- Но как же мы проедем, Джакоб?
Джакоб Кулакин хмуро молчал, напряженно вглядываясь в даль. Там уже
разворачивалась грандиозная панорама Большого каньона.
Питер Счахл высунулся из окна кареты и, кашляя, восторженно указал
всадникам на отвесные рыжие скалы, мерцающие в дымном мареве. Показался
мост.
- Но, милый, пора сворачивать!
- Не так страшен черт, как его малюют, - процедил Джакоб.
- Джакоб!
- Ну, что? Что "Джакоб"? Я уже тридцать лет Джакоб! Молчи, Лизабета!
Ветер свистел в ушах. Леди Елизабета, крича, тщилась нагнать Джакоба
Кулакина, бесстрашно пришпоривающего скакуна.
Карета с грохотом въехала на мост, и он тотчас развалился.
Джакоб поднял коня на дыбы перед раскрывшейся бездной. Кони,
попятясь, смотрели красными, косыми глазами на медленное падение обломков
маста и кареты вниз, к переливающейся на солнце нитке Колорадо.
Там и сям на поверхности реки показались сверкающие розочки
всплесков.
Только когда грохот затих, совершенно белая от ужаса леди Елизабет
прошептала:
- О боже... Бедный Питер...
- Черт побери! - вскричал красный как пион Джакоб, - индус оказался
прав! Так я и думал!
- О боже... Джакоб, но почему ты решился ехать по этому мосту?
- Черт побери! Каррамба! Все, как-то думал, обойдется...
- О, как ты непредусмотрителен!
- Молчи, Лизабета! Не трави душу...
Путники спешились. Скакуны принялись щипать чаппораль, леди Елизабет
стала собирать цветы и грибы. Джакоб сел на пень и наморщил лоб.
- Итак, - сказал он, подумав,- мы остались без кареты, без бедняги
Питера, что еще хуже... впрочем, на всех карет не напасешся, а бедняга
все-равно долго не протянул бы. Одна ты у меня осталась, Лизабета... И
черт меня побери, если я знаю, что теперь делать! - он в ярости вскочил.
- Лизабета!
Леди Елизабет грустно посмотрела на Джакоба Кулакина.
- Лизабета! Вперед!
. . . . . . . . . . .
Мрамалад остановился как вкопанный: ноги на ширине плеч, чуть согну-
ты, руки будто держат перед грудью стекло.
Громадная толпа индейцев, гикая, свистя и улюлюкая, опрометью бежала
на него со всех сторон.
Мрамалад встречал их короткими ударами по морде. Индейцы валились с
ног и начинали ползать по траве, как младенцы.
Для Мрамалада особенно удобны были набегающие на него сзади, этих он
не оглядываясь хватал и перебрасывал через себя вперед, сшибая заодно
троих-четверых набегающих спереди. Таким образом без особенного
напряжения Мрамалад действует минут десять, никого, однако, не зашибая
насмерть.
Наконец очередь доходит до самого главного индейца, такого же
сильного и отважного как Мрамалад. Индеец Мрамаладу стукнул в морду,
Мрамалад стукнул индейцу в морду. Индеец Мрамалада три раза стукнул в
морду, и Мрамалад три раза индейца.
Через десять минут вконец замордованный главный индеец предлагает
мир.
Mрамалад, видя, что нейтрализовал дурное влияние Лысого Монтахью,
братается с главным индейцем; но тут один самый подлый индеец со зверской
мордой поднимается из травы и метко бросает в Мрамалада нож.
. . . . . . . . . . .
Часто останавливаясь от рыданий, Джакоб большими красными буквами
написал на перекладине креста: "Леди Елизабет Джамбаттиста Хронь. Спи
спокойно, дорогая подруга. Клянусь тебе..." - но больше на перекладине не
было места. Некоторое время Кулакин стоял молча, утирая слезы и ежась от
ледяного ветра, дующего с Атлантики.
Неожиданно за его спиной послышался надрывный кашель. В страшном
ужасе Джакоб оглянулся и окаменел: действительно, перед ним стоял бедняга
Питер Счахл, живой и невредимый.
Джакоб протянул руку и потрогал беднягу. Тот разразился приступом
жесточайшего кашля.
- А... разве ты... не упал тогда с каретой?
- Упал...- еле смог сказать Питер сквозь приступ надрывного кашля.
- Так, понятно... Ну, и?
- И ничего. Отлежался...
. . . . . . . . . . .
Княгиня некоторое время молча ходила взад-вперед, искоса поглядывая
на него.
Свет свечей колыхался от сквозняка и ркрашивал в желтый цвет белые,
сплошь покрытые инеем, окна.
- Вы не похожи на русского, - задумчиво сказала княгиня.
- Вы правы, княгиня. Я папуас.
. . . . . . . . . . .
ГЛАВА ВТОРАЯ.
Глава ужасов о том, как масоны чуть не погубили кочегара.
"Чудеса в наше время случаются только поганые"
А. и Б. Стругацкие
Трудно, конечно, смотреть телевизор такими неравноценными кусочками,
но в общем все понятно. Тем более, что когда Валера приезжал на работу,
он расспрашивал о содержании пропущенных кусков телефильма у своего
приятеля Ивана, кочегара.
Иван парень грамотный, и как многие кочегары - начитанный, но тоже
не дослужился до пятого разряда, потому как он такой раздраженный на
судьбу, что его все, где могут, затирают и втаптывают в говнище.
Иван глубоко презирал телефильм, но из злости смотрел, ничего не
пропуская. Телефильм "создан", как он с невыразимой ненавистью говорит,
по мотивам "Наследника из Калькутты".
( Это подозревают многие телезрители, поэтому кратко расскажу о
знаменитом романе Штильмарка и Василевского "Наследник из Калькаутты".
Книга написана тяжелым, липким языком и повествует о непрекращающейся
погоне героев времен героического капитализма друг за другом - по Европе,
Азии, Африке, Америке, по разным океанам и т. д. ( особенный шик
заключается в том, что одно из немногих мест, где герои не появляются -
это Калькутта). Цель этой нудной погони очень невнятна, непонятно и то,
почему героев мотает то на один, то на другой конец земного шара.
Описание погони прерывается не относящимися к сюжету экскурсами в далекое
прошлое. Лейтмотивом книги является описание какого-то острова, на
который все персонажи по необьяснимой причине регулярно наведываются и
околачиваются там, пока не наступит время пускаться в погоню. Насколько я
помню, к концу книги все герои, даже разных национальностей, оказываются
друг другу кузенами, братьями или детьми и вчистую истребляются друг
другом, пограничниками, пиратами, разбойниками, алькальдами, таможен-
никами, работорговцами, неграми, индейцами, обитателями необитаемых
островов и регулярными войсками. Книга приятно оформлена, оценивается на
рынке в 60 - 70 рублей и предназначена, видимо, для слабоумных.
Почитатели книги говорят, что она учит их мужеству и находчивости, а один
книжный маклак заявил мне, что она "учит его любить жизнь"! Словом, книга
является одной из лучших в этом роде, но слабо напоминает четко
мотивированного и пронизанного причинно-следственными связями "Папуаса
из Гондураса".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21