Нахмурившись, он крикнул:
– Эй!
Никто не ответил.
– Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Видимо, его оставили одного. Возможно, расстреляв его, все ушли из библиотеки. Но был еще белый клубящийся туман – и он помнил троих офицеров с откинутыми назад головами и отвисшими челюстями.
– Погодин! – крикнул он. – Погодин, где вы?
Снова никакого ответа. Генерал пересек угол и подошел к маленькой двери, которая вела в наблюдательную будку. Дверь была открыта. Он поднялся по лестнице и вошел в будку.
Погодин, размеренно дыша, лежал на трех стульях; он явно спал. Мирский мягко тронул его за плечо.
– Погодин, – сказал он. – Пора уходить.
Погодин открыл глаза и ошарашено уставился на Павла.
– Они вас убили, – прошептал он. – Они снесли вам полголовы. Я видел.
– Я спал, и мне снились очень странные сны. Вы видели, что случилось с Велигорским… с Белозерским и Языковым?
– Нет, – сказал Погодин. – Меня окутал туман, и больше я ничего не помню. А теперь вы. – Его глаза расширились, и он сел; губы его дрожали. – Я хочу уйти отсюда.
– Хорошая мысль. Давайте выясним, что произошло. – Мирский пошел впереди Погодина вниз по лестнице к черной двери. – Открыть, – приказал он.
Полукруглая дверь медленно раздвинулась.
Спиной к Мирскому у двери неподвижно стоял Анненковский, держа автомат за ствол и уперев его прикладом в землю.
– Простите, майор.
Анненковский напрягся и резко повернулся кругом, поднимая автомат.
– Осторожнее, – предупредил Мирский.
– Товарищ полковник… то есть генерал…
– Где остальные? – спросил Мирский, глядя на стоявших четырехугольником военных.
– Остальные?
– Политработники.
– Они не выходили. Извините, товарищ генерал, но нам сейчас нужно возвращаться в лагерь – мы должны связаться с ними по радио и…
– Как долго меня не было?
– Девять дней, товарищ генерал.
– Кто вместо меня? – спросил Мирский. Погодин шагнул вперед из-за его спины.
– В данный момент – майор Гарабедян и подполковник Плетнев.
– Тогда пойдемте к ним. Что делают здесь войска НАТО?
– Товарищ генерал… – Анненковский, казалось, был на грани обморока. – Здесь была очень напряженная обстановка. Никто не знал, что произошло. Что там случилось?
– Хороший вопрос, – усмехнулся Мирский. – Может быть, позже мы это узнаем. Пока что я чувствую себя прекрасно – и Погодин тоже, – и нам нужно в лагерь… в четвертую камеру?
– Да, товарищ генерал.
– Тогда идем. А почему наши люди стоят здесь?
– Ждут вас, товарищ генерал.
– Тогда они возвращаются с нами.
– Есть, товарищ генерал.
В поезде Мирский закрыл глаза и прислонился к стене. «Я мертв, – подумал он. – Я ощущаю, что какие-то части меня отсутствуют, заменены, провалы заделаны. Это означает, что я теперь новый человек; я был мертв и снова ожил. Новый, но обремененный прежней ответственностью».
Он открыл глаза и посмотрел на Анненковского. Майор разглядывал его со смахивающим на ужас выражением, которое тут же сменилось болезненной улыбкой.
Глава 54
– Давайте подведем итоги, – сказал Лэньер. Они снова собрались в квартире Патриции, чтобы выслушать ее рассказ о бродяге и решить, как себя вести. – Мы гости, но не совсем. Нас охраняют, а это означает, что наше положение несколько напоминает положение пленников.
– Доступ к службе информации ограничен, – подсказала Фарли.
– Мы не можем вернуться обратно, – заметил Хайнеман.
– И – если то, что узнала Патриция, правда – нам предстоит стать знаменитостями, – добавила Ленора Кэрролсон.
– Бродяга не говорил, что кто-то ожидал возвращения Камня к Земле? – поинтересовался Лэньер.
– Нет, – ответила Патриция. – И я так не думаю. Если я права, они считали, что он будет просто продолжать двигаться в пространстве, будучи слишком маленьким для того, чтобы кто-то его заметил, и никогда нигде не остановится…
– Так каково будет наше отношение ко всему этому? – спросил Лэньер. – Ларри, Ленора?
– Какая разница, чего мы хотим? Что мы можем сделать? – спросил Хайнеман, разводя руками.
– Подумай, Ларри, – сказала Кэрролсон, кладя руку ему на колено. – Мы знаменитости. Они не могут просто так игнорировать наши желания.
– О, нет! – заявил Хайнеман. – Они могут просто промыть нам мозги. В некоторых из них нет ничего человеческого!
– Они люди, – отрезала Патриция. – То, что они могут выбирать какую форму принять или какими талантами и способностями обладать, не означает, что они не наши потомки.
– О, Господи, – простонал Ларри. – Это выше моего понимания.
– Нет, это не так – если я могу это понять, то и ты сможешь. – Она сжала его колено.
– Если мы выступим единым фронтом, добьемся больших уступок, – сказал Лэньер. – Если мы знаменитости или даже диковины, мы можем как-то влиять на отношение и к нашим людям на Камне.
– Так чего мы намерены потребовать? – спросила Кэрролсон.
– Прежде всего, мы будем настаивать, чтобы были сняты ограничения на информацию, – предложила Патриция.
– Я своей даже не пользовался, – заметил Хайнеман.
– Мы всеми силами пытались получить разрешение на то, чтобы связаться с Камнем. – Лэньер обвел взглядом комнату. – Вы согласны с этим?
Все были согласны.
– Мы должны быть уверены, что всегда будем вместе; нас никогда не должны разделять, – продолжал он. – В противном случае мы будем протестовать…
– Голодовка? – спросила Фарли.
– Все способы. Ясно, что наши хозяева не людоеды, и вряд ли с нами будут дурно обращаться. Да, мы несколько ошеломлены, потрясены увиденным, но… С этим можно справиться. Мы выжили на Камне, выживем и здесь. Верно?
– Верно, – подхватила Карен Фарли, глядя на Лэньера с выражением, означающим нечто большее, чем уважение к его авторитету. Патриция посмотрела на них и весело, дружелюбно улыбнулась.
Кэрролсон пристально наблюдала за всеми.
– Ольми сейчас в холле, – сказала Патриция. – С ним Рам Кикура. Я попросила подождать, пока мы не закончим – но они хотят поговорить с нами.
– Так мы всегда будем вместе? – спросил Лэньер.
– Конечно, – мягко подтвердил Хайнеман.
Ольми и Рам Кикура вошли в квартиру Патриции и устроились посередине, скрестив ноги. Рам Кикура радостно улыбалась; с точки зрения Лэньера, она была ненамного старше Патриции, хотя наверняка это было не так.
Лэньер изложил их требования. К его удивлению, Ольми согласился почти со всем, за исключением связи с Пушинкой.
– Этого я сейчас не могу вам позволить. Возможно, позже. Мы можем разрешить вам неограниченный доступ к информации, но это потребует некоторой подготовки. Полный доступ к данным очень сложен и требует большой ответственности – всегда существует возможность злоупотреблений. Для начала воспользуйтесь помощью педагога. Рам Кикура может предоставить вам фантома – частичную личность, основанную на ее собственной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
– Эй!
Никто не ответил.
– Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Видимо, его оставили одного. Возможно, расстреляв его, все ушли из библиотеки. Но был еще белый клубящийся туман – и он помнил троих офицеров с откинутыми назад головами и отвисшими челюстями.
– Погодин! – крикнул он. – Погодин, где вы?
Снова никакого ответа. Генерал пересек угол и подошел к маленькой двери, которая вела в наблюдательную будку. Дверь была открыта. Он поднялся по лестнице и вошел в будку.
Погодин, размеренно дыша, лежал на трех стульях; он явно спал. Мирский мягко тронул его за плечо.
– Погодин, – сказал он. – Пора уходить.
Погодин открыл глаза и ошарашено уставился на Павла.
– Они вас убили, – прошептал он. – Они снесли вам полголовы. Я видел.
– Я спал, и мне снились очень странные сны. Вы видели, что случилось с Велигорским… с Белозерским и Языковым?
– Нет, – сказал Погодин. – Меня окутал туман, и больше я ничего не помню. А теперь вы. – Его глаза расширились, и он сел; губы его дрожали. – Я хочу уйти отсюда.
– Хорошая мысль. Давайте выясним, что произошло. – Мирский пошел впереди Погодина вниз по лестнице к черной двери. – Открыть, – приказал он.
Полукруглая дверь медленно раздвинулась.
Спиной к Мирскому у двери неподвижно стоял Анненковский, держа автомат за ствол и уперев его прикладом в землю.
– Простите, майор.
Анненковский напрягся и резко повернулся кругом, поднимая автомат.
– Осторожнее, – предупредил Мирский.
– Товарищ полковник… то есть генерал…
– Где остальные? – спросил Мирский, глядя на стоявших четырехугольником военных.
– Остальные?
– Политработники.
– Они не выходили. Извините, товарищ генерал, но нам сейчас нужно возвращаться в лагерь – мы должны связаться с ними по радио и…
– Как долго меня не было?
– Девять дней, товарищ генерал.
– Кто вместо меня? – спросил Мирский. Погодин шагнул вперед из-за его спины.
– В данный момент – майор Гарабедян и подполковник Плетнев.
– Тогда пойдемте к ним. Что делают здесь войска НАТО?
– Товарищ генерал… – Анненковский, казалось, был на грани обморока. – Здесь была очень напряженная обстановка. Никто не знал, что произошло. Что там случилось?
– Хороший вопрос, – усмехнулся Мирский. – Может быть, позже мы это узнаем. Пока что я чувствую себя прекрасно – и Погодин тоже, – и нам нужно в лагерь… в четвертую камеру?
– Да, товарищ генерал.
– Тогда идем. А почему наши люди стоят здесь?
– Ждут вас, товарищ генерал.
– Тогда они возвращаются с нами.
– Есть, товарищ генерал.
В поезде Мирский закрыл глаза и прислонился к стене. «Я мертв, – подумал он. – Я ощущаю, что какие-то части меня отсутствуют, заменены, провалы заделаны. Это означает, что я теперь новый человек; я был мертв и снова ожил. Новый, но обремененный прежней ответственностью».
Он открыл глаза и посмотрел на Анненковского. Майор разглядывал его со смахивающим на ужас выражением, которое тут же сменилось болезненной улыбкой.
Глава 54
– Давайте подведем итоги, – сказал Лэньер. Они снова собрались в квартире Патриции, чтобы выслушать ее рассказ о бродяге и решить, как себя вести. – Мы гости, но не совсем. Нас охраняют, а это означает, что наше положение несколько напоминает положение пленников.
– Доступ к службе информации ограничен, – подсказала Фарли.
– Мы не можем вернуться обратно, – заметил Хайнеман.
– И – если то, что узнала Патриция, правда – нам предстоит стать знаменитостями, – добавила Ленора Кэрролсон.
– Бродяга не говорил, что кто-то ожидал возвращения Камня к Земле? – поинтересовался Лэньер.
– Нет, – ответила Патриция. – И я так не думаю. Если я права, они считали, что он будет просто продолжать двигаться в пространстве, будучи слишком маленьким для того, чтобы кто-то его заметил, и никогда нигде не остановится…
– Так каково будет наше отношение ко всему этому? – спросил Лэньер. – Ларри, Ленора?
– Какая разница, чего мы хотим? Что мы можем сделать? – спросил Хайнеман, разводя руками.
– Подумай, Ларри, – сказала Кэрролсон, кладя руку ему на колено. – Мы знаменитости. Они не могут просто так игнорировать наши желания.
– О, нет! – заявил Хайнеман. – Они могут просто промыть нам мозги. В некоторых из них нет ничего человеческого!
– Они люди, – отрезала Патриция. – То, что они могут выбирать какую форму принять или какими талантами и способностями обладать, не означает, что они не наши потомки.
– О, Господи, – простонал Ларри. – Это выше моего понимания.
– Нет, это не так – если я могу это понять, то и ты сможешь. – Она сжала его колено.
– Если мы выступим единым фронтом, добьемся больших уступок, – сказал Лэньер. – Если мы знаменитости или даже диковины, мы можем как-то влиять на отношение и к нашим людям на Камне.
– Так чего мы намерены потребовать? – спросила Кэрролсон.
– Прежде всего, мы будем настаивать, чтобы были сняты ограничения на информацию, – предложила Патриция.
– Я своей даже не пользовался, – заметил Хайнеман.
– Мы всеми силами пытались получить разрешение на то, чтобы связаться с Камнем. – Лэньер обвел взглядом комнату. – Вы согласны с этим?
Все были согласны.
– Мы должны быть уверены, что всегда будем вместе; нас никогда не должны разделять, – продолжал он. – В противном случае мы будем протестовать…
– Голодовка? – спросила Фарли.
– Все способы. Ясно, что наши хозяева не людоеды, и вряд ли с нами будут дурно обращаться. Да, мы несколько ошеломлены, потрясены увиденным, но… С этим можно справиться. Мы выжили на Камне, выживем и здесь. Верно?
– Верно, – подхватила Карен Фарли, глядя на Лэньера с выражением, означающим нечто большее, чем уважение к его авторитету. Патриция посмотрела на них и весело, дружелюбно улыбнулась.
Кэрролсон пристально наблюдала за всеми.
– Ольми сейчас в холле, – сказала Патриция. – С ним Рам Кикура. Я попросила подождать, пока мы не закончим – но они хотят поговорить с нами.
– Так мы всегда будем вместе? – спросил Лэньер.
– Конечно, – мягко подтвердил Хайнеман.
Ольми и Рам Кикура вошли в квартиру Патриции и устроились посередине, скрестив ноги. Рам Кикура радостно улыбалась; с точки зрения Лэньера, она была ненамного старше Патриции, хотя наверняка это было не так.
Лэньер изложил их требования. К его удивлению, Ольми согласился почти со всем, за исключением связи с Пушинкой.
– Этого я сейчас не могу вам позволить. Возможно, позже. Мы можем разрешить вам неограниченный доступ к информации, но это потребует некоторой подготовки. Полный доступ к данным очень сложен и требует большой ответственности – всегда существует возможность злоупотреблений. Для начала воспользуйтесь помощью педагога. Рам Кикура может предоставить вам фантома – частичную личность, основанную на ее собственной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139