А это точно убийца, никакого сомнения. Маленькая фигурка подошла ближе, мелькнуло что-то красное. Красная повязка на голове, о которой говорил Лэмбис. И очертания одежды мешковатые, как у критской. Кро­ме того, мужчина что-то терпеливо искал. Почти каж­дую минуту останавливался, чтобы тщательно осмот­реть склон в бинокль, и раз, когда отошел в сторону, чтобы пробиться сквозь молодые кипарисы, у него ружье было наготове…
Вышел из тени рощи и снова передохнул. Бинокль обращен вверх… наводится на выступ… на пастушью хижину… на тропинку, по которой вернется Лэмбис… Проследовал мимо нас, назад на запад, без остановки, и надолго остановился на густо заросших горах над рощей кипарисов. Опустил бинокль, рванул ружье и начал медленно подыматься по склону, пока не исчез за высту­пающим утесом.
Я нежно коснулась Марка. «Не спишь?»
При шепоте его глаза мгновенно открылись и выра­жение их, когда он повернул голову, показало, что он сразу понял важность осторожного движения и приглушенного голоса. «Что случилось?»
«Внизу кто-то есть, и я думаю, это ваш человек. Что-то ищет, и у него ружье».
«Он виден с выступа?»
«В данный момент нет. – Марк неуклюже повернул­ся на живот и стал осторожно вглядываться сквозь можжевельник. Я приставила губы к его уху. – Видишь внизу кипарисы? Рощу за чахлым деревом с мер­твой веткой, как олений рог? Он поднимается по склону оттуда. Отсюда не видно, но над этим местом за обрывом есть деревья и вершина узкого ущелья, как это, но меньше. Кажется, я видела там маленький водопад. Я… я говорила, он будет искать у воды».
Марк вытянул шею, чтобы рассмотреть скалу над и под нашим выступом. «Я был не в состоянии понять, когда мы поднимались. Нас действительно не видно снизу?»
«Нет, по крайней мере, никто бы не подумал, что здесь есть выступ. Все, что можно видеть в этих кустар­никах – это то, что они кажутся расселиной на поверхности скалы».
«А дорогу вверх?»
«Она спрятана среди кустов у смоковницы».
«М-м-м. Ну, придется рискнуть. Можешь заползти в ту пещеру, не обнаружив себя и не произнеся ни единого звука?»
«Я… Я так думаю».
«Тогда залезай, пока его не видно».
«Но если он вообще придет сюда, он заглянет туда, и нам негде будет спрятаться. Это место совсем голое. – Я пожала плечами. – Во всяком случае, я… я лучше останусь здесь. Если будет драка, у нас лучшие шансы здесь…»
«Драка! – Дыхание Марка перехватило внезапное яростное раздражение. – Какая может быть драка про­тив ружья? Перочинные ножи на расстоянии тридцати ярдов?»
«Да, знаю, но я, конечно, могла бы…»
«Послушай, спорить нет времени. Просто исчезни из вида, ради Бога! Я не могу заставить меня слушаться, но, пожалуйста, на этот раз, сделай то, что говорят! – Я никогда не видела, как у кого-то отвисала челюсть, но я уверена, что моя именно отвисла. Я это почувствовала. Я просто сидела, изумленно глядя на него. – Он ищет меня, – сказал Марк с сердитым терпением. – Меня. Только. Даже не знает, что ты существуешь… или Лэмбис. В пещере ты будешь в полной безопасности. Ну а теперь поняла?»
«Но… он убьет тебя», – упрямо пробормотала я.
«Как именно ты предлагаешь остановить его? Дать убить и себя заодно, и добавить это к моему счету? А теперь иди туда и заткнись. У меня нет сил спорить».
Я молча повернулась. Но было слишком поздно. Я поползла среди можжевельника, но рука Марка вскину­лась, схватила меня и остановила. Сначала я не могла понять, почему. Затем между ветвей сверкнула красная головная повязка. Тотчас же, настолько близко он был, раздался скрип его подошв в пыли и шум потревожен­ной перекатывающейся гальки.
Марк лежал, словно статуя. Несмотря на забинтован­ную руку и поражающую бледность, он выглядел чрез­вычайно опасным. Очень странно – ведь его оружием были складной нож и груда камней.
Критянин неуклонно приближался по тропинке, по которой ушел Лэмбис. Она проведет его мимо папорот­ника ниже пастушьей избушки, мимо ручья, где начи­нается подъем к нашему выступу…
Сейчас я отчетливо видела его. Мужчина крепкого телосложения, невысокого роста, но сильный. Кожа цвета красного дерева. Квадратные скулы и полные губы под густыми усами. Рукава темно-синей рубашки закатаны и обнажают коричневые узловатые пред­плечья. Я даже видела пунцовую отделку жилета и закрученный кушак с висящим на нем ножом, который завершал «героический» наряд критянина.
Он снова поднял бинокль. Мы лежали тихо, как кам­ни. Прошла долгая, с замиранием сердца минута. Солн­це уже заливало скалу. Аромат вербены, чабреца и шалфея витал в наступившей жаре. Ободренная нашей неподвижностью, из-под скалы за несколько футов от нас выползла маленькая коричневая змея. Полежала немного, наблюдая за нами, маленькие глазки отража­ли свет, как росинки. Затем уползла вниз в щель. Я едва заметила. Еще больше бояться все равно невозможно. Не будешь беспокоиться о маленькой коричневой змее, когда внизу на краю луга стоит убийца и смотрит в бинокль…
Колебание бинокля прекратилось. Мужчина замер, как пойнтер. Увидел пастушью хижину.
Раз он местный, он заранее знал о ее существовании, но было очевидно, что до этого момента он о ней забыл. Уронил бинокль, и он повис у него на веревке вокруг шеи. Снова поднял ружье. Глядя на дверь хижины, устало двинулся вперед по папоротнику.
Я повернула голову и увидела в глазах Марка вопрос. Я знала, какой. Точно ли я удалила все следы? Лихора­дочно я старалась вспомнить ложе, пол, сумку и ее содержимое, рюкзак Марка, следы нашей трапезы, по­вязки с плеча Марка, очистки апельсинов. Да, уверена. Я успокаивающе кивнула.
Он сделал движение большими пальцами рук вверх, что означало поздравление, затем кивнул головой на расселину сзади. На сей раз у него в глазах была улыб­ка. Я ему тоже некоторым образом улыбнулась в ответ, затем покорно заскользила в тень узкой расселины в стиле маленькой коричневой змеи.
Расселина шла под углом к выступу так, что теперь я видела только щель дневного света с узенькой полоской выступа и одну ногу Марка от колена до ступни. Несмот­ря на иллюзию убежища, пещера была хуже, чем вы­ступ. Оттуда, по крайней мере, я могла видеть, а здесь сидела в тесноте и слушала, как бьется мое сердце.
Вдруг я услышала его. Он шел осторожно, но в лихо­радочной тишине утра шаги казались громкими. Они приближались, двигались с травы на камни, с камней на пыль и затерялись за границей скалы, где журчание ручья поглотило их…
Тишина. Такая долгая тишина, что я могла бы покля­сться, наблюдая за узкой полоской света, что солнце кружилось, а тени двигались…
И вдруг он появился прямо под выступом. Мягкие шаги ступали по каменной пыли. Зашуршали кусты смоковницы, так как он их раздвинул. Я увидела, как напряглась нога Марка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66