Под пластиком переливалась на солнце причудливая поверхность метеоритного среза — блестящие прожилки никеля, темные разводы неокисленного железа, вкрапления хрома и кремния. По обе стороны дорожки на металлических подставках-колоннах красовались стеклистые глыбы метеоритов, сияющие всеми цветами радуги. Дверь дома, тоже сделанная из прочного сплава, была отполирована до зеркального блеска.
— Похоже на картинку из книги «Жизнь киборгов», — пробормотала ошеломленная Сара.
Темный камень стен и серебристый метал создавали иллюзию деревянного дома, частично отделанного штукатуркой. На разноцветном жидкокристаллическом узоре одной из стен медленно менялись цвета. Присмотревшись, Ковбой узнал в узоре сильно увеличенную микросхему с запрограммированными рефлексами, которую вживляли в череп пилотам «дельт».
— Оружие, пожалуйста, оставьте в прихожей, — попросил голос Рено.
Скрывая недовольство, Сара изобразила на лице улыбку и опустила на пол рюкзак, в котором лежал автомат. Ковбой оставил на столе свой пластиковый пистолет, и они прошли в следующую комнату.
Сквозь прозрачное покрытие мягкой мебели, заполненной чем-то столь же прозрачным и желеобразным, исходило слабое синее сияние. В аквариумах, подсвеченным зеленым светом, плавали рыбы-мутанты. Их гены, неведомые земной природе, сконструированы на орбите. Откуда-то звучала негромкая компьютерная музыка.
— Как поживаешь, Ковбой? Давненько мы с тобой не виделись, — сказал Рено, крепко пожав гостю руку.
— Так себе, дружище. — Ковбой с интересом осматривал комнату, не в силах оторвать глаз от диковинной обстановки. — Я вижу, ты неплохо устроился.
Пять лет назад «дельту» Рено зацепило ракетой. Самолет упал в Западной Виргинии, разметав по небу горящий груз стоимостью в двести миллионов долларов. Это был один из последних полетов «дельт». Вскоре пришлось перейти на бронемашины. Рено успел катапультироваться до того, как его самолет врезался в горный хребет. Но пока Рено пытался дотянуть до аэродрома на подбитой «дельте», он сильно обгорел, да и парашют не раскрылся до конца. Товарищи Ковбоя до сих пор с горечью вспоминали о неудаче пилота.
Ковбой несколько раз навещал его в больнице, а потом, когда Рено отошел от дел, они раза два в год перезванивались. После аварии тело пилота собрали по кускам, но часть мозга восстановить не удалось, поэтому Рено пришлось оставить работу курьером.
Врачи потрудились на славу. Новое тело было крепким, руки и ноги на месте, голубые глаза — зорки. Рено в своих фланелевых штанах и гавайской рубахе выглядел превосходно. Только едва заметная сеточка морщин на молодом лице напоминала о не столь уж юном возрасте. Зубы сверкали белизной даже в полутьме. Разъемы на голове скрывала густая каштановая шевелюра.
— Пускаю в оборот свой капитал, — объяснил хозяин дома. В глазах у него проглядывала странная опустошенность.
Ковбой представил Сару, потом положил на стол картонную коробку с компьютерными матрицами.
Рукопожатие Рено производило странное впечатление: то ли ладонь казалась очень горячей, то ли кожа была слишком сухой. Обычно у любого человека ладонь чуть-чуть влажная. Ковбой просканировал ладонь Рено в инфракрасном диапазоне, температура на поверхности руки была распределена абсолютно равномерно. Таких ладоней Ковбой еще не встречал.
— Это протез, — объяснил Рено, заметив удивленный взгляд приятеля. — И обе ноги тоже.
— А почему тебе не приживили настоящие? — спросил Ковбой.
— Сначала так и сделали, но мозг получил слишком большие повреждения. — Рено постучал пальцем по голове. — Пострадали двигательные центры, нарушилась координация движений. Кроме того, живой кожей я почти ничего не ощущал. Нейроны мозга, ответственные за осязание, тоже погибли. Толку от живых ног и руки не было никакого, а фирма «Современное тело» как раз искала людей для испытания новых протезов. Вот так все и получилось…
Ковбой слушал приятеля с каким-то странным чувством. Наверно, он уже много раз объяснял это другим, поэтому его слова звучали как хорошо отрепетированный монолог.
— В протезы, — продолжал Рено, — встроены чувствительные элементы. Поврежденные участки мозга заменены компьютером. Конечно, протезы не могут сравниться по ловкости с живыми конечностями. Видимо, обратная связь слабовата. Но ничего лучшего пока нет. Я чувствую себя хорошо. Когда такие протезы запустят в серийное производство, поставить их будет дешевле, чем выращивать и приживлять пострадавшему нормальные конечности.
— Я и не знал о таких успехах.
— За испытание протезов «Современное тело» платит мне хорошую пенсию, купила этот дом, а раз в два месяца я меняю протезы на новые, более совершенные, испытываю их. Они долговечнее живых конечностей.
«Вот оно, грядущее», — вздохнул про себя Ковбой. Искусственное тело! Органы человека станут заменять, как детали машин. Вместо нервов — провода, передающие со скоростью света сигналы к конечностям. Вместо мозга — компьютер на жидком кристалле. А вместо сердца — пламенный мотор. Стальной Ковбой, творящий правый суд своею железной дланью. Звучит, а?
Ковбой внимательно рассматривал молодое лицо друга, на котором печально светились умудренные глаза. А какие раньше были у Рено глаза! Живые, ясные, веселые. До того самого момента, когда ракета сбила его самолет над Индианой. Тогда все и пошло кувырком.
— Итак, — произнес Рено, — вас разыскивает полиция?
— Именно.
— Я слышал, что на тебя объявлен розыск аж до самой Калифорнии.
— Мне бы добраться до Запада, а там уж я как-нибудь справлюсь. И тогда я посоветую тебе поскорее продать акции фирмы «Темпель фармацевтикал», если они у тебя есть.
— Садитесь, — нахмурился Рено. — Рассказывай.
Приятели заняли кресла. Сара забралась с ногами на светящийся диван. Пока Ковбой разговаривал с другом, она, как и положено телохранителю, молчала.
— Чем я могу помочь? — спросил Рено, поглаживая подбородок. — Переправить вас на Запад? Спрятать здесь?
Ковбой не мог отделаться от ощущения, что Рено действует, подчиняясь искусственным рефлексам, а на самом деле разговор его нисколько не интересует.
— Мы хотим продать кое-что. — Ковбой открыл коробку. — Тысячу штук. Совершенно новые, орбитального качества. Сделаны для фирмы «Йодин» фирмой «Оливетти». Тип ОСМ 2281. Компьютерное сердце.
В машине осталось еще пятнадцать тысяч матриц, но товар принадлежал Гетману, и Ковбой не хотел продавать больше, чем того требовала собственная безопасность. Ведь Сара работала на Гетмана.
— Кристаллическое сердце, — пробормотал Рено. — Так вот из-за чего разгорелся сыр-бор.
«Кажется, заинтересовался», — подумал Ковбой.
Без матриц компьютер мертв, поэтому слово «сердце» в данном случае очень подходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Похоже на картинку из книги «Жизнь киборгов», — пробормотала ошеломленная Сара.
Темный камень стен и серебристый метал создавали иллюзию деревянного дома, частично отделанного штукатуркой. На разноцветном жидкокристаллическом узоре одной из стен медленно менялись цвета. Присмотревшись, Ковбой узнал в узоре сильно увеличенную микросхему с запрограммированными рефлексами, которую вживляли в череп пилотам «дельт».
— Оружие, пожалуйста, оставьте в прихожей, — попросил голос Рено.
Скрывая недовольство, Сара изобразила на лице улыбку и опустила на пол рюкзак, в котором лежал автомат. Ковбой оставил на столе свой пластиковый пистолет, и они прошли в следующую комнату.
Сквозь прозрачное покрытие мягкой мебели, заполненной чем-то столь же прозрачным и желеобразным, исходило слабое синее сияние. В аквариумах, подсвеченным зеленым светом, плавали рыбы-мутанты. Их гены, неведомые земной природе, сконструированы на орбите. Откуда-то звучала негромкая компьютерная музыка.
— Как поживаешь, Ковбой? Давненько мы с тобой не виделись, — сказал Рено, крепко пожав гостю руку.
— Так себе, дружище. — Ковбой с интересом осматривал комнату, не в силах оторвать глаз от диковинной обстановки. — Я вижу, ты неплохо устроился.
Пять лет назад «дельту» Рено зацепило ракетой. Самолет упал в Западной Виргинии, разметав по небу горящий груз стоимостью в двести миллионов долларов. Это был один из последних полетов «дельт». Вскоре пришлось перейти на бронемашины. Рено успел катапультироваться до того, как его самолет врезался в горный хребет. Но пока Рено пытался дотянуть до аэродрома на подбитой «дельте», он сильно обгорел, да и парашют не раскрылся до конца. Товарищи Ковбоя до сих пор с горечью вспоминали о неудаче пилота.
Ковбой несколько раз навещал его в больнице, а потом, когда Рено отошел от дел, они раза два в год перезванивались. После аварии тело пилота собрали по кускам, но часть мозга восстановить не удалось, поэтому Рено пришлось оставить работу курьером.
Врачи потрудились на славу. Новое тело было крепким, руки и ноги на месте, голубые глаза — зорки. Рено в своих фланелевых штанах и гавайской рубахе выглядел превосходно. Только едва заметная сеточка морщин на молодом лице напоминала о не столь уж юном возрасте. Зубы сверкали белизной даже в полутьме. Разъемы на голове скрывала густая каштановая шевелюра.
— Пускаю в оборот свой капитал, — объяснил хозяин дома. В глазах у него проглядывала странная опустошенность.
Ковбой представил Сару, потом положил на стол картонную коробку с компьютерными матрицами.
Рукопожатие Рено производило странное впечатление: то ли ладонь казалась очень горячей, то ли кожа была слишком сухой. Обычно у любого человека ладонь чуть-чуть влажная. Ковбой просканировал ладонь Рено в инфракрасном диапазоне, температура на поверхности руки была распределена абсолютно равномерно. Таких ладоней Ковбой еще не встречал.
— Это протез, — объяснил Рено, заметив удивленный взгляд приятеля. — И обе ноги тоже.
— А почему тебе не приживили настоящие? — спросил Ковбой.
— Сначала так и сделали, но мозг получил слишком большие повреждения. — Рено постучал пальцем по голове. — Пострадали двигательные центры, нарушилась координация движений. Кроме того, живой кожей я почти ничего не ощущал. Нейроны мозга, ответственные за осязание, тоже погибли. Толку от живых ног и руки не было никакого, а фирма «Современное тело» как раз искала людей для испытания новых протезов. Вот так все и получилось…
Ковбой слушал приятеля с каким-то странным чувством. Наверно, он уже много раз объяснял это другим, поэтому его слова звучали как хорошо отрепетированный монолог.
— В протезы, — продолжал Рено, — встроены чувствительные элементы. Поврежденные участки мозга заменены компьютером. Конечно, протезы не могут сравниться по ловкости с живыми конечностями. Видимо, обратная связь слабовата. Но ничего лучшего пока нет. Я чувствую себя хорошо. Когда такие протезы запустят в серийное производство, поставить их будет дешевле, чем выращивать и приживлять пострадавшему нормальные конечности.
— Я и не знал о таких успехах.
— За испытание протезов «Современное тело» платит мне хорошую пенсию, купила этот дом, а раз в два месяца я меняю протезы на новые, более совершенные, испытываю их. Они долговечнее живых конечностей.
«Вот оно, грядущее», — вздохнул про себя Ковбой. Искусственное тело! Органы человека станут заменять, как детали машин. Вместо нервов — провода, передающие со скоростью света сигналы к конечностям. Вместо мозга — компьютер на жидком кристалле. А вместо сердца — пламенный мотор. Стальной Ковбой, творящий правый суд своею железной дланью. Звучит, а?
Ковбой внимательно рассматривал молодое лицо друга, на котором печально светились умудренные глаза. А какие раньше были у Рено глаза! Живые, ясные, веселые. До того самого момента, когда ракета сбила его самолет над Индианой. Тогда все и пошло кувырком.
— Итак, — произнес Рено, — вас разыскивает полиция?
— Именно.
— Я слышал, что на тебя объявлен розыск аж до самой Калифорнии.
— Мне бы добраться до Запада, а там уж я как-нибудь справлюсь. И тогда я посоветую тебе поскорее продать акции фирмы «Темпель фармацевтикал», если они у тебя есть.
— Садитесь, — нахмурился Рено. — Рассказывай.
Приятели заняли кресла. Сара забралась с ногами на светящийся диван. Пока Ковбой разговаривал с другом, она, как и положено телохранителю, молчала.
— Чем я могу помочь? — спросил Рено, поглаживая подбородок. — Переправить вас на Запад? Спрятать здесь?
Ковбой не мог отделаться от ощущения, что Рено действует, подчиняясь искусственным рефлексам, а на самом деле разговор его нисколько не интересует.
— Мы хотим продать кое-что. — Ковбой открыл коробку. — Тысячу штук. Совершенно новые, орбитального качества. Сделаны для фирмы «Йодин» фирмой «Оливетти». Тип ОСМ 2281. Компьютерное сердце.
В машине осталось еще пятнадцать тысяч матриц, но товар принадлежал Гетману, и Ковбой не хотел продавать больше, чем того требовала собственная безопасность. Ведь Сара работала на Гетмана.
— Кристаллическое сердце, — пробормотал Рено. — Так вот из-за чего разгорелся сыр-бор.
«Кажется, заинтересовался», — подумал Ковбой.
Без матриц компьютер мертв, поэтому слово «сердце» в данном случае очень подходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81