Затем их взоры вновь обратились к тому месту, где недавно было судно. Несколько смытых с палубы предметов проплыли мимо них раньше - подушки с сиденья, резиновый кранец, - но теперь не было ничего, никакого признака того, что судно когда-либо вообще существовало.
Элизабет почувствовала напряжение, твердость в руке Гриффина, она прикрыла ее своими руками и проговорила:
- О чем ты думаешь?
- Я упражнялся в старой избитой игре «если бы только».
- Что?
- Ну, ты знаешь: если бы только мы вышли на день раньше или на день позже, если бы ветер повернул, если бы нам не пришлось включать двигатель... - Он замолчал, а потом его голос зазвучал с горечью: - Если бы только я не был таким проклятым лодырем и не поленился залезть под палубу, чтобы проверить эту трубу!
- Перестань, Говард.
- Хорошо.
- Никто в этом не виноват.
- Наверное, так.
Она была права. Даже если и нет, то, чем он занимался, было бессмысленно. Хуже, чем бессмысленно.
- Эй, - сказал он, заставляя себя быть бодрым. - Я тут подумал кое о чем. Помнишь, когда Роджер продал нам страховку? Помнишь, мы хотели самый дешевый страховой полис, какой только могли получить, а он сказал: нет, мы никогда не сможем вновь построить деревянное судно таких размеров в наши дни за такую сумму, и заставил нас подписаться на самую большую страховку. Помнишь?
- Кажется, да.
- Конечно, помнишь. Суть дела в том, что судно застраховано на четыреста пятьдесят тысяч долларов. Мы бы никогда не получили столько от продажи.
Элизабет понимала, что он делает. Она была рада и хотела что-нибудь сказать, но плот сорвался с верхушки волны и скользнул во впадину.
Они начали опрокидываться. Элизабет так и знала - им не под силу помешать стихии. Она взвизгнула. Затем плот выровнялся и мягко взлетел на следующую волну.
- Эй! - Гриффин придвинулся к жене и обнял ее за плечи. - Все нормально. У нас все хорошо.
- Нет, - выдохнула она ему в грудь. - У нас ничего не хорошо.
- О'кей, у нас не хорошо. Чего ты боишься?
- Чего я боюсь? - набросилась она на него. - Мы находимся посреди океана, посреди ночи на плоту размером с крышку от бутылки... и ты спрашиваешь меня, чего я боюсь? А как насчет смерти?
- Смерти от чего?
- Ради бога, Говард...
- Я серьезно. Давай обсудим.
- Я не хочу ничего обсуждать.
- У тебя есть более подходящее занятие? Ну давай. - Он поцеловал жену в голову. - Давай выведем страхи наружу и разделаемся с ними.
- Хорошо. - Элизабет сделала глубокий вдох. - Акулы. Можешь называть меня паникершей, но я в ужасе от мысли об акулах.
- Акулы. Хорошо. О'кей. Мы можем забыть о них.
- Скажешь тоже!
- Нет, послушай. Вода холодная. И во всяком случае, японцы и корейцы выловили большинство из них. И если даже какая-нибудь крупная акула все-таки приплывет сюда, то, пока мы находимся на плоту, мы не выглядим, не пахнем и не воспринимаемся ею как что-либо, чем она привыкла питаться. Что еще?
- Предположим, шторм...
- Хорошо. Погода. Никаких проблем. Прогноз хороший. Сейчас не сезон ураганов. Даже если придет шторм с северо-востока, то плот почти непотопляем. Самое плохое, что может случиться, - он перевернется. Если это произойдет, мы опять выправим его.
- И будем плавать без конца, пока не умрем от голода.
- Этого не произойдет. - Гриффин был доволен - он обнаружил, что чем больше говорил, тем больше ему удавалось разогнать свои собственные страхи. - Первое: ветер гонит нас обратно к Бермудам. Второе: суда ходят туда и обратно каждый день. Третье: худший случай - к вечеру понедельника дети и... как их там... ну, эти, из торгового агентства, заявят, что мы пропали, а радио гавани Бермуда знает о нас все. Но до этого не дойдет. Вот этот малыш выкладывает за нас свою душу, подавая сигналы. - Гриффин похлопал по ящику аварийного радиомаяка. - Первый же самолет, который пролетит над нами, вышлет кавалерию, которая, как известно, всегда приходит на выручку. Возможно, это уже сделано.
Элизабет помолчала немного, а потом проговорила:
- Ты веришь всему этому?
- Конечно, я верю всему этому.
- И ты не боишься?
Он прижал ее к себе и сказал:
- Конечно, боюсь.
- Хорошо.
- Но если ты ничего не предпринимаешь по поводу пришедшего страха, не рассеиваешь его разговором, не заменяешь его чем-нибудь другим, он пожирает тебя.
Элизабет опустила голову мужу на грудь и потянула носом. Она уловила запах соли, пота... и успокоения. Она услышала запах двадцати лет своей жизни.
- Так... - произнесла наконец она. - Значит, ты желаешь пофлиртовать?
- Правильно, - рассмеялся он. - Перевернуть плот в приступе страсти.
Они оставались в таком положении, прижавшись друг к другу, а плот медленно дрейфовал к югу, гонимый ветром. Звезды на небе, казалось, танцевали в сумасшедшем согласии с ними, кружась и опускаясь вместе с движением плота, но всегда неуклонно двигаясь на запад.
Через некоторое время Гриффин подумал, что Элизабет уснула. Но вскоре он ощутил у себя на груди слезы.
- Эй, - прошептал он. - Что это значит?
- Кэролайн, - ответила она. - Такая маленькая...
- Не надо, милая. Пожалуйста...
- Я ничего не могу поделать.
- Ты должна попытаться заснуть.
- Заснуть?!
- Хорошо, тогда давай играть в «Боттичелли».
Элизабет вздохнула.
- О'кей. Я думаю о... знаменитом М.
- М. Посмотрим. Он... знаменитый француз...
Элизабет внезапно вздрогнула. Она выпрямилась и повернулась к носу плота.
- Что это было?
- Что именно?
- Такой царапающий звук.
- Я ничего не слышал.
- Как будто когти.
- Где?
Она проползла вперед и потрогала резину на самой передней камере:
- Как раз здесь. Словно когти, скребущие по резине.
- Может, что-нибудь с яхты? Забудь об этом. Кусочек дерева. Здесь плавает всякая дрянь. Могла быть летающая рыба. Иногда они попадают прямо на палубу.
- Что это за запах?
- Какой запах? - Гриффин глубоко вдохнул воздух и теперь действительно почувствовал. - Аммиак?
- Я так и подумала.
- Что-нибудь с яхты.
- Например?
- Откуда я знаю? У нас стояла бутылка под раковиной... Если что-нибудь не разлилось здесь.
Он потянулся, сел на корме плота и расстегнул молнию на крышке прорезиненного ящика. Было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть, поэтому он нагнулся, чтобы понюхать внутри.
Гриффин услышал шум, похожий на хрюканье, и плот подпрыгнул и накренился в одну сторону. Мужчину сбило с колен, и консервные банки в ящике загрохотали, сбившись в кучу, а палубный настил под ним затрещал и завизжал, двигаясь по резине. Он услышал какие-то непонятные шлепающие звуки - возможно, их производил плот, хлопая по беспорядочным волнам.
- Эй! - Гриффин восстановил равновесие, удерживаясь руками за края плота. - Будь осторожна.
В ящике не было постороннего запаха. Он закрыл крышку на молнию.
- Здесь ничего.
Но запах аммиака стал сильнее. Гриффин повернулся лицом к носу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78