тебе, Я остаюсь росой на твоих ногах, Ты идешь, а я смываю с тебя земной прах. Ты уйдешь из новой жизни, уже будешь ничем, А для меня — по-прежнему останешься всем, Я останусь в твоих мыслях только призрачным сном, Ты захочешь уснуть и раствориться снова в нем. И будет все как обычно, будет все как всегда, По привычной дорожке пробежится слеза, А когда ты проснешься, будешь брать меня с собой На самом деле все просто — я — твой последний герой.
Ты будешь долго одна в погибшем городе снов, В котором ветры играют обрывками слов, Ты будешь долго одна среди дождей своих слез Отвечать себе самой на один лишь вопрос. И ты захочешь вернуть все то, что было, назад, Я скажу тебе, что, может быть, я этому рад, Ты вернешься и захочешь остаться со мной, Я — твой первый и последний герой.
/Дельфин/
* * *
Вчера случайно встретил Вас, А думал — свидимся едва ли, «Вас проводить?» — не отказали, Быть может, не в последний раз.
Мороз щипаться перестал. Я «плыл» по ледяной дороге, Жаль, было близко до порога, Но заходить «на чай» не стал.
Согрелся я от карих глаз И в феврале забыл про холод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335