И отсюда, мол, все, чему положено, то и происходит естесвенным ходом вещей, следовательно, и существует. Так как же: существует или ангажировано?
- Существует, - твердо ответил гость.
- Ага, не прижал я вас, значит. Поймите, насколько важно знать правду - иначе ведь трагедия случится может. Я вам одну историю расскажу, вы ее к делу присовокупьте. История не история, в общем, быль про мальчика и дяденьку. В одной хорошой семье родился мальчик. Очень обрадовались родители ребенку, а особенно тому, что мальчик. Дело в том, что шла война и мужчин стало в стране не хватать. Рос мальчик, ни быстро ни медленно, а так - в соответсвии с питанием. Родители очень любили сына, но еще больше любили одного дяденьку, а почему дяденьку любили - неизвестно, но хвалили и почитали. Например, принесут домой хлеба, сядут кушать и обязательно спасибо скажут тому дяденьке, что хлеб вкусный. Или купят мальчику обнову и специально дяденьку добрым словом помянут. Рос и рос мальчик, пошел в детский сад. Там - нянечки добрые ласковые, очень детишек любят, но еще больше любят того самого дяденьку, да так сильно, что прямо с утра вместе с детишками песни благодарности про дяденьку поют. А уж по праздникам - вообще радость. Родители мальчика на руки берут и напоказ дяденьке несут. Увидел мальчик дяденьку и тут же убедился, какой он сильный и добрый, словно волшебник. А после - гости дома соберуться, еды принесут и все вместе этого дяденьку за столом любят и чтут. Вырос мальчик, пошел в школу, совсем стал самостоятельный, лучше всех стих про дяденьку выучил и громко прочел. Учительница от радости плакала и хвалила дяденьку. Полюбил мальчик дяденьку, как своих папу и маму, и даже сильнее. И еще лучше стал расти-подрастать. Но тут случилась беда - неожиданно умер дяденька. Черным-черно от горя стало. Заплакали мама с папой, заплакали соседи, заплакала учительница. Но один мальчик не заплакал, а пошел в чулан, отыскал там старый дедовский ремень, завязал его воруг шеи и повесился. Вот такая грустная история, Марк Васильевич.
Толя сглотнул сухим горлом.
- Теперь отвечайте : могло ли такое быть в естественном мире?
- Нет, - выдавил Толя.
- Именно, не могло! Ведь это же бред, фарс, игра. Какой уж тут свет?! Ну, зажжем свет, Марк Васильевич, и что? Все прояснится? Что же, давайте попробуем, только я боюсь, вы мне какой-нибудь фортель выкинете.
- Какой фортель?
- Делает вид, будто не понимает.
- Не понимаю.
- Хитро! А вдруг при свете выяснится, что вы вовсе не Марк Васильевич?! Я даже точно думаю - так и будет, да, да, - инженер принялся шарить по стене в поисках выключателя. - Сейчас проверим, существует или ангажировано.
Но прежде чем инженер произвел решающий опыт, дверь окрылась и на пороге появились Елена и Доктор. Елена, не замечая Ермолаева, бросилась к инженеру.
- Что же ты, Коленька?
Инженер в поисках выключателя залез на вешалку и там совершенно запутался среди одежды. Кое-как, Елена извлекла его наружу и они с Доктором отвели больного в гостинную.
А Ермолаев так и стоял в прихожей, пока снова не появился Доктор на ходу зажигая сигарету:
- Пойдемте на лестницу.
На лестнице они уселись прямо на ступеньках.
- Вы откуда здесь? - спросил Доктор.
- Я, я, я хотел предупредить Елену...
- О чем?
- Ну, что инженер... что он не здоров.
- И как же он нездоров?
- У него... Он сумасшедший, - вырвалось у Толи.
- Откуда же такой диагноз? - спокойно спросил Доктор.
- Он состоит на учете, в психическом диспансере, у него какой-то синдром? - Толя говорил уже по мимо собственной воли.
- Синдром - это правильно, но почему такой диагноз, что-же, по-вашему, раз на учете то и сумасшедший?
- Извините, я, может быть, слишком резко выразился.
- Вообще говоря, слишком. Там много и нормальных людей, просто некторые обращаются в профилактических целях.
- В профилактических, вы бы послушали, что он мне тут говоил?
- Так, так,так, - заинтересовался Доктор.
Толя вдруг замолчал, не зная, стоит ли пересказывать их с инженером разговор.
- Хорошо, что вы не решаетесь сходу говорить о таких личных вещых, но вы не стесняйтесь, мне можно - я добра Коле желаю.
- Он считает, все вокруг, то есть абсолютно все - сплошная... - Толя замялся не смея докончить.
- Мистификация, - помог Доктор.
- Да. У него страшная мысль, будто его все обманывают. Понимаете, ему кажется, что все окружающие знают что-то такое, чего ему не рассказывают. Я даже представил себе и мне тоже стало страшно. От этого точно свихнуться можно. И еще... еще он рассказал мне одну горькую историю, я, даже, не знаю могло ли такое быть.
- Про дядю и мальчика? - не очень-то сомневаясь в ответе, спросил Доктор.
- Вы тоже знаете, - вспыхнул Толя.
- Знаю, я же работаю в психиатрической больнице. Там я и познакомился с Николаем Степановичем.
- Значит, вы все знали и не предотвратили!? - возмутился Анатолий.
- Что?
- Да все! Доклад его например, ведь это же крах, провал!
- Провал? - переспросил Доктор, затянулся и выпустил через нос две голубых струи. - Да, Елена, рассказала. Нехорошо получилось. Но для него был шанс, ему так необходимо было победить - это же лучше всяких лекарств. Да кто знал, что у вас там такое зверье. Я и вас, Анатолий, специально изучал. Смотрю - мужик вроде нормальный, не заторможеннный, да и Коля все повторял, мол, там профессионалы - разберуться. Разобрались, с издевкой закончил Доктор.
- Это вы зря. Мне и самому не понравилась атмосфера, но изобретение Богдановское - бред, да и что может изобрести больной человек.
- Нет уж - позвольте, - перебил Доктор. - Да так нас всех можно больными выставить. Ведь, у Николая Степановича десятки изобретений внедрены, а то что предрасположен - так это не он виноват. Предрасположен - не значит болен. Да некотрые навязчивые идеи посещают его, но сам же подвергал их убийственной критике. Правда, он то подверагл, а жизнь, нда... Другой бы на его месте, глаза прикрыл рукой, будто вдаль глядит, а он - нет, все выискивает pro и contra.
Доктор докурил сигарету и зажег новую. Сделал несколько затяжек, и тут же выбросил.
- Ладно, я пойду к ним. Уходите. Елена очень не в себе и черт те чего может наговорить. А это будет несправедливо - вы, Анатолий, человек хороший, только молодой.
Едва скрылся Доктор, как появилась Елена. На лестничной площадке воцарилась тягостная тишина.
- Чертовски хочется курить, - наконец сказала Елена.
Ермолаев только развел руками и преодолев робость все-таки поинтересовался:
- Как он там?
- Ничего, уже лучше.
- Что же теперь будет?
- Не знаю, на душе гадко, будто тебя с грязью смешали, а ответить нечем, - казалось, сейчас Елкена разрыдается, - Особенно этот ваш профессор, добренький... Боже, мне его хотелось разорвать в клочья! Честное слово... Ты тоже хорош. Мог бы и вытупить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
- Существует, - твердо ответил гость.
- Ага, не прижал я вас, значит. Поймите, насколько важно знать правду - иначе ведь трагедия случится может. Я вам одну историю расскажу, вы ее к делу присовокупьте. История не история, в общем, быль про мальчика и дяденьку. В одной хорошой семье родился мальчик. Очень обрадовались родители ребенку, а особенно тому, что мальчик. Дело в том, что шла война и мужчин стало в стране не хватать. Рос мальчик, ни быстро ни медленно, а так - в соответсвии с питанием. Родители очень любили сына, но еще больше любили одного дяденьку, а почему дяденьку любили - неизвестно, но хвалили и почитали. Например, принесут домой хлеба, сядут кушать и обязательно спасибо скажут тому дяденьке, что хлеб вкусный. Или купят мальчику обнову и специально дяденьку добрым словом помянут. Рос и рос мальчик, пошел в детский сад. Там - нянечки добрые ласковые, очень детишек любят, но еще больше любят того самого дяденьку, да так сильно, что прямо с утра вместе с детишками песни благодарности про дяденьку поют. А уж по праздникам - вообще радость. Родители мальчика на руки берут и напоказ дяденьке несут. Увидел мальчик дяденьку и тут же убедился, какой он сильный и добрый, словно волшебник. А после - гости дома соберуться, еды принесут и все вместе этого дяденьку за столом любят и чтут. Вырос мальчик, пошел в школу, совсем стал самостоятельный, лучше всех стих про дяденьку выучил и громко прочел. Учительница от радости плакала и хвалила дяденьку. Полюбил мальчик дяденьку, как своих папу и маму, и даже сильнее. И еще лучше стал расти-подрастать. Но тут случилась беда - неожиданно умер дяденька. Черным-черно от горя стало. Заплакали мама с папой, заплакали соседи, заплакала учительница. Но один мальчик не заплакал, а пошел в чулан, отыскал там старый дедовский ремень, завязал его воруг шеи и повесился. Вот такая грустная история, Марк Васильевич.
Толя сглотнул сухим горлом.
- Теперь отвечайте : могло ли такое быть в естественном мире?
- Нет, - выдавил Толя.
- Именно, не могло! Ведь это же бред, фарс, игра. Какой уж тут свет?! Ну, зажжем свет, Марк Васильевич, и что? Все прояснится? Что же, давайте попробуем, только я боюсь, вы мне какой-нибудь фортель выкинете.
- Какой фортель?
- Делает вид, будто не понимает.
- Не понимаю.
- Хитро! А вдруг при свете выяснится, что вы вовсе не Марк Васильевич?! Я даже точно думаю - так и будет, да, да, - инженер принялся шарить по стене в поисках выключателя. - Сейчас проверим, существует или ангажировано.
Но прежде чем инженер произвел решающий опыт, дверь окрылась и на пороге появились Елена и Доктор. Елена, не замечая Ермолаева, бросилась к инженеру.
- Что же ты, Коленька?
Инженер в поисках выключателя залез на вешалку и там совершенно запутался среди одежды. Кое-как, Елена извлекла его наружу и они с Доктором отвели больного в гостинную.
А Ермолаев так и стоял в прихожей, пока снова не появился Доктор на ходу зажигая сигарету:
- Пойдемте на лестницу.
На лестнице они уселись прямо на ступеньках.
- Вы откуда здесь? - спросил Доктор.
- Я, я, я хотел предупредить Елену...
- О чем?
- Ну, что инженер... что он не здоров.
- И как же он нездоров?
- У него... Он сумасшедший, - вырвалось у Толи.
- Откуда же такой диагноз? - спокойно спросил Доктор.
- Он состоит на учете, в психическом диспансере, у него какой-то синдром? - Толя говорил уже по мимо собственной воли.
- Синдром - это правильно, но почему такой диагноз, что-же, по-вашему, раз на учете то и сумасшедший?
- Извините, я, может быть, слишком резко выразился.
- Вообще говоря, слишком. Там много и нормальных людей, просто некторые обращаются в профилактических целях.
- В профилактических, вы бы послушали, что он мне тут говоил?
- Так, так,так, - заинтересовался Доктор.
Толя вдруг замолчал, не зная, стоит ли пересказывать их с инженером разговор.
- Хорошо, что вы не решаетесь сходу говорить о таких личных вещых, но вы не стесняйтесь, мне можно - я добра Коле желаю.
- Он считает, все вокруг, то есть абсолютно все - сплошная... - Толя замялся не смея докончить.
- Мистификация, - помог Доктор.
- Да. У него страшная мысль, будто его все обманывают. Понимаете, ему кажется, что все окружающие знают что-то такое, чего ему не рассказывают. Я даже представил себе и мне тоже стало страшно. От этого точно свихнуться можно. И еще... еще он рассказал мне одну горькую историю, я, даже, не знаю могло ли такое быть.
- Про дядю и мальчика? - не очень-то сомневаясь в ответе, спросил Доктор.
- Вы тоже знаете, - вспыхнул Толя.
- Знаю, я же работаю в психиатрической больнице. Там я и познакомился с Николаем Степановичем.
- Значит, вы все знали и не предотвратили!? - возмутился Анатолий.
- Что?
- Да все! Доклад его например, ведь это же крах, провал!
- Провал? - переспросил Доктор, затянулся и выпустил через нос две голубых струи. - Да, Елена, рассказала. Нехорошо получилось. Но для него был шанс, ему так необходимо было победить - это же лучше всяких лекарств. Да кто знал, что у вас там такое зверье. Я и вас, Анатолий, специально изучал. Смотрю - мужик вроде нормальный, не заторможеннный, да и Коля все повторял, мол, там профессионалы - разберуться. Разобрались, с издевкой закончил Доктор.
- Это вы зря. Мне и самому не понравилась атмосфера, но изобретение Богдановское - бред, да и что может изобрести больной человек.
- Нет уж - позвольте, - перебил Доктор. - Да так нас всех можно больными выставить. Ведь, у Николая Степановича десятки изобретений внедрены, а то что предрасположен - так это не он виноват. Предрасположен - не значит болен. Да некотрые навязчивые идеи посещают его, но сам же подвергал их убийственной критике. Правда, он то подверагл, а жизнь, нда... Другой бы на его месте, глаза прикрыл рукой, будто вдаль глядит, а он - нет, все выискивает pro и contra.
Доктор докурил сигарету и зажег новую. Сделал несколько затяжек, и тут же выбросил.
- Ладно, я пойду к ним. Уходите. Елена очень не в себе и черт те чего может наговорить. А это будет несправедливо - вы, Анатолий, человек хороший, только молодой.
Едва скрылся Доктор, как появилась Елена. На лестничной площадке воцарилась тягостная тишина.
- Чертовски хочется курить, - наконец сказала Елена.
Ермолаев только развел руками и преодолев робость все-таки поинтересовался:
- Как он там?
- Ничего, уже лучше.
- Что же теперь будет?
- Не знаю, на душе гадко, будто тебя с грязью смешали, а ответить нечем, - казалось, сейчас Елкена разрыдается, - Особенно этот ваш профессор, добренький... Боже, мне его хотелось разорвать в клочья! Честное слово... Ты тоже хорош. Мог бы и вытупить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36