Нечаянно заглянув в зеркало, он удивился: почему у него такое лицо, лицо больного человека? Устаёт он слишком, что ли?
Недавно директор остановил его с этим же самым вопросом.
«Не знаю. По-моему, не болен», - ответил, улыбаясь, Николай Сергеевич.
«Не знаете! - с упрёком возразил директор. - И никому, видно - ни вам, ни домашним вашим, - до этого дела нет? Балуете вы их, домашних-то своих, Николай Сергеевич! Думаете, никому не известно, что вы даже на работу приходите без завтрака!»
«Пусть живут, как им хочется!» - добродушно отмахнулся тогда Николай Сергеевич.
Но разговор этот оставил в душе чувство неясной горечи. Сейчас эта горечь шевельнулась снова. В самом деле, почему это о нём никто не заботится, никто не беспокоится? Почему бы Ирине не приготовить ему завтрак?
Стараясь ступать неслышно, чтобы не скрипел паркет, он прошёл в кухню. Ирина, позёвывая, расчёсывала перед зеркалом косу.
- Ирина, - обратился к ней Николай Сергеевич, - вот дело-то какое…
- Какое? - удивилась Ирина, раскрыв свои круглые блестящие глаза.
- Да вот… - Николай Сергеевич усмехнулся и пожал плечами. - Нет ли у тебя чего-нибудь поесть?
- Поесть? - Ирина ещё шире открыла глаза. - Как это - поесть?.. Чего поесть?
- Ну, чего-нибудь. Позавтракать.
Ирина откинула на спину косу и, в свою очередь, пожала плечами:
- Вы бы, Николай Сергеевич, с вечера говорили. А сейчас что же? Тут есть колбаса, но ведь это Тамаре бутерброд в школу. А грудинка - Антонине Андроновне на завтрак. Давайте сейчас сбегаю на рынок, куплю чего-нибудь…
- Что, на рынок? - испугался Николай Сергеевич. - Ну нет, матушка. Мне ждать некогда. Впрочем, не беда. Позавтракаю в буфете.
- Конечно! - весело согласилась Ирина. - А то тут пока принесёшь да пока приготовишь…
Николай Сергеевич надел шляпу; прислушавшись на мгновение к сонной тишине своей квартиры, сказал со вздохом:
- Пускай живут.
И вышел, неслышно прикрыв дверь.
«Что это сегодня с хозяином? - недоумевала Ирина, укладывая косу на голове. - Вдруг завтракать попросил…»
В прихожей раздался несмелый звонок. Ирина побежала открывать: «Уж не вернулся ли?»
Но Николай Сергеевич не вернулся. А на пороге стояла тоненькая светлоглазая девочка в синей вязаной шапочке и со школьной сумкой в руках.
- Здравствуйте. Я к Тамаре, - сказала она.
- Ай, батюшки! - Ирина всплеснула руками. - А я и забыла, что Тамару будить пора!
И Ирина, легко ступая на цыпочках, убежала в комнату.
- Спит?! - удивилась Зина.
Зина Стрешнева, как и обещала, зашла за Тамарой, чтобы Тамара не опоздала и сегодня. Скоро восемь, а она спит! Но вот из комнаты быстрым шагом вышла Ирина, а за ней в ночной рубашке и ночных расшитых туфельках появилась Тамара. Зина чуть не выронила сумку:
- Тамара, что же ты? Мы же совсем опоздаем!
- Не волнуйся, - ответила Тамара. - Иди сюда. Ты посиди, а я буду одеваться.
- Только ты скорее!
- Да я сейчас.
Но «сейчас» не получалось. Сначала куда-то девались резинки. Тамара перерыла и разобрала всю свою постель - резинок не было. Полезла под кровать, заглянула под кресло. И наконец нашла их на своём письменном столе, заваленном книгами, коробками, лентами и флаконами…
Зина незаметно приглядывалась к окружающему. Какие богатые вещи! У постели ковёр, на круглом столике бархатная скатерть, на резной полочке хрустальная ваза, в ней цветущая вишня, сделанная из розового шёлка… На окне, среди цветов, аквариум с одиноко плавающей золотой рыбкой.
- Как хорошо у вас! - сказала Зина. - Красиво. Ты рыбок разводишь, да?
- Я? Нет! - ответила Тамара, поспешно натягивая чулки. - Сначала они мне нравились. А потом - то одна подохнет, то другая… Возня с ними!.. Ну вот, теперь башмаков нету!
Зина начинала нервничать: стрелка больших, стоящих на комоде часов побежала за восемь.
- Тамара, мы опаздываем!
- Ничего. Сейчас.
Однако и опять это «сейчас» не получилось. У форменного фартука не оказалось застёжки.
- Разве ты вчера не знала, что у тебя застёжка оторвалась? - осторожно заметила Зина.
- А она не знала? - возразила Тамара, кивая в сторону кухни. - Деньги получать - так она знает. Ей и мама сколько раз говорила: «Вы, Ирина, отлично знаете, когда день вашей получки. А что надо сделать то-то и то-то, так вы не знаете». А она тут же и начнёт: «Да у меня стирка, да у меня обед, да мне на рынок бежать!..» Подумаешь - стирка!
- Не знаю… - потупясь, сказала Зина. - Я сама себе всегда ботинки чищу и застёжки пришиваю… Ну, что тут такого?.. - Взглянув ещё раз на часы, Зина вдруг встала: - Я пойду, больше никак нельзя ждать!
Тамара только что налила себе чаю.
- Нельзя? - спросила она, и в тёмных глазах её загорелись знакомые Зине насмешливые огоньки. - То дружба на всю жизнь, и ничего не жалеть друг для друга, и быть около друга в беде… А то три минуты подождать нельзя. Вот так дружба! Ну что ж? Ну, опоздаем. Но ведь мы же обещали беду вместе делить. А теперь ты меня бросаешь! Хорошо, я пойду без завтрака.
- Почему это ты пойдёшь без завтрака? - спросила вдруг, входя в комнату, мать Тамары, Антонина Андроновна. - Что за каприз?
Зина встала и поздоровалась. И не поняла - не то заметила Антонина Андроновна её поклон, не то не заметила.
- А потому не буду, что меня ждёт подруга Зина Стрешнева. Вот она.
- Но Зина-то Стрешнева, конечно, позавтракала?
- Мы опаздываем, - робко произнесла Зина, почему-то чувствуя себя виноватой в том, что успела позавтракать. - Но ты, Тамара, попей чаю всё-таки.
На часах было двадцать минут девятого. Их класс сейчас построился на линейку. И огорчённая Маша записывает в дневник, что ни Стрешневой, ни Белокуровой на линейке нет.
Зина почти бежала по улице. Тамара еле поспевала за ней. На углу, где дорога в школу пошла через бульвар, Тамара замедлила шаг:
- Не беги - всё равно опоздали. Но ты не бойся: я тебя выручу. Я-то друга не оставлю!
В школе стояла глубокая, напряжённая тишина. От этой тишины у Зины захолонуло в сердце - уроки начались. Сунув своё пальто удивлённой гардеробщице, Зина, как осенний листок, подхваченный ветром, взлетела на третий этаж. Голубые стены коридоров, полные смутных отражений, показались ей холодными, как застывшая вода, а закрытые двери классов выглядели строго и отчуждённо. Подойдя к дверям своего класса, Зина остановилась. Ей вдруг неодолимо захотелось повернуться и уйти домой - что будет, то и будет. Но войти сейчас, когда уже начались занятия!..
- Боишься? - усмехнулась Тамара и спокойно подошла к двери. - Иди за мной.
Тамара открыла дверь. Учитель математики Иван Прокофьевич поглядел на вошедших поверх очков.
- В чём дело? - спросил он.
- Мы опоздали, - сказала Тамара. - У меня мама больна… Мы бегали в аптеку… Извините.
- Садитесь, - пожав плечами, ответил Иван Прокофьевич. - Вы учитесь не для меня, а для себя. Мне лично вы никакого одолжения не делаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59