- Уймись ты, дурачина, сейчас тебе Витька "Встань, хряк" устроит! -
крикнула из толпы какая-то баба в мухояровой душегрейке.
Пантюха, усмехнувшись, сплюнул; даже не сплюнул, а как-то особенно
презрительно уронил слюну с языка.
Все снова, восторгнувшись, промолчали.
- Сашка-то твой небось побольше моего народу перекокошил! - произнес
Витька, подумав.
- Сашка наш кокнет одного, дык потом целый час мучается. Десять
кокнет - десять часов мучится, плачет! А ты... шпионов все ловишь! В
Ожогином Волочке и было-то всего сорок дворов, а ты там сто шпионов
настрелял! Хоть Машка из сельпо продавщица - какая она тебе шпионка, если
и по выходным нам косорыловку давала!
Все враз затаили дыхание. Витька, чуть улыбаясь, туманно смотрел на
Пантюху. Кровушкой запахло на солнечной площади села. Явная обидка вышла
атаману - ведь дело в том, что женщин-то Витька принципиально никогда не
кокал - жалел; и убогих жалел, и фригидных, и тех, которые совсем не
давали - все равно жалел. Тетю Машу из сельпо покрошили двое подгулявших
чернорубашечников, за что Витька их потом собственоручно шлепнул, а с
ними заодно еще пяток аковцев; ведь скор был Тихомиров в таких случаях, и
девиз его был еще проще, чем у Саши: Сначала действуй, а потом разберись.
Пантюха мигом сообразил всe это, когда ласковая рука Витькиного
ординарца Пароконного вынула у него из-под пиджака обрез, а другая рука
нежно взялась за плечо. Пантюха понял, что сегодня он живой, а завтра его
не будет.
Бабы заранее заголосили, ведь всех сашиных бойцов жалели, а Пантюху
любили как родного.
Витька поднял руку, переждал, когда все замолкнут, и негромко
осведомился:
- Буддист?
Бабы снова заголосили, услышав такой жуткий вопрос, однако ошибка
была слишком очевидна - на буддиста Пантюха явно не тянул.
- Шпион, толстовец, мент, Девид Бауи? - выдал Тихомиров сразу обойму
предположений, от каждого из которых разило могилой.
- На толстовца похож... - услужливо закивал головой гнойный анар-
хист, зная, что одного из роковых предположений Пантюхе не миновать.
- Ну, а раз толстовец, так и рубай его, хлопчики! - не повышая
голоса, бросил Витька Тихомиров через плечо и тронул коня.
Заулюлюкали, засвистели, блеснули в пыльном воздухе веселые шашки,
глянцевитые лошадиные крупы и жирные загривки бойцов заслонили от
стонущих баб хрипло матерящегося Пантюху Мокрого.
Да. Сегодня ты живой - а завтра тебя нету.
. . . . . . . . . .
Одновременно с Пантюхой Мокрым не стало и Сени Грибного Колотырника,
причем обидно, нелепо: Сеня, не в силах обойтись без алкаголя, стал
понемногу есть понемногу ядовитые грибы, и вскоре так и не приходя в
сознание, умер.
Узнав о гибели Пантюхи, Саша весь отряд бросил в жестокий бой с
Витькой Тихомировым, и почти победил разжиревших на краденом сале
бандитов ( которых теперь в народе прямо уже считали за бандитов ), но
пешим жегулевцам не взять было Витьку в кольцо, и он ушел зализывать раны
под Новгород. Но и Саша недосчитался многих лучших бойцов, а некоторые
предали народное дело и ушли за Тихомировым, к его бабам и дармовой
выпивке.
Мало осталось верных, но железным строем сплотились они.
Близилась осень; Саша понимал, что зиму в лесу перенести не удастся,
придется возвращаться в город, к семье, к постылой работе в конторе, и
поэтому отряд торопливо боролся день и ночь: вчистую вырезал
геологическую партию и зарыл скважины, которые геологи успели пробурить,
взорвали все рейсовые автобусы в области, пустили под откос десяток
поездов дальнего следования. Удалось даже сбить несколько низколетящих
самолетов-кукурузников, опыляющих поля.
Однажды зябкой сентябрьской ночью Саша и Томилин бесшумно сняли
сторожа детсадовской дачи, тихо подперли двери колышком и принялись
осторожно забивать окна: Саша придерживал доску, а Томилин обернутым в
вату молотком прихватывал ее гвоздочком
Только к утру, когда небо посветлело, были заколочены все окна
большого деревянного строения.
Tомилин приник к щели и долго слушал: все было тихо, все спали.
- Давай, Сашок, - шепнул он и стал отвинчивать крышку канистры с ке-
росином.
Саша взял в руки канистру, чуть наклонил ее, но вдруг задумался и с
тоской поглядел на небо. Слезы замерцали в его глазах под светом
тускнеющих под небосводом звезд. Он сел на крыльцо и крепко сжал голову
руками.
Томилин осторожно, бережно положил ему руку на плечо:
- Тяжело тебе, Сашок?
Саша, не отвечая, сглотнул слезы и кивнул.
- Тяжело, Саша, ох тяжело... - с тяжким вздохом сказал Томилин. - И
мне тяжело. А кому сейчас легко-то? Подлецу одному легко! Ничего, Сашок,
все упромыслим... Без изъяну поворот не сделаешь такой крутой и гораздый
в совести людской! Наше время - это молотьба чего-то такого... мути
какой-то. Должен ведь кто-то ее перелопатить?
Саша сдавленно застонал.
- Саша, Сашок, - зарыдал Томилин, - тебе бы у грамоты сидеть, умиль-
ный ты да светлый!
Голос Томилина звенел - и сколько неисплаканной силушки народной
было в нем!
- Да, Томилин, да... Ох, тошно мне! - задушенно сказал Александр,
рванув воротник, - Но зачем, зачем, зачем, Томилин?
- Зачем? - вскричал Томилин, - Зачем! А затем, что упадет кровушка в
мать сыру землю и вырастут цветы совести народной! Саша, Сашок! Ты
знаешь... кто? Ты, говорю , знаешь для меня кто? Ты для меня все горюшко,
болюшко и силушка людская, вот кто! Саша, не молчи! Хочешь, землю есть
буду?! - И Томилин, припав к мокрой от росы земле, стал хватать дрожащими
губами землю.
Алексанер задумчиво ухватил тонкими пальцами комок затоптанной
черной земли и поглядел на нее заплаканными глазами.
- Вот она... Землица...- дрогнувшим голосом сказал он.
Томилин, шмыгая носом и всхлипывая, взял в руки канистру с керосином
и ...
( Иван, выйдя из оцепенения, дернулся и прохрипел:
- Переключай...
Валера удивленно посмотрел на него:
- Тебе что, не нравится? Зашибанское кино.
- Переключай, быстро... - не двигаясь, мучительно скривился Иван.)
Минуты две по экрану ползет секундноя стрелка. Иван подавленно
смотрит, не шевелясь. Затем на экране появляется лихой молодой человек,
как и Иван, напряженно глядящий кудо-то вбок. Иван вздрагивает и молодой
человек, будто заметив это, счастливо улыбается и объявляет:
- Дорoгие товарищи! Сегодня в нашей программе художественный фильм
"Спорт любит сильных". По центральному телевидению фильм демонстрируется
впервые.
Спорт любит сильных
Под оглушительный рев трибун Алексей вышел на помост и несколько раз
подпрыгнул, разминаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21