После выборов ситуация может кардинально измениться, и Амньеру придется унять аппетит. Он успокоится и оставит вас в покое.
Карл бросил взгляд в сторону присутствующего за столом судьи.
— Кто-нибудь советовался с вами, сэр, — спросил он Саншайна, — по поводу этих вариантов?
В этом и состояло преимущество телепатического дара- в общении с Карлом любой поневоле говорил правду, принимая во внимание, что ложь все равно не спрячешь.
— Да, мне тоже пришлось поразмышлять над возможными решениями. Карл кивнул:
— Я высоко ценю ваше время, джентльмены. Я обязательно подумаю обо всем, что вы сказали сегодня. Малко, мы идем?
— Минутку, — окликнул его Чандлер. — Я хотел бы поговорить с тобой, Карл, в частном порядке.
— Приступайте, — предложил Кастанаверас. Чандлер некоторое время с нескрываемым недоумением рассматривал его, потом усмехнулся:
— Иди-ка ты к черту! Как Дженни? Карл растерянно заморгал. Вопрос застал его врасплох.
— Не очень-то хорошо, — признался он наконец. — Ее очень беспокоит создавшееся положение. (И меня тоже, мысленно добавил он.) Я обязательно передам, что вы интересовались. Ей будет приятно.
Чандлер кивнул. Риппер и Саншайн сразу почуяли, что произошел некий перелом, и с интересом прислушивались к разговору.
— Кстати, Тони Анджело звонил. Он в восхищении от того, как ты водишь машину, — сказал Чандлер. — Назвал тебя «дьяволом на колесах».
Карл, уже собравшийся уходить, опустился обратно в кресло:
— Если это комплимент, то большое спасибо.
— Скорее уж «дьявол на воздушной подушке», — усмехнулся Чандлер, — только подобная формулировка звучит как-то странно. Я бы сказал, что в этом как раз и состоит значительная часть трудностей, испытываемых в современном мире. Что-то со всеми нами случилось, если колесо теперь ассоциируется либо с велосипедными шинами, либо с формой космических станций. То есть исключительно как технический объект. Ты не согласен?
— Я что-то не совсем понял, — признался Карл.
— Молодой человек, вы сидите и в глаза лжете каждому из нас, включая самого себя. Лжете с того самого момента, как вошли в эту комнату. Как скверно, что вы ненавидите Амньера. Точнее говоря, скверно, что вы не в силах справиться со своей ненавистью.
В комнате повисла мертвая тишина. Карл собрался возразить, но внезапно обнаружил, что крыть-то ему нечем.
— Я вовсе не питаю ненависти ни к нему, ни даже к Карсону. Я стараюсь судить объективно. Но одного из моих детей убили, потому что так захотели эти ублюдки. И это факт, от которого я никогда не смогу абстрагироваться!
Фрэнсис Ксавьер Чандлер вздохнул и долгое время молчал, созерцая донышко своего бокала. Когда же он вновь поднял голову, на лице его явственно читалось сострадание.
— Теперь тем более надо приложить все силы, чтобы других детей миновала эта участь.
— Однажды, — ответил Карл, стараясь как можно точнее довести до присутствующих мучившую его все это время мысль, — я убью их обоих. Амньера и Карсона. Просто потому, что должен это сделать.
— Да, я знаю, — кивнул Чандлер.
— Месть не терпит спешки, Карл, — вставил замечание Малко. — А ты гонишь во весь опор.
* * *
Они ехали молча. Скользили на высоте сорока сантиметров над металлизированным покрытием транскона со скоростью сто восемьдесят километров в час. Сияния придорожных фонарей хватало для освещения полос проезжей части, а по обе стороны и над головой царила ночь — здесь, за городскими пределами, в окружении полей и редких пригородных поселков, особенно беззвучная и непроницаемая. Движение на шоссе в этот поздний час было редким, и Карл решил сам взяться за руль. Он запросил разрешение выйти в воздушное пространство, но диспетчер, обслуживавший это направление, категорически отказал. Нет так нет, вздохнул Карл; с другой стороны, полет позволил бы ему слишком быстро добраться до Комплекса. Он и Малко прибыли бы туда в самый неподходящий час. К тому же ему хотелось лично покрутить баранку — вождение машины всегда успокаивало его и доставляло радость. За рулем он расслаблялся. Его «металлсмит» оказался на редкость удачной моделью, доставляющей водителю истинное наслаждение.
Заморосил мелкий дождик, и Карл включил электростатическую защиту, отбрасывающую капли влаги от дверных стекол и прозрачной крыши. На прямом участке дороги он передал управление автопилоту, сам же откинулся на спинку кресла водителя. Сзади, на пассажирском сиденье позевывал Малко Калхари. Борясь со сном, он пробегал глазами страницы видеоблокнота, прикрепленного к его колену.
— Ты бы поспал, — посоветовал Малко. — Совсем плохо выглядишь.
— Я не устал! — отрезал Карл.
— Зато я устал! — с ответным раздражением парировал старый полковник. — Хотя в последнее время спал куда больше, чем ты.
— Так мне и годков поменьше.
— Разве в этом дело? — хмыкнул Малко. — Я тебе не чета, ты — другой.
— Нет.
— Хочешь уверить, что мы с тобой одной крови?
— Не знаю, — пожал плечами Карл. — Я бы объяснил тебе что к чему, да времени на это потребуется слишком много. Но разница между нами, в сущности, подобна разнице в цвете кожи, в разрезе глаз, в умственных способностях и моторных реакциях.
Малко, покачав головой, усмехнулся:
— Времени действительно потребуется много. — Усмешка погасла. Он помолчал, потом добавил: — Ты сам знаешь, что другой, и не стоит вкручивать мне мозги.
Карлу одновременно пришли на ум три различных и, на его взгляд, вполне убедительных довода в опровержение позиции оппонента. Он остановился на самом, как ему показалось, наглядном:
— Ты имеешь в виду, что, помимо телепатического дара, я обладаю чем-то еще, что отсутствует у огромного большинства людей?
— Я имею в виду, что сейчас лучше всего подремать. Это и тебе не повредит. Когда я был моложе, то мог не спать всю ночь, а на следующий день выглядел как огурчик. Для восстановления хватало двух-трех часов сна, однако, заметь, ежедневного. А мне рассказывали, когда тебе исполнилось семнадцать, ты во время одной из операций не спал две недели кряду.
Карл посмотрел на часы: заканчивался третий час ночи.
— Откуда ты знаешь об этом? Малко пожал плечами:
— Неужели не понятно? От Сюзанны. Ей доложил кто-то из персонала и предложил насильно ввести тебе успокоительное. Но Сюзанна рассудила, что ты волен поступать со своими мозгами, как захочешь. Хоть превратить их в картофельное пюре. — Старик помолчал, перевел взгляд на видеоблокнот. На экране шла выборка из последних новостей. — Если бы мне даже в молодости, когда я находился в куда лучшей форме, пришлось пережить что-нибудь подобное, я бы просто умер. Ты же улегся спать, продрых целый день, потом проснулся и вновь, не смыкая глаз, бодрствовал еще четверо или пятеро суток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112