Помимо собственно осязания, своеобразной формы слуха и вкусовых ощущений, слепцы способны также улавливать запах, прикасаясь к различным предметам. Но они не могут видеть, и, вероятно, у них есть сложности с осознанием самого понятия видения, и потому они вряд ли бы распознали зрительные нервы, даже если бы прикоснулись к ним.
Мерчисон указала на вскрытый панцирь ФСОЖ и продолжала:
– Но это не главная причина, из-за которой между ФСОЖ и ЦПСД не могут существовать симбиотические отношения. Как правило, разумным паразитам или симбиотам приходится располагаться поближе к головному мозгу либо там, где легче доступ к главным нервным сплетениям. В данном случае это должен быть затылок ФСОЖ. Но мозг этой зверюги находится не в голове, а под грудным панцирем, вместе с другими жизненно важными органами, и при этом расположен в довольно-таки странном месте: под маткой, в самом начале родовых путей. В результате по мере роста зародыша мозг подвергается сжатию, а если роды трудные, то мозг разрушается и младенец пробивается наружу с боем и поедает родителя. Короче говоря, на первое время еды новорожденному хватает.
ФСОЖ – гермафродиты и вынашивают своих младенцев в матке до тех пор, пока те не созревают полностью и не обретают способность существовать самостоятельно, – добавила Мерчисон. – Вероятно, выживать на родной планете этим существам нелегко, и если бы слепцы искали себе симбиотов, они бы, пожалуй, присмотрели кого-нибудь поприятнее.
Конвей потер лоб – голова у него по-прежнему раскалывалась. «Раньше даже самые трудные случаи не вызывали у меня головной боли», – подумал он. Время от времени он впадал в бессонницу, размышляя о проблемных пациентах, сильно волновался за них, нервничал, когда нужно было принимать волевое решение, но голова из-за подобных переживаний у него еще никогда не болела. Может быть, он начал стареть? Но нет, это было бы слишком простое объяснение: на корабле слепцов головы разболелись у всех.
– Так или иначе, нам придется добраться до пострадавших, – заявил Конвей решительно. – И притом – быстро. Но было бы глупо и преступно подвергать опасности жизнь разумного существа, тратя время на подопытное животное, даже если члены экипажа немыслимо высоко ценят ФСОЖ. И если мы придем к согласию о том, что ФСОЖ неразумны…
– То мы вскроем обшивку, выпустим из корабля воздух, дождемся, пока Приликла объявит, что ФСОЖ мертв, и прорубим себе дорогу к уцелевшему слепцу, – закончил за Конвея капитан и добавил: – Слушайте, это просто невыносимо. Голова просто раскалывается – терпеть невозможно.
– Есть предложение, друг Флетчер, – застенчиво проговорил Приликла. – Слепец – не слишком крупное существо, и он, вероятно, мог бы пробраться по клетке, не задевая механизмов. Судя по эмоциональному излучению, на данный момент оба существа полностью пришли в себя. Одно из них излучает сильнейшую, неконтролируемую злобу, а другое – нарастающее отчаяние и всеми силами пытается что-то сделать. И еще: я также ощущаю сильный дискомфорт в области головного мозга, друг Конвей.
«Опять заразная головная боль! – в отчаянии подумал Конвей. – Не слишком ли много для случайного совпадения?!»
И вдруг воспоминания унесли его на много лет назад, когда он только начинал свою работу в госпитале и жутко гордился тем, что попал в такую крупную многовидовую больницу, хотя тогда он был не более чем мальчиком на побегушках от медицины. Но вскоре его назначили ассистентом некоего доктора Арретапека, ВУХГ, владевшего телепортацией, телекинезом и телепатией и получившего от Федерации грант за проект по внедрению разума расе безмозглых ящеров.
Арретапек не раз доводил Конвея до головной боли – как в прямом, так и в переносном смысле.
Капитан уже вовсю занялся приготовлениями к вскрытию обшивки корабля слепцов. Прежде всего он намеревался переместить портативную шлюзовую камеру и поставить ее прямо над тем участком обшивки, под которым находились уцелевшие существа. Капитан предполагал затем проследить за тем, не предпримет ли ЦПСД попытку пробраться по коридору. Конвей слушал вполуха, но вдруг в голосе Флетчера появилось возмущение и недоверие, и это заставило Конвея очнуться и вернуться в настоящее время.
– Еще раз спрашиваю: почему вы не можете этого сделать? -рассерженно спросил капитан. – Немедленно приступайте к переноске камеры. Мы с Хэслэмом прибудем к вам буквально через несколько минут. Да что с вами такое, Чен?
– Я плохо себя чувствую, – отозвался Чен, находившийся на орбите неподалеку от корабля слепцов. – Нельзя ли меня сменить, сэр?
Не дав капитану ответить, Конвей проговорил:
– Спросите у него, не болит ли у него голова и не усиливается ли боль, не появилось ли ощущение покалывания в области внутреннего уха. Если он скажет, что все так и есть, скажите ему, что все эти ощущения должны пойти на убыль по мере удаления от корабля слепцов.
Несколько секунд спустя Чен направился в сторону «Ргабвара» и по пути сообщил, что симптомы у него те самые, про которые говорил Конвей.
– Доктор, что происходит? – в отчаянии спросил у Конвея Флетчер.
– Этого следовало ожидать, – ответил Конвей, – но просто я очень давно с таким не сталкивался. А ведь я должен был вспомнить о том, что существа, которые в процессе эволюции лишаются каких-либо органов чувств, порой получают компенсацию в виде… Я думаю… Нет, я уверен: мы столкнулись с телепатией.
Капитан решительно замотал головой:
– Вы ошибаетесь, доктор. В Федерации есть несколько телепатических рас, но они более склонны к философии, нежели к технике, и потому их представители столь редко нам встречаются. Но даже мне известно, что их способность к телепатическому общению ограничивается представителями одного и того же вида. Органические телепатические приемники-передатчики настроены на одну-единственную волну – волну, на которой вещают их сородичи, и телепаты, относящиеся к другому виду, их не услышат.
– Все верно, – подтвердил Конвей. – Проще говоря, телепаты способны общаться только с телепатами. Однако зарегистрированы немногочисленные исключения, когда нетелепатам удавалось принять мысли телепатов. Контакты в этих случаях длились от нескольких секунд до нескольких минут, и гораздо чаще экспериментаторы никакого контакта не добивались, а только испытывали массу неприятных ощущений. Специалисты по многовидовой невропатологии утверждают, что эти маленькие успехи объясняются тем, что многие виды имеют телепатические органы, пребывающие в почти атрофированном, латентном состоянии. Атрофирование этих органов происходит якобы в то время, когда у этих существ формируются обычные органы чувств. У меня есть опыт телепатического общения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Мерчисон указала на вскрытый панцирь ФСОЖ и продолжала:
– Но это не главная причина, из-за которой между ФСОЖ и ЦПСД не могут существовать симбиотические отношения. Как правило, разумным паразитам или симбиотам приходится располагаться поближе к головному мозгу либо там, где легче доступ к главным нервным сплетениям. В данном случае это должен быть затылок ФСОЖ. Но мозг этой зверюги находится не в голове, а под грудным панцирем, вместе с другими жизненно важными органами, и при этом расположен в довольно-таки странном месте: под маткой, в самом начале родовых путей. В результате по мере роста зародыша мозг подвергается сжатию, а если роды трудные, то мозг разрушается и младенец пробивается наружу с боем и поедает родителя. Короче говоря, на первое время еды новорожденному хватает.
ФСОЖ – гермафродиты и вынашивают своих младенцев в матке до тех пор, пока те не созревают полностью и не обретают способность существовать самостоятельно, – добавила Мерчисон. – Вероятно, выживать на родной планете этим существам нелегко, и если бы слепцы искали себе симбиотов, они бы, пожалуй, присмотрели кого-нибудь поприятнее.
Конвей потер лоб – голова у него по-прежнему раскалывалась. «Раньше даже самые трудные случаи не вызывали у меня головной боли», – подумал он. Время от времени он впадал в бессонницу, размышляя о проблемных пациентах, сильно волновался за них, нервничал, когда нужно было принимать волевое решение, но голова из-за подобных переживаний у него еще никогда не болела. Может быть, он начал стареть? Но нет, это было бы слишком простое объяснение: на корабле слепцов головы разболелись у всех.
– Так или иначе, нам придется добраться до пострадавших, – заявил Конвей решительно. – И притом – быстро. Но было бы глупо и преступно подвергать опасности жизнь разумного существа, тратя время на подопытное животное, даже если члены экипажа немыслимо высоко ценят ФСОЖ. И если мы придем к согласию о том, что ФСОЖ неразумны…
– То мы вскроем обшивку, выпустим из корабля воздух, дождемся, пока Приликла объявит, что ФСОЖ мертв, и прорубим себе дорогу к уцелевшему слепцу, – закончил за Конвея капитан и добавил: – Слушайте, это просто невыносимо. Голова просто раскалывается – терпеть невозможно.
– Есть предложение, друг Флетчер, – застенчиво проговорил Приликла. – Слепец – не слишком крупное существо, и он, вероятно, мог бы пробраться по клетке, не задевая механизмов. Судя по эмоциональному излучению, на данный момент оба существа полностью пришли в себя. Одно из них излучает сильнейшую, неконтролируемую злобу, а другое – нарастающее отчаяние и всеми силами пытается что-то сделать. И еще: я также ощущаю сильный дискомфорт в области головного мозга, друг Конвей.
«Опять заразная головная боль! – в отчаянии подумал Конвей. – Не слишком ли много для случайного совпадения?!»
И вдруг воспоминания унесли его на много лет назад, когда он только начинал свою работу в госпитале и жутко гордился тем, что попал в такую крупную многовидовую больницу, хотя тогда он был не более чем мальчиком на побегушках от медицины. Но вскоре его назначили ассистентом некоего доктора Арретапека, ВУХГ, владевшего телепортацией, телекинезом и телепатией и получившего от Федерации грант за проект по внедрению разума расе безмозглых ящеров.
Арретапек не раз доводил Конвея до головной боли – как в прямом, так и в переносном смысле.
Капитан уже вовсю занялся приготовлениями к вскрытию обшивки корабля слепцов. Прежде всего он намеревался переместить портативную шлюзовую камеру и поставить ее прямо над тем участком обшивки, под которым находились уцелевшие существа. Капитан предполагал затем проследить за тем, не предпримет ли ЦПСД попытку пробраться по коридору. Конвей слушал вполуха, но вдруг в голосе Флетчера появилось возмущение и недоверие, и это заставило Конвея очнуться и вернуться в настоящее время.
– Еще раз спрашиваю: почему вы не можете этого сделать? -рассерженно спросил капитан. – Немедленно приступайте к переноске камеры. Мы с Хэслэмом прибудем к вам буквально через несколько минут. Да что с вами такое, Чен?
– Я плохо себя чувствую, – отозвался Чен, находившийся на орбите неподалеку от корабля слепцов. – Нельзя ли меня сменить, сэр?
Не дав капитану ответить, Конвей проговорил:
– Спросите у него, не болит ли у него голова и не усиливается ли боль, не появилось ли ощущение покалывания в области внутреннего уха. Если он скажет, что все так и есть, скажите ему, что все эти ощущения должны пойти на убыль по мере удаления от корабля слепцов.
Несколько секунд спустя Чен направился в сторону «Ргабвара» и по пути сообщил, что симптомы у него те самые, про которые говорил Конвей.
– Доктор, что происходит? – в отчаянии спросил у Конвея Флетчер.
– Этого следовало ожидать, – ответил Конвей, – но просто я очень давно с таким не сталкивался. А ведь я должен был вспомнить о том, что существа, которые в процессе эволюции лишаются каких-либо органов чувств, порой получают компенсацию в виде… Я думаю… Нет, я уверен: мы столкнулись с телепатией.
Капитан решительно замотал головой:
– Вы ошибаетесь, доктор. В Федерации есть несколько телепатических рас, но они более склонны к философии, нежели к технике, и потому их представители столь редко нам встречаются. Но даже мне известно, что их способность к телепатическому общению ограничивается представителями одного и того же вида. Органические телепатические приемники-передатчики настроены на одну-единственную волну – волну, на которой вещают их сородичи, и телепаты, относящиеся к другому виду, их не услышат.
– Все верно, – подтвердил Конвей. – Проще говоря, телепаты способны общаться только с телепатами. Однако зарегистрированы немногочисленные исключения, когда нетелепатам удавалось принять мысли телепатов. Контакты в этих случаях длились от нескольких секунд до нескольких минут, и гораздо чаще экспериментаторы никакого контакта не добивались, а только испытывали массу неприятных ощущений. Специалисты по многовидовой невропатологии утверждают, что эти маленькие успехи объясняются тем, что многие виды имеют телепатические органы, пребывающие в почти атрофированном, латентном состоянии. Атрофирование этих органов происходит якобы в то время, когда у этих существ формируются обычные органы чувств. У меня есть опыт телепатического общения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72