Ричард уныло брел по коридору, пока не нашел дверь в кабинет Джессики. Толкнув ее, он вошел внутрь. Джессика стояла перед тремя большими плакатами, каждый из которых рекламировал «Ангелов над Англией – Передвижная выставка», на каждом ангелы были изображены разные. Услышав шаги, она обернулась – с теплой улыбкой.
– Джессика! Слава богу! Послушай, я, кажется, вот-вот с ума сойду. Все началось с того, как я пытался сегодня поймать такси, потом в кассе и еще на платформе в метро… – Он показал ей разошедшийся шов. – Точно я стал невидимкой или персоной нон-грата.
Она улыбнулась шире, подбадривая.
– Ну пожалуйста, – продолжал Ричард. – Извини меня за пятницу. Нет, я извиняюсь не за то, что сделал, а за то, что тебя расстроил и… Послушай, мне очень жаль, все это безумие чистой воды, и, честное слово, я не знаю, что мне теперь делать.
А Джессика кивнула и, продолжая сочувственно улыбаться, сказала:
– Вы, наверное, сочтете меня ужасно неловкой, но у меня просто никчемная память на лица. Дайте мне секундочку, я вас вспомню.
В это мгновение Ричард осознал, что все происходящее с ним – реально, и ужас лег ему на дно желудка тяжелым камнем. Не важно, какое безумие с ним творится, все происходит взаправду. Это не шутка, не фокус и не розыгрыш.
– Все в порядке, – безжизненно сказал он. – Забудь. Повернулся и пошел. К двери. По коридору.
Он был почти у лифта, когда она окликнула его по имени:
– Ричард!
Он повернулся. Значит, это все-таки шутка. Какая-то мелочная месть. Но такое хотя бы можно объяснить.
– Ричард… Мейбери?
Она как будто очень собой гордилась, что так многое вспомнила.
– Мейхью, – поправил Ричард и шагнул в лифт. Двери, закрываясь, пропищали свою печальную трель.
Домой Ричард шел пешком – расстроенный, растерянный и злой. Временами он махал такси, но всякий раз без особой надежды. Они все равно не останавливались. У него болели ноги, глаза щипало, и он знал, что очень скоро проснется из сегодняшнего дня, и наступит настоящий понедельник, разумный понедельник, порядочный, подлинный понедельник.
Войдя в квартиру, он налил себе горячую ванну, разделся в спальне и, бросив вещи на кровати, голый прошел по коридору и залез в расслабляющую воду.
Он почти задремал, как вдруг услышал, как в замке поворачивается ключ, как открывается и закрывается дверь. А потом вкрадчивый мужской голос произнес:
– Разумеется, вы первые, кому я сегодня показываю, но список заинтересованных лиц у меня длиной в вашу руку.
– Она меньше, чем можно было бы предположить, судя по описанию из вашего офиса, – сказал женский голос.
– Да, компактная. Но я предпочитаю считать это достоинством.
Дверь в ванную Ричард запереть не потрудился. В конце концов, кроме него, в квартире никого не было.
Тут вступил другой, более резкий, грубоватый мужской голос:
– Мне казалось, вы говорили, квартира не обставлена. На мой взгляд, она даже очень обставлена.
– Наверное, бывший жилец оставил часть своего имущества. Забавно. Мне об этом ничего не сказали.
Ричард встал в ванне. А потом, поскольку он был голый, а они могли войти в любую минуту, снова сел. А после оглядел в полном отчаянии ванную в поисках полотенца.
– Смотри, Джордж, – сказала в коридоре женщина, – кто-то забыл на стуле полотенце.
Осмотрев губку, наполовину пустой флакон шампуня и желтого резинового утенка, Ричард отверг их как неподходящую замену для полотенца.
– А как выглядит ванная? – спросила женщина. Схватив мочалку, Ричард прикрыл ею пах. Потом стал спиной к стене и приготовился пережить несколько минут смертельного стыда.
Дверь толкнули. В ванную вошли трое: молодой человек в верблюжьем пальто и семейная пара средних лет. Ричард спросил себя, испытывают ли они ту же неловкость, что и он.
– Маловата, – сказала женщина.
– Компактна, – вкрадчиво поправил Верблюжье Пальто. – Легко держать в чистоте.
Проведя пальцем по краю раковины, женщина сморщила нос.
– Думаю, мы все видели, – сказал мужчина средних лет.
Они вышли из ванны.
– Здесь действительно будет удобно, все разместится, – сказала женщина. Разговор продолжился на приглушенных тонах.
Выбравшись из ванны, Ричард на цыпочках подошел к двери, выглянул и, отыскав взглядом на стуле полотенце, высунулся в коридор и его схватил.
– Мы ее берем, – сказала женщина.
– Берете? – переспросил Верблюжье Пальто.
– Это именно то, что нам нужно, – объяснила она. – Или будет, как только мы наведем здесь уют. К среде она будет свободна?
– Разумеется. И, конечно, к завтрашнему дню мы весь этот хлам уберем, нет проблем.
Мерзнувший в полотенце Ричард, с которого все еще капала вода, гневно воззрился на них из дверного проема.
– Это не хлам! – возмутился он. – Это мои вещи.
– Тогда ключи мы заберем у вас в конторе.
– Прошу прощения, – жалобно сказал Ричард. – Я тут живу.
Но по дороге к двери они буквально протиснулись мимо него.
– Было приятно вести с вами дела, – сказал Верблюжье Пальто.
– Вы что… меня не слышите? Это моя квартира. Я тут живу!!!
– Не могли бы послать детали контракта по факсу мне в контору? – попросил грубоватый мужчина.
На этом дверь за ними захлопнулась, а Ричард остался стоять в коридоре того, что когда-то было его квартирой. И в наступившей тишине поежился от холода.
– Ничего из этого, – возвестил Ричард миру в полном противоречии с тем, что говорили ему зрение и слух, – не происходит.
Взвизгнул «бэтмен-мобиль», фары у него замигали. Ричард настороженно поднял трубку.
– Алло?
На линии зашипело и затрещало, словно звонили с большого расстояния. Голос на том конце провода звучал незнакомо.
– Мистер Мейхью? Мистер Ричард Мейхью?
– Да, – неуверенно ответил он, а потом вне себя от радости воскликнул: – Вы меня слышите! Слава Богу! Кто это?
– Мы с компаньоном познакомились с вами в субботу, мистер Мейхью. Я осведомлялся о местонахождении одной молодой особы. Помните? – Тон был маслянистый, гадкий, лисоватый.
– Ах да, это вы.
– Вы сказали, что д’Вери у вас нет, мистер Мейхью. У нас есть основания полагать, что вы более чем чуть-чуть исказили истину.
– Ну а вы утверждали, будто вы ее брат.
– Все люди братья, мистер Мейхью.
– Ее здесь больше нет. И я не знаю, где она.
– Нам это известно, мистер Мейхью. Мы прекрасно осведомлены относительно обоих фактов. И чтобы быть замечательно откровенным – вы ведь хотите, чтобы я был с вами откровенен, правда, мистер Мейхью? – скажу, что на вашим месте о молодой особе больше не тревожился бы. Ее дни сочтены, и предполагаемое число даже не двузначное.
– Послушайте, зачем вы мне звоните?
– Мистер Мейхью, – любезно сказал мистер Круп, – вы знаете, какова на вкус ваша собственная печень?
Ричард промолчал.
– Потому что мистер Вандермар мне пообещал собственноручно ее вырезать и затолкать вам в рот перед тем, как перережет ваше жалкое горлышко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87