Это была сфера из старинной латуни и полированного дерева с накладками из начищенной меди и выгнутыми линзами.
– Это он? – спросил маркиз, повертев шар в руках. Она кивнула.
– Молодец.
Внезапно д’Верь посерьезнела.
– Не знаю, как я могла пропустить его в прошлый раз.
– Ты была расстроена, – ответил маркиз. – Я нисколько не сомневался, что мы найдем его здесь. А я не часто ошибаюсь. Ну а теперь…
Он поднял шар повыше. Свет отразился в линзах, заиграл на латуни и меди. И хотя незнание уязвляло и вызывало досаду, он все же спросил:
– Как он включается?
Анастезия привела Ричарда в небольшой сквер по другую сторону реки, оттуда они спустились по идущей в стене лесенке. На нижней площадке она снова зажгла свечку в бутылке. Открыв дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», она аккуратно закрыла ее за ними, и их поглотила тьма, разгоняемая неверным мерцанием свечки в импровизированном фонаре.
– Есть одна девушка по имени д’Верь, – сказал Ричард, пока они спускались по еще одной темной лестнице. – Она чуть моложе тебя. Ты ее знаешь?
– Леди д’Верь. Я про нее слышала.
– Так из какой она… м-м… баронии?
– Не из какой. Она из Дома Порогов. Раньше ее семья имела большой вес.
– Раньше? А что, теперь уже нет?
– Кто-то их убил.
Да, теперь он вспомнил: маркиз что-то говорил про это.
У них под ногами проскочила крыса. Остановившись на ступеньках, Анастезия присела в глубоком реверансе. Крыса помедлила.
– Сэр, – обратилась девушка к крысе.
– Привет, – сказал Ричард.
Крыса с мгновение смотрела на них, потом сиганула вниз по лестнице.
– А что такое Передвижная Ярмарка? – спросил Ричард.
– Она очень большая, – ответила девушка. – Но крысословы почти никогда туда не ходят. Правду сказать… – Она помешкала. – Не-а. Ты надо мной посмеешься.
– Ни за что, – искренне пообещал Ричард.
– Понимаешь, – замялась худая девушка, – мне немного страшно.
– Ты боишься? – переспросил Ричард. – Ярмарки? Лестница кончилась. Помедлив секунду, Анастезия повернула налево.
– Да нет. На Ярмарке – Перемирие. Если кто-нибудь кого-нибудь покалечит или обидит, на них ополчится весь Под-Лондон.
– Тогда чего ты боишься?
– Дороги туда. Ярмарку всякий раз устраивают в другом месте. Она передвигается. А чтобы попасть туда, где она будет сегодня… – Она нервно потеребила кварцевые бусины у себя на шее. – Нам придется пройти через по-настоящему жуткие места. – В ее голосе звучал неподдельный страх.
Ричард подавил желание обнять ее за плечи.
– И где же нам нужно пройти? – спросил он. Повернувшись к нему, она смахнула волосы со лба и сказала:
– Через Черномост.
– Извини?
– Через Черный Найтов мост.
– Через Найтсбридж, – повторил Ричард и невольно засмеялся, вспомнив, как разглагольствовал Наполеон Ноттингхилльский о древних рыцарях на этом мосту.
– Через Черномост. – Она отвернулась. – Вот видишь? Я же говорила, ты посмеешься.
Глубинные туннели были построены в двадцатых годах для участка Северной линии. Во время Второй мировой войны тут расквартировали несколько тысяч солдат, чьи отходы надо было насосами откачивать в канализацию, проходившую уровнем выше. По обеим сторонам туннеля тянулись ряды металлических коек. Поначалу планировалось включить туннели в систему высокоскоростного движения, но из этого ничего не вышло, и, когда война окончилась, койки остались на прежнем месте, а на их сетчатой основе стали хранить картонные коробки, заполненные письмами, папками и документами: секретами самого скучного свойства, которые свезли сюда, чтобы забыть раз и навсегда. В начале 1990-х из-за экономического спада глубинные туннели закрыли окончательно. Коробки с секретами вывезли, сами тайны отсканировали и загрузили в компьютеры, а документы пустили в бумагорезки или сожгли.
Варни устроил себе дом в самом дальнем глубинном туннеле, глубоко под станцией «Кэмден-Таун». Перед единственным входом в свою берлогу он навалил сорванные со стен металлические койки. Потом украсил сами стены. Варни любил оружие. Он мастерил его из всего, что удавалось найти, отнять или украсть. Запчасти к автомобилям и спасенные со свалок детали механизмов он превращал в секачи и финки, самострелы и арбалеты, маленькие баллисты и требушеты для ломания стен, дубинки, палаши и булавы. Они висели по стенам глубинного туннеля или стояли по углам и смотрелись весьма грозно.
Сам Варни походил на быка, если, спилив рога, этого быка побрить, покрыть татуировками, а потом сделать жертвой стоматологической катастрофы. Еще он храпел. Масляная лампа возле его изголовья была прикручена так, что горела совсем слабо. Варни спал на груде тряпья, храпел и сопел. У него под рукой покоилась на земле рукоять двуручного меча.
Чья-то рука выкрутила фитиль масляной лампы.
Рукоять меча оказалась в руке Варни еще до того, как он открыл глаза. Моргнув, он огляделся по сторонам. В туннеле никого не было: ничто не потревожило гору коек, блокирующих вход. Он начал опускать меч.
– Пс-ст! – прошипел чей-то голос.
– Хм? – спросил Варни.
– Сюрприз! – улыбнулся, выступая в круг света, мистер Круп.
Варни сделал шаг назад – большая ошибка. У его виска возник нож, острие очутилось совсем рядом с глазом.
– Дальнейшие движения не рекомендованы, – любезно сказал мистер Круп. – У мистера Вандермара может приключиться несчастный случай с его любимой булавкой для насаживания головастиков. Большинство несчастных случаев происходит дома. Разве не так, мистер Вандермар?
– Не доверяю я статистике, – произнес безжизненный голос мистера Вандермара. Из-за спины Варни высунулась рука в перчатке и, раздавив меч, уронила покореженную железяку на пол.
– Как поживаете, Варни? – спросил мистер Круп. – Надеюсь, в добром здравии? Да? В отличной форме? Причепурились, настрополились и намылились идти на сегодняшнюю Ярмарку? Вам известно, кто мы?
Варни изобразил подобие кивка, которое не требовало ни малейшего движения мускулов. Он знал, кто такие господа Круп и Вандермар. Его глаза обшаривали стены. Ага, вот он, моргенштерн: деревянный, утыканный гвоздями шар на цепи в дальнем углу его берлоги…
– Поговаривают, одна юная леди сегодня вечером будет устраивать пробу кандидатам в телохранители. Вам не приходило в голову предложить на это место себя? – Мистер Круп поковырял в зубах. – Произносите внятно.
Варни мысленно схватил моргенштерн. Это был его Особый Трюк. Так, теперь осторожно… медленно… Заставив моргенштерн слезть с крюка на стене, потянул его вверх к своду туннеля…
А губами произнес:
– Варни – лучший головорез и телохранитель Подмирья. Говорят, я лучший со времен Охотника.
Мысленно Варни задвинул моргенштерн в тени над головой мистера Крупа и чуть сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
– Это он? – спросил маркиз, повертев шар в руках. Она кивнула.
– Молодец.
Внезапно д’Верь посерьезнела.
– Не знаю, как я могла пропустить его в прошлый раз.
– Ты была расстроена, – ответил маркиз. – Я нисколько не сомневался, что мы найдем его здесь. А я не часто ошибаюсь. Ну а теперь…
Он поднял шар повыше. Свет отразился в линзах, заиграл на латуни и меди. И хотя незнание уязвляло и вызывало досаду, он все же спросил:
– Как он включается?
Анастезия привела Ричарда в небольшой сквер по другую сторону реки, оттуда они спустились по идущей в стене лесенке. На нижней площадке она снова зажгла свечку в бутылке. Открыв дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», она аккуратно закрыла ее за ними, и их поглотила тьма, разгоняемая неверным мерцанием свечки в импровизированном фонаре.
– Есть одна девушка по имени д’Верь, – сказал Ричард, пока они спускались по еще одной темной лестнице. – Она чуть моложе тебя. Ты ее знаешь?
– Леди д’Верь. Я про нее слышала.
– Так из какой она… м-м… баронии?
– Не из какой. Она из Дома Порогов. Раньше ее семья имела большой вес.
– Раньше? А что, теперь уже нет?
– Кто-то их убил.
Да, теперь он вспомнил: маркиз что-то говорил про это.
У них под ногами проскочила крыса. Остановившись на ступеньках, Анастезия присела в глубоком реверансе. Крыса помедлила.
– Сэр, – обратилась девушка к крысе.
– Привет, – сказал Ричард.
Крыса с мгновение смотрела на них, потом сиганула вниз по лестнице.
– А что такое Передвижная Ярмарка? – спросил Ричард.
– Она очень большая, – ответила девушка. – Но крысословы почти никогда туда не ходят. Правду сказать… – Она помешкала. – Не-а. Ты надо мной посмеешься.
– Ни за что, – искренне пообещал Ричард.
– Понимаешь, – замялась худая девушка, – мне немного страшно.
– Ты боишься? – переспросил Ричард. – Ярмарки? Лестница кончилась. Помедлив секунду, Анастезия повернула налево.
– Да нет. На Ярмарке – Перемирие. Если кто-нибудь кого-нибудь покалечит или обидит, на них ополчится весь Под-Лондон.
– Тогда чего ты боишься?
– Дороги туда. Ярмарку всякий раз устраивают в другом месте. Она передвигается. А чтобы попасть туда, где она будет сегодня… – Она нервно потеребила кварцевые бусины у себя на шее. – Нам придется пройти через по-настоящему жуткие места. – В ее голосе звучал неподдельный страх.
Ричард подавил желание обнять ее за плечи.
– И где же нам нужно пройти? – спросил он. Повернувшись к нему, она смахнула волосы со лба и сказала:
– Через Черномост.
– Извини?
– Через Черный Найтов мост.
– Через Найтсбридж, – повторил Ричард и невольно засмеялся, вспомнив, как разглагольствовал Наполеон Ноттингхилльский о древних рыцарях на этом мосту.
– Через Черномост. – Она отвернулась. – Вот видишь? Я же говорила, ты посмеешься.
Глубинные туннели были построены в двадцатых годах для участка Северной линии. Во время Второй мировой войны тут расквартировали несколько тысяч солдат, чьи отходы надо было насосами откачивать в канализацию, проходившую уровнем выше. По обеим сторонам туннеля тянулись ряды металлических коек. Поначалу планировалось включить туннели в систему высокоскоростного движения, но из этого ничего не вышло, и, когда война окончилась, койки остались на прежнем месте, а на их сетчатой основе стали хранить картонные коробки, заполненные письмами, папками и документами: секретами самого скучного свойства, которые свезли сюда, чтобы забыть раз и навсегда. В начале 1990-х из-за экономического спада глубинные туннели закрыли окончательно. Коробки с секретами вывезли, сами тайны отсканировали и загрузили в компьютеры, а документы пустили в бумагорезки или сожгли.
Варни устроил себе дом в самом дальнем глубинном туннеле, глубоко под станцией «Кэмден-Таун». Перед единственным входом в свою берлогу он навалил сорванные со стен металлические койки. Потом украсил сами стены. Варни любил оружие. Он мастерил его из всего, что удавалось найти, отнять или украсть. Запчасти к автомобилям и спасенные со свалок детали механизмов он превращал в секачи и финки, самострелы и арбалеты, маленькие баллисты и требушеты для ломания стен, дубинки, палаши и булавы. Они висели по стенам глубинного туннеля или стояли по углам и смотрелись весьма грозно.
Сам Варни походил на быка, если, спилив рога, этого быка побрить, покрыть татуировками, а потом сделать жертвой стоматологической катастрофы. Еще он храпел. Масляная лампа возле его изголовья была прикручена так, что горела совсем слабо. Варни спал на груде тряпья, храпел и сопел. У него под рукой покоилась на земле рукоять двуручного меча.
Чья-то рука выкрутила фитиль масляной лампы.
Рукоять меча оказалась в руке Варни еще до того, как он открыл глаза. Моргнув, он огляделся по сторонам. В туннеле никого не было: ничто не потревожило гору коек, блокирующих вход. Он начал опускать меч.
– Пс-ст! – прошипел чей-то голос.
– Хм? – спросил Варни.
– Сюрприз! – улыбнулся, выступая в круг света, мистер Круп.
Варни сделал шаг назад – большая ошибка. У его виска возник нож, острие очутилось совсем рядом с глазом.
– Дальнейшие движения не рекомендованы, – любезно сказал мистер Круп. – У мистера Вандермара может приключиться несчастный случай с его любимой булавкой для насаживания головастиков. Большинство несчастных случаев происходит дома. Разве не так, мистер Вандермар?
– Не доверяю я статистике, – произнес безжизненный голос мистера Вандермара. Из-за спины Варни высунулась рука в перчатке и, раздавив меч, уронила покореженную железяку на пол.
– Как поживаете, Варни? – спросил мистер Круп. – Надеюсь, в добром здравии? Да? В отличной форме? Причепурились, настрополились и намылились идти на сегодняшнюю Ярмарку? Вам известно, кто мы?
Варни изобразил подобие кивка, которое не требовало ни малейшего движения мускулов. Он знал, кто такие господа Круп и Вандермар. Его глаза обшаривали стены. Ага, вот он, моргенштерн: деревянный, утыканный гвоздями шар на цепи в дальнем углу его берлоги…
– Поговаривают, одна юная леди сегодня вечером будет устраивать пробу кандидатам в телохранители. Вам не приходило в голову предложить на это место себя? – Мистер Круп поковырял в зубах. – Произносите внятно.
Варни мысленно схватил моргенштерн. Это был его Особый Трюк. Так, теперь осторожно… медленно… Заставив моргенштерн слезть с крюка на стене, потянул его вверх к своду туннеля…
А губами произнес:
– Варни – лучший головорез и телохранитель Подмирья. Говорят, я лучший со времен Охотника.
Мысленно Варни задвинул моргенштерн в тени над головой мистера Крупа и чуть сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87