Долго ждал позднего троллейбуса. Троица
неподалеку скучала в замызганном "Москвиче".
У метро "Парк культуры" были в пять минут двенадцатого. Трое из
"Москвича" проследили как Зверев, выйдя из подземного перехода, пересек
под путепроводом Комсомольский и через сквер направился к дому. "Москвич"
на зеленый спустился к набережной и по малой дорожке проехав мимо
международных авиакасс, свернул в помпезные ворота узкого двора.
Рассчитано было точно: Зверев подходил к подъезду. Вошел. Водитель
выключил мотор, и все трое расслабились в малом отдыхе перед дальнейшей
работой. Однако правые свои ручки держали по-наполеоновски - чуть за
бортами пальто.
Но опасна она, расслабка-то. Ствол с навинченным глушителем - возник
у виска водителя совершенно внезапно, и голос с приблатненным
пришептыванием посоветовал:
- Не рыпаться. Задним затылки сверлят. Ты ручки на приборную доску, а
вы оба на сиденье перед собой.
Деваться некуда: трое исполнили, как приказано было. Тотчас были
распахнуты дверцы, выдернуты из наплечных кобур пистолеты и тот же голос
приказал:
- Выходить по одному. Ты - первый, водила.
Водила вышел и понятливо распластался на радиаторе. Его обшмонали
основательно, завели руки за спину и защелкнули наручники. Такую же
процедуру прошли и двое с заднего сиденья.
Во двор задом, а потому и медленно, въезжал воронок.
- Что здесь происходит?! - визгливым начальственным голосом прокричал
с верха лестницы, ведущей в сквер, старичок-былинка с чистопородной
левреткой на поводке. - Я - генерал-лейтенант КГБ и не позволю свершиться
беззаконию в моем дворе!
- А в чужом? - тихо поинтересовался один из тех, кто открывал дверцы
воронка. Но главный стремительно заглушил его, подобострастно доложив:
- Рэкетиров взяли, товарищ генерал!
- Добро, - похвалил генерал и, глядя, как задрав изящнейшую ножку,
мочится на камень любимая собачка, добавил: - Так и действуйте в
дальнейшем: энергично, решительно и без суеты. По-суворовски.
Молчаливые рэкетиры влезали в воронок.
...Казарян поднялся на четвертый этаж пешком. У обитой черным
дерматином двери его ждали Сырцов и Коляша.
- Как клиент? - тихо поинтересовался Казарян.
- Успокоен, - доложил Сырцов.
- Тогда действуй, - разрешил Казарян.
Сырцов нажал кнопку звонка. Квартира, видимо, была большая - долго
шел к двери Зверев.
- Кто там? - осведомился он неробко.
- Это я, Геннадий Сырцов. У меня к вами поручение от Смирнова,
Витольд Германович.
Зверев распахнул дверь и увидел троих.
- Это еще что такое?
Коляша легонько толкнул ладонью хозяина квартиры в грудь и Зверев
отлетел к середине прихожей. Вслед за Коляшей вошел Казарян и, щурясь от
резкого электрического света открытой лампочки, сделал заявление:
- Есть о чем поговорить, Витольд Германович.
- О чем же, Роман Суренович? - поинтересовался дедуктивно
определивший личность собеседника по-прежнему спокойно Зверев.
Казарян взглядом отыскал вешалку, а на вешалке - куртку с высоким
воротником и каскетку. Пощупал куртку за рукав, примерил каскетку и,
любуясь своим изображением в зеркале (каскетка ему шла), спросил:
- Вещички ваши, Витольд Германович?
- Мои, - подтвердил Зверев.
- А это - вы? В этих-вот вещичках. - Казарян выдернул из-за пазухи
колоду фотографий и молниеносно - опытный картежник - распахнул ее почти
идеальным веером. Скрывающий свое лицо Зверев при встрече с гражданином с
Тверской. Зверев при посадке в троллейбус. Зверев у своего подъезда.
- Любопытно. - Зверев взял одну - ту, что про Курский вокзал и,
внимательно ее изучив, добавил: - И ловко!
- Ловко-то, ловко, да в середине веревка, - в общем, ни к месту
вспомнил старый солдатский анекдот Казарян, но все же выкрутился: - А на
конце веревки вы, Витольд Германович. У вас магнитофон-кассетник в дому
имеется?
- Есть какой-то. По-моему примитивный весьма, - сказал задумчивый
Зверев. - Радостное что-нибудь заведете, как-никак главного провокатора
поймали, да?
И, не приглашая гостей, направился в столовую. Круглый стол, четыре
стула, диван двадцатипятилетней давности, два кресла того же возраста по
углам и сервант естественно. Правда три хороших картины на стене.
- Парижский пейзаж Фалька, Кузнецовская степь с юртами. Дерево в поле
вашего однофамильца, - вслух безошибочно определил авторскую
принадлежность картин знаток искусств Казарян. Он как и двое других, без
приглашения вошел в столовую следом за хозяином. - Так где же магнитофон,
Витольд Германович?
Зверев пошарил за диваном и извлек оттуда паршивенький гонконгский
кассетник, сдул с него густую пыль и объяснил виновато: - Дочка мне
оставила, чтобы я по нему хард-рок слушал, а я хард-рок не очень люблю.
- Вы хорошую живопись любите, да? - догадался Казарян.
- Это - грех? - учтиво поинтересовался Зверев.
- Почему же, - автоматически ответил Казарян, занятый делом: включил
магнитофон в сеть, извлек из кармана кассету, вставил ее в гнездо.
Закончив дела, осмотрел всех троих и предложил: - Послушаем?
- Если хотите, - разрешил Зверев, откинувшись на спинку дивана.
Казарян нажал на клавиш, и началось:
- "Начинайте с фактов.
- Есть подозрение, что у нас утечка.
- Не может быть совпадением, стечением обстоятельств?
- Исключено.
- Доказательства утечки имеются?
- Да какие доказательства. Итак все ясно! Все пропало.
- Не надо нервничать..."
Слушали запись до конца. Казарян жалостливо разглядывал Зверева. Тот
поначалу был внимателен и насторожен, но к концу записи хмыкнул иронически
и заулыбался даже. Зашипело и Казарян нажал на клавиш. Задать вопрос
первым он не успел. Зверев перехватил инициативу:
- Где и когда это записано?
- Во время вашего контакта на Курском.
- Вот здесь? - Зверев за уголок взял фотографию с Курского и показал
Казаряну.
- Абсолютно точно, - подтвердил Казарян.
- А видеосъемку вы параллельно не вели?
- Нет. Не было у нас такой возможности. Очень вы шустры были, -
вступил в разговор Сырцов. - А, собственно, зачем вам видеозапись?
- Было бы весьма любопытно озвучить ее магнитофонным диалогом. На
предмет совпадения видимых артикуляций.
- Для этого у нас Вадик имеется, - загадочно заявил Сырцов и попросил
Коляшу: - Николай Григорьевич, не в службу, а в дружбу, свистни Рыжего.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался рыжий Вадик, взглядом ища
свободные розетки для двух принесенных им супермагнитофонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
неподалеку скучала в замызганном "Москвиче".
У метро "Парк культуры" были в пять минут двенадцатого. Трое из
"Москвича" проследили как Зверев, выйдя из подземного перехода, пересек
под путепроводом Комсомольский и через сквер направился к дому. "Москвич"
на зеленый спустился к набережной и по малой дорожке проехав мимо
международных авиакасс, свернул в помпезные ворота узкого двора.
Рассчитано было точно: Зверев подходил к подъезду. Вошел. Водитель
выключил мотор, и все трое расслабились в малом отдыхе перед дальнейшей
работой. Однако правые свои ручки держали по-наполеоновски - чуть за
бортами пальто.
Но опасна она, расслабка-то. Ствол с навинченным глушителем - возник
у виска водителя совершенно внезапно, и голос с приблатненным
пришептыванием посоветовал:
- Не рыпаться. Задним затылки сверлят. Ты ручки на приборную доску, а
вы оба на сиденье перед собой.
Деваться некуда: трое исполнили, как приказано было. Тотчас были
распахнуты дверцы, выдернуты из наплечных кобур пистолеты и тот же голос
приказал:
- Выходить по одному. Ты - первый, водила.
Водила вышел и понятливо распластался на радиаторе. Его обшмонали
основательно, завели руки за спину и защелкнули наручники. Такую же
процедуру прошли и двое с заднего сиденья.
Во двор задом, а потому и медленно, въезжал воронок.
- Что здесь происходит?! - визгливым начальственным голосом прокричал
с верха лестницы, ведущей в сквер, старичок-былинка с чистопородной
левреткой на поводке. - Я - генерал-лейтенант КГБ и не позволю свершиться
беззаконию в моем дворе!
- А в чужом? - тихо поинтересовался один из тех, кто открывал дверцы
воронка. Но главный стремительно заглушил его, подобострастно доложив:
- Рэкетиров взяли, товарищ генерал!
- Добро, - похвалил генерал и, глядя, как задрав изящнейшую ножку,
мочится на камень любимая собачка, добавил: - Так и действуйте в
дальнейшем: энергично, решительно и без суеты. По-суворовски.
Молчаливые рэкетиры влезали в воронок.
...Казарян поднялся на четвертый этаж пешком. У обитой черным
дерматином двери его ждали Сырцов и Коляша.
- Как клиент? - тихо поинтересовался Казарян.
- Успокоен, - доложил Сырцов.
- Тогда действуй, - разрешил Казарян.
Сырцов нажал кнопку звонка. Квартира, видимо, была большая - долго
шел к двери Зверев.
- Кто там? - осведомился он неробко.
- Это я, Геннадий Сырцов. У меня к вами поручение от Смирнова,
Витольд Германович.
Зверев распахнул дверь и увидел троих.
- Это еще что такое?
Коляша легонько толкнул ладонью хозяина квартиры в грудь и Зверев
отлетел к середине прихожей. Вслед за Коляшей вошел Казарян и, щурясь от
резкого электрического света открытой лампочки, сделал заявление:
- Есть о чем поговорить, Витольд Германович.
- О чем же, Роман Суренович? - поинтересовался дедуктивно
определивший личность собеседника по-прежнему спокойно Зверев.
Казарян взглядом отыскал вешалку, а на вешалке - куртку с высоким
воротником и каскетку. Пощупал куртку за рукав, примерил каскетку и,
любуясь своим изображением в зеркале (каскетка ему шла), спросил:
- Вещички ваши, Витольд Германович?
- Мои, - подтвердил Зверев.
- А это - вы? В этих-вот вещичках. - Казарян выдернул из-за пазухи
колоду фотографий и молниеносно - опытный картежник - распахнул ее почти
идеальным веером. Скрывающий свое лицо Зверев при встрече с гражданином с
Тверской. Зверев при посадке в троллейбус. Зверев у своего подъезда.
- Любопытно. - Зверев взял одну - ту, что про Курский вокзал и,
внимательно ее изучив, добавил: - И ловко!
- Ловко-то, ловко, да в середине веревка, - в общем, ни к месту
вспомнил старый солдатский анекдот Казарян, но все же выкрутился: - А на
конце веревки вы, Витольд Германович. У вас магнитофон-кассетник в дому
имеется?
- Есть какой-то. По-моему примитивный весьма, - сказал задумчивый
Зверев. - Радостное что-нибудь заведете, как-никак главного провокатора
поймали, да?
И, не приглашая гостей, направился в столовую. Круглый стол, четыре
стула, диван двадцатипятилетней давности, два кресла того же возраста по
углам и сервант естественно. Правда три хороших картины на стене.
- Парижский пейзаж Фалька, Кузнецовская степь с юртами. Дерево в поле
вашего однофамильца, - вслух безошибочно определил авторскую
принадлежность картин знаток искусств Казарян. Он как и двое других, без
приглашения вошел в столовую следом за хозяином. - Так где же магнитофон,
Витольд Германович?
Зверев пошарил за диваном и извлек оттуда паршивенький гонконгский
кассетник, сдул с него густую пыль и объяснил виновато: - Дочка мне
оставила, чтобы я по нему хард-рок слушал, а я хард-рок не очень люблю.
- Вы хорошую живопись любите, да? - догадался Казарян.
- Это - грех? - учтиво поинтересовался Зверев.
- Почему же, - автоматически ответил Казарян, занятый делом: включил
магнитофон в сеть, извлек из кармана кассету, вставил ее в гнездо.
Закончив дела, осмотрел всех троих и предложил: - Послушаем?
- Если хотите, - разрешил Зверев, откинувшись на спинку дивана.
Казарян нажал на клавиш, и началось:
- "Начинайте с фактов.
- Есть подозрение, что у нас утечка.
- Не может быть совпадением, стечением обстоятельств?
- Исключено.
- Доказательства утечки имеются?
- Да какие доказательства. Итак все ясно! Все пропало.
- Не надо нервничать..."
Слушали запись до конца. Казарян жалостливо разглядывал Зверева. Тот
поначалу был внимателен и насторожен, но к концу записи хмыкнул иронически
и заулыбался даже. Зашипело и Казарян нажал на клавиш. Задать вопрос
первым он не успел. Зверев перехватил инициативу:
- Где и когда это записано?
- Во время вашего контакта на Курском.
- Вот здесь? - Зверев за уголок взял фотографию с Курского и показал
Казаряну.
- Абсолютно точно, - подтвердил Казарян.
- А видеосъемку вы параллельно не вели?
- Нет. Не было у нас такой возможности. Очень вы шустры были, -
вступил в разговор Сырцов. - А, собственно, зачем вам видеозапись?
- Было бы весьма любопытно озвучить ее магнитофонным диалогом. На
предмет совпадения видимых артикуляций.
- Для этого у нас Вадик имеется, - загадочно заявил Сырцов и попросил
Коляшу: - Николай Григорьевич, не в службу, а в дружбу, свистни Рыжего.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался рыжий Вадик, взглядом ища
свободные розетки для двух принесенных им супермагнитофонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81