- Вы Эйнджел?
Она кивнула, старательно отводя взгляд от старого одеяла. Серые кролики, черные утки и прочие зверушки настолько выгорели, что их трудно было разобрать. Одеяло казалось таким же древним, как и сам Бальтазар.
- Вы встречаетесь с тем лисом, который вот уже неделю ходит сюда?
- Да, он приходит ко мне.
Эйнджел начала уже терять терпение, поскольку этот самый лис мог уже поджидать ее наверху.
За его спиной в комнате Эйнджел видела включенный видеоком, по которому транслировались мультяшки. Черная утка пространно кому-то рассказывала о чем-то «невыразимо отвратительном».
- Он кое-что для вас оставил.
- Что?
Внимание Эйнджел снова переключилось на престарелого льва.
- Вот.
С видимым усилием Бальтазар извлек на свет божий сверток, упакованный в простую бумагу, размером не больше бумажника. Никаких надписей или пометок на нем не было. Сверток лев протянул ей.
Эйнджел приняла его и почувствовала некоторое замешательство.
- Вам это оставил Байрон? Но почему он не отдал мне это сам…
- Сказал, что ему нужно срочно уехать.
Льва охватил новый приступ кашля. Голова его затряслась, и грива пришла в движение.
Эйнджел прижала сверток к себе, и ее, как холодной водой, окатила волна страха.
- Спасибо вам, что согласились передать это.
- Не стоит благодарности.
Эйнджел кивнула и направилась к лестнице.
- Мисс?
Она обернулась.
- Конечно, меня это не касается, но я бы не стал доверять ему. Слишком уж он прилизан.
- Вы совершенно правы. Вас это совершенно не касается.
Бальтазар проворчал что-то, и, развернув кресло, покатил в комнату. До того как дверь его квартиры захлопнулась, Эйнджел показалось, что она разобрала долетавшие с видеокома слова: «Время кролика, время утки, время кролика, время утки… »
Она не поняла, что это могло бы значить, но от этого ей стало еще хуже.
* * *
Пакет все еще лежал на кофейном столике напротив видеокома, когда Лей пришла домой. Эйнджел так и не развернула его. Когда Лей спросила что это, Эйнджел ответила, что у нее было дурное предчувствие.
- Почему бы тебе не взглянуть на содержимое? - с этими словами Лей взяла в руки простой сверток.
- Я не… - Эйнджел удалилась на кухню.
Ей даже не хотелось смотреть на вещицу. Ей еще предстояло выяснить, чего именно она боялась. Чтобы отвлечься и не думать об этом, она принялась готовить себе обед.
Лей не отставала от нее. Когда прошло несколько минут, а ответа от Эйнджел так и не поступило, Лей вышла в кухню.
- Разверни его, - сказала Лей, размахивая пакетом.
На ее поросшем коричневым мехом собачьем лице появилось смешанное выражение досады и лукавства.
- Оставь его в покое, - бросила Эйнджел, проходя мимо.
Она намеревалась поставить в микроволновку суп. Но путь ей преградила рука, поросшая редкими коричневыми волосами. Лей имела явное преимущество в длине рук и росте. Она на 80 сантиметров была выше Эйнджел, если не считать кончиков ушей последней.
Тут же место руки заняла сама Лей.
- Я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не распечатаешь это и не прочтешь, что там написано.
Эйнджел попыталась еще раз прорваться, но попытка ее не увенчалась успехом. От шерсти Лей пахнуло запахом псины.
Эйнджел с отвращением швырнула жестянку с супом на кухонный пол. Она только один раз подпрыгнула и упала, а ей так хотелось, чтобы эта штуковина открылась. Она опрометью бросилась из кухни и бессильно упала на диван.
- Не лезь не в свое дело.
Лей проследовала за ней в гостиную и бросила оставленный Байроном сверток на столик.
- Я не понимаю тебя. В чем дело? Что Байрон сделал?
Эйнджел покачала головой.
- Ничего. Я просто знаю…
Лей, свирепо размахивая хвостом, принялась нервно ходить по комнате.
- Знаешь что? Он хорош собой. Очарователен? У него есть деньги.
Она сделал широкий жест рукой.
- И ты нравишься ему больше, чем я. Бог знает, почему. Он…
- Слишком хорош, чтобы быть искренним..
- Что?
Лей, прекратив мерить комнату шагами, остановилась и уставилась на Эйнджел.
Взгляд Эйнджел был прикован к маленькому свертку на кофейном столике.
- Кто-то должен был одуматься.
- Чушь собачья!
Эйнджел пожала плечами:
- Нормальное положение.
Лей присела рядом и обняла Эйнджел за плечи:
- Неужели ты не видишь, как глупо себя ведешь?
- Ничего не глупо.
- Сколько времени вы встречаетесь?
Эйнджел нахмурила лоб, припоминая даты свиданий. Перед ее мысленным взором проплыли картинки - футбольный матч, мемориал Хайатта, парк «Золотые ворота», Чайнатаун…
- Девять дней.
Только девять? Да, сегодня было пятое ноября, с их первой встречи прошло только девять дней.
- А сегодня была только вторая ночь, которую вы не провели вместе?
- Первая. В среду мы были в другом месте.
- Так, из этих девяти дней мне удалось только один раз хорошенько выспаться…
- Но ведь мы не шумели.
- Ты подчеркиваешь это потому, что сегодня никуда не идешь?
- Видишь ли…
Лей покачала головой и, усмехнувшись, погладила Эйнджел по голове.
- Что ты собираешься делать? Приклеиться к нему? Может быть, он не остался потому, что сегодня уж не раз бегал в сортир, но не хочет, чтобы ты знала об этом.
Эйнджел вздохнула. Лей права. Она была совершенно убеждена в том, что Лей права. Но никак не могла отделаться от чувства, что что-то не так.
- Значит, я веду себя неразумно.
- Он что-нибудь сделал такое, что могло стать причиной такого настроения? А?
- Нет.
- Он ведь не разрушил ваши планы на сегодня?
- Мы никогда не планировали ничего заранее. Все происходило как-то само собой.
- Так что же гложет тебя?
Эйнджел потянулась к свертку. Нет, ни слова, ни далее полслова не было сказано, что могло бы вызвать у нее это отвратительное чувство, что не давало ей покоя, сосало под ложечкой.
- Не знаю?
Может быть, все дело было в том, чего Байрон не сказал.
- Он о многом молчит.
- А-а-а, - протянула Лей. Она теперь отстранилась от Эйнджел и сидела, положив голову на руки. - Он женат?
- Нет!
Эйнджел наклонилась вперед и попыталась заглянуть Лей в глаза. Но по выражению лица подруги поняла, что та говорит несерьезно. Однако от этого предположения ей стало не по себе.
Может быть, все дело было в том, что она слишком увлеклась тем, кого совершенно не знала. Она была совершенно убеждена в том, что бросилась в омут по собственной воле. Но почему тогда ей не дает покоя чувство, что на каком-то этапе она потеряла контроль над собой?
- Тогда в чем дело? Скажи мне, - попросила Лей.
Эйнджел вздохнула:
- Все и ничего. Что он делает, чем зарабатывает на жизнь?
- Он что, не сказал тебе? А ты его спрашивала об этом?
Только однажды, подумала Эйнджел и выругалась. Она так робела в его присутствии. Словно ей приходилось скрывать от него тот факт, что она родилась и выросла на улице и была потрепанной жизнью крольчихой, которая добрую половину жизни не имела собственного дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85