- Удивительное дело, - сказал Кэаве. - Поглядеть да потрогать, так
кажется, будто эта бутылка из стекла.
- Она и есть из стекла, - еще горестней вздохнув, отвечал человек, -
да только стекло закалилось в адском пламени. В этой бутылке живет черт
- видишь, там что-то движется, словно тень какая-то. Это черт, или так
по крайней мере я думаю. Человек, который приобретет другу бутылку, бу-
дет повелевать чертом, и чего бы он отныне себе ни пожелал, все - лю-
бовь, слава, деньги, дома, подобные этому, да, да, и даже города, подоб-
ные этому, - все получит он по первому своему слову. Наполеон владел
этой бутылкой, и она сделала его властелином мира, но потом он продал ее
и пал. Капитан Кук владел этой бутылкой, и она открыла ему путь ко мно-
гим островам, но и он тоже продал ее, и был убит на Гавайях. Ибо, как
только продашь бутылку, сразу лишаешься ее могущественной защиты, и если
не удовольствуешься тем, что имеешь, к тебе приходит беда.
- А как же ты сам говоришь, что хочешь ее продать? - спросил Кэаве.
- У меня есть все, чего я могу пожелать, и ко мне подкрадывается ста-
рость, - отвечал человек. - Только одного не может сделать черт в бутыл-
ке: он не может продлить человеку жизнь. И было бы нечестно утаить от
тебя, что у этой бутылки есть недостаток: если человек умрет, не успев
ее продать, он обречен вечно гореть в аду.
- Да, уж это и впрямь недостаток, спору нет, - воскликнул Кэаве. - Я
бы нипочем не стал связываться с такой чертовщиной. Могу, слава тебе
господи, прожить и без дома. А вот накликать вечное проклятие на свою
голову - это уж нет, не согласен.
- Полно, не торопись, зачем так далеко заглядывать вперед, - возразил
человек. - Нужно только разумно воспользоваться услугами черта, а затем
продать бутылку кому-нибудь еще, как я сейчас продаю ее тебе, и ты за-
кончишь дни свои в покое и довольстве.
- А я вот что примечаю, - сказал Кэаве. - Первонаперво, ты то и дело
вздыхаешь, словно влюбленная девушка, а еще - больно уж дешево продаешь
ты эту бутылку.
- Я уже сказал тебе, почему я вздыхаю, - отвечал человек. - Чувствую
я, что здоровье мое слабеет, и это меня пугает; ведь ты же сам сказал:
никому не охота, померев, отправиться в преисподнюю. А вот почему я так
дешево продаю, - тут тебе надо объяснить еще одну особенность этой бу-
тылки. В незапамятные времена, когда Сатана впервые принес бутылку на
землю, она стоила неслыханно дорого, и Пресвитер Иоанн, первый, кто ее
купил, отдал за нее несколько миллионов долларов. Но дело в том, что эту
бутылку нельзя продать иначе, как с убытком для себя. Если ты продашь ее
за ту же цену, за какую купил, она снова вернется к тебе, как голубь в
голубятню. Понятно, что цена ее из века в век все падала и теперь уже
стала на удивление низкой. Я сам купил эту бутылку у одного из моих бо-
гатых соседей и уплатил всего девяносто долларов. Я могу продать ее за
восемьдесят девять долларов и девяносто девять центов, но ни на цент до-
роже, иначе она тут же вернется ко мне обратно... Из-за этого возникают
два затруднения: вопервых, когда ты хочешь продать такую диковинную бу-
тылку за какие-нибудь восемьдесят долларов, люди думают, что ты просто
шутишь. А во-вторых... Ну, да это потом... Я, собственно, не обязан вда-
ваться во все подробности. Только учти - бутылка продается лишь за ходя-
чую монету.
- Откуда мне знать, что все это правда? - сказал Кэаве.
- Кое-что ты можешь проверить сразу же, - отвечал человек. - Отдай
мне пятьдесят долларов, возьми бутылку и пожелай, чтобы твои деньги
возвратились к тебе в карман. Если этого не произойдет, честью тебе кля-
нусь, что буду считать сделку несостоявшейся и верну тебе деньги.
- Ты не обманываешь меня? - спросил Кэаве.
Человек торжественно поклялся, что говорит правду.
- Что ж, пожалуй, я рискну, - сказал Кэаве. - Ведь от этого беды не
будет.
И он отдал свои деньги человеку, а человек протянул ему бутылку.
- Ну, черт в бутылке, - промолвил Кэаве, - верни мне мои пятьдесят
долларов.
И что же - едва произнес он эти слова, как карман его снова стал так
же тяжел, как прежде.
- Это и в самом деле чудесная бутылка, - сказал Кэаве.
- А теперь прощай, приятель! - сказал человек. - Проваливай отсюда, и
дьявол с тобой!
- Постой! - сказал Кэаве. - Хватит с меня этих шуток. На, бери обрат-
но свою бутылку.
- Ты заплатил за нее меньше, чем я, - заметил человек, потирая руки,
- и теперь это твоя бутылка. А мне нужно только одно: побыстрей увидеть
твою спину. - И с этими словами он позвонил своему слуге-китайцу, и тот
выпроводил Кэаве из дома.
Очутившись на улице с бутылкой под мышкой, Кэаве принялся размышлять:
"Если все, что этот человек говорил, - правда, я, кажется, опростово-
лосился. Но, может, он просто дурачил меня?"
Тут Кэаве прежде всего пересчитал свои деньги: ровно сорок девять
американских долларов и одна чилийская монета.
"Похоже, что все правда, - сказал себе Кэаве. - Нука, испытаем ее те-
перь по-другому".
Улицы в этой части города были чистые-чистые, прямо как корабельная
палуба, и прохожих - ни души, хотя был уже полдень. Кэаве бросил бутылку
в водосточную канаву и зашагал прочь; раза два он оглянулся: пузатая,
молочно-белая бутылка лежала там, где он ее оставил. Кэаве оглянулся в
третий раз и завернул за угол, но не успел он сделать и шага, как что-то
ткнулось в его локоть, и - подумайте! - пузатая бутылка уже оттягивает
ему карман бушлата, а узкое горлышко ее торчит наружу.
"Похоже, что и это тоже правда", - подумал Кэаве.
Что же сделал теперь Кэаве? Он купил в лавке штопор и, выйдя из горо-
да, направился в безлюдное поле. Там он попытался откупорить бутылку, но
сколько ни ввинчивал в пробку штопор, его тут же выпирало обратно, а
пробка оставалась цела и невредима.
"Какой-то новый сорт пробки", - подумал Кэаве, и тут он вдруг весь
затрясся, как в лихорадке, и покрылся испариной: ему стало страшно.
Шагая обратно в порт, Кэаве увидел лавчонку, где какой-то человек
продавал раковины, дубинки дикарейостровитян, старинные монеты, старых
языческих божков, китайские и японские рисунки и прочие разные вещицы,
которые привозят в своих сундучках матросы. И тут Кэаве осенила новая
мысль. Он вошел в лавчонку и предложил хозяину купить у него бутылку за
сто долларов. Торговец сначала только посмеялся и предложил Кэаве пять
долларов; однако это и в самом деле была занятная бутылка - такого стек-
ла не выдувал ни один стеклодув на земле, ее молочная белизна так краси-
во переливалась всеми цветами радуги, и такая таинственная тень трепета-
ла у нее внутри... Словом, поторговавшись, как водится, хозяин дал Кэаве
шестьдесят серебряных долларов за его бутылку и водрузил ее на полке в
самом центре своей витрины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94