Тяжеленькая вещица, но очень полезная. Отдельно стояли портативные минометы «Искра-44» — боеголовка с ядерным зарядом сверхмалой мощи, способным, однако, за мгновение уничтожить целый полк противника. Канистры с отравляющими веществами. Нашлись также два десятка пистолетов «Звезда», стреляющих плазменными разрядами, несколько огнеметов с полностью заряженными баллонами. И прочее, прочее… Словом, волшебная сказка, в которой очутился человек, понимающий толк в оружии.
Настоящая коллекция всего самого лучшего, самого безотказного и разрушительного. С подобным арсеналом можно за пару часов полностью зачистить крупный город.
Но и это еще не финал. Центральная комната подвала могла похвалиться отличнейшим военным компьютером — эдакий автономный тактический центр, контролирующий обстановку в радиусе нескольких километров от нашего местонахождения. Я уже мысленно представил Дастина с гранатометом на плече, отстреливающего надвигающиеся на дом орды Пятачков — эдакую кавалерию, верхом на плюшевых осликах и с пластиковыми сабельками в лапках… Впрочем, нет! Сейчас затевается нечто более грандиозное. И мне это не нравится!
— Тихо! — поднял руку Дастин, хотя мы и так стояли а полной тишине. — Снова терраформирование! Чувствуешь?
Вновь слегка затрясся пол под ногами, в утробе планеты заворочались незнаемые и могучие силы, из-за бетонных стен нашего шикарного милитаризованного подвала доносился скрип и рев разрываемой материи. Я поднес к глазам часы — час ночи по земному стандарту. Трясло ощутимо, однако переделка планеты под новое развлечение Хозяина на сей раз закончилась быстро — всего-то минут пять. На терминале тактического центра вспыхнули мониторы. Когда я всмотрелся в картинку, чисто машинально пощупал штаны между ног — нет, почему-то не мокрые.
— Может, это все вранье? Глюк? — без надежды в голосе спросил Дастин. — Надо выйти самим посмотреть… Такого просто не может быть!
— Оденься! — я покопался в шкафчике со снаряжением, великодушно выделенным Хозяином, и перебросил напарнику теплую куртку на меху. Снаружи ее покрывала непонятная камуфляжная ткань — черно-серые разводы с белыми крапинками, звездочками, какие бывают на старинной колючей проволоке. Масса карманов и кармашков, видимо, предназначенных для боеприпасов. Там же лежали черные маски — нечто вроде большого шерстяного носка с прорезью для глаз. Подвернешь края — можно носить как обычную круглую шапочку. — И оружие прихвати!
Дастин недоверчиво облачился в куртку, натянул маску до середины лба, обнаружил в кармане тонкие перчатки — оказалось, из собачьей шерсти. Очень теплые. И тонкие. Я повертел в руках «умную винтовку», но отложил — тяжеловата, да и обращаться с ней может только вышколенный профессионал. Придется блюсти свою окаянную безопасность при помощи хорошо и давно знакомого оружия — импульсного. Дастин сунул в карманы по пистолету и не прекращал недобро коситься на тускло сияющие мониторы внешнего слежения. То, что по ним транслировалось не предвещало нам, двоим незадачливым приключенцам, ничего хорошего.
— Сначала просто осмотримся, — я попытался начать командовать, но Дастин лишь поморщился. — Если там действительно опасно — вернемся.
— А если за это время наш поганый Хозяин понатыкает у входа противотанковых мин?
— Пройдем, мы ж не танки, а пехота…
— Infanterie — kцningin aller waffen!* — оптимистично высказался по-немецки Дастин, скорчил грозную рожу стопроцентного пехотинца, рвущегося в гущу битвы, передернул затвор одного из своих пистолетов и решительно ткнул пальцем в сканер замка. Дверь отошла в сторону — за ней оказался тускло освещенный предбанник. Очень смахивало на шлюз — сделано так, чтобы в помещение не попадал воздух снаружи. Где-то наверху шуршали вентиляторы.
А вот когда мы отверзли вторую дверь, отделявшую наш теплый (и даже немного уютный) бункер от мира внешнего, я лишь выматерился и застыл на пороге того, что всего полчаса назад было трактирным залом нашего Дома.
— Кажется, единственным выходом из данного положения является героические самоубийство, — промямлил стоящий впереди напарник. Я заметил, как пистолет мелко затрясся у него в руке. — Тео, нам, похоже, лучше вернуться… Эта местность для обитания человека не приспособлена!
* * *
Теперь я раз и навсегда уверовал в безграничные возможности Хозяина. Дело в том, что никто и никогда не сможет за несколько минут превратить вполне благополучную в экологическом отношении планету в чудовищную помойку, какая не присниться в самом страшном сне самому грязному панку, обитающему во вселенной. Наверное, тут одновременно произошли эпидемия чумы, падение астероида, землетрясение, ядерная война, химическая атака, глобальная природная катастрофа, нашествие роботов-убийц, массовые беспорядки, а уж затем на груде развалин разудало порезвились всякие мутанты наподобие липеров, клешненогих арфаксат, мантихор или что там порождают последствия ядерной зимы?
Самым ярким впечатлением был запах. Состав, который ныне впитывали наши легкие можно было назвать «воздухом» только при наличии о-очень сильного чувства юмора. Дастина стошнило немедленно, он загадил блевотиной рукав новой куртки и долго отплевывался. Я не замедлил прокомментировать, что в результате названного дастинова демарша экологическая обстановка здесь явно улучшилась, и получил в ответ сдавленное «…Мудак!».
В общем пахло вот чем (в порядке интенсивности): гарью, трупами, нефтью, пеплом, дерьмом, дымом, какой-то невыразимо мерзкой химией и еще чем-то, чему я не осмеливаюсь подобрать названия. Я немедленно опустил на лицо шерстяную маску, чтобы хоть немного оборониться от букета столь резких и тошнотворных запахов, но это помогло лишь отчасти. Подумалось, что не худо бы облачиться в скафандр.
Мы стояли посреди обгорелых и засыпанных толстым слоем серого пепла останков нашего драгоценного Дома. Вместо клумб в палисаднике — вонючие лужи с радужными разводами. На месте сарая видны голые остья каркаса и — увы, увы! — черный скелет нашей коровы Ромашки. Череп, это хорошо заметно, разбит почти вдребезги какими-то корявыми осколками.
В общем, пожарище. Но то, что теперь окружало Дом (бывший Дом…) поразило нас куда больше.
Ни дать, ни взять — Хиросима. Развалины зданий, оборванные провода, погнутые фонарные столбы. Кое-где видно зарево — значит, бушуют пожары. Улица направо завалена сгоревшими автомобилями, заметен подбитый танк. Асфальт улицы слева раскурочен воронками и оплавлен плазменными разрядами. Окна, разумеется, все выбиты, а единственная уцелевшая занавеска болтается грязной мокрой тряпкой.
И дождь. Точнее, дождь с колючим, невероятно холодным снегом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Настоящая коллекция всего самого лучшего, самого безотказного и разрушительного. С подобным арсеналом можно за пару часов полностью зачистить крупный город.
Но и это еще не финал. Центральная комната подвала могла похвалиться отличнейшим военным компьютером — эдакий автономный тактический центр, контролирующий обстановку в радиусе нескольких километров от нашего местонахождения. Я уже мысленно представил Дастина с гранатометом на плече, отстреливающего надвигающиеся на дом орды Пятачков — эдакую кавалерию, верхом на плюшевых осликах и с пластиковыми сабельками в лапках… Впрочем, нет! Сейчас затевается нечто более грандиозное. И мне это не нравится!
— Тихо! — поднял руку Дастин, хотя мы и так стояли а полной тишине. — Снова терраформирование! Чувствуешь?
Вновь слегка затрясся пол под ногами, в утробе планеты заворочались незнаемые и могучие силы, из-за бетонных стен нашего шикарного милитаризованного подвала доносился скрип и рев разрываемой материи. Я поднес к глазам часы — час ночи по земному стандарту. Трясло ощутимо, однако переделка планеты под новое развлечение Хозяина на сей раз закончилась быстро — всего-то минут пять. На терминале тактического центра вспыхнули мониторы. Когда я всмотрелся в картинку, чисто машинально пощупал штаны между ног — нет, почему-то не мокрые.
— Может, это все вранье? Глюк? — без надежды в голосе спросил Дастин. — Надо выйти самим посмотреть… Такого просто не может быть!
— Оденься! — я покопался в шкафчике со снаряжением, великодушно выделенным Хозяином, и перебросил напарнику теплую куртку на меху. Снаружи ее покрывала непонятная камуфляжная ткань — черно-серые разводы с белыми крапинками, звездочками, какие бывают на старинной колючей проволоке. Масса карманов и кармашков, видимо, предназначенных для боеприпасов. Там же лежали черные маски — нечто вроде большого шерстяного носка с прорезью для глаз. Подвернешь края — можно носить как обычную круглую шапочку. — И оружие прихвати!
Дастин недоверчиво облачился в куртку, натянул маску до середины лба, обнаружил в кармане тонкие перчатки — оказалось, из собачьей шерсти. Очень теплые. И тонкие. Я повертел в руках «умную винтовку», но отложил — тяжеловата, да и обращаться с ней может только вышколенный профессионал. Придется блюсти свою окаянную безопасность при помощи хорошо и давно знакомого оружия — импульсного. Дастин сунул в карманы по пистолету и не прекращал недобро коситься на тускло сияющие мониторы внешнего слежения. То, что по ним транслировалось не предвещало нам, двоим незадачливым приключенцам, ничего хорошего.
— Сначала просто осмотримся, — я попытался начать командовать, но Дастин лишь поморщился. — Если там действительно опасно — вернемся.
— А если за это время наш поганый Хозяин понатыкает у входа противотанковых мин?
— Пройдем, мы ж не танки, а пехота…
— Infanterie — kцningin aller waffen!* — оптимистично высказался по-немецки Дастин, скорчил грозную рожу стопроцентного пехотинца, рвущегося в гущу битвы, передернул затвор одного из своих пистолетов и решительно ткнул пальцем в сканер замка. Дверь отошла в сторону — за ней оказался тускло освещенный предбанник. Очень смахивало на шлюз — сделано так, чтобы в помещение не попадал воздух снаружи. Где-то наверху шуршали вентиляторы.
А вот когда мы отверзли вторую дверь, отделявшую наш теплый (и даже немного уютный) бункер от мира внешнего, я лишь выматерился и застыл на пороге того, что всего полчаса назад было трактирным залом нашего Дома.
— Кажется, единственным выходом из данного положения является героические самоубийство, — промямлил стоящий впереди напарник. Я заметил, как пистолет мелко затрясся у него в руке. — Тео, нам, похоже, лучше вернуться… Эта местность для обитания человека не приспособлена!
* * *
Теперь я раз и навсегда уверовал в безграничные возможности Хозяина. Дело в том, что никто и никогда не сможет за несколько минут превратить вполне благополучную в экологическом отношении планету в чудовищную помойку, какая не присниться в самом страшном сне самому грязному панку, обитающему во вселенной. Наверное, тут одновременно произошли эпидемия чумы, падение астероида, землетрясение, ядерная война, химическая атака, глобальная природная катастрофа, нашествие роботов-убийц, массовые беспорядки, а уж затем на груде развалин разудало порезвились всякие мутанты наподобие липеров, клешненогих арфаксат, мантихор или что там порождают последствия ядерной зимы?
Самым ярким впечатлением был запах. Состав, который ныне впитывали наши легкие можно было назвать «воздухом» только при наличии о-очень сильного чувства юмора. Дастина стошнило немедленно, он загадил блевотиной рукав новой куртки и долго отплевывался. Я не замедлил прокомментировать, что в результате названного дастинова демарша экологическая обстановка здесь явно улучшилась, и получил в ответ сдавленное «…Мудак!».
В общем пахло вот чем (в порядке интенсивности): гарью, трупами, нефтью, пеплом, дерьмом, дымом, какой-то невыразимо мерзкой химией и еще чем-то, чему я не осмеливаюсь подобрать названия. Я немедленно опустил на лицо шерстяную маску, чтобы хоть немного оборониться от букета столь резких и тошнотворных запахов, но это помогло лишь отчасти. Подумалось, что не худо бы облачиться в скафандр.
Мы стояли посреди обгорелых и засыпанных толстым слоем серого пепла останков нашего драгоценного Дома. Вместо клумб в палисаднике — вонючие лужи с радужными разводами. На месте сарая видны голые остья каркаса и — увы, увы! — черный скелет нашей коровы Ромашки. Череп, это хорошо заметно, разбит почти вдребезги какими-то корявыми осколками.
В общем, пожарище. Но то, что теперь окружало Дом (бывший Дом…) поразило нас куда больше.
Ни дать, ни взять — Хиросима. Развалины зданий, оборванные провода, погнутые фонарные столбы. Кое-где видно зарево — значит, бушуют пожары. Улица направо завалена сгоревшими автомобилями, заметен подбитый танк. Асфальт улицы слева раскурочен воронками и оплавлен плазменными разрядами. Окна, разумеется, все выбиты, а единственная уцелевшая занавеска болтается грязной мокрой тряпкой.
И дождь. Точнее, дождь с колючим, невероятно холодным снегом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136