Сорильда чувствовала тонкий нежный аромат фиалки - духов, которыми всегда пользовалась ее мать. Ими были пропитаны все ее вещи и все комнаты, где она находилась.
Аромат этот ничуть не напоминал тяжелый экзотический запах духов, которые любила Айрис. Сорильда часто думала, что он не к месту за городом и особенно - в замке.
- Мама, помоги мне! - произнесла она вслух.
В тот момент, когда она тихонько сказала эти слова, кто-то взялся за ручку двери. Дверь не открылась, так как Сорильда заперла ее.
В следующее мгновение резко и властно прозвучал голос герцогини:
- Сорильда, открой дверь! Не понимаю, с чего это ты вдруг вздумала запираться.
- Мне хочется побыть одной.
- Побыть одной? - воскликнула герцогиня. До этого никто еще не осмеливался высказать подобное пожелание, и она повысила голос:
- Никогда не слыхала подобных глупостей! Я хочу поговорить с тобой и проверить, так ли ты одета.
- Мне хочется побыть одной, - повторила Сорильда, - до тех пор, пока не настанет время спускаться для венчания.
Она представляла, в какую ярость пришла герцогиня оттого, что ей не подчинились. Сорильде показалось, что она услышала, как Айрис топнула ногой перед тем, как сказать:
- Никогда не слыхала ничего нелепее! Немедленно открой дверь! Это приказ! Сорильда взглянула на часы.
- Через десять минут, - быстро проговорила она, - мне больше не нужно будет подчиняться вашим приказаниям, и в эти минуты я хочу подумать о своем будущем.
Она знала, что ее ответ заставил герцогиню задохнуться от изумления. На мгновение та лишилась дара речи, а затем с восклицанием, в котором звучали раздражение и злость, удалилась прочь.
Несмотря на смелые речи Сорильда облегченно вздохнула. После стольких месяцев унизительного существования трудно было осознать, что сказанное ею - правда.
Больше ей уже не придется исполнять приказания герцогини, отныне она будет подчиняться лишь человеку, который вовсе не желал на ней жениться и так же, как она сама - Сорильда была уверена в этом, - с тревогой думал о будущем.
Девушка тут же заставила себя сосредоточиться только на одной мысли: замужество с графом давало ей возможность вырваться отсюда.
Она подошла к окну и постояла, глядя на парк. Ей вспомнилось, как она представляла себя пленницей королевской крови, сидящей под стражей в неприступной крепости.
Но теперь кошмар кончился; бояться можно было только одного: как бы, спасаясь из одной тюрьмы, не угодить в другую.
Подчиняясь бессознательному порыву, она обратилась за помощью к матери и к Богу, который, как порою Сорильде казалось в эти печальные месяцы, ее покинул.
Но теперь она знала, что не забыта, не покинута, а находится под Его защитой и Он всегда пребудет с ней, что бы ни готовило будущее.
Погруженная в размышления и молитвы, Сорильда подскочила, когда опять раздался стук в дверь.
- Кто там?
- Мисс Сорильда, его светлость попросил меня сообщить вам, что прибыл граф Уинсфорд. Сорильда глубоко вздохнула.
- Передайте его светлости, что я сейчас спущусь.
- Хорошо, мисс.
Сорильда отвернулась от окна и оглядела спальню. Все было готово.
После того, как служанки уложили ее дорожный сундук, она открыла его и выбросила все ужасные коричневые и серые платья, выбранные для нее тетушкой. Выбросила она и большую часть ночных рубашек и белья - их она носила еще до того, как стала считать себя взрослой.
Наверху в сундуке матери она отыскала изящные ночные рубашки из тонкого батиста, отделанные кружевом, шелковые нижние юбки, шелестевшие при ходьбе, и кое-что из других предметов одежды - все столь изысканное, что Сорильда просто ахнула от восторга.
Она совсем забыла о них, да и не смотрела раньше, что из вещей матери осталось, по той простой причине, что боялась расплакаться.
Сорильде никогда и в голову не приходило, что она может носить одежду матери, но теперь девушка знала: материнские вещи, надетые ею, укрепят ее мужество - оно уже струилось по ее жилам.
Теперь в ее дорожном сундуке лежали лишь материнские вещи, в том числе и вечернее платье черного цвета, столь же красивое и элегантное, как и платье, надетою ею на собственную свадьбу.
» Первым делом я куплю себе новую одежду по собственному выбору «, - пообещала себе Сорильда.
Все вещи, выбранные для нее тетушкой, она затолкала в дальний угол гардероба, захлопнула дверцу и закрыла ее на ключ. После этого она затянула на сундуке ремни. Теперь она знала, что берет с собой лишь то, что ей хочется носить.
На кресле лежала шелковая шаль с длинной бахромой - мать купила ее к этому платью, дорогие замшевые перчатки и маленькая сумочка из такого же шелка, что и лиф платья.
В другой сундук Сорильда уложила не одежду, а небольшие вещицы, которыми она дорожила и которые принадлежали ее матери: шкатулку для рукоделия, две миниатюры - одна с портретом ее отца, другая - с ее собственным портретом в детском возрасте, книги в кожаном переплете; мать любила их и бережно завернула в бумагу; декоративные статуэтки, стоявшие в ее спальне на каминной полочке и у постели.
» Где бы я ни была, - заметила Сорильда, - эти вещи позволят мне чувствовать себя как дома, потому что они принадлежали маме «.
Медленно, не торопясь, она натянула длинные замшевые перчатки, взяла шаль и сумочку, затем отперла дверь и пошла по коридору в сторону лестницы.
Как она ни нервничала, но невольно чисто по-женски обрадовалась, ощутив колыхание кринолина и почувствовав, что хоть ее платье и выглядит странным для невесты, но впервые в жизни она в привлекательном женском облике может лицом к лицу встретиться с тетушкой на равных.
Подойдя к лестнице, Сорильда увидела, что внизу в холле ее ждет дядя. Он стоял один.
Она поняла, что граф с тетушкой уже ушли в часовню, и с возмущением подумала, что герцогиня воспользовалась возможностью поговорить с графом пусть даже и несколько секунд.
» Они оба отвратительны, и я их ненавижу!«- сказала себе Сорильда и, еще выше подняв голову, начала медленно спускаться по лестнице.
Ступив на мраморный пол холла, она заметила изумленный взгляд дяди. Когда девушка подошла к нему, он воскликнул:
- Черное! С чего это ты надумала идти в черном на собственную свадьбу?
- По-моему, это вполне соответствует обстоятельствам, дядя Эдмунд, - ответила Сорильда. - Но если говорить честно, это единственное платье, в котором я не чувствую себя точно воспитанница приюта.
Дядя растерянно посмотрел на нее, и она пояснила:
- Последнее время мне не позволялось выбирать самой себе платья, но сегодня я выбирала сама и считаю, что имею на это полное право!
- В любом случае теперь поздно переодеваться, - сказал герцог.
С этими словами он предложил племяннице руку, и по длинному коридору они направились в часовню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37