Даже не думай об этом.
Ему придется подождать до утра. Он выбросит якорь и подождет, выпьет пива и поспит, и...
Но он не рискнет этого сделать. Если поднимется ветер, то он будет вынужден двинуться глубокой ночью. А какой ожидается ветер? Он не потрудился проверить. Тогда это казалось ненужным.
Фрит не мог видеть судна Випа. «Капер» был где-то там, в солнечном блеске. Фрит закричал:
- Будь ты проклят!
* * *
Дарлинг наблюдал, как судно Фрита замедлило ход и остановилось. Он представлял себе: вот Фрит думает, что все в порядке, а потом оглядывается и смотрит на солнце.
- Он будет ждать до утра, - предположил Майк.
- Только не Карл. У него не хватит терпения.
Они задержались еще на несколько минут, дрейфуя у края мелководных рифов.
- Может, ты и прав, - заметил Дарлинг, берясь за дроссельный рычаг.
В этот момент они услышали, как взревел двигатель Фрита.
- Нет, не прав, - проговорил Майк и усмехнулся. Они прислушались к шуму мотора над тихой водой, услышали, как он увеличивал обороты, затем замирал: судно продвигалось вперед и пятилось назад.
- Он нащупывает дорогу, - сказал Дарлинг. - Как слепой.
Через некоторое время они ощутили в ногах легкое содрогание, переданное водой через стальную обшивку «Капера», а затем услышали низкий скрежещущий звук, за которым внезапно последовало завывание двигателя Фрита.
- Он таки напоролся, - подытожил Дарлинг, засмеялся и хлопнул Майка по плечу. - Загнал себя на риф, быстро и основательно.
- Хочешь, чтобы я вызвал полицию? - спросил Майк. - Они могут выслать резиновую лодку.
- Пусть поплавает. Ему будет полезно разрядиться. - Дарлинг развернул судно на запад. - Кроме того, у нас есть дело.
- Какое?
- Поломать ловушки этого ублюдка.
- Он сообщит о нас в полицию, - возразил Майк. Затем задумался. - Нет, наверно, теперь он не сделает этого.
* * *
К тому времени когда Дарлинг обогнул мыс при входе в Мангровую бухту, синева неба начала быстро сменяться фиолетовым оттенком и уходящее солнце окрасило облака на западе в оранжево-розовый цвет.
Одинокая лампа освещала пристань, а под ней, пришвартованная к свае, стояла белая двадцатипятифутовая лодка с подвесным мотором. Слово «ПОЛИЦИЯ» было выписано на ее борту синими футовыми буквами.
- Господи, - проговорил Майк, - он уже донес на нас.
- Сомневаюсь, - возразил Дарлинг. - Карл дурак, но он не сумасшедший.
Два молодых полицейских - белый и чернокожий - стояли на пристани, оба одетые в форменные рубашки, шорты и носки до колен. Они наблюдали, как Дарлинг осторожно подвел судно к пристани, и приняли от Майка носовую и кормовую чалки.
Дарлинг был знаком с этими полицейскими, у него с ними не возникало недоразумений - не больше, чем со всей морской полицией, которую он считал плохо обученной, перегруженной и не имеющей достаточно снаряжения. Эту пару он брал с собой в море в их выходные дни и помогал научиться понимать рифы, показывал более короткие проходы к немногим глубоководным каналам, ведущим к Бермудским островам и от них.
Тем не менее он предпочел оставаться на ходовом мостике, интуитивно чувствуя, что высота придает ему вес в их глазах.
Он оперся о перила, поднял палец в приветствии и поздоровался:
- Колин... Барнет...
- Хей, Вип, - проговорил Колин, белый полицейский.
Барнет спросил:
- Можно подняться на борт?
- Валяйте, - согласился Дарлинг. - Что привело вас сюда так поздно, ребята?
- Слышали, ты нашел плот, - сказал Барнет.
- Довольно точно.
Барнет поднялся на судно и указал на плот, лежащий поперек кокпита:
- Это он?
- Да, это он.
Барнет посветил фонариком на плот и нагнулся к нему.
- Господи, да от него воняет.
Колин не двинулся с места и нерешительно произнес:
- Вип, нам придется забрать его.
Дарлинг помолчал.
- А почему? Кто-нибудь предъявил на него права?
- Нет... не совсем так.
- Тогда он мой, разве нет? Основной закон по спасению имущества: тот, кто нашел, оставляет себе.
- Да... - Казалось, что Колин чувствует неловкость. Он не поднимал глаз от своих ног. - Но не на этот раз.
- Значит, так. - Дарлинг пережидал, ощущая муть гнева и стараясь подавить ее. - Что же это значит?
- Доктор Сент-Джон, - сказал Колин. - Он хочет забрать его.
- Доктор Сент-Джон. - Теперь Дарлинг понял, что непременно проиграет, а его вспыльчивость возьмет верх. - Понимаю.
Лайам Сент-Джон был одним из немногих людей на Бермудах, которых Дарлинг удостаивал своего отвращения. Ирландский иммигрант второго поколения, он учился в школе в Монтане и окончил какое-то штампующее дипломы заведение, которое наградило его докторской степенью. Никто не знал, в какой именно области науки была эта докторская степень, а сам Сент-Джон никогда об этом не говорил. Все, что жители знали наверняка, так это то, что, уезжая с Бермуд, маленький Лайам произносил свое имя как Сент-Джон, а вернувшись, стал произносить (и требовал этого от других) как СИНджин.
Вооруженный алфавитом, присоединенным к его имени, Сент-Джон собрал вокруг себя нескольких влиятельных друзей своих родственников и забросал правительство заявлениями о том, что определенные отрасли, такие, как морская история и регулирование жизни дикой природы, находятся в руках безобразно обращающихся с ними дилетантов и должны быть переданы дипломированным и квалифицированным экспертам. А это означало - ему, так как он был единственным бермудским гражданином с докторской степенью в какой-то области, кроме медицины. Не имело значения, что его степень относилась к совершенно неизвестной области, вероятно, такой же абсолютно бесполезной, как изучение пещер друидов.
Политики, которых не заботили кораблекрушения и которых раздражали горластые рыбаки, обрадовались возможности убрать эти вопросы из списка своих дел и создали для доктора Лайама Сент-Джона д. ф. новый пост - министра по культурному наследию. Они не, побеспокоились точно обозначить обязанности обладателя этой должности, что весьма подходило Сент-Джону, потому что он определял и расширял свои обязанности по мере надобности, приобретая все больше прав и внедряя правила и инструкции своего собственного изобретения.
Что касается Дарлинга, то он считал, что все, чего достиг Сент-Джон со своими инструкциями, так это превратил сотни бермудцев в преступников. Он, например, издал распоряжение, по которому никому не разрешалось заниматься исследованием затонувших кораблей без предварительного получения у него лицензии и согласия платить двести долларов в день одному из его сотрудников, который наблюдал за работой.
В результате никто не сообщал о своих находках, а если кто и выкапывал какие-нибудь монеты или предметы искусства, золотые серьги или испанские гончарные изделия, то прятал их, пока не ухитрялся вывезти контрабандой с Бермуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Ему придется подождать до утра. Он выбросит якорь и подождет, выпьет пива и поспит, и...
Но он не рискнет этого сделать. Если поднимется ветер, то он будет вынужден двинуться глубокой ночью. А какой ожидается ветер? Он не потрудился проверить. Тогда это казалось ненужным.
Фрит не мог видеть судна Випа. «Капер» был где-то там, в солнечном блеске. Фрит закричал:
- Будь ты проклят!
* * *
Дарлинг наблюдал, как судно Фрита замедлило ход и остановилось. Он представлял себе: вот Фрит думает, что все в порядке, а потом оглядывается и смотрит на солнце.
- Он будет ждать до утра, - предположил Майк.
- Только не Карл. У него не хватит терпения.
Они задержались еще на несколько минут, дрейфуя у края мелководных рифов.
- Может, ты и прав, - заметил Дарлинг, берясь за дроссельный рычаг.
В этот момент они услышали, как взревел двигатель Фрита.
- Нет, не прав, - проговорил Майк и усмехнулся. Они прислушались к шуму мотора над тихой водой, услышали, как он увеличивал обороты, затем замирал: судно продвигалось вперед и пятилось назад.
- Он нащупывает дорогу, - сказал Дарлинг. - Как слепой.
Через некоторое время они ощутили в ногах легкое содрогание, переданное водой через стальную обшивку «Капера», а затем услышали низкий скрежещущий звук, за которым внезапно последовало завывание двигателя Фрита.
- Он таки напоролся, - подытожил Дарлинг, засмеялся и хлопнул Майка по плечу. - Загнал себя на риф, быстро и основательно.
- Хочешь, чтобы я вызвал полицию? - спросил Майк. - Они могут выслать резиновую лодку.
- Пусть поплавает. Ему будет полезно разрядиться. - Дарлинг развернул судно на запад. - Кроме того, у нас есть дело.
- Какое?
- Поломать ловушки этого ублюдка.
- Он сообщит о нас в полицию, - возразил Майк. Затем задумался. - Нет, наверно, теперь он не сделает этого.
* * *
К тому времени когда Дарлинг обогнул мыс при входе в Мангровую бухту, синева неба начала быстро сменяться фиолетовым оттенком и уходящее солнце окрасило облака на западе в оранжево-розовый цвет.
Одинокая лампа освещала пристань, а под ней, пришвартованная к свае, стояла белая двадцатипятифутовая лодка с подвесным мотором. Слово «ПОЛИЦИЯ» было выписано на ее борту синими футовыми буквами.
- Господи, - проговорил Майк, - он уже донес на нас.
- Сомневаюсь, - возразил Дарлинг. - Карл дурак, но он не сумасшедший.
Два молодых полицейских - белый и чернокожий - стояли на пристани, оба одетые в форменные рубашки, шорты и носки до колен. Они наблюдали, как Дарлинг осторожно подвел судно к пристани, и приняли от Майка носовую и кормовую чалки.
Дарлинг был знаком с этими полицейскими, у него с ними не возникало недоразумений - не больше, чем со всей морской полицией, которую он считал плохо обученной, перегруженной и не имеющей достаточно снаряжения. Эту пару он брал с собой в море в их выходные дни и помогал научиться понимать рифы, показывал более короткие проходы к немногим глубоководным каналам, ведущим к Бермудским островам и от них.
Тем не менее он предпочел оставаться на ходовом мостике, интуитивно чувствуя, что высота придает ему вес в их глазах.
Он оперся о перила, поднял палец в приветствии и поздоровался:
- Колин... Барнет...
- Хей, Вип, - проговорил Колин, белый полицейский.
Барнет спросил:
- Можно подняться на борт?
- Валяйте, - согласился Дарлинг. - Что привело вас сюда так поздно, ребята?
- Слышали, ты нашел плот, - сказал Барнет.
- Довольно точно.
Барнет поднялся на судно и указал на плот, лежащий поперек кокпита:
- Это он?
- Да, это он.
Барнет посветил фонариком на плот и нагнулся к нему.
- Господи, да от него воняет.
Колин не двинулся с места и нерешительно произнес:
- Вип, нам придется забрать его.
Дарлинг помолчал.
- А почему? Кто-нибудь предъявил на него права?
- Нет... не совсем так.
- Тогда он мой, разве нет? Основной закон по спасению имущества: тот, кто нашел, оставляет себе.
- Да... - Казалось, что Колин чувствует неловкость. Он не поднимал глаз от своих ног. - Но не на этот раз.
- Значит, так. - Дарлинг пережидал, ощущая муть гнева и стараясь подавить ее. - Что же это значит?
- Доктор Сент-Джон, - сказал Колин. - Он хочет забрать его.
- Доктор Сент-Джон. - Теперь Дарлинг понял, что непременно проиграет, а его вспыльчивость возьмет верх. - Понимаю.
Лайам Сент-Джон был одним из немногих людей на Бермудах, которых Дарлинг удостаивал своего отвращения. Ирландский иммигрант второго поколения, он учился в школе в Монтане и окончил какое-то штампующее дипломы заведение, которое наградило его докторской степенью. Никто не знал, в какой именно области науки была эта докторская степень, а сам Сент-Джон никогда об этом не говорил. Все, что жители знали наверняка, так это то, что, уезжая с Бермуд, маленький Лайам произносил свое имя как Сент-Джон, а вернувшись, стал произносить (и требовал этого от других) как СИНджин.
Вооруженный алфавитом, присоединенным к его имени, Сент-Джон собрал вокруг себя нескольких влиятельных друзей своих родственников и забросал правительство заявлениями о том, что определенные отрасли, такие, как морская история и регулирование жизни дикой природы, находятся в руках безобразно обращающихся с ними дилетантов и должны быть переданы дипломированным и квалифицированным экспертам. А это означало - ему, так как он был единственным бермудским гражданином с докторской степенью в какой-то области, кроме медицины. Не имело значения, что его степень относилась к совершенно неизвестной области, вероятно, такой же абсолютно бесполезной, как изучение пещер друидов.
Политики, которых не заботили кораблекрушения и которых раздражали горластые рыбаки, обрадовались возможности убрать эти вопросы из списка своих дел и создали для доктора Лайама Сент-Джона д. ф. новый пост - министра по культурному наследию. Они не, побеспокоились точно обозначить обязанности обладателя этой должности, что весьма подходило Сент-Джону, потому что он определял и расширял свои обязанности по мере надобности, приобретая все больше прав и внедряя правила и инструкции своего собственного изобретения.
Что касается Дарлинга, то он считал, что все, чего достиг Сент-Джон со своими инструкциями, так это превратил сотни бермудцев в преступников. Он, например, издал распоряжение, по которому никому не разрешалось заниматься исследованием затонувших кораблей без предварительного получения у него лицензии и согласия платить двести долларов в день одному из его сотрудников, который наблюдал за работой.
В результате никто не сообщал о своих находках, а если кто и выкапывал какие-нибудь монеты или предметы искусства, золотые серьги или испанские гончарные изделия, то прятал их, пока не ухитрялся вывезти контрабандой с Бермуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78