— Положи эту штуку или пожалеешь, — велела она.
Абориген вновь выдал идиотскую ухмылку. Приблизившись к девушке на расстояние удара, он неловко взмахнул своим орудием, покрытым бетонными струпьями. Сила и траектория удара были таковы, что арматура запросто размозжила бы череп Моны Лизы, не отступи та назад. Ей было немного жаль этого бедолагу, ибо он явно не ведал, что творил. Оборванцы, находившиеся в сознании, даже не потрудились задаться вопросом, зачем этой девчонке понадобилось вступать в конфронтацию.
Отклонившись назад, в следующий миг самурай распрямилась, словно пружина. Жилистое худощавое тело пролетело по воздуху, крутануло ногами и приземлилось уже по другую сторону преграды, образованной бедолагой с арматурой. Впрочем, это подобие оружия отлетело еще дальше, отброшенное инерцией удара. Его владелец тем временем распластался на асфальте, неподалеку от другого товарища. На небритом лице виднелся отчетливый отпечаток рифленой подошвы.
Двое «специалистов» поспешно вскочили, позабыв даже о поддельном чип-ключе. Вначале они испугались, но лишь на пару мгновений. Голод и отчаяние делали их столь же неуправляемыми, сколь и канализационных крыс. Оба выхватили из карманов длинные ножи с грязными зазубренными клинками. По всему было видно, что эта парочка не раз пускала в ход свои орудия труда, однако делала это не слишком умело.
Мона Лиза первой бросилась в атаку. Имплантанты в ее кулаках щелкнули, покидая свои гнезда. Сердце колотилось сильно и часто, а потому гидравлика буквально выстрелила короткими кинжалами. Уличный самурай оскалилась и набросилась на двух оборванцев.
Те двигались вокруг нее, словно в замедленной съемке. Вот один поднял свой нож, чтобы полоснуть по девичьему горлу зазубренной кромкой. Но Мона Лиза блокировала удар, опустила каблук на ботинок противника и, когда тот вскрикнул от боли, вонзила кулак в тощий бок. Бедолага издал пронзительный вопль, когда уличный самурай уже метнулась к другому оборванцу.
Осознав, что дело пахнет жареным (причем на огне оказалась его собственная задница), абориген занял оборонительную позицию. Он стал рассекать воздух длинным лезвием, быстро и резко, явно демонстрируя знание рукопашного боя. Однако для девушки это было недостаточно быстро. Шагнув вперед, она перехватила руку с ножом, после чего ударила ногой — по самому что ни на есть причинному месту. Противник скрючился и застонал, но это не могло остановить разъяренную фурию. Продолжая удерживать тощую руку, она ударила кулаком в плечевой сустав. Титановые лезвия с легкостью пробили кожу и мышцы.
Отступив назад, девушка оглядела дело своих рук.
Двое оборванцев так и валялись без чувств. Третий явно не знал, за что ему хвататься — то ли за сломанные кости ступни, то ли за пробитый бок. Его «коллега» выронил нож и, встав на колени, зажимал рукой плечо.
Мона Лиза прошла вдоль побоища, нагнувшись два раза. Подобрав ножи, она забросила их на ближайший балкон. Не хватало еще, чтобы негодяи на прощание все-таки испортили шины…
— А теперь убирайтесь, — велела девушка. — Встречу еще раз — убью.
Она отнюдь не шутила. Оба аборигена, находившиеся в сознании, также это понимали, а потому поднялись на ноги и, прихрамывая, устремились в другой конец улицы. Задумчиво глядя им вслед, уличный самурай размышляла о том, что один, вероятно, еще долгое время не сможет нормально ходить. Второй еще несколько месяцев не притронется к холодному оружию, а также, не исключено, до конца жизни не сможет обзавестись потомством.
Как бы там ни было, уличный самурай дала им шанс.
Она извлекла из кармана чистую тряпицу и неторопливо протерла каждый титановый шип. Затем достала баллончик, содержимым которого являлся мощный антисептик (благодаря своим размерам он нередко терялся, и тогда приходилось прибегать к последнему средству — самому крепкому пойлу, которое только можно найти в данном кабаке). Тщательно распылив аэрозоль вдоль каждого клинка, девушка дождалась, когда осевшие капли испарятся, и только тогда втянула кинжалы вкисти рук.
Взглянув напоследок на два тела, лежавших на асфальте, она направилась в сторону бара.
Закончив свою писанину, Слэш вручил Чейну бумагу. Наемник, в свою очередь, отдал две купюры, сложенные пополам. Мона Лиза, наблюдавшая за этой сценой, громко хмыкнула — ни тот, ни другой, как ей казалось, не тянул на шпиона.
Тем не менее оба алчно вцепились в свою добычу. Чейн прошел взглядом по ровным строчкам и спрятал бумажку в карман. Слэш не спешил. Тщательно ощупав старомодные бумажные деньги, он сладостно вздохнул.
— Добрые старые баксы!.. — пробормотал он.
Достав из кармана бумажник — довольно пухлый, как отметил наемник, — парень спрятал купюры в одно из отделений, после чего откинулся на спинку стула. Костистая физиономия приняла выражение полнейшего удовлетворения жизнью. Почему-то Чейн почувствовал себя жалким лохом — всего на пару мгновений, но и этого было достаточно.
— Надеюсь, — сказал он со значением, — ты не вздумал с нами шутить?
Слэш поглядел на него с видом оскорбленной невинности.
…Некоторые девушки поводят бровью, другие теребят сережку, третьи пользуются какими-то другими приемами, чтобы подчеркнуть особую важность момента… Ну а Мона Лиза щелкнула кинжалами, являвшимися неотъемлемыми частями ее органического тела. Хакер вздрогнул и испуганно воззрился на девичьи руки. Самурай предоставила ему пару секунд, затем спрятала смертоносные игрушки.
— Что вы, ребята, — пробормотал Слэш, — как можно?!. Я ни о чем подобном не думал. К чему мне проблемы?.. — От переизбытка впечатлений у него пересохло в горле, и «Будвайзер» вновь поднялся в воздух. — Кстати, я указал и свой телефон. На всякий случай. Мало ли, вдруг вам еще что-то понадобится… С вами, похоже, можно иметь дело.
Чейн молча поднялся со стула.
— Да, чуть не забыл… Можно вопрос?
— Сначала мы должны его услышать, — буркнул Чейн.
— Я вот думаю… Если тот ледоруб использовали против вас, стало быть, у вашей конторы чертовски прочный лед. Стало быть, у вас имеются специалисты. К чему обращаться к такому, как я?..
Наемник обдумал вопрос.
— Что ж, это просто, — сказал он. — Наши сотрудники работают с раннего утра до поздней ночи. Им некогда шляться по кабакам или даже Сети, чтобы сводить знакомства. Однако если у кого-то таковые все-таки имеются, никто не станет трепаться об этом с начальством — боком выйдет.
— Долбаная дисциплина, — усмехнулся Слэш.
— Возможно, — предположил Чейн, — поэтому они и любят гайдзинов.
Кивнув на прощание, напарники двинулись к выходу.
Проходя мимо официантки, наемник положил на пустой поднос купюру. Усталая девушка, которую напарники так и не разглядели, провожала их до самой двери, приглашая заходить еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108