"Наше
правительство опять здорово лопухнулось". Или войдешь в столовую, а там
на стене лозунг: "Кормим долго, дорого, грязно и невкусно". Да дорого...
дорого все стало. Получку за три дня и пропьешь, если дурак - у тех, кто
поглупей и лозунг такой был: Заработал? Пропей!
- Нет, Иваныч, заврался ты совсем. Это ты мне про Америку все
рассказываешь - там и бандиты, и посадить могли, и гласность, и дорого
все.
. . . . . . . . . .
Ударили в гонг и секунданты, спотыкаясь о пустые бутылки, выскочили
с ринга.
Гамбургское Страшилище взял в руку десятый стакан и, почесывая,
живот, начал:
- Мать тфаю, клянь-ка, как...
- А ну, мать твою, молчать у меня, харчемет - соплей перешибу!!! -
что было сил зарычал Алексей и, быстро повернувшись к секунданту,
продолжал:
- А ты что возишься? Дай сюда!
Алексей выхватил из рук секунданта неоткупоренную бутылку
"Молдавского" красного, откусил горлышко, харкнул им в сторону соперника,
и влил содержимое в свою брюшную полость хлебком полтора выхлеба
прогнувшись.
- ...как я тесятый стаканишшэ вышру! - не потеряв духа, продолжал
кричать Гамбургское Страшилище.
Жутко захохотав, Степанов выхватил из рук секунданта вторую, уже
откупоренную бутылку портвейна и, глубоко выдохнув, вскинул ее над
головой.
- Вот какой перепой нам нужен! - закричал коментатор, - Советский
спортсмен проводит исключительной красоты прием под названием
"вакуум-насос": вино втягивается одним глотком так, что пузырьки воздуха
не проходят в надвинное пространство, и, таким образом, сильная работа
ротовых мышц создает там абсолютный вакуум! Да! Спорт не любит слабых!
Спорт любит сильных!
В этот момент опустевшая с очаровательным звоном брызнула во все
стороны, не выдержав давления столба окружающего воздуха. Вся морда
Алексея оказалась изрезанной осколками.
Волны оваций гремели по залу, да и во всем мире, наверное, многие
телезрителм в изумлении уронили стаканы.
- Интерес к состязаниям огромен! - с радостным напором, захлебы-
ваясь, кричал комментатор, - Многие информационные и телевизионные
агенства в связи с состязанием отложили сообщения о ходе сто девяносто
восьмого раунда переговоров на высшем уровне между товарищем Иваном
Абрамовичем Натансоном и господином Натаном Завулоном по вопросу о
сокращении ракет средней дальности в Европе!
Не теряя ни секунды, Алексей продолжил столь блестяще начатую атаку.
Достигнув прочного успеха, он снова перешел на игру в своем излюбленном
стиле "загребальная машина", дополняя ее красивым матом.
Сильно деморализованный кровавым видом Алексея Гамбургское Страши-
лище, что-то бормоча, грыз свой десятый стакан. Секундант держал наготове
одиннадцатый. Немец схватил его, открыл рот, но, ни говоря ни слова,
начал пить.
Алексей увидел, как его соперник закашлялся, закурлыкал и, схватив-
шись за рот, нагнулся под стол.
Зал ревел, как прибой, все накатывал и откатывал от Алексея, качаясь
справа налево.
- Замечательнбя победа советского спортсмена! - еле звенело в ушах,
и Степанов не понимал: как? разве уже все кончилось?
Глава судейской коллегии, не дожидаясь, когда вспыхнет табло, пролез
под канатами, схватил руку Алексея и высоко поднял ее.
Голос из динамика гордо загремел над колышашимися трибунами:
- В связи с проблевом на месте, допущенным Рихардом Грюшенгауэром,
победа присуждается Алексею Степанову, Советский Союз!
КОНЕЦ ФИЛЬМА
Фильм снят на пленке Шост-
кинского комбината "Свема"
. . . . . . . . . .
Иван медленно встает. В его глазах невыразимый ужас. Не сводя глаз с
телевизора, он на цыпочках крадется к двери. Валера Марус чмокает и пере-
ворачивается на другой бок.
. . . . . . . . . .
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Начал за здравие - кончил за упокой.
Наутро Валера вскочил, как полоумный, не выключив телевизора, и
бросился на работу, потому как знал, что если он еще и на работу будет
опаздывать, его точно отправят принудительно лечиться на Балтийский
завод.
Потому, когда он пришел вечером с работы - телевизор еще работал.
Валера некоторое время тупо смотрел на телевизор, не понимая, почему это
он работает.
- Сегодня, дорогие товарищи, мы начинаем чтение автобиографии из-
вестного музыканта В.Шинкарева "Говно в проруби". Часть первая - "Везде
хорошо!" и часть вторая - "Там, где нас нет!"
Валера все равно ничего этого не понимает и выключает телевизор, со
злостью думая, сколько же электричества он сожрал за ночь и целый день.
. . . . . . . . . .
Этот бред так насыщен разными эпитетами, что невольно хочется
извиниться (но, кстати, это вовсе не бред, а сопротивление ежеминутно
нарождающейся всеобщей бессмыслице): а сейчас я наворочу еще больше эпи-
графов. Хорошая книга может состоять из одних только, с умом подобран-
ных, эпиграфов, так точно они выражают первоначальные намерения автора.
"Санкт-Петербург, новый город, выросший
по воле царя, прекраснейшим образом демон-
стрирует почти чудовищные арихитектурные
аномалии и неуравновешенность таких боль-
ших городов."
Ф.Бродель
"Единственным светилом в дуггуре, его
солнцем, служит луна."
В.Андреев
"...за Невой, в полусветной, зеленой там
дали, повозстали призраки островов и
домов, обольщая тщетной надеждой, что тот
край есть действительность, и что он - не
воющая бескрайность, которая выгоняет на
петербургскую улицу бледный дым облаков."
А.Белый
"Никифоров знал магическую силу писания,
которое притягивает к себе жизнь. То, о
чем писалось, было полнейшим вымыслом -
поднялось из твоего мрака, из твоих ила и
водорослей, - внезапно воплощается в яви и
поражает тебя, иногда смертельно."
Ю.Трифонов
"Нет исхода на юг, и погибнуть мне
весело."
А.Блок
Но так сидеть скучно - Валера посмотрел всю коллецию открыток с изо-
бражениями артистов, которую он собирал недeли две, допил брагу и на
какой-то момент искра неумной, веселой надежды заслонила от него комнату
с черным окном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
правительство опять здорово лопухнулось". Или войдешь в столовую, а там
на стене лозунг: "Кормим долго, дорого, грязно и невкусно". Да дорого...
дорого все стало. Получку за три дня и пропьешь, если дурак - у тех, кто
поглупей и лозунг такой был: Заработал? Пропей!
- Нет, Иваныч, заврался ты совсем. Это ты мне про Америку все
рассказываешь - там и бандиты, и посадить могли, и гласность, и дорого
все.
. . . . . . . . . .
Ударили в гонг и секунданты, спотыкаясь о пустые бутылки, выскочили
с ринга.
Гамбургское Страшилище взял в руку десятый стакан и, почесывая,
живот, начал:
- Мать тфаю, клянь-ка, как...
- А ну, мать твою, молчать у меня, харчемет - соплей перешибу!!! -
что было сил зарычал Алексей и, быстро повернувшись к секунданту,
продолжал:
- А ты что возишься? Дай сюда!
Алексей выхватил из рук секунданта неоткупоренную бутылку
"Молдавского" красного, откусил горлышко, харкнул им в сторону соперника,
и влил содержимое в свою брюшную полость хлебком полтора выхлеба
прогнувшись.
- ...как я тесятый стаканишшэ вышру! - не потеряв духа, продолжал
кричать Гамбургское Страшилище.
Жутко захохотав, Степанов выхватил из рук секунданта вторую, уже
откупоренную бутылку портвейна и, глубоко выдохнув, вскинул ее над
головой.
- Вот какой перепой нам нужен! - закричал коментатор, - Советский
спортсмен проводит исключительной красоты прием под названием
"вакуум-насос": вино втягивается одним глотком так, что пузырьки воздуха
не проходят в надвинное пространство, и, таким образом, сильная работа
ротовых мышц создает там абсолютный вакуум! Да! Спорт не любит слабых!
Спорт любит сильных!
В этот момент опустевшая с очаровательным звоном брызнула во все
стороны, не выдержав давления столба окружающего воздуха. Вся морда
Алексея оказалась изрезанной осколками.
Волны оваций гремели по залу, да и во всем мире, наверное, многие
телезрителм в изумлении уронили стаканы.
- Интерес к состязаниям огромен! - с радостным напором, захлебы-
ваясь, кричал комментатор, - Многие информационные и телевизионные
агенства в связи с состязанием отложили сообщения о ходе сто девяносто
восьмого раунда переговоров на высшем уровне между товарищем Иваном
Абрамовичем Натансоном и господином Натаном Завулоном по вопросу о
сокращении ракет средней дальности в Европе!
Не теряя ни секунды, Алексей продолжил столь блестяще начатую атаку.
Достигнув прочного успеха, он снова перешел на игру в своем излюбленном
стиле "загребальная машина", дополняя ее красивым матом.
Сильно деморализованный кровавым видом Алексея Гамбургское Страши-
лище, что-то бормоча, грыз свой десятый стакан. Секундант держал наготове
одиннадцатый. Немец схватил его, открыл рот, но, ни говоря ни слова,
начал пить.
Алексей увидел, как его соперник закашлялся, закурлыкал и, схватив-
шись за рот, нагнулся под стол.
Зал ревел, как прибой, все накатывал и откатывал от Алексея, качаясь
справа налево.
- Замечательнбя победа советского спортсмена! - еле звенело в ушах,
и Степанов не понимал: как? разве уже все кончилось?
Глава судейской коллегии, не дожидаясь, когда вспыхнет табло, пролез
под канатами, схватил руку Алексея и высоко поднял ее.
Голос из динамика гордо загремел над колышашимися трибунами:
- В связи с проблевом на месте, допущенным Рихардом Грюшенгауэром,
победа присуждается Алексею Степанову, Советский Союз!
КОНЕЦ ФИЛЬМА
Фильм снят на пленке Шост-
кинского комбината "Свема"
. . . . . . . . . .
Иван медленно встает. В его глазах невыразимый ужас. Не сводя глаз с
телевизора, он на цыпочках крадется к двери. Валера Марус чмокает и пере-
ворачивается на другой бок.
. . . . . . . . . .
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Начал за здравие - кончил за упокой.
Наутро Валера вскочил, как полоумный, не выключив телевизора, и
бросился на работу, потому как знал, что если он еще и на работу будет
опаздывать, его точно отправят принудительно лечиться на Балтийский
завод.
Потому, когда он пришел вечером с работы - телевизор еще работал.
Валера некоторое время тупо смотрел на телевизор, не понимая, почему это
он работает.
- Сегодня, дорогие товарищи, мы начинаем чтение автобиографии из-
вестного музыканта В.Шинкарева "Говно в проруби". Часть первая - "Везде
хорошо!" и часть вторая - "Там, где нас нет!"
Валера все равно ничего этого не понимает и выключает телевизор, со
злостью думая, сколько же электричества он сожрал за ночь и целый день.
. . . . . . . . . .
Этот бред так насыщен разными эпитетами, что невольно хочется
извиниться (но, кстати, это вовсе не бред, а сопротивление ежеминутно
нарождающейся всеобщей бессмыслице): а сейчас я наворочу еще больше эпи-
графов. Хорошая книга может состоять из одних только, с умом подобран-
ных, эпиграфов, так точно они выражают первоначальные намерения автора.
"Санкт-Петербург, новый город, выросший
по воле царя, прекраснейшим образом демон-
стрирует почти чудовищные арихитектурные
аномалии и неуравновешенность таких боль-
ших городов."
Ф.Бродель
"Единственным светилом в дуггуре, его
солнцем, служит луна."
В.Андреев
"...за Невой, в полусветной, зеленой там
дали, повозстали призраки островов и
домов, обольщая тщетной надеждой, что тот
край есть действительность, и что он - не
воющая бескрайность, которая выгоняет на
петербургскую улицу бледный дым облаков."
А.Белый
"Никифоров знал магическую силу писания,
которое притягивает к себе жизнь. То, о
чем писалось, было полнейшим вымыслом -
поднялось из твоего мрака, из твоих ила и
водорослей, - внезапно воплощается в яви и
поражает тебя, иногда смертельно."
Ю.Трифонов
"Нет исхода на юг, и погибнуть мне
весело."
А.Блок
Но так сидеть скучно - Валера посмотрел всю коллецию открыток с изо-
бражениями артистов, которую он собирал недeли две, допил брагу и на
какой-то момент искра неумной, веселой надежды заслонила от него комнату
с черным окном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21