наступил рассвет.
Всего лишь лунный свет.
Она буркнула:
— Блин!
Эту ночь можно причислить к самым длинным ночам в ее жизни. Ощущение было такое, словно в спальном мешке она находится уже целую вечность.
Защищая от холода, мешок совсем не спасал от жесткой поверхности тропы, несмотря на то, что Кори подстелила под него куртку и другую одежду.
Стоило повернуться на бок, давило в бедро и плечо и быстро немела рука. Когда она ложилась на живот, начинали болеть колени, сдавливалась грудная, клетка и расплющивались груди. Кори, возможно, смогла бы найти некоторое облегчение на спине. Лопатки и ягодицы некоторым образом играли роль подушек, но она расцарапала их до крови, когда Губерт отшвырнул ее и она проехалась по камням. Достаточно было полежать несколько минут на спине, как ссадины начинали нестерпимо жечь.
Таким образом, за эти часы Кори меняла положение бесконечное число раз. И всегда с большой осторожностью, памятуя о близком соседстве пропасти.
Кори не была уверена, спала ли она вообще. Наверное, урывками, по несколько минут.
Напротив, ей казалось, что все это время она бодрствовала, иногда даже сохраняя способность к трезвому мышлению. Но чаще сознание, помимо воли, переносило ее в мир крайне неприятных и сюрреалистических видений, которые смущали и приводили в ужас. Там, среди странных ландшафтов, ее преследовал Губерт. Голый, блестящий и заливающийся смехом.
Иногда ловил ее.
Однажды даже поднял ее над головой и швырнул со скалы. Камнем падая вниз, она пролетела мимо лежавшего на узком карнизе Чеда и крикнула ему: «До свидания», а тот печально помахал ей на прощание рукой.
В другой раз, поймав ее, Губерт поднимал ее за щиколотки. Все выше и выше. Пока она не увидела перед собой его лицо и широко открытый рот — слишком широко открытый, — и тогда он начал ее опускать. Макушка ее головы вошла ему в рот, и челюсти сомкнулись. Его зубы впились в кожу чуть повыше ушей и стали сжиматься. Она схватилась за голову, чтобы не дать мозгам выплеснуться, и на этом данный эпизод закончился.
Но ему на смену пришел другой: Губерт бежал за нею по песчаным дюнам, в которых вязли ноги. Это сильно замедляло бег, и расстояние между ними стремительно сокращалось. В ужасе оглянувшись, Кори заметила, что на нем были снегоступы. «Это несправедливо!» — закричала она. «Да, да, да!» — зашипел тот и стал вертеть над головой мачете. В конце концов, при попытке взобраться на очередной песчаный бархан, она потеряла равновесие и, завалившись назад, съехала по склону прямо к ногам преследователя. Дважды блеснуло мачете. Вжик, вжик! Отсекая ей груди.
Содрогнувшись, Кори вернулась к реальности, в которой обнаружила, что лежит лицом вниз в спальном мешке, а груди болят оттого, что так сильно прижаты.
Повернувшись на спину, она сделала еще одну попытку уснуть, в которой Губерт нанес ей очередной краткий визит. Скоро она начала скользить ногами вперед по крутой гранитной стене, грубая поверхность которой срывала кожу с зада и спины. Опускаясь, она оставляла за собой мокрый красный след, усеянный лоскутами кожи. Далеко внизу ждал Губерт. Вернее, ждало его мачете.
— Расставь их пошире, Джейн! Налезай прямо на него! — Кори сползала все ближе и ближе к лезвию. Она лягнула его. Нога ткнулась в спальный мешок, Кори поняла, что делает, и снова перевернулась.
И зарыдала, уткнувшись в мягкую подушку из брюк Дорис.
Он мертв. Почему он не оставит меня в покое?
«Все это скоро кончится, — успокаивала она себя. — Придет рассвет, и все будет хорошо».
Да зачем я вообще пытаюсь уснуть? Почему бы мне не сесть или что-нибудь в этом роде?
Кори выбралась из спального мешка и поползла от него подальше. Ползла до тех пор, пока голова ее не уткнулась в голые голени, и Губерт потащил ее за волосы вверх.
— Так легко от меня не отделаешься, — прошепелявил он, когда Кори раскачивалась перед ним в воздухе.
— Мать твою! — взвизгнула она и ткнула ему пальцами в глаза. Глазные яблоки лопнули, обдавая ее брызгами. Оба пальца глубоко вошли в глазницы. Он моргнул, и веки его сомкнулись, подобно маленьким челюстям. Кори закричала и отдернула руку. Из обрубков хлынула кровь.
— Нет!
Звук ее голоса разрушил чары.
«Нет — это правильное слово», — подумала она.
Этого не было.
Она не выползала из спального мешка, а только подумала об этом.
Со стоном Кори оторвала лицо от свернутых тренировочных брюк Дорис, увидела залитую лунным светом тропу, буркнула: «Блин!» и пожелала, чтобы ночь поскорее закончилась. Глаза и щеки зудели от слез, и она протерла их рукавом кофты. Затем опустила боковую змейку, встала на четвереньки и выкарабкалась из мешка.
Холод моментально сковал ее. Тренировочный костюм, промокший после серии ужасных снов или галлюцинаций, или чем они там были, прилип к телу и сбился набок. Студеный ветер вымораживал из него влагу и продувал через плотную материю, словно окатывая ледяной водой. Стиснув зубы и дрожа всем телом, Кори выдернула из-под мешка куртку Говарда и надела ее.
Куртка помогла, но недостаточно. Ниже пояса Кори окоченела, и ноги превращались в сосульки.
Быстро порывшись в рюкзаке Дорис, Кори нашла еще две пары носков, уселась на спальный мешок и закинула ногу за ногу. Ей хотелось стянуть мокрые носки, но те словно приклеились к подошве: белая хлопчатобумажная ткань, отчетливо выделявшаяся в молочном лунном свете, пестрела пятнами крови. Попытки их снять теперь были чреваты неизвестно какими новыми повреждениями.
— Спасибо тебе за все, Губерт, — пробормотала она дрожащим голосом.
И натянула по паре чистых носков на каждую ногу. Стало намного лучше.
Затем развернула тренировочные брюки, служившие подушкой, и надела их. Дополнительный слой ткани почти защитил от ветра, и из груди ее вырвался вздох облегчения.
Сунув руки в карманы, Кори сидела на спальном мешке, рассчитывая медленным и размеренным дыханием помочь себе успокоиться и преодолеть дрожь.
— Не так уж и плохо, — наконец сказала она себе.
Намного лучше, чем торчать в спальном мешке, вертеться юлой от боли и видеть эти проклятые сны.
Поднявшись на колени, Кори повернулась в сторону, наклонилась и уперлась ладонями в гранит на краю тропы. Подавшись немного вперед, она поглядела вниз на облитый ярким лунным светом склон. Прямо перед ее лицом веревка отклонялась в сторону и походила на твердый серый стержень, ведущий вниз, к Чеду. Видна была лишь макушка его половы. Остальную часть скрывал темный продолговатый пуховый спальный мешок.
— А я думала, что это мне жестко спать, — пробормотала она. — Боже, Чед!
Хотя Чед был надежно обвязан веревкой и опасность падения ему особо не грозила, от гранита его отделяла лишь одежда, которая была на нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Всего лишь лунный свет.
Она буркнула:
— Блин!
Эту ночь можно причислить к самым длинным ночам в ее жизни. Ощущение было такое, словно в спальном мешке она находится уже целую вечность.
Защищая от холода, мешок совсем не спасал от жесткой поверхности тропы, несмотря на то, что Кори подстелила под него куртку и другую одежду.
Стоило повернуться на бок, давило в бедро и плечо и быстро немела рука. Когда она ложилась на живот, начинали болеть колени, сдавливалась грудная, клетка и расплющивались груди. Кори, возможно, смогла бы найти некоторое облегчение на спине. Лопатки и ягодицы некоторым образом играли роль подушек, но она расцарапала их до крови, когда Губерт отшвырнул ее и она проехалась по камням. Достаточно было полежать несколько минут на спине, как ссадины начинали нестерпимо жечь.
Таким образом, за эти часы Кори меняла положение бесконечное число раз. И всегда с большой осторожностью, памятуя о близком соседстве пропасти.
Кори не была уверена, спала ли она вообще. Наверное, урывками, по несколько минут.
Напротив, ей казалось, что все это время она бодрствовала, иногда даже сохраняя способность к трезвому мышлению. Но чаще сознание, помимо воли, переносило ее в мир крайне неприятных и сюрреалистических видений, которые смущали и приводили в ужас. Там, среди странных ландшафтов, ее преследовал Губерт. Голый, блестящий и заливающийся смехом.
Иногда ловил ее.
Однажды даже поднял ее над головой и швырнул со скалы. Камнем падая вниз, она пролетела мимо лежавшего на узком карнизе Чеда и крикнула ему: «До свидания», а тот печально помахал ей на прощание рукой.
В другой раз, поймав ее, Губерт поднимал ее за щиколотки. Все выше и выше. Пока она не увидела перед собой его лицо и широко открытый рот — слишком широко открытый, — и тогда он начал ее опускать. Макушка ее головы вошла ему в рот, и челюсти сомкнулись. Его зубы впились в кожу чуть повыше ушей и стали сжиматься. Она схватилась за голову, чтобы не дать мозгам выплеснуться, и на этом данный эпизод закончился.
Но ему на смену пришел другой: Губерт бежал за нею по песчаным дюнам, в которых вязли ноги. Это сильно замедляло бег, и расстояние между ними стремительно сокращалось. В ужасе оглянувшись, Кори заметила, что на нем были снегоступы. «Это несправедливо!» — закричала она. «Да, да, да!» — зашипел тот и стал вертеть над головой мачете. В конце концов, при попытке взобраться на очередной песчаный бархан, она потеряла равновесие и, завалившись назад, съехала по склону прямо к ногам преследователя. Дважды блеснуло мачете. Вжик, вжик! Отсекая ей груди.
Содрогнувшись, Кори вернулась к реальности, в которой обнаружила, что лежит лицом вниз в спальном мешке, а груди болят оттого, что так сильно прижаты.
Повернувшись на спину, она сделала еще одну попытку уснуть, в которой Губерт нанес ей очередной краткий визит. Скоро она начала скользить ногами вперед по крутой гранитной стене, грубая поверхность которой срывала кожу с зада и спины. Опускаясь, она оставляла за собой мокрый красный след, усеянный лоскутами кожи. Далеко внизу ждал Губерт. Вернее, ждало его мачете.
— Расставь их пошире, Джейн! Налезай прямо на него! — Кори сползала все ближе и ближе к лезвию. Она лягнула его. Нога ткнулась в спальный мешок, Кори поняла, что делает, и снова перевернулась.
И зарыдала, уткнувшись в мягкую подушку из брюк Дорис.
Он мертв. Почему он не оставит меня в покое?
«Все это скоро кончится, — успокаивала она себя. — Придет рассвет, и все будет хорошо».
Да зачем я вообще пытаюсь уснуть? Почему бы мне не сесть или что-нибудь в этом роде?
Кори выбралась из спального мешка и поползла от него подальше. Ползла до тех пор, пока голова ее не уткнулась в голые голени, и Губерт потащил ее за волосы вверх.
— Так легко от меня не отделаешься, — прошепелявил он, когда Кори раскачивалась перед ним в воздухе.
— Мать твою! — взвизгнула она и ткнула ему пальцами в глаза. Глазные яблоки лопнули, обдавая ее брызгами. Оба пальца глубоко вошли в глазницы. Он моргнул, и веки его сомкнулись, подобно маленьким челюстям. Кори закричала и отдернула руку. Из обрубков хлынула кровь.
— Нет!
Звук ее голоса разрушил чары.
«Нет — это правильное слово», — подумала она.
Этого не было.
Она не выползала из спального мешка, а только подумала об этом.
Со стоном Кори оторвала лицо от свернутых тренировочных брюк Дорис, увидела залитую лунным светом тропу, буркнула: «Блин!» и пожелала, чтобы ночь поскорее закончилась. Глаза и щеки зудели от слез, и она протерла их рукавом кофты. Затем опустила боковую змейку, встала на четвереньки и выкарабкалась из мешка.
Холод моментально сковал ее. Тренировочный костюм, промокший после серии ужасных снов или галлюцинаций, или чем они там были, прилип к телу и сбился набок. Студеный ветер вымораживал из него влагу и продувал через плотную материю, словно окатывая ледяной водой. Стиснув зубы и дрожа всем телом, Кори выдернула из-под мешка куртку Говарда и надела ее.
Куртка помогла, но недостаточно. Ниже пояса Кори окоченела, и ноги превращались в сосульки.
Быстро порывшись в рюкзаке Дорис, Кори нашла еще две пары носков, уселась на спальный мешок и закинула ногу за ногу. Ей хотелось стянуть мокрые носки, но те словно приклеились к подошве: белая хлопчатобумажная ткань, отчетливо выделявшаяся в молочном лунном свете, пестрела пятнами крови. Попытки их снять теперь были чреваты неизвестно какими новыми повреждениями.
— Спасибо тебе за все, Губерт, — пробормотала она дрожащим голосом.
И натянула по паре чистых носков на каждую ногу. Стало намного лучше.
Затем развернула тренировочные брюки, служившие подушкой, и надела их. Дополнительный слой ткани почти защитил от ветра, и из груди ее вырвался вздох облегчения.
Сунув руки в карманы, Кори сидела на спальном мешке, рассчитывая медленным и размеренным дыханием помочь себе успокоиться и преодолеть дрожь.
— Не так уж и плохо, — наконец сказала она себе.
Намного лучше, чем торчать в спальном мешке, вертеться юлой от боли и видеть эти проклятые сны.
Поднявшись на колени, Кори повернулась в сторону, наклонилась и уперлась ладонями в гранит на краю тропы. Подавшись немного вперед, она поглядела вниз на облитый ярким лунным светом склон. Прямо перед ее лицом веревка отклонялась в сторону и походила на твердый серый стержень, ведущий вниз, к Чеду. Видна была лишь макушка его половы. Остальную часть скрывал темный продолговатый пуховый спальный мешок.
— А я думала, что это мне жестко спать, — пробормотала она. — Боже, Чед!
Хотя Чед был надежно обвязан веревкой и опасность падения ему особо не грозила, от гранита его отделяла лишь одежда, которая была на нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95