В армии такие установки использовались для того, чтобы выводить из строя передвижные мины и прочие автономные игрушки. Если таковые и были расставлены на пути колонны, они уже не представляли опасности.
Конечно, помимо преимуществ были и побочные факторы. Зона активности установки составляла сферу радиусом около сотни метров. Как следствие, у всех автомобилей, попавших в зону «заглушки», вырубались бортовые компьютеры. Это же касалось и близлежащих зданий. Воздействие было способно нанести необратимые повреждения, к примеру, стереть информацию с жестких дисков. По всей видимости, это сулило юристам корпорации много работы — судебные иски захлестнут их мощным потоком (один из аргументов, предъявленных Чейну). Но, поразмыслив, руководство пришло к выводу, что готово даже на такие жертвы.
Поэтому, проезжая мимо перекрестков, наемник нисколько не удивлялся разбитым машинам и отключенным светофорам. Оперативники с оружием наперевес походили на патрульных Апокалипсиса. Еще нескоро на этих улицах, которым не посчастливилось находиться на пути кортежа, все встанет на свои места. Время ожидания должна была скрасить информационная атака, которой подвергнется «VERLOT».
Чейн и сам пошел на такие меры с крайней неохотой. Он не имел представления, как именно на его имплантантах скажется воздействие «заглушки». Здравый смысл подсказывал, что те временно потеряют связь с внешним миром, потому как для детонации необходим особый сигнал. Впрочем, это был всего-навсего здравый смысл, поэтому испытания наемник перенес в болезненном ожидании.
Взрыва не последовало даже после отключения установки. Впервые за долгие дни наемник расслабился — сидя в чреве бронированного автомобиля, под трубный рев сирен и клаксонов.
Впервые он почувствовал, что безраздельно владеет ситуацией.
Очень хотелось верить, что террористы, как и накануне, дадут хотя бы день спокойной жизни. Однако Чейн и сам осознавал тщетность этих надежд. Всем было прекрасно известно, что переговоры могут закончиться со дня на день (как только Сеул соизволит подтвердить приемлемость условий, выторгованных делегатами). Естественно, знали об этом и террористы.
Наконец кортеж остановился у парадного входа в штаб-квартиру. Телохранители высыпали наружу и провели рекогносцировку; их уже поджидали несколько десятков коллег. Движение на ближайших кварталах было перекрыто, — вдоль заградительных щитов маячили полицейские мундиры. Над крышами небоскребов кружили вертолеты «VERLOT», вооруженные крупнокалиберными пулеметами. Для остального воздушного транспорта квадрат был временно закрыт, пилоты же получили приказ открывать огонь на поражение.
Чейн задрал голову. Разумеется, посадочной площадки на крыше Первого он увидеть не мог, равно как и вертолета, но не сомневался, что предводитель корейцев уже находился внутри. Это подтверждали многочисленные сообщения, которыми оперативники обменивались в эфире.
Телохранители окружили лимузины и распахнули дверцы. Делегаты с опаской вышли наружу. Они явно чувствовали себя не в своей тарелке, даже невзирая на огромное количество вооруженных людей, которым поручили их охрану. По мнению Чейна, охранников действительно было многовато — кое-кого он прежде не видел. Как показали дальнейшие события, это и оказалось ахиллесовой пятой.
Остатки делегации направились к огромным дверям, сделанным из пуленепробиваемого стекла. При необходимости они закрывались титановыми щитами, благодаря чему штаб-квартира превращалась в настоящую крепость. Вход загородили оперативники внутренней службы. Они готовились принять делегатов и препроводить их в Зал совещаний. Другие оперативники, за исключением руководства, не имели права доступа внутрь и должны были находиться снаружи.
Выстрел вспорол тишину подобно грому с ясного неба.
Чейн мгновенно развернулся, автоматически доставая оружие. Стреляла Мона Лиза. Девушка держала пистолет обеими руками, не опуская дымящегося ствола. Судя по всему, она продолжала удерживать на ком-то прицел. Наемник прошел взглядом вдоль воображаемой линии и довольно скоро наткнулся на одного из охранников.
В форменном зеленом пиджаке, аккурат между лопаток, зияло пулевое отверстие. Как и все остальные, включая делегатов, телохранитель носил на себе толстый бронежилет. Чейн заметил его, когда он восстанавливал походку, секунду назад отброшенный кинетической энергией пули. На Мону Лизу предполагаемый охранник даже не глянул. Правая рука находилась под пиджаком, явно там что-то нашаривая. Он приближался к корейцам быстрее, нежели те продвигались ко входу. Телохранители оглядывались, не в состоянии сообразить, что происходит.
…Позже Чейн пытался выведать у помощницы, каким образом ей удалось распознать угрозу. Но Мона Лиза только улыбалась и разводила руками, не в силах подобрать слова. Как она утверждала, от «этого пария пахло смертью, страхом и кровью». Ограничившись этим, наемник оставил девицу в покое. По всей видимости, она и сама не могла осознать, как все получилось. Ею двигали простые инстинкты — то, что штатные опера дзайбацу давно растеряли…
— Стой!.. — крикнул Чейн.
Парень продолжал двигаться к цели. Он наконец достал из-под пиджака то, что там прятал, — компактный и скорострельный пистолет-пулемет. Но Мона Лиза выстрелила первой, целясь на этот раз в правую ногу. Пуля пробила бедро насквозь. В этот момент террорист готовился спустить курок, однако ранение заставило его пошатнуться. Очередь злобно просвистела в воздухе, не задев делегатов.
Охранники наконец-то очнулись и открыли огонь. Десятки пуль в буквальном смысле разорвали на части неудачливого киллера. Пару секунд труп — продырявленный, будто подушечка для игл, — покачивался на ногах, после чего рухнул на серый асфальт. Телохранители возбужденно загалдели — в первый раз им удалось отыграться за предыдущие поражения, забить единственный гол в ворота противника.
Но Чейн всего этого не видел.
Он кричал вовсе не этому парню. Когда Мона Лиза сделала первый выстрел, наемник отвернулся от ее мишени, чтобы поглядеть в противоположную сторону. Искомое нашлось довольно быстро — такой же паренек, одетый в форменный пиджак. Когда всеобщее внимание обратилось на девицу с пистолетом, он начал осторожно пробираться в сторону входа. От Чейна не укрылось, что под пиджаком у него гораздо больше оружия, чем у рядового телохранителя.
Тогда наемник закричал. Без толку.
Передернув затвор, он бросился вперед, но было поздно. Парень доставал собственное оружие — такие же скорострельные игрушки, как у коллеги. Целых две штуки.
Чейн опустился на одно колено и прицелился. Он знал, что у него всего один выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Конечно, помимо преимуществ были и побочные факторы. Зона активности установки составляла сферу радиусом около сотни метров. Как следствие, у всех автомобилей, попавших в зону «заглушки», вырубались бортовые компьютеры. Это же касалось и близлежащих зданий. Воздействие было способно нанести необратимые повреждения, к примеру, стереть информацию с жестких дисков. По всей видимости, это сулило юристам корпорации много работы — судебные иски захлестнут их мощным потоком (один из аргументов, предъявленных Чейну). Но, поразмыслив, руководство пришло к выводу, что готово даже на такие жертвы.
Поэтому, проезжая мимо перекрестков, наемник нисколько не удивлялся разбитым машинам и отключенным светофорам. Оперативники с оружием наперевес походили на патрульных Апокалипсиса. Еще нескоро на этих улицах, которым не посчастливилось находиться на пути кортежа, все встанет на свои места. Время ожидания должна была скрасить информационная атака, которой подвергнется «VERLOT».
Чейн и сам пошел на такие меры с крайней неохотой. Он не имел представления, как именно на его имплантантах скажется воздействие «заглушки». Здравый смысл подсказывал, что те временно потеряют связь с внешним миром, потому как для детонации необходим особый сигнал. Впрочем, это был всего-навсего здравый смысл, поэтому испытания наемник перенес в болезненном ожидании.
Взрыва не последовало даже после отключения установки. Впервые за долгие дни наемник расслабился — сидя в чреве бронированного автомобиля, под трубный рев сирен и клаксонов.
Впервые он почувствовал, что безраздельно владеет ситуацией.
Очень хотелось верить, что террористы, как и накануне, дадут хотя бы день спокойной жизни. Однако Чейн и сам осознавал тщетность этих надежд. Всем было прекрасно известно, что переговоры могут закончиться со дня на день (как только Сеул соизволит подтвердить приемлемость условий, выторгованных делегатами). Естественно, знали об этом и террористы.
Наконец кортеж остановился у парадного входа в штаб-квартиру. Телохранители высыпали наружу и провели рекогносцировку; их уже поджидали несколько десятков коллег. Движение на ближайших кварталах было перекрыто, — вдоль заградительных щитов маячили полицейские мундиры. Над крышами небоскребов кружили вертолеты «VERLOT», вооруженные крупнокалиберными пулеметами. Для остального воздушного транспорта квадрат был временно закрыт, пилоты же получили приказ открывать огонь на поражение.
Чейн задрал голову. Разумеется, посадочной площадки на крыше Первого он увидеть не мог, равно как и вертолета, но не сомневался, что предводитель корейцев уже находился внутри. Это подтверждали многочисленные сообщения, которыми оперативники обменивались в эфире.
Телохранители окружили лимузины и распахнули дверцы. Делегаты с опаской вышли наружу. Они явно чувствовали себя не в своей тарелке, даже невзирая на огромное количество вооруженных людей, которым поручили их охрану. По мнению Чейна, охранников действительно было многовато — кое-кого он прежде не видел. Как показали дальнейшие события, это и оказалось ахиллесовой пятой.
Остатки делегации направились к огромным дверям, сделанным из пуленепробиваемого стекла. При необходимости они закрывались титановыми щитами, благодаря чему штаб-квартира превращалась в настоящую крепость. Вход загородили оперативники внутренней службы. Они готовились принять делегатов и препроводить их в Зал совещаний. Другие оперативники, за исключением руководства, не имели права доступа внутрь и должны были находиться снаружи.
Выстрел вспорол тишину подобно грому с ясного неба.
Чейн мгновенно развернулся, автоматически доставая оружие. Стреляла Мона Лиза. Девушка держала пистолет обеими руками, не опуская дымящегося ствола. Судя по всему, она продолжала удерживать на ком-то прицел. Наемник прошел взглядом вдоль воображаемой линии и довольно скоро наткнулся на одного из охранников.
В форменном зеленом пиджаке, аккурат между лопаток, зияло пулевое отверстие. Как и все остальные, включая делегатов, телохранитель носил на себе толстый бронежилет. Чейн заметил его, когда он восстанавливал походку, секунду назад отброшенный кинетической энергией пули. На Мону Лизу предполагаемый охранник даже не глянул. Правая рука находилась под пиджаком, явно там что-то нашаривая. Он приближался к корейцам быстрее, нежели те продвигались ко входу. Телохранители оглядывались, не в состоянии сообразить, что происходит.
…Позже Чейн пытался выведать у помощницы, каким образом ей удалось распознать угрозу. Но Мона Лиза только улыбалась и разводила руками, не в силах подобрать слова. Как она утверждала, от «этого пария пахло смертью, страхом и кровью». Ограничившись этим, наемник оставил девицу в покое. По всей видимости, она и сама не могла осознать, как все получилось. Ею двигали простые инстинкты — то, что штатные опера дзайбацу давно растеряли…
— Стой!.. — крикнул Чейн.
Парень продолжал двигаться к цели. Он наконец достал из-под пиджака то, что там прятал, — компактный и скорострельный пистолет-пулемет. Но Мона Лиза выстрелила первой, целясь на этот раз в правую ногу. Пуля пробила бедро насквозь. В этот момент террорист готовился спустить курок, однако ранение заставило его пошатнуться. Очередь злобно просвистела в воздухе, не задев делегатов.
Охранники наконец-то очнулись и открыли огонь. Десятки пуль в буквальном смысле разорвали на части неудачливого киллера. Пару секунд труп — продырявленный, будто подушечка для игл, — покачивался на ногах, после чего рухнул на серый асфальт. Телохранители возбужденно загалдели — в первый раз им удалось отыграться за предыдущие поражения, забить единственный гол в ворота противника.
Но Чейн всего этого не видел.
Он кричал вовсе не этому парню. Когда Мона Лиза сделала первый выстрел, наемник отвернулся от ее мишени, чтобы поглядеть в противоположную сторону. Искомое нашлось довольно быстро — такой же паренек, одетый в форменный пиджак. Когда всеобщее внимание обратилось на девицу с пистолетом, он начал осторожно пробираться в сторону входа. От Чейна не укрылось, что под пиджаком у него гораздо больше оружия, чем у рядового телохранителя.
Тогда наемник закричал. Без толку.
Передернув затвор, он бросился вперед, но было поздно. Парень доставал собственное оружие — такие же скорострельные игрушки, как у коллеги. Целых две штуки.
Чейн опустился на одно колено и прицелился. Он знал, что у него всего один выстрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108