Засунув нож за пояс, он кивнул маркизу.
– Ты иди вперед, – сказал де Карабас. – Я насколько смогу потащусь следом.
Ричард помедлил, а потом побежал – насколько по топи вообще возможно бежать.
Возможно, дело было все же в крови Зверя, иного объяснения он не находил, но каковы бы ни были на то причины, через лабиринт он бежал уверенно и без оглядки. Скопление утерянных фрагментов Над-Лондона утратило свои тайны, открылось перед ним как на ладони. Он чувствовал, что знает каждый закоулок, каждую дорожку, тропинку или переулок, туннель или подземный проход.
Задыхаясь от усталости, он бежал через лабиринт, и кровь стучала у него в висках. В голове вертелась песенка, как нельзя лучше подходившая к ритму этого сумасшедшего бега. Эту мрачную песенку он слышал когда-то в детстве.
Если с другом ты кров разделил,
Когда придет ночь всех ночей,
Дверь толкни, куда крест ты прибил,
Услышь шорох крыльев и звон ключей.
И Христос твою душу прими.
Слова у него в голове повторялись, крутились-вертелись заевший пластинкой с погребальным плачем. «Шорох крыльев и звон ключей…»
В конце лабиринта перед ним предстала гранитная скала, а в нише у ее подножия – высокие деревянные двойные двери. На одной из них висело в углублении овальное зеркало. Двери были закрыты. Но он коснулся дерева, и от его прикосновения одна половинка беззвучно приоткрылась.
Толкнув ее, Ричард вошел внутрь.
Глава семнадцатая
Ричард шел по дорожке меж двух рядов горящих свечей, которая вела его через высеченные в скале покои. Последний, Великий зал он узнал: восьмиугольник чугунных колон, гигантская черная дверь, стол, свечи – здесь они пили ангельское вино.
Закованная в цепи д’Верь была распята между двух колонн возле кремниевой с серебром двери. Когда он вошел, она уперлась в него взглядом. В многоцветных, когда-то озорных глазах застыл испуг. Стоявший рядом с ней ангел Ислингтон повернул голову и улыбнулся вошедшему Ричарду. И вот это было самое страшное: кроткое сочувствие, ласковая доброта этой улыбки пугали больше всего на свете.
– Добро пожаловать, Ричард Мейхью. Добро пожаловать, – сказал ангел Ислингтон. – Вот так так! У тебя ужасный вид.
В его голосе слышались искренние сочувствие и забота. Ричард помедлил.
– Прошу, входи же. – Ангел поманил его к себе. – Думается, тут все друг с другом знакомы. Леди д’Верь ты, разумеется, знаешь и моих помощников, господ Крупа и Вандермара, тоже.
Ричард повернулся. Господа Круп и Вандермар стояли по обе стороны от него – да полшага сзади. Мистер Вандермар ему улыбнулся, а мистер Круп нет.
– Я даже надеялся, что ты придешь, – сказал ангел и, чуть склонив голову набок, спросил: – Кстати, а где Охотник?
– Мертва, – ответил Ричард. Д’Верь слабо охнула.
– Вот как? Бедняжка. – Ангел покачал головой, явно сожалея о бессмысленной утрате человеческой жизни, о бренности всех смертных, рожденных, дабы страдать и умирать.
– Тем не менее нельзя приготовить омлет, не убив пару человек, – изобразил светский щебет мистер Круп.
Ричард старался по мере сил не обращать на господ внимания.
– Д’Верь? Ты цела?
– Более или менее, спасибо. – Нижняя губа у нее распухла, на щеке темнел синяк. – Пока.
– Боюсь, – сказал Ислингтон, – мисс д’Верь не проявила склонности к компромиссу. Я как раз размышлял, не попросить ли господ Крупа и Вандермара… – Тут он помедлил. Очевидно, даже произносить такие слова было ему отвратительно.
– Ее пытать, – услужливо предложил мистер Вандермар.
– В конце концов, – добавил мистер Круп, – мы по всему мирозданию славимся своими достижениями в искусстве извлечения информации.
– Наловчились причинять боль, – пояснил мистер Вандермар.
– С другой стороны, – продолжал ангел, глядя на Ричарда в упор с таким видом, будто не слышал ни того, ни другого, – мисс д’Верь, как мне представляется, нелегко заставить изменить свое решение.
– Дайте нам достаточно времени, – сказал мистер Круп, – и мы ее сломаем.
– На много мелких мокрых кусочков, – добавил мистер Вандермар.
Покачав головой, Ислингтон снисходительно улыбнулся этим проявлениям энтузиазма.
– Но времени нет, – сказал он Ричарду. – Нет времени. Впрочем, как мне кажется, она из тех, кто станет действовать, лишь бы положить конец страданиям и боли друга, смертного, такого, как ты, Ричард, например…
Тут мистер Круп ударил Ричарда в живот: короткий апперкот в подвздошье. Ричард согнулся пополам и тут же почувствовал у себя на затылке пальцы мистера Вандермара, чья железная хватка заставила его выпрямиться.
– Но это несправедливо! – воскликнула д’Верь.
Вид у Ислингтона стал задумчивый.
– Несправедливо? – переспросил он, будто пытался вспомнить сам смысл этого понятия.
Подтянув к себе поближе голову Ричарда, мистер Круп наградил его фирменной кладбищенской улыбкой.
– Он ушел так далеко, что переступил границу между «хорошо» и «плохо», даже в ясную ночь не сумел бы разглядеть их в телескоп, – доверительно сообщил он. – А теперь, мистер Вандермар, не будете ли вы так любезны?
Схватив Ричарда за левую руку, мистер Вандермар нащупал мизинец и одним быстрым движением отогнул назад так, что палец сломался. Ричард вскрикнул.
Ангел медленно повернулся. Его, казалось, что-то тревожило или он из-за чего-то недоумевал. Над жемчужно-серыми глазами взметнулись и опустились длинные ресницы.
– Там за дверью кто-то есть. Мистер Круп?
В том месте, где стоял мистер Круп, возникло темное мерцание, мгновение спустя оно исчезло, а с ним и сам мистер Круп.
Маркиз де Карабас распластался по красной гранитной скале, всматриваясь в дубовые двери, ведущие в цитадель Ислингтона.
В голове у него роились планы и замыслы, и каждый план угасал, еще не будучи додуман до конца. Он почему-то считал, что к данному моменту у него уже будет план, но сейчас, к немалому своему отвращению, обнаружил, что понятия не имеет, что теперь делать. Долгов ни с кого не соберешь, надавить больше нечем, и «кнопок» никаких не осталось, чтобы их нажать. Поэтому он разглядывал двери, спрашивая себя, охраняются ли они. Ведь есть же какое-то очевидное решение, которого он просто не видит, надо только его найти. Быть может, что-нибудь придет ему на ум. И несколько повеселел, вспомнив, что хотя бы эффект неожиданности на его стороне.
Но зародившейся надежде пришел конец, когда он почувствовал, как к горлу ему приставили нож, а масляный голос мистера Крупа прошептал ему в ухо:
– Сегодня я один раз вас уже убил. Ну что нужно сделать, чтобы научить кое-кого уму-разуму?
К тому времени, когда мистер Круп вернулся, подталкивая перед собой острием ножа маркиза де Карабаса, Ричард уже был закован в кандалы и растянут между двумя колоннами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Ты иди вперед, – сказал де Карабас. – Я насколько смогу потащусь следом.
Ричард помедлил, а потом побежал – насколько по топи вообще возможно бежать.
Возможно, дело было все же в крови Зверя, иного объяснения он не находил, но каковы бы ни были на то причины, через лабиринт он бежал уверенно и без оглядки. Скопление утерянных фрагментов Над-Лондона утратило свои тайны, открылось перед ним как на ладони. Он чувствовал, что знает каждый закоулок, каждую дорожку, тропинку или переулок, туннель или подземный проход.
Задыхаясь от усталости, он бежал через лабиринт, и кровь стучала у него в висках. В голове вертелась песенка, как нельзя лучше подходившая к ритму этого сумасшедшего бега. Эту мрачную песенку он слышал когда-то в детстве.
Если с другом ты кров разделил,
Когда придет ночь всех ночей,
Дверь толкни, куда крест ты прибил,
Услышь шорох крыльев и звон ключей.
И Христос твою душу прими.
Слова у него в голове повторялись, крутились-вертелись заевший пластинкой с погребальным плачем. «Шорох крыльев и звон ключей…»
В конце лабиринта перед ним предстала гранитная скала, а в нише у ее подножия – высокие деревянные двойные двери. На одной из них висело в углублении овальное зеркало. Двери были закрыты. Но он коснулся дерева, и от его прикосновения одна половинка беззвучно приоткрылась.
Толкнув ее, Ричард вошел внутрь.
Глава семнадцатая
Ричард шел по дорожке меж двух рядов горящих свечей, которая вела его через высеченные в скале покои. Последний, Великий зал он узнал: восьмиугольник чугунных колон, гигантская черная дверь, стол, свечи – здесь они пили ангельское вино.
Закованная в цепи д’Верь была распята между двух колонн возле кремниевой с серебром двери. Когда он вошел, она уперлась в него взглядом. В многоцветных, когда-то озорных глазах застыл испуг. Стоявший рядом с ней ангел Ислингтон повернул голову и улыбнулся вошедшему Ричарду. И вот это было самое страшное: кроткое сочувствие, ласковая доброта этой улыбки пугали больше всего на свете.
– Добро пожаловать, Ричард Мейхью. Добро пожаловать, – сказал ангел Ислингтон. – Вот так так! У тебя ужасный вид.
В его голосе слышались искренние сочувствие и забота. Ричард помедлил.
– Прошу, входи же. – Ангел поманил его к себе. – Думается, тут все друг с другом знакомы. Леди д’Верь ты, разумеется, знаешь и моих помощников, господ Крупа и Вандермара, тоже.
Ричард повернулся. Господа Круп и Вандермар стояли по обе стороны от него – да полшага сзади. Мистер Вандермар ему улыбнулся, а мистер Круп нет.
– Я даже надеялся, что ты придешь, – сказал ангел и, чуть склонив голову набок, спросил: – Кстати, а где Охотник?
– Мертва, – ответил Ричард. Д’Верь слабо охнула.
– Вот как? Бедняжка. – Ангел покачал головой, явно сожалея о бессмысленной утрате человеческой жизни, о бренности всех смертных, рожденных, дабы страдать и умирать.
– Тем не менее нельзя приготовить омлет, не убив пару человек, – изобразил светский щебет мистер Круп.
Ричард старался по мере сил не обращать на господ внимания.
– Д’Верь? Ты цела?
– Более или менее, спасибо. – Нижняя губа у нее распухла, на щеке темнел синяк. – Пока.
– Боюсь, – сказал Ислингтон, – мисс д’Верь не проявила склонности к компромиссу. Я как раз размышлял, не попросить ли господ Крупа и Вандермара… – Тут он помедлил. Очевидно, даже произносить такие слова было ему отвратительно.
– Ее пытать, – услужливо предложил мистер Вандермар.
– В конце концов, – добавил мистер Круп, – мы по всему мирозданию славимся своими достижениями в искусстве извлечения информации.
– Наловчились причинять боль, – пояснил мистер Вандермар.
– С другой стороны, – продолжал ангел, глядя на Ричарда в упор с таким видом, будто не слышал ни того, ни другого, – мисс д’Верь, как мне представляется, нелегко заставить изменить свое решение.
– Дайте нам достаточно времени, – сказал мистер Круп, – и мы ее сломаем.
– На много мелких мокрых кусочков, – добавил мистер Вандермар.
Покачав головой, Ислингтон снисходительно улыбнулся этим проявлениям энтузиазма.
– Но времени нет, – сказал он Ричарду. – Нет времени. Впрочем, как мне кажется, она из тех, кто станет действовать, лишь бы положить конец страданиям и боли друга, смертного, такого, как ты, Ричард, например…
Тут мистер Круп ударил Ричарда в живот: короткий апперкот в подвздошье. Ричард согнулся пополам и тут же почувствовал у себя на затылке пальцы мистера Вандермара, чья железная хватка заставила его выпрямиться.
– Но это несправедливо! – воскликнула д’Верь.
Вид у Ислингтона стал задумчивый.
– Несправедливо? – переспросил он, будто пытался вспомнить сам смысл этого понятия.
Подтянув к себе поближе голову Ричарда, мистер Круп наградил его фирменной кладбищенской улыбкой.
– Он ушел так далеко, что переступил границу между «хорошо» и «плохо», даже в ясную ночь не сумел бы разглядеть их в телескоп, – доверительно сообщил он. – А теперь, мистер Вандермар, не будете ли вы так любезны?
Схватив Ричарда за левую руку, мистер Вандермар нащупал мизинец и одним быстрым движением отогнул назад так, что палец сломался. Ричард вскрикнул.
Ангел медленно повернулся. Его, казалось, что-то тревожило или он из-за чего-то недоумевал. Над жемчужно-серыми глазами взметнулись и опустились длинные ресницы.
– Там за дверью кто-то есть. Мистер Круп?
В том месте, где стоял мистер Круп, возникло темное мерцание, мгновение спустя оно исчезло, а с ним и сам мистер Круп.
Маркиз де Карабас распластался по красной гранитной скале, всматриваясь в дубовые двери, ведущие в цитадель Ислингтона.
В голове у него роились планы и замыслы, и каждый план угасал, еще не будучи додуман до конца. Он почему-то считал, что к данному моменту у него уже будет план, но сейчас, к немалому своему отвращению, обнаружил, что понятия не имеет, что теперь делать. Долгов ни с кого не соберешь, надавить больше нечем, и «кнопок» никаких не осталось, чтобы их нажать. Поэтому он разглядывал двери, спрашивая себя, охраняются ли они. Ведь есть же какое-то очевидное решение, которого он просто не видит, надо только его найти. Быть может, что-нибудь придет ему на ум. И несколько повеселел, вспомнив, что хотя бы эффект неожиданности на его стороне.
Но зародившейся надежде пришел конец, когда он почувствовал, как к горлу ему приставили нож, а масляный голос мистера Крупа прошептал ему в ухо:
– Сегодня я один раз вас уже убил. Ну что нужно сделать, чтобы научить кое-кого уму-разуму?
К тому времени, когда мистер Круп вернулся, подталкивая перед собой острием ножа маркиза де Карабаса, Ричард уже был закован в кандалы и растянут между двумя колоннами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87