— Это меняет дело. Тогда мы можем спокойно смотреть состязания индейцев.
Разделившиеся на две группы команчи изображали сражение, то устраивая поединки, то налетая друг на друга целыми отрядами, да с такой ловкостью и быстротой, что любой европейский зритель захлопал бы в ладоши от восторга. Большинство индейских племен не применяют седло и узду, с которыми их познакомили белые. Широкая ременная подпруга удерживает на спине лошади толстую шерстяную или кожаную попону, которая заменяет им седло. Второй ремень в виде свободного ошейника охватывает шею лошади. Ухватившись за него руками и цепляясь ногой за спину коня, краснокожие воины очень ловко перебрасывают свое тело с одной стороны на другую и используют коня как щит, умудряясь при этом послать во врага стрелу или пулю. В искусстве верховой езды им нет равных, словно они всю жизнь выступали в цирке. Даже если в бешеной скачке ослабнет подпруга и свалится седло, то есть попона, заменяющая его, всаднику не грозит падение. Его ноги, обутые в мокасины из оленьей кожи шерстью наружу, буквально прилипают к лошадиной спине. Ошейник, висящий у основания гривы, настолько свободен, что в него можно просунуть руку до плеча, и тогда краснокожие, свесившись набок, могут пустить стрелу из-под конской шеи или даже из-под брюха. Благодаря длительным упражнениям они не знают промаха.
Наше внимание было приковано к военным играм краснокожих, и я всего лишь один раз случайно бросил взгляд назад — к счастью, как нельзя более вовремя. Двое всадников, вглядываясь в следы команчей, медленно спускались к берегу на опушке леса.
— Джентльмены! К нам едут незваные гости, — предостерег я товарищей.
Все посмотрели назад, а Хоблин воскликнул:
— Да ведь это капитан с Санчесом!
— В лес! Все в лес, а мы с Виннету заметем следы.
Через мгновение все наши спутники уже спрятались в густых зарослях, а мы с Виннету остались у опушки, чтобы следить за так внезапно свалившимися на наши головы разбойниками. Они уже поравнялись с нами и, скорее всего, проследовали бы дальше, не раздайся в ту же минуту боевой клич команчей, ужасающий, свирепый, больше похожий на вой диких зверей. Оба всадника замерли на месте, осторожно выглянули из-за поворота тропы, а затем отступили назад и остановились там, где раньше находились мы. Мы с Виннету было поползли к нашим спутникам, но тут мне пришла в голову одна мысль, которую я решил немедленно осуществить.
Там, где стояли капитан и его сообщник, высился огромный старый клен, вокруг которого стеной поднималась молодая поросль. Мне удалось незаметно приблизиться к разбойникам и подслушать их беседу.
— Это команчи, — говорил капитан. — Они нам не страшны, но прежде следует выяснить, кто те белые, с которыми сидят их вожди.
— На таком расстоянии невозможно рассмотреть их лица, — отвечал тот, кого Хоблин назвал Санчесом.
— Мы узнаем их по одежде. Одного из них я вижу впервые, а второго заслоняет вождь.
— Капитан, посмотрите на ту соловую лошадь, что стоит рядом с конями вождей. Что вы о ней скажете?
— Черт возьми! Да ведь это лошадь нашего лейтенанта.
— И мне так показалось. Значит, один из них — Патрик.
— Вон он выглянул из-за вождя, я узнаю его клетчатую рубаху. Что будем делать, Санчес?
— Если бы я знал ваши намерения, то, может быть, что-нибудь и придумал бы.
— Ну что же, днем раньше или днем позже мне все равно бы пришлось открыться тебе. Я знал, что среди нас есть несколько человек, которым нельзя доверять, поэтому не хотел держать главные сокровища в лагере. Подальше положишь — поближе возьмешь, ха-ха! Поэтому я зарыл их неподалеку отсюда, и то место знают только двое — я и лейтенант. Он хотел встретиться с отцом, но назначил ему встречу не в нашем лагере, а на Пекос. Мне это показалось подозрительным, а когда он после нашей последней вылазки на Льяно-Эстакадо, не заезжая в лагерь, отправился прямо сюда, я убедился, что он собирается самым подлым образом обворовать нас и завладеть нашими сокровищами. Индейцев он встретил случайно — в этом нет сомнений, но что теперь делать? Подъехать к ним прямо сейчас и сразу же пристрелить за предательство или понаблюдать за ним и прихватить на горячем?
— Последняя мысль более дельная, капитан. Если мы подойдем к нему прямо сейчас и обвиним в воровстве и предательстве, он отопрется и скажет, что приехал сюда только для встречи с отцом. А потом станет втрое осторожнее, и мы не сможем схватить его за руку. Нас двое, их тоже двое. А индейцам доверять не стоит, так что неизвестно, чья возьмет.
Я прекрасно понял замысел Санчеса: он из кожи вон лез, чтобы отговорить капитана от мысли расправиться с Патриком на месте и пройти с ним в долину — узнать, где спрятаны сокровища.
— Ты прав. Ракуррои вступили на тропу войны и останутся здесь не более чем на час. Потом они поедут своей дорогой, а Патрик бросится к тайнику, но мы не позволим ему взять то, что принадлежит нам, если… если только сокровища все еще там.
— Если сокровища все еще там? Но кто может добраться до них, если лишь вы двое знаете, где тайник?
— Сан-Иэр и Олд Шеттерхэнд перехитрили нас. Они обвели нас вокруг пальца, как мальчишек.
— Но как они могли проникнуть в тайну?
— Очень просто. Я собирался послать вслед за лейтенантом Хоблина и был настолько неосторожен, что кое-что ему объяснил. Вильямс убит, а Хоблин исчез, поэтому я подозреваю, что он присоединился к вестменам, чтобы спасти собственную шкуру.
— Капитан, а не лучше ли нам обратиться за помощью к команчам?
— И открыть им нашу тайну, чтобы они сняли с нас скальпы и захватили наши сокровища? Давай не будем торопиться, у нас еще есть время все хорошенько обмозговать. Смотри, индейцы сели перекусить. Тащи-ка сюда вяленое мясо, а то у меня тоже брюхо от голода подвело.
Санчес повиновался и пошел за провизией к лошадям, а мне пришлось поспешить назад, чтобы остаться незамеченным.
Присоединившись к моим товарищам, я пересказал им все, что сумел услышать.
— А где же те трое, что поехали с лейтенантом грабить купцов? — спросил Сэм. — Насколько я помню, один из них должен был остаться с Патриком.
— Нет, об этом они не сказали ни слова. Возможно, Патрик разделался со своим сообщником, чтобы развязать себе руки. Но что нам теперь делать с капитаном и Санчесом?
— Они нам не помеха, Чарли, пусть едут дальше.
Но тут вмешался Виннету и сказал, покачивая головой:
— Пусть мои белые братья не забывают, что у них на голове только один скальп.
— И кто же осмелится снять его с моей головы? — спросил Сэм.
— Ракуррои — мои враги, но они смелые воины.
— Ну, им это не удастся. Они выступили в поход и скоро уберутся отсюда.
— Мой белый брат — отважный воин, но ему неизвестны пути команчей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115