– Я не хочу слышать, что они обо мне говорили, и не желаю знать, кто эти женщины.
Он сказал неправду. Деймон понимал, что Мелани намерена поведать нечто лестное для него. Ее рассказ, видимо, мог напомнить ему о некоторых приятных моментах прошлого.
– Эти дамы, – не унималась Мелани, – оценивали своих бывших любовников – кто из них был лучшим. Если бы я назвала вам имена этих женщин,вы бы поняли, что у них было право на сравнения. Первое место они единогласно отдали одному человеку. Лучшим трахальщиком Нью-Йорка с подавляющим преимуществом были признаны вы. – Она снова рассмеялась. – Наихудшими в этом деле, естественно, оказались их мужья. Деймон тоже не удержался от смеха:
– Это было давным-давно. Я тогда был моложе и гораздо активнее.
– Не так уж и давно, – возразила она. – И бросьте толковать о возрасте. Моему любовнику за полтинник. Он брокер на Уолл-стрит, а в черепке у него заплатка. Получил в Корее дырку, и ее заделали платиновой пластинкой. Он там был тем еще героем. У него вся грудь в наградах, а в доме полно оружия, которое он приволок с собой. Ну так вот, теперь он совсем не герой, и никто ему медалей не вешает. Время от времени ему начинает казаться, что он сидит в окопе, а меня он принимает за врага-корейца. У него седых волос больше, чем у вас. Несмотря на его седину и заплатку в черепе, мы отлично проводим время в постели.
– Похоже, о таком парне может мечтать каждая юная девица, – сухо заметил Деймон.
– Меня влечет к мужчинам, которые мне в отцы годятся, – сказала Мелани. – Я прямо торчу от них.
– Что ж, – ответил Деймон, – у меня нет дочери, и я не замечал за собой повышенного интереса к женщинам, которые по возрасту могли быть ею. И мне это страшно нравится. – Он старался скрыть, что рассержен и шокирован, но это у него плохо получалось. – Я вот уже Бог знает сколько времени не прикасался ни к кому, кроме жены.
Мелани Дил, проигнорировав слова Деймона, сунула руку ему под пальто совершенно недвусмысленным жестом.
– Я домогаюсь вас, мистер Деймон, – заявила она прямолинейно.
Он, в свою очередь, вытащил руку из кармана и твердо прихватил запястье мисс Мелани Дил, не позволяя ее ручке добраться до желанной цели. Ее бесцеремонная прямота, с одной стороны, очаровывала, а с другой – раздражала. Раздражала потому, что она могла предлагать себя ему не из-за его высокой репутации в среде дам из театральной школы, а лишь для того, чтобы получить роль у мистера Проктора.
– В наше время, – заметил он, – леди ждали, когда их попросят.
Не пытаясь продвинуть руку дальше, она сказала:
– Теперь не ваше время, мистер Деймон, а я не леди. Я желаю выбирать сама и не хочу ждать, пока выбор падет на меня. Я хочу, чтобы этот вечер положил начало нашим романтическим отношениям – продолжительным и спокойным. Тайные свидания во второй половине дня, бегство в уютные загородные гостиницы по уик-эндам…
– Весьма романтично. Особенно тайные свидания во второй половине дня, – не скрывая иронии, произнес он.
Мелани предпочла не заметить его насмешливый тон.
– Веяние времени, – спокойно сказала Мелани. – Можно быть прагматичным и романтичным одновременно. Не надо противиться. И не говорите, что вам раньше не приходилось уступать кому-то.
– -Возможно, вы и правы, – ответил он, припомнив Джулию Ларч и отель на Тридцать восьмой улице. – Но леди придерживались правил игры. Они милостиво предоставляли мне возможность сделать первый шаг. И второй. И третий.
– Иные времена – иные нравы. Вам доводилось что-нибудь слышать о сексуальной революции? – На ее лицо упал свет уличного фонаря, и в его сиянии она показалась Деймону еще более юной и красивой. И даже уязвимой…
– Отпустите старика с миром, – мягко попросил он.
– Ну уж мира вам от меня не дождаться, – засмеялась Мелани, отказываясь поддержать его сентиментальный тон. Глянув в боковое стекло, она воскликнула: – Боже, я почти дома!
Восклицание это послужило ей как бы сигналом. Мелани обняла Деймона и, перебравшись к нему на колени, притянула к себе. Ее губы были живые и мягкие, а волосы и лицо источали чудесный аромат. Это был бесконечно долгий поцелуй. Она отпустила его лишь после того, как такси остановилось у дверей ее дома. Мелани села, поправила пальто и, взглянув на него (ее лицо вновь обрело свойственное ему шаловливое выражение) сказала:
– Последний шанс: вы подниметесь ко мне? Он в ответ печально покачал головой.
– Вы будете жалеть об этом, – бросила Мелани.
– Не сомневаюсь.
– Желаю провести веселый вечер у домашнего очага в обществе супруги, – сказала она, передергивая плечами. – Вы можете не сообщать ей о том, какой вы замечательный муж. Она и без вас это знает.
Девушка выскочила из машины и взбежала по ступеням, ведущим к двери дома, – легкий, изящный и скоропортящийся продукт своего времени. Его время было совсем иным, но все закончится так же.
Деймон проследил, как она скрылась за дверью, дал водителю свой адрес, смежил веки и, откинувшись на пропахшую табачным дымом спинку сиденья из искусственной кожи, попытался вспомнить имена тех трех дам, которые, по его мнению, могли откровенничать с Мелани Дил.
В следующий раз он встретил ее, уходя с работы, в вестибюле здания, где размещалось его агентство. Это произошло через неделю после той памятной встречи. Ее голову прикрывал шарф, а лицо искажали тревога и волнение. Деймон подумал, что если бы Оливер увидел ее сейчас, то не стал бы восторженно восклицать: «Боже! Ты заметил эту девушку?!»
– Мне необходимо поговорить с вами, мистер Деймон, – начала она без всяких предисловий. – Наедине. Вам грозят большие неприятности. Вы позволите мне пройти с вами?
– Естественно. – Деймон взял ее под руку, и они вышли на улицу.
Совершенно машинально он зашагал в сторону Пятой авеню. Был прекрасный весенний вечер. На западе еще не погасло розовое сияние. Люди, освободившись от дневных забот, тайно радовались обретенной свободе и тем удовольствиям, которые ждали их вечером.
Некоторое время они шли молча. Девушка думала о чем-то своем, покусывая губы.
– Итак, почему мне грозят серьезные неприятности? – спокойно спросил Деймон.
– Я сделала нечто ужасное. Непростительное. Надеюсь, однако, что вы меня поймете. – Она говорила, как напуганное дитя.
– И что же ужасное вы совершили?
– Я говорила вам о моем любовнике… о том, которому за пятьдесят… Брокер… На Уолл-стрит.
– Ну и что?
– Его фамилия Эйзнер.
– Я не знаком с этим человеком, – резко бросил Деймон. – Какое он может иметь ко мне отношение?
– Он сказал, что собирается вас убить, – ответила Мелани. – Вот какое он имеет к вам отношение!
Деймон остановился и посмотрел на девушку:
– Это, конечно, шутка, не так ли?
– Какие могут быть шутки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Он сказал неправду. Деймон понимал, что Мелани намерена поведать нечто лестное для него. Ее рассказ, видимо, мог напомнить ему о некоторых приятных моментах прошлого.
– Эти дамы, – не унималась Мелани, – оценивали своих бывших любовников – кто из них был лучшим. Если бы я назвала вам имена этих женщин,вы бы поняли, что у них было право на сравнения. Первое место они единогласно отдали одному человеку. Лучшим трахальщиком Нью-Йорка с подавляющим преимуществом были признаны вы. – Она снова рассмеялась. – Наихудшими в этом деле, естественно, оказались их мужья. Деймон тоже не удержался от смеха:
– Это было давным-давно. Я тогда был моложе и гораздо активнее.
– Не так уж и давно, – возразила она. – И бросьте толковать о возрасте. Моему любовнику за полтинник. Он брокер на Уолл-стрит, а в черепке у него заплатка. Получил в Корее дырку, и ее заделали платиновой пластинкой. Он там был тем еще героем. У него вся грудь в наградах, а в доме полно оружия, которое он приволок с собой. Ну так вот, теперь он совсем не герой, и никто ему медалей не вешает. Время от времени ему начинает казаться, что он сидит в окопе, а меня он принимает за врага-корейца. У него седых волос больше, чем у вас. Несмотря на его седину и заплатку в черепе, мы отлично проводим время в постели.
– Похоже, о таком парне может мечтать каждая юная девица, – сухо заметил Деймон.
– Меня влечет к мужчинам, которые мне в отцы годятся, – сказала Мелани. – Я прямо торчу от них.
– Что ж, – ответил Деймон, – у меня нет дочери, и я не замечал за собой повышенного интереса к женщинам, которые по возрасту могли быть ею. И мне это страшно нравится. – Он старался скрыть, что рассержен и шокирован, но это у него плохо получалось. – Я вот уже Бог знает сколько времени не прикасался ни к кому, кроме жены.
Мелани Дил, проигнорировав слова Деймона, сунула руку ему под пальто совершенно недвусмысленным жестом.
– Я домогаюсь вас, мистер Деймон, – заявила она прямолинейно.
Он, в свою очередь, вытащил руку из кармана и твердо прихватил запястье мисс Мелани Дил, не позволяя ее ручке добраться до желанной цели. Ее бесцеремонная прямота, с одной стороны, очаровывала, а с другой – раздражала. Раздражала потому, что она могла предлагать себя ему не из-за его высокой репутации в среде дам из театральной школы, а лишь для того, чтобы получить роль у мистера Проктора.
– В наше время, – заметил он, – леди ждали, когда их попросят.
Не пытаясь продвинуть руку дальше, она сказала:
– Теперь не ваше время, мистер Деймон, а я не леди. Я желаю выбирать сама и не хочу ждать, пока выбор падет на меня. Я хочу, чтобы этот вечер положил начало нашим романтическим отношениям – продолжительным и спокойным. Тайные свидания во второй половине дня, бегство в уютные загородные гостиницы по уик-эндам…
– Весьма романтично. Особенно тайные свидания во второй половине дня, – не скрывая иронии, произнес он.
Мелани предпочла не заметить его насмешливый тон.
– Веяние времени, – спокойно сказала Мелани. – Можно быть прагматичным и романтичным одновременно. Не надо противиться. И не говорите, что вам раньше не приходилось уступать кому-то.
– -Возможно, вы и правы, – ответил он, припомнив Джулию Ларч и отель на Тридцать восьмой улице. – Но леди придерживались правил игры. Они милостиво предоставляли мне возможность сделать первый шаг. И второй. И третий.
– Иные времена – иные нравы. Вам доводилось что-нибудь слышать о сексуальной революции? – На ее лицо упал свет уличного фонаря, и в его сиянии она показалась Деймону еще более юной и красивой. И даже уязвимой…
– Отпустите старика с миром, – мягко попросил он.
– Ну уж мира вам от меня не дождаться, – засмеялась Мелани, отказываясь поддержать его сентиментальный тон. Глянув в боковое стекло, она воскликнула: – Боже, я почти дома!
Восклицание это послужило ей как бы сигналом. Мелани обняла Деймона и, перебравшись к нему на колени, притянула к себе. Ее губы были живые и мягкие, а волосы и лицо источали чудесный аромат. Это был бесконечно долгий поцелуй. Она отпустила его лишь после того, как такси остановилось у дверей ее дома. Мелани села, поправила пальто и, взглянув на него (ее лицо вновь обрело свойственное ему шаловливое выражение) сказала:
– Последний шанс: вы подниметесь ко мне? Он в ответ печально покачал головой.
– Вы будете жалеть об этом, – бросила Мелани.
– Не сомневаюсь.
– Желаю провести веселый вечер у домашнего очага в обществе супруги, – сказала она, передергивая плечами. – Вы можете не сообщать ей о том, какой вы замечательный муж. Она и без вас это знает.
Девушка выскочила из машины и взбежала по ступеням, ведущим к двери дома, – легкий, изящный и скоропортящийся продукт своего времени. Его время было совсем иным, но все закончится так же.
Деймон проследил, как она скрылась за дверью, дал водителю свой адрес, смежил веки и, откинувшись на пропахшую табачным дымом спинку сиденья из искусственной кожи, попытался вспомнить имена тех трех дам, которые, по его мнению, могли откровенничать с Мелани Дил.
В следующий раз он встретил ее, уходя с работы, в вестибюле здания, где размещалось его агентство. Это произошло через неделю после той памятной встречи. Ее голову прикрывал шарф, а лицо искажали тревога и волнение. Деймон подумал, что если бы Оливер увидел ее сейчас, то не стал бы восторженно восклицать: «Боже! Ты заметил эту девушку?!»
– Мне необходимо поговорить с вами, мистер Деймон, – начала она без всяких предисловий. – Наедине. Вам грозят большие неприятности. Вы позволите мне пройти с вами?
– Естественно. – Деймон взял ее под руку, и они вышли на улицу.
Совершенно машинально он зашагал в сторону Пятой авеню. Был прекрасный весенний вечер. На западе еще не погасло розовое сияние. Люди, освободившись от дневных забот, тайно радовались обретенной свободе и тем удовольствиям, которые ждали их вечером.
Некоторое время они шли молча. Девушка думала о чем-то своем, покусывая губы.
– Итак, почему мне грозят серьезные неприятности? – спокойно спросил Деймон.
– Я сделала нечто ужасное. Непростительное. Надеюсь, однако, что вы меня поймете. – Она говорила, как напуганное дитя.
– И что же ужасное вы совершили?
– Я говорила вам о моем любовнике… о том, которому за пятьдесят… Брокер… На Уолл-стрит.
– Ну и что?
– Его фамилия Эйзнер.
– Я не знаком с этим человеком, – резко бросил Деймон. – Какое он может иметь ко мне отношение?
– Он сказал, что собирается вас убить, – ответила Мелани. – Вот какое он имеет к вам отношение!
Деймон остановился и посмотрел на девушку:
– Это, конечно, шутка, не так ли?
– Какие могут быть шутки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86