И, отвернувшись от них, продолжал объяснять задачу.
Зина, покрасневшая до слёз, ничего не видя, прошла на своё место. Фатьма отодвинула задачник, чтобы он не мешал Зине, но ничего не сказала. Быстро оглянувшись в сторону Маши, Зина встретила её сердитый взгляд. И, больше не оглядываясь, стала слушать объяснения учителя.
В перемену удивлённая и встревоженная Елена Петровна позвала Зину и Тамару в учительскую.
- Не выдавать! - коротко напомнила Тамара, сверкнув на Зину глазами.
Зина молча кивнула головой, даже боясь подумать о том, что делает.
Елена Петровна усадила девочек в угол, где никто не помешал бы их разговору. Лицо её было, как всегда, спокойно, тёмно-коричневые глаза внимательны и дружелюбны, и только между бровями лежала морщинка… Увидев эту морщинку, Зина поняла, что у Елены Петровны не совсем хорошо на душе.
- Значит, у тебя заболела мама, - сказала учительница, глядя на Тамару. - Ты побежала в аптеку… Надо будет навестить твою маму и как-нибудь устроить, чтобы в аптеку ходила ваша работница в то время, когда тебе надо идти в школу.
- А зачем её навещать? - немножко смутилась Тамара. - Ей уже гораздо лучше. Она уже встаёт!
Зина глядела вниз, заливаясь румянцем. «Она уже встаёт!» Антонина Андроновна, крупная, румяная, полусонная, стояла перед глазами Зины.
- Ах, вот как? Уже встаёт! Очень рада, - продолжала ровным голосом Елена Петровна, а морщинка между бровями делалась всё резче и глубже. - Значит, надо зайти и поздравить её с выздоровлением.
- Но она же… она же сегодня уедет на дачу к бабушке! - торопливо возразила Тамара. - Бабушка у нас заболела!
- Новая беда! - Елена Петровна покачала головой. - То одна, то другая… Так ты иди, Белокурова, отдохни на перемене. Ведь можно до смерти устать, когда в доме больные. Я понимаю!
Тамара, уходя, искоса взглянула на Зину и подмигнула: «Видала, как я?»
Елена Петровна молчала, пока за Тамарой не закрылась дверь.
- Так, Зина, - начала она и, взяв со стола стопку тетрадей, начала перебирать их. - А ты тоже сочинила какую-нибудь историю, чтобы обмануть меня?
- Нет! - быстро ответила Зина.
- Тогда расскажи, почему вы с ней опоздали сегодня. Ведь ты взялась помогать подруге. А вместо того чтобы её притащить вовремя, опоздала и сама. Почему так случилось?
Зина молчала. Сказать неправду она не могла - не хотела обманывать Елену Петровну. Сказать правду тоже не могла - нельзя было выдавать друга, которому дала обещание «крепкое, как дуб» быть верной на всю жизнь. И она молчала, опустив свою белокурую голову.
- Не можешь сказать? - помолчав, спросила Елена Петровна.
- Не могу, - прошептала Зина.
- Это что… слово, как дерево дуб?
Зина быстро взглянула на Елену Петровну и, встретив её глаза, в глубине которых золотым огоньком дрожала улыбка, поджала губы.
- Не могу, - повторила она.
- Зина, неужели какая-то глупая дубовая ветка, какая-то детская затея, - начала Елена Петровна, - заставляет так замыкаться от меня?
- Не потому, что ветка… - сурово, не поднимая глаз, возразила Зина, - а потому, что мы обещали… Дали слово…
- А, ну раз дали слово - другое дело, - согласилась учительница. - Когда человек даёт слово, он должен его держать. Особенно, если этот человек - пионер.
А когда Зина вышла, так и не подняв головы, Елена Петровна проводила её задумчивым взглядом.
«Однако история перестаёт быть ерундой, - сказала она сама себе: - одна лжёт, а другая поддерживает её. И станет поддерживать, потому что находится в плену какой-то выдумки. Как разрушить это? Передать в пионерскую организацию? Девочки соберут отряд, разоблачат эту «тайну» и всё развенчают. Это так. Но кто знает, не окажется ли Тамара в глазах Зины человеком, пострадавшим за дружбу, и не почувствует ли Зина себя предательницей?..»
ДУМЫ И НАСТРОЕНИЯ
В этот вечер у отца с Антоном произошёл конфликт. Антон пришёл из школы очень весёлый: он ещё с порога прокричал на всю квартиру, что ему в классе дали поручение. Это было его первое поручение и, конечно, очень важное: следить за цветами на одном из окон.
- А Варвара Захаровна сказала: у кого есть дома цветы, если захочет - пусть приносит, - сообщил он. - А я говорю: у нас есть, и я принесу… Мама, можно я отнесу в школу цветок?
- Ты бы, сынок, сначала спросил у меня - можно ли? - а потом и обещал, - сказала мама, приглаживая его белёсые вихры. - Ну, а теперь мы с тобой в безвыходном положении: раз обещал, надо отнести.
- А какой отнести?
В дело вмешалась Изюмка:
- Пусть вот эти листики отнесёт, они некрасивые!
- Сынок, а знаешь что? - сказала мама. - Эти листья ты, пожалуй, и возьмёшь. Только не сейчас - сейчас они вялые, жёлтые. Скоро и совсем опадут. Но зато после Нового года как начнёт этот цветок новые листочки выпускать да как начнёт цвести красными граммофонами!.. Это богатый цветок - амариллис. Вот его и возьмёшь.
Антон согласился. Ему сразу представилось окно, залитое весенним солнцем, и среди зелёных стеблей и листьев разных бегоний и гераней его цветок горит красным огнём! И он тут же пощупал пальцем землю - не сухая ли? Теперь этот цветок будет всё время под его личным наблюдением.
Лишь только раздался отрывистый, короткий папин звонок, Антон, а за ним Изюмка выбежали в коридор открывать отцу.
- Тише, тише, - легонько отстранил их отец. - За меня не хватайсь!
- Всегда за тебя «не хватайсь»! - обиделась Изюмка.
- Да ведь это только временно, - возразил отец. - Вот сейчас умоюсь, переоденусь… ну, тогда другое дело. А то видишь - спецовка какая? Тут и гарь, тут и масло…
- Папа, папа! - перебил Антон. - А мне в классе поручение дали!
- Скажи пожалуйста! - покачал головой отец. - Поручение! Ты, Антон, однако, важным человеком становишься!
А мать тем временем уже сновала из комнаты в кухню, из кухни в комнату - накрывала стол. Как любила она эти часы, когда вся её семья собиралась вместе! Светлыми, весёлыми глазами поглядывала она и на детей и на мужа, губы морщились от сдерживаемой улыбки, а проворные руки ставили кастрюлю на огонь, резали картошку, раскладывали рыбу на блюде…
За обедом, как всегда, шёл оживлённый разговор. Отец рассказал про одного лектора из райкома. Лектор прочёл лекцию, а потом пошёл ходить по заводу. Ходил, дивился. На краны дивился, на горящие мартены, на грохочущие станы. Около него, Стрешнева, долго стоял и всё удивлялся, как это вальцовщик так ловко подхватывает огненную проволоку, бегущую из стана. А потом опёрся рукой на бунты проволоки, а бунты эти были ещё горячие - ну, и обжёгся. Да хорошо, что не сильно, заживёт…
- Мы тоже скоро к вам на завод придём! - сказала Зина.
- Э, нет, ничего не выйдет! - возразил отец. - Посторонним вход воспрещён. И правильно. А то вот забредёт какой, да и попадёт под какую-нибудь чушку… Или в раскалённой проволоке запутается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59