Надо было начинать перекрестный допрос. — Сир, ответьте, Гамлет — ваш родной сын?
— Да по какому праву? — вскинулся Клавдий, но наткнулся на властный жест Дастина.
— Вопросы здесь задаем мы. Итак, сир? Признаете ли вы, что двадцать пять лет назад вы вступили в прелюбодейную связь с присутствующей здесь мадам Гертрудой, являвшейся в то время женой вашего старшего брата?
— Да он эту связь и не прекращал! — выдохнула королева. — А что мне было делать? Муж был законченным кретином и импотентом, его интересовали только войны и вино… Стране требовался наследник, а Клавдий в те времена являлся очень привлекательным мужчиной… Вы меня понимаете, господа.
— Конечно, понимаем, — закивал я. — Одинокое женское сердце, жаждущее утешения, муж в походе, а опускаться до связи с десятниками стражи — фи! Как-то не по-королевски. Итак, наша догадка номер один была верной. Теперь догадка номер два. Клавдий, ответьте — это вы убили Гамлета-старшего? Нет, я понимаю, что признаваться в совершении самого страшного греха после богохульства — цареубийстве — никто не будет. Вдобавок это не просто цареубийство, но еще и братоубийство. Древнейшее проклятие.
— Если вы не заткнетесь, Гильденстерн, — король побагровел, — отправитесь на эшафот немедля!
— Ради установления истины мы не пожалеем жизни, — пафосно сказал Дастин. — Впрочем, это не важно, кто убил предыдущего короля. Важно то, что и под вами, Клавдий, трон начал шататься. Фактически, мы столкнулись с заговором, продуманным настолько хорошо и тщательно, что, если бы не вмешательство мое и моего друга, через пару дней заговорщики устранили бы всю королевскую семью. Принца, короля, королеву, старого Полония, Лаэрта…
— А меня-то за что? — выпучил глаза рыцарь. — Я вообще-то королю не родственник!
— За компанию и для красоты, — отмахнулся я. — Единственный, кто после смерти датских монархов может реально претендовать на трон — это… Сами догадаетесь, ваше величество, или подсказать?
— Фортинбрас, принц Норвегии. А все почему? Потому что мой сумасбродный братец Гамлет заключил этот дурацкий договор!
— Смею вам напомнить, сир, — как бы невзначай сказал Дастин, — что Фортинбрас с войском находится на территории вашего государства. Очень недалеко от Эльсинора. Он якобы идет воевать с Польшей. Не знаю, что Норвегии делить с Польшей, но факт остается фактом. И если в Эльсионре действительно случилось бы нечто непоправимое, то Фортинбрас — вот он, тут как тут! На редкость вовремя проходил мимо! И надо же такому произойти: в это самое время некто, пользуясь душевной слабостью принца, подкупает нескольких актеров мистера Хэнслоу, чтобы те изобразили спектакль перед Гамлетом. Жутковатый спектакль, скажу я вам. Ночь, воет ветер, ревут волны в проливе, часы отбивают полночь… И вдруг появляется призрак почившего короля! Хэнслоу, а ну рассказывайте!
Дрожащий антрепренер едва мог говорить от ужаса перед королевским гневом.
— Сир, мы не виноваты! Нам заплатили! Сказали, будто это невинный розыгрыш! Кто бы мог подумать, что тот приличный молодой господин — заговорщик?
Хэнслоу выложил все. Актер поддакивал и даже на память прочитал несколько самых ярких строчек из монолога Тени Отца Гамлета. Король то краснел, то бледнел, то ругался, но, наконец, сдулся, будто проколотый воздушный шарик и приобрел исключительно усталый вид.
— Но зачем это нужно было делать? — с нотками стона в голосе вопросила Гертруда.
— Зачем? — я поднял брови. — Ваш сынок с юных лет был слаб на голову. А тут — столь тяжкое переживание. Является призрак папочки, вещает, будто Гамлет-старший убит родным братом и требует мести. Впечатлившийся принц начинает немедленно месть умышлять. Как перспектива — смерть короля, самого Гамлета либо признают сумасшедшим, либо обвиняют в убийстве и ведут на плаху… По салическому закону женщина, а именно мадам Гертруда, трон не наследует, венец не принадлежит никому… до времени, пока не приходит Фортинбрас, чтобы навести порядок в прогнившем датском королевстве. Другие вопросы?
— КТО? — страшным голосом спросил король. — Кто исполнитель?
— Мы предполагаем, что Горацио, — сказал Дастин. — Одно время в Англии жил такой предсказатель, Вильям Шекспир. Так вот, он в точности предрек все события, которые мы имели честь или несчастье наблюдать. А в финале пророчества, так и называвшегося «Гамлет, принц Датский», описал, как Эльсинор завален трупами… Знаете, кто остался в живых по господину Шекспиру? Только Горацио. Все остальные мертвы. Розенкранц и Гильденстерн, кстати, тоже. А Фортинбрас должен был сказать такие слова:
Не в добрый час мне выпадает счастье.
На этот край есть право у меня,
Я предъявлю его.
— Но это еще не все! Сразу за этим Горацио подтверждает:
Я и об этом имею слово от лица того,
Чей голос есть судьба голосованья.
Но поспешим, когда умы в чаду
Не натворили новых беззаконий.
— Мерзавец, он еще твердил о беззаконии! — продолжал Дастин. — Но как хорошо продумано! Не нужно врываться ночью в покои короля, перерезать ему глотку, устраивать громкий мятеж… Достаточно лишь показать принцу несуществующего Призрака и дело в шляпе! Изворотливый, как и все настоящие сумасшедшие, Гамлет уничтожит датский престол без чьей-либо посторонней помощи. Вот и все результаты расследования, сир.
— И что же теперь делать? — вяло спросил король.
— Ищите нового наследника, а Гамлета… Гамлета отправьте в Англию.
— Может быть, в Гейдельберг, к докторам? — королева вытерла слезу.
— В Англию! — Клавдий стукнул кулаком по столу. — А вы, Гильденстерн, и вы, Розенкранц, его туда отвезете. И чтоб глаз не спускать! А главное — держать язык за зубами. Все, что было произнесено в этой комнате, должно умереть в нас!
На том домашний судебный процесс и был закончен.
* * *
Из Эльсинора мы увезли замечательный сувенир. Это был пакет, украшенный королевскими печатями, но вскрыли мы его лишь вернувшись в Дом — ночью, тайно мы покинули датский королевский замок, вовсе не желая следующим утром отправляться к берегам туманного Альбиона, которого на Афродите быть не могло по всем законам природы. Хотя что нам до законов природы? Эльсинора вот тоже не могло быть, а он был…
Несколько десятков километров на юго-запад, и вот перед нами знакомые гряды холмов, зубчатый горный хребет и черный параллелепипед Комплекса, впаянный в гранитную породу. Дом на пригорке снова выглядит современной удобной виллой с электричеством, канализацией и прочими признаками цивилизованного жилья.
— Доброе утро, — едва мы вошли в дверь, оставив лошадей во дворе, на нас напал соскучившийся Навигатор. — Где вы пропадали столько времени, джентльмены?
— В гостях у Гамлета, принца Датского, — устало сказал я, расстегивая колет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Да по какому праву? — вскинулся Клавдий, но наткнулся на властный жест Дастина.
— Вопросы здесь задаем мы. Итак, сир? Признаете ли вы, что двадцать пять лет назад вы вступили в прелюбодейную связь с присутствующей здесь мадам Гертрудой, являвшейся в то время женой вашего старшего брата?
— Да он эту связь и не прекращал! — выдохнула королева. — А что мне было делать? Муж был законченным кретином и импотентом, его интересовали только войны и вино… Стране требовался наследник, а Клавдий в те времена являлся очень привлекательным мужчиной… Вы меня понимаете, господа.
— Конечно, понимаем, — закивал я. — Одинокое женское сердце, жаждущее утешения, муж в походе, а опускаться до связи с десятниками стражи — фи! Как-то не по-королевски. Итак, наша догадка номер один была верной. Теперь догадка номер два. Клавдий, ответьте — это вы убили Гамлета-старшего? Нет, я понимаю, что признаваться в совершении самого страшного греха после богохульства — цареубийстве — никто не будет. Вдобавок это не просто цареубийство, но еще и братоубийство. Древнейшее проклятие.
— Если вы не заткнетесь, Гильденстерн, — король побагровел, — отправитесь на эшафот немедля!
— Ради установления истины мы не пожалеем жизни, — пафосно сказал Дастин. — Впрочем, это не важно, кто убил предыдущего короля. Важно то, что и под вами, Клавдий, трон начал шататься. Фактически, мы столкнулись с заговором, продуманным настолько хорошо и тщательно, что, если бы не вмешательство мое и моего друга, через пару дней заговорщики устранили бы всю королевскую семью. Принца, короля, королеву, старого Полония, Лаэрта…
— А меня-то за что? — выпучил глаза рыцарь. — Я вообще-то королю не родственник!
— За компанию и для красоты, — отмахнулся я. — Единственный, кто после смерти датских монархов может реально претендовать на трон — это… Сами догадаетесь, ваше величество, или подсказать?
— Фортинбрас, принц Норвегии. А все почему? Потому что мой сумасбродный братец Гамлет заключил этот дурацкий договор!
— Смею вам напомнить, сир, — как бы невзначай сказал Дастин, — что Фортинбрас с войском находится на территории вашего государства. Очень недалеко от Эльсинора. Он якобы идет воевать с Польшей. Не знаю, что Норвегии делить с Польшей, но факт остается фактом. И если в Эльсионре действительно случилось бы нечто непоправимое, то Фортинбрас — вот он, тут как тут! На редкость вовремя проходил мимо! И надо же такому произойти: в это самое время некто, пользуясь душевной слабостью принца, подкупает нескольких актеров мистера Хэнслоу, чтобы те изобразили спектакль перед Гамлетом. Жутковатый спектакль, скажу я вам. Ночь, воет ветер, ревут волны в проливе, часы отбивают полночь… И вдруг появляется призрак почившего короля! Хэнслоу, а ну рассказывайте!
Дрожащий антрепренер едва мог говорить от ужаса перед королевским гневом.
— Сир, мы не виноваты! Нам заплатили! Сказали, будто это невинный розыгрыш! Кто бы мог подумать, что тот приличный молодой господин — заговорщик?
Хэнслоу выложил все. Актер поддакивал и даже на память прочитал несколько самых ярких строчек из монолога Тени Отца Гамлета. Король то краснел, то бледнел, то ругался, но, наконец, сдулся, будто проколотый воздушный шарик и приобрел исключительно усталый вид.
— Но зачем это нужно было делать? — с нотками стона в голосе вопросила Гертруда.
— Зачем? — я поднял брови. — Ваш сынок с юных лет был слаб на голову. А тут — столь тяжкое переживание. Является призрак папочки, вещает, будто Гамлет-старший убит родным братом и требует мести. Впечатлившийся принц начинает немедленно месть умышлять. Как перспектива — смерть короля, самого Гамлета либо признают сумасшедшим, либо обвиняют в убийстве и ведут на плаху… По салическому закону женщина, а именно мадам Гертруда, трон не наследует, венец не принадлежит никому… до времени, пока не приходит Фортинбрас, чтобы навести порядок в прогнившем датском королевстве. Другие вопросы?
— КТО? — страшным голосом спросил король. — Кто исполнитель?
— Мы предполагаем, что Горацио, — сказал Дастин. — Одно время в Англии жил такой предсказатель, Вильям Шекспир. Так вот, он в точности предрек все события, которые мы имели честь или несчастье наблюдать. А в финале пророчества, так и называвшегося «Гамлет, принц Датский», описал, как Эльсинор завален трупами… Знаете, кто остался в живых по господину Шекспиру? Только Горацио. Все остальные мертвы. Розенкранц и Гильденстерн, кстати, тоже. А Фортинбрас должен был сказать такие слова:
Не в добрый час мне выпадает счастье.
На этот край есть право у меня,
Я предъявлю его.
— Но это еще не все! Сразу за этим Горацио подтверждает:
Я и об этом имею слово от лица того,
Чей голос есть судьба голосованья.
Но поспешим, когда умы в чаду
Не натворили новых беззаконий.
— Мерзавец, он еще твердил о беззаконии! — продолжал Дастин. — Но как хорошо продумано! Не нужно врываться ночью в покои короля, перерезать ему глотку, устраивать громкий мятеж… Достаточно лишь показать принцу несуществующего Призрака и дело в шляпе! Изворотливый, как и все настоящие сумасшедшие, Гамлет уничтожит датский престол без чьей-либо посторонней помощи. Вот и все результаты расследования, сир.
— И что же теперь делать? — вяло спросил король.
— Ищите нового наследника, а Гамлета… Гамлета отправьте в Англию.
— Может быть, в Гейдельберг, к докторам? — королева вытерла слезу.
— В Англию! — Клавдий стукнул кулаком по столу. — А вы, Гильденстерн, и вы, Розенкранц, его туда отвезете. И чтоб глаз не спускать! А главное — держать язык за зубами. Все, что было произнесено в этой комнате, должно умереть в нас!
На том домашний судебный процесс и был закончен.
* * *
Из Эльсинора мы увезли замечательный сувенир. Это был пакет, украшенный королевскими печатями, но вскрыли мы его лишь вернувшись в Дом — ночью, тайно мы покинули датский королевский замок, вовсе не желая следующим утром отправляться к берегам туманного Альбиона, которого на Афродите быть не могло по всем законам природы. Хотя что нам до законов природы? Эльсинора вот тоже не могло быть, а он был…
Несколько десятков километров на юго-запад, и вот перед нами знакомые гряды холмов, зубчатый горный хребет и черный параллелепипед Комплекса, впаянный в гранитную породу. Дом на пригорке снова выглядит современной удобной виллой с электричеством, канализацией и прочими признаками цивилизованного жилья.
— Доброе утро, — едва мы вошли в дверь, оставив лошадей во дворе, на нас напал соскучившийся Навигатор. — Где вы пропадали столько времени, джентльмены?
— В гостях у Гамлета, принца Датского, — устало сказал я, расстегивая колет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136