И Бэрби почему-то казалось, что смотрит Ровена прямо на него.
- Вил Бэрби, - она произнесла его имя мягко, почти ласково. И
одновременно в голосе ее звучал укор. - Я знала, какой опасности ты
подвергаешься, и пыталась тебя предупредить. Я уговаривала тебя держаться
подальше от этой маленькой ведьмочки... но я никак не ожидала, что ты так
быстро забудешь все человеческое!
Стыд горячей волной захлестнул Бэрби. Он тихонько заскулил и
повернулся к белой волчице. Яростный и презрительный оскал ее белозубой
пасти заставил его замолчать.
- Мне очень жаль, что с тобой все вышло именно так, - продолжала
Ровена. - Я знаю, ты поддался зову черной крови... а я-то всегда
надеялась, что ты сумеешь подчинить ее своей воле. Не все из тех, у кого
она есть, пошли по пути ведьм. Я знаю это, Вилли. Но, видимо, я в тебе
ошибалась.
Она сделала паузу, словно ей было больно все это говорить.
- Я знаю, ты здесь, Вилли Бэрби.
Ему показалось, что она дрожит. Но руки Ровены все так же крепко
сжимали серебряный кинжал... Теперь Бэрби видел, что сделан он из обычного
серебряного столового ножа.
- И я знаю, чего вы хотите.
Ее могучий пес, сдерживаемый широким, усыпанным серебряными
заклепками ошейником, с ненавистью следил за каждым движением
подкрадывающейся волчицы. Он рвался вперед, но Ровена крепко держала его.
- Я знаю, что вам нужно, - с горечью сказала она. - Но убить меня
будет не так-то просто.
Обернувшись к Бэрби, волчица усмехнулась.
- Приготовились, - прошептала она. - Помни, ты прыгаешь, когда я
схвачу ее за локоть.
Измерив взглядом расстояние до горла Ровены, Бэрби изготовился к
прыжку. Словно старую одежду, он сбросил с себя нерешительность. Он должен
подчиниться... это реальность, и белая волчица - это его стая. А
потерянная человечность значила сейчас не больше, чем полузабытый сон.
- Давай! - скомандовала Април. - За Дитя Ночи!
Она прыгнула. Бэрби почувствовал, как в нем поднимается черная,
первобытная ярость, жгучая жажда сладкой человеческой крови.
- Вилли, - всхлипывала Ровена. - Ты не сможешь...
А он только выжидал, когда клыки Април нейтрализуют вооруженную
кинжалом руку.
Но тут Турок испуганно и предупреждающе залаял. Выпустив ошейник,
Ровена широко махнула кинжалом.
Извернувшись в воздухе, волчица сумела-таки избежать смертоносного
лезвия. Но тяжелые серебряные браслеты на руке слепой с силой ударили ее
по голове. Завизжав от боли, волчица рухнула на мостовую, и тут же
огромный пес вцепился ей в глотку.
Визг Април словно вернул Бэрби к жизни. Он больше не испытывал ни
малейшей симпатии к Ровене. Он прыгнул... Его клыки впились в массивную
холку овчарки и натолкнулись на серебряные заклепки ошейника. Парализующая
боль пронзила все его тело. Одно лишь прикосновение к серебру - и он уже
едва стоял на ногах.
- Не отпускай ее, Турок! - крикнула Ровена.
Но пес уже бросил Април и, рыча, повернулся в Бэрби. Хромая, волчица
кубарем скатилась с крыльца.
- Бежим, Бэрби! - крикнула она. - В ней слишком сильна наша кровь...
гораздо сильнее, чем я думала. Мы не можем одолеть одновременно ее саму,
ее серебро и ее собаку!
Април бросилась наутек. Бэрби - следом. А за ними с вселявшей ужас
уверенностью гналась слепая Ровена. Холодно блестела брошь, и кольца, и
бусы, и браслеты - ее непробиваемая защита. Зловеще сверкал самодельный
серебряный кинжал.
- Взять их, Турок! - яростно крикнула она своему псу. - Убей их!
Они мчались плечом к плечу, серый волк и белый. Назад, по пустынным
улицам к тихому университетскому городку. От прикосновения к серебряным
заклепкам ошейника у Бэрби все еще дрожали лапы. Он знал - от овчарки ему
не уйти. Яростный лай звучал все ближе и ближе...
Завернув за угол, Бэрби остановился. Он приготовился к последней в
его жизни схватке. Но тут, круто развернувшись, белая волчица помчалась
назад, навстречу взбешенному волкодаву. Она так и заплясала по улице,
сердитым тявканьем отвечая на его лай. Улыбаясь во всю пасть, она уводила
пса прочь от Бэрби, в сторону пустынного шоссе.
- Взять их, Турок! - кричала слепая, продолжая погоню. - Задержи их!
Я иду!
Встряхнувшись, Бэрби поспешно отступил. Волчица и гнавшийся за ней
пес уже исчезли в темноте, но за ними, в недвижном и прохладном
предрассветном воздухе, повис четкий, как нарисованный, след. Рядом:
чистый запах Април и мерзкая вонь Турка. Где-то вдали он слышал собачий
лай - в нем уже появились нотки разочарования.
А слепая бежала за Бэрби. Он выскочил на шоссе и, оглянувшись,
увидел, что Ровена отстала почти на целый квартал. Как раз в этот момент
она подбежала к поребрику. Она, естественно, его не видела. И никакое
шестое чувство не сказало ей о его существовании. Споткнувшись, Ровена во
весь рост растянулась на тротуаре.
На мгновение Бэрби снова почувствовал жалость к этой женщине. Упав,
она наверняка очень сильно ударилась. И тем не менее, в следующую секунду
Ровена уже снова была на ногах и отчаянно хромала вслед за своим убежавшим
псом. Блеснул свет на ее кинжале, и Бэрби поспешно помчался по шоссе, по
горячему следу волка и собаки.
Добежав до безучастно мигавшего светофора, Бэрби оглянулся. Ровена
совсем отстала. А по дороге, направляясь к ним, ехал, светя фарами,
одинокий автомобиль. Бэрби бежал, пока боль от света фар не стала совсем
невыносимой. Тогда он спрятался в темную аллею и пропустил машину.
Оглянувшись еще раз, он уже не увидел Ровены.
Унылый собачий лай растворился в грохоте мукомольного комбината и
шипении и звоне железной дороги. Бэрби все еще шел по следу. Пробравшись
через настоящий лабиринт узких кривых улочек, он вылетел к сортировочной
горке.
Запахи волка и собаки стали уже не такими явными. Их забивала горячая
вонь машинного масла, пролитого креозота и легкой, летящей по ветру золы.
Но Бэрби не потерял следа вплоть до того момента, когда прямо на него по
путям покатился маленький маневровый паровозик с висящим на подножке
механиком.
Бэрби отпрыгнул в сторону, но паровозик, случайно выпустив пар прямо
на него, уничтожил все запахи, кроме своего собственного - мокрого металла
и горячего масла. Не замечая Бэрби, механик сплюнул, но даже резкий запах
дешевого табака растворился в устроенном машиной тумане. След оборвался.
Принюхиваясь, Бэрби закружил по соседним путям. Но не чувствовал
ничего, кроме запахов пара, угля, стали, креозота и несгоревшего
дизельного топлива - все это на фоне удушливой химической вони, тянущейся
из района промышленных предприятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Вил Бэрби, - она произнесла его имя мягко, почти ласково. И
одновременно в голосе ее звучал укор. - Я знала, какой опасности ты
подвергаешься, и пыталась тебя предупредить. Я уговаривала тебя держаться
подальше от этой маленькой ведьмочки... но я никак не ожидала, что ты так
быстро забудешь все человеческое!
Стыд горячей волной захлестнул Бэрби. Он тихонько заскулил и
повернулся к белой волчице. Яростный и презрительный оскал ее белозубой
пасти заставил его замолчать.
- Мне очень жаль, что с тобой все вышло именно так, - продолжала
Ровена. - Я знаю, ты поддался зову черной крови... а я-то всегда
надеялась, что ты сумеешь подчинить ее своей воле. Не все из тех, у кого
она есть, пошли по пути ведьм. Я знаю это, Вилли. Но, видимо, я в тебе
ошибалась.
Она сделала паузу, словно ей было больно все это говорить.
- Я знаю, ты здесь, Вилли Бэрби.
Ему показалось, что она дрожит. Но руки Ровены все так же крепко
сжимали серебряный кинжал... Теперь Бэрби видел, что сделан он из обычного
серебряного столового ножа.
- И я знаю, чего вы хотите.
Ее могучий пес, сдерживаемый широким, усыпанным серебряными
заклепками ошейником, с ненавистью следил за каждым движением
подкрадывающейся волчицы. Он рвался вперед, но Ровена крепко держала его.
- Я знаю, что вам нужно, - с горечью сказала она. - Но убить меня
будет не так-то просто.
Обернувшись к Бэрби, волчица усмехнулась.
- Приготовились, - прошептала она. - Помни, ты прыгаешь, когда я
схвачу ее за локоть.
Измерив взглядом расстояние до горла Ровены, Бэрби изготовился к
прыжку. Словно старую одежду, он сбросил с себя нерешительность. Он должен
подчиниться... это реальность, и белая волчица - это его стая. А
потерянная человечность значила сейчас не больше, чем полузабытый сон.
- Давай! - скомандовала Април. - За Дитя Ночи!
Она прыгнула. Бэрби почувствовал, как в нем поднимается черная,
первобытная ярость, жгучая жажда сладкой человеческой крови.
- Вилли, - всхлипывала Ровена. - Ты не сможешь...
А он только выжидал, когда клыки Април нейтрализуют вооруженную
кинжалом руку.
Но тут Турок испуганно и предупреждающе залаял. Выпустив ошейник,
Ровена широко махнула кинжалом.
Извернувшись в воздухе, волчица сумела-таки избежать смертоносного
лезвия. Но тяжелые серебряные браслеты на руке слепой с силой ударили ее
по голове. Завизжав от боли, волчица рухнула на мостовую, и тут же
огромный пес вцепился ей в глотку.
Визг Април словно вернул Бэрби к жизни. Он больше не испытывал ни
малейшей симпатии к Ровене. Он прыгнул... Его клыки впились в массивную
холку овчарки и натолкнулись на серебряные заклепки ошейника. Парализующая
боль пронзила все его тело. Одно лишь прикосновение к серебру - и он уже
едва стоял на ногах.
- Не отпускай ее, Турок! - крикнула Ровена.
Но пес уже бросил Април и, рыча, повернулся в Бэрби. Хромая, волчица
кубарем скатилась с крыльца.
- Бежим, Бэрби! - крикнула она. - В ней слишком сильна наша кровь...
гораздо сильнее, чем я думала. Мы не можем одолеть одновременно ее саму,
ее серебро и ее собаку!
Април бросилась наутек. Бэрби - следом. А за ними с вселявшей ужас
уверенностью гналась слепая Ровена. Холодно блестела брошь, и кольца, и
бусы, и браслеты - ее непробиваемая защита. Зловеще сверкал самодельный
серебряный кинжал.
- Взять их, Турок! - яростно крикнула она своему псу. - Убей их!
Они мчались плечом к плечу, серый волк и белый. Назад, по пустынным
улицам к тихому университетскому городку. От прикосновения к серебряным
заклепкам ошейника у Бэрби все еще дрожали лапы. Он знал - от овчарки ему
не уйти. Яростный лай звучал все ближе и ближе...
Завернув за угол, Бэрби остановился. Он приготовился к последней в
его жизни схватке. Но тут, круто развернувшись, белая волчица помчалась
назад, навстречу взбешенному волкодаву. Она так и заплясала по улице,
сердитым тявканьем отвечая на его лай. Улыбаясь во всю пасть, она уводила
пса прочь от Бэрби, в сторону пустынного шоссе.
- Взять их, Турок! - кричала слепая, продолжая погоню. - Задержи их!
Я иду!
Встряхнувшись, Бэрби поспешно отступил. Волчица и гнавшийся за ней
пес уже исчезли в темноте, но за ними, в недвижном и прохладном
предрассветном воздухе, повис четкий, как нарисованный, след. Рядом:
чистый запах Април и мерзкая вонь Турка. Где-то вдали он слышал собачий
лай - в нем уже появились нотки разочарования.
А слепая бежала за Бэрби. Он выскочил на шоссе и, оглянувшись,
увидел, что Ровена отстала почти на целый квартал. Как раз в этот момент
она подбежала к поребрику. Она, естественно, его не видела. И никакое
шестое чувство не сказало ей о его существовании. Споткнувшись, Ровена во
весь рост растянулась на тротуаре.
На мгновение Бэрби снова почувствовал жалость к этой женщине. Упав,
она наверняка очень сильно ударилась. И тем не менее, в следующую секунду
Ровена уже снова была на ногах и отчаянно хромала вслед за своим убежавшим
псом. Блеснул свет на ее кинжале, и Бэрби поспешно помчался по шоссе, по
горячему следу волка и собаки.
Добежав до безучастно мигавшего светофора, Бэрби оглянулся. Ровена
совсем отстала. А по дороге, направляясь к ним, ехал, светя фарами,
одинокий автомобиль. Бэрби бежал, пока боль от света фар не стала совсем
невыносимой. Тогда он спрятался в темную аллею и пропустил машину.
Оглянувшись еще раз, он уже не увидел Ровены.
Унылый собачий лай растворился в грохоте мукомольного комбината и
шипении и звоне железной дороги. Бэрби все еще шел по следу. Пробравшись
через настоящий лабиринт узких кривых улочек, он вылетел к сортировочной
горке.
Запахи волка и собаки стали уже не такими явными. Их забивала горячая
вонь машинного масла, пролитого креозота и легкой, летящей по ветру золы.
Но Бэрби не потерял следа вплоть до того момента, когда прямо на него по
путям покатился маленький маневровый паровозик с висящим на подножке
механиком.
Бэрби отпрыгнул в сторону, но паровозик, случайно выпустив пар прямо
на него, уничтожил все запахи, кроме своего собственного - мокрого металла
и горячего масла. Не замечая Бэрби, механик сплюнул, но даже резкий запах
дешевого табака растворился в устроенном машиной тумане. След оборвался.
Принюхиваясь, Бэрби закружил по соседним путям. Но не чувствовал
ничего, кроме запахов пара, угля, стали, креозота и несгоревшего
дизельного топлива - все это на фоне удушливой химической вони, тянущейся
из района промышленных предприятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82