Пятеро держали в руках папки, шестой — большой металлический кейс. Они посмотрели на заброшенную школу с забитыми фанерой окнами, и один из них с грустью сказал:
— Жаль.
— Ну, — откликнулся другой, — ничто не вечно.
— Ничто?
— Во всяком случае на земле.
— Это так, — согласился третий.
— И всем известно, чем это кончается, — заметил четвертый. Пятый кивнул.
— Кружкой для пожертвований.
— Вы принесли ключ? — спросил шестой.
Первый похлопал по карману пиджака.
Они подошли к школе, подождали, пока первый откроет скрипучую входную дверь, и, войдя внутрь, остановились, вдыхая в темноте запах пыли и плесени.
Первый, закрыв за собой дверь, запер ее, и окружавшая их тьма стала еще гуще.
— По-моему, подойдет любая из комнат, — сказал он. Его слова гулко прозвучали в пустом здании.
— На втором этаже лучше, — возразил человек с кейсом. — Меньше шансов нас подслушать, стоя под окном. В фанере я заметил дыры.
— Согласен, — кивнул второй.
— Тем не менее следует проверить первый этаж.
— Вы правы, — подтвердил первый. — Конечно.
Теперь эхо сопровождало их шаги, когда они шли по холлу. Пока четверо проверяли одну за другой классные комнаты, туалеты мальчиков и девочек, комнату для хранения учебных пособий и различные стенные шкафы, пятый убедился, что задняя дверь заперта, а шестой проверил подвал. Только тогда они поднялись по шатким ступеням на второй этаж.
И все это время у первого человека было странное ощущение, будто они вторгаются в чужие владения, будто царивший в этом здании более восьмидесяти лет дух детского озорства и веселья пропитал его стены и пустые классы населяют… он не мог подобрать лучшего слова… души прежних учеников, которые мечтают, чтобы им не мешали поиграть здесь всласть, потому что это их последнее лето. Сентиментально, признался он сам себе, но его служба так часто требовала от него циничности, что он мог позволить себе подобную минутную слабость.
Человек был среднего роста и веса, с темными волосами и темными, казалось, под цвет его одежды глазами. Люди с такой обыкновенной внешностью обычно неприметны в толпе. Долгие годы он вырабатывал в себе способность, точно хамелеон, приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, и это он вчера вечером следил за Тэсс в аэропорту Ла-Гуардиа.
Поднявшись на второй этаж, Хамелеон посмотрел на уходящую наверх лестницу, потом, бросив взгляд направо и налево, увидел открытые двери классных комнат и обратился к человеку с большим металлическим кейсом:
— Какую комнату вы предпочитаете?
— Ту, что налево, над автостоянкой.
— Как скажете.
— Но прежде надо проверить там. — Человек с кейсом указал вверх, на последний этаж.
— Вы считаете это необходимым? Пыль на ступенях не тронута.
— Меня учили доводить дело до конца. Вам нет равных по части наблюдения, моя же задача состоит в другом.
— И вы с ней великолепно справляетесь, — заметил Хамелеон.
— Принимаю комплимент. — Глаза человека довольно блеснули.
— Я проверю верхний этаж, — сказал Хамелеон, — пока остальные займутся комнатами на этом. Тем временем, поскольку нас поджимает время, не могли бы вы…
— Да, конечно, я установлю свое оборудование.
Через пять минут, обследовав верхний этаж и не обнаружив там ничего подозрительного, Хамелеон спустился в комнату над автостоянкой. Он и люди из его команды очень тщательно выбирали эту явку. Вряд ли их врагам удалось выследить их. Скорее всего, решил Хамелеон, человек с кейсом опасался, что, несмотря на запертую дверь и забаррикадированные окна, какой-нибудь наркоман или один из городских бомжей мог проникнуть в пустующую школу. Даже наркоман способен понять содержание их разговора и при случае донести на них.
В то же время, напомнил себе Хамелеон, враги уже много лет демонстрируют чудеса ловкости, поразительную живучесть, непоколебимое упорство и способность к решительным контратакам. Хотя выбор школы был тщательно обдуман, факт оставался фактом: четыре последние встречи состоялись в одном и том же месте. Обнаруживалась определенная система, а любая система может быть расшифрована. Человек с кейсом был прав. Бдительность им не помешает.
Войдя в классную комнату, Хамелеон прежде всего обратил внимание на то, что шестой человек, специалист по электронной аппаратуре, открыл свой кейс, подсоединил монитор к аккумулятору и металлическим щупом сканирует доску, потолок, стены, пол и мебель. И еще Хамелеону невольно бросилось в глаза, как нелепо выглядят остальные мужчины — солидные серьезные люди — за партами, предназначенными для десятилетних ребятишек. Это неправдоподобное зрелище напомнило ему «Путешествия Гулливера» и «Алису в Стране чудес».
— Все чисто, — объявил шестой, складывая оборудование в кейс и запирая его.
— Тогда приступим, — сказал Хамелеон и, хотя до сих пор держался очень скромно, теперь занял место за учительским столом.
Мужчины как по команде достали из кармана пиджака по кольцу, и каждый надел его на средний палец левой руки. Кольца у всех оказались одинаковые и очень необычные: массивные, из золота высшей пробы, они были украшены крупным сверкающим рубином с золотой накладкой в виде перекрещивающихся креста и меча.
— Да пребудет Господь с вами, — произнес Хамелеон.
— И с духом вашим тоже, — отозвались остальные пятеро.
— Deo gracias — да возблагодарим Господа, — произнесли все шестеро хором, завершая ритуал.
Хамелеон оглядел своих соратников.
— Прежде всего я должен исповедаться.
Слушавшие его выпрямились, насколько это возможно было сделать, сидя за детскими партами, их лица стали еще суровее.
— Только что мы обменялись с вами, — Хамелеон кивнул в сторону специалиста по электронной аппаратуре, который, в отличие от других, был толстоват, — комплиментами относительно профессиональной компетентности друг друга. Но я вынужден признать, что переоценил свои способности, по крайней мере способности моей команды, а я всегда считал себя ответственным за людей, которых обучал.
— Что же заставляет вас сделать подобное признание? — спросил второй, хмуро глядя на Хамелеона поверх очков.
— Один из наших недругов пытался перехватить фотографии, отснятые женщиной в квартире преследуемого.
Четвертый, самый широкоплечий из всех, сказал:
— Возможно, этот факт не имеет отношения к нашему делу. Нас и прежде дезориентировали ложными тревогами. Почему вы так уверены, что тот человек один из наших врагов?
— У него были серые глаза, — ответил Хамелеон.
— Ах, вот как! — Третий поджал тонкие губы. — Тогда конечно…
— Действительно, — отозвался пятый, и на его впалых щеках заходили желваки.
— Я вошел в фотомастерскую под видом клиента и видел его так же хорошо, как вас сейчас, — проговорил Хамелеон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Жаль.
— Ну, — откликнулся другой, — ничто не вечно.
— Ничто?
— Во всяком случае на земле.
— Это так, — согласился третий.
— И всем известно, чем это кончается, — заметил четвертый. Пятый кивнул.
— Кружкой для пожертвований.
— Вы принесли ключ? — спросил шестой.
Первый похлопал по карману пиджака.
Они подошли к школе, подождали, пока первый откроет скрипучую входную дверь, и, войдя внутрь, остановились, вдыхая в темноте запах пыли и плесени.
Первый, закрыв за собой дверь, запер ее, и окружавшая их тьма стала еще гуще.
— По-моему, подойдет любая из комнат, — сказал он. Его слова гулко прозвучали в пустом здании.
— На втором этаже лучше, — возразил человек с кейсом. — Меньше шансов нас подслушать, стоя под окном. В фанере я заметил дыры.
— Согласен, — кивнул второй.
— Тем не менее следует проверить первый этаж.
— Вы правы, — подтвердил первый. — Конечно.
Теперь эхо сопровождало их шаги, когда они шли по холлу. Пока четверо проверяли одну за другой классные комнаты, туалеты мальчиков и девочек, комнату для хранения учебных пособий и различные стенные шкафы, пятый убедился, что задняя дверь заперта, а шестой проверил подвал. Только тогда они поднялись по шатким ступеням на второй этаж.
И все это время у первого человека было странное ощущение, будто они вторгаются в чужие владения, будто царивший в этом здании более восьмидесяти лет дух детского озорства и веселья пропитал его стены и пустые классы населяют… он не мог подобрать лучшего слова… души прежних учеников, которые мечтают, чтобы им не мешали поиграть здесь всласть, потому что это их последнее лето. Сентиментально, признался он сам себе, но его служба так часто требовала от него циничности, что он мог позволить себе подобную минутную слабость.
Человек был среднего роста и веса, с темными волосами и темными, казалось, под цвет его одежды глазами. Люди с такой обыкновенной внешностью обычно неприметны в толпе. Долгие годы он вырабатывал в себе способность, точно хамелеон, приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, и это он вчера вечером следил за Тэсс в аэропорту Ла-Гуардиа.
Поднявшись на второй этаж, Хамелеон посмотрел на уходящую наверх лестницу, потом, бросив взгляд направо и налево, увидел открытые двери классных комнат и обратился к человеку с большим металлическим кейсом:
— Какую комнату вы предпочитаете?
— Ту, что налево, над автостоянкой.
— Как скажете.
— Но прежде надо проверить там. — Человек с кейсом указал вверх, на последний этаж.
— Вы считаете это необходимым? Пыль на ступенях не тронута.
— Меня учили доводить дело до конца. Вам нет равных по части наблюдения, моя же задача состоит в другом.
— И вы с ней великолепно справляетесь, — заметил Хамелеон.
— Принимаю комплимент. — Глаза человека довольно блеснули.
— Я проверю верхний этаж, — сказал Хамелеон, — пока остальные займутся комнатами на этом. Тем временем, поскольку нас поджимает время, не могли бы вы…
— Да, конечно, я установлю свое оборудование.
Через пять минут, обследовав верхний этаж и не обнаружив там ничего подозрительного, Хамелеон спустился в комнату над автостоянкой. Он и люди из его команды очень тщательно выбирали эту явку. Вряд ли их врагам удалось выследить их. Скорее всего, решил Хамелеон, человек с кейсом опасался, что, несмотря на запертую дверь и забаррикадированные окна, какой-нибудь наркоман или один из городских бомжей мог проникнуть в пустующую школу. Даже наркоман способен понять содержание их разговора и при случае донести на них.
В то же время, напомнил себе Хамелеон, враги уже много лет демонстрируют чудеса ловкости, поразительную живучесть, непоколебимое упорство и способность к решительным контратакам. Хотя выбор школы был тщательно обдуман, факт оставался фактом: четыре последние встречи состоялись в одном и том же месте. Обнаруживалась определенная система, а любая система может быть расшифрована. Человек с кейсом был прав. Бдительность им не помешает.
Войдя в классную комнату, Хамелеон прежде всего обратил внимание на то, что шестой человек, специалист по электронной аппаратуре, открыл свой кейс, подсоединил монитор к аккумулятору и металлическим щупом сканирует доску, потолок, стены, пол и мебель. И еще Хамелеону невольно бросилось в глаза, как нелепо выглядят остальные мужчины — солидные серьезные люди — за партами, предназначенными для десятилетних ребятишек. Это неправдоподобное зрелище напомнило ему «Путешествия Гулливера» и «Алису в Стране чудес».
— Все чисто, — объявил шестой, складывая оборудование в кейс и запирая его.
— Тогда приступим, — сказал Хамелеон и, хотя до сих пор держался очень скромно, теперь занял место за учительским столом.
Мужчины как по команде достали из кармана пиджака по кольцу, и каждый надел его на средний палец левой руки. Кольца у всех оказались одинаковые и очень необычные: массивные, из золота высшей пробы, они были украшены крупным сверкающим рубином с золотой накладкой в виде перекрещивающихся креста и меча.
— Да пребудет Господь с вами, — произнес Хамелеон.
— И с духом вашим тоже, — отозвались остальные пятеро.
— Deo gracias — да возблагодарим Господа, — произнесли все шестеро хором, завершая ритуал.
Хамелеон оглядел своих соратников.
— Прежде всего я должен исповедаться.
Слушавшие его выпрямились, насколько это возможно было сделать, сидя за детскими партами, их лица стали еще суровее.
— Только что мы обменялись с вами, — Хамелеон кивнул в сторону специалиста по электронной аппаратуре, который, в отличие от других, был толстоват, — комплиментами относительно профессиональной компетентности друг друга. Но я вынужден признать, что переоценил свои способности, по крайней мере способности моей команды, а я всегда считал себя ответственным за людей, которых обучал.
— Что же заставляет вас сделать подобное признание? — спросил второй, хмуро глядя на Хамелеона поверх очков.
— Один из наших недругов пытался перехватить фотографии, отснятые женщиной в квартире преследуемого.
Четвертый, самый широкоплечий из всех, сказал:
— Возможно, этот факт не имеет отношения к нашему делу. Нас и прежде дезориентировали ложными тревогами. Почему вы так уверены, что тот человек один из наших врагов?
— У него были серые глаза, — ответил Хамелеон.
— Ах, вот как! — Третий поджал тонкие губы. — Тогда конечно…
— Действительно, — отозвался пятый, и на его впалых щеках заходили желваки.
— Я вошел в фотомастерскую под видом клиента и видел его так же хорошо, как вас сейчас, — проговорил Хамелеон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126