Опасен - Савкин!
- На заметке, - отметил Англичанин Женя. - Как по твоему ведомству?
Как Зверев?
- В порядке. И не более. Пусть пока действует.
- А он хорошо действует, да Дима?
- Нравится он тебе.
- Ага. Люблю интеллигентов.
- Простите, я очень жалею старушек. Но это единственный мой
недостаток, - продекламировал ни к селу, ни к городу плейбой.
- Это откуда?
- Из Светлова, Женечка, из замечательного советского поэта Михаила
Светлова.
- А я уже подумал, что это у тебя такой единственный недостаток. Хотя
теперь твердо знаю, что такого недостатка у тебя быть не может.
- Это я-то не жалею старушек?
- Ты никого не жалеешь, Дима.
- Кстати, как и ты, Женя.
32
Второй день Сырцов основательно сидел на Василии Федоровиче.
Основательность сидения предопределило перспективное существование
треугольника: Юрий Егорович - Курдюмов (через записку) - Василий
Федорович, в котором в качестве биссектрисы пунктиром обозначился давний
Смирновский знакомец Александр Петрович Воробьев. Этот, после того, как на
него довольно бесцеремонно надавил отставной хромой полковник милиции, дал
кое-какие исходные. Итак, Василий Федорович Прахов. 49 лет, женат. Двое
детей. Сын по окончании МГИМО корреспондент АПН. Дочь - искусствовед,
совладелица частной художественной галереи.
Подходящее образование детям Василий Федорович сумел дать потому, что
в свое время активно занимался комсомольской работой, которая вывела его
во Внешторговскую Академию, а потом во Внешторгбанк, где и дослужился до
начальника управления.
А вдруг - рисковый какой человек! - два года тому назад Василий
Федорович смело поломал партийно-государственную карьеру и на утлом
суденышке финансово-экономического опыта и образования бесстрашно ринулся
в бурный океан частного предпринимательства. Постепенно, незаметно и
неизвестно откуда появился начальный капитал, довольно внушительный,
кстати, для начала и, как сказал Жан-Жак Руссель, завертелась карусель.
Обзаведясь капиталом, фирма выдумала себе загадочно громкую аббревиатуру,
цифры и буквы которой замелькали на экранах телевизоров, на громадных
фундаментальных афишах, прикрепленным к многочисленным московским
брандмауэрам, на заборах новостроек (заборов много, а новостроек мало), на
афишках, которые попадались даже в щепетильном метрополитене.
Худо-бедно, но теперь и Москва, и весь бескрайний Советский Союз
знали, что есть в нашей многонациональной стране фирма, на которую можно
положиться. И многие положились.
Один из первых частных банков раскрутил миллиарды, а председателем
правления этого банка был Василий Федорович Прахов. Фамилия, правда, для
клиента настораживающая, но кто же из деловых и заполошенных в
постперестроечной суете обращал внимание на настораживающие звукосочетания
фамилия банкира!
Банкира водить - пролежни зарабатывать. Банкир в банке сидит, а
нуждающиеся в нем к нему сами бегут. Прахов сидел в банке, а Сырцов в
предоставленном ему Смирновым новом ходком - не нарадуешься, - цвета
ракеты "СС-20" солидном "Рено". Но радоваться не приходилось: Прахов, как
приезжал из дома, так и сидел до упора, чтобы после сидения сразу домой.
Лишь одну любопытную деталь обнаружил Сырцов: помимо ярко выраженных
громких охранников, которые водили Прахова чуть ли не под белы руки,
усаживали, как инсультного, в автомобиль, а в автомобиле не покидали
заднего сиденья, с которого неподвижными сонными взорами обозревали путь
(один - впереди, другой - сзади), на очень длинном поводке пас банкира
серьезный наряд из четырех человек в мощном "Чероки-джипе". Не для того
чтобы осуществлять дальнюю охрану, а для того, чтобы фиксировать возможную
за банкиром слежку. Сырцов ушел из-под них чудом: по совету старого хрена
Смирнова, он в первый день, в первую поездку Прахова домой пустил перед
собой одноразово определенного ему в помощь агента из "Блек бокса" с
радиосвязью. Тут-то он и заметил сурово рванувшийся в бой наряд на
"Чероки-джипе", а, заметив, легко отцепил агента от Прахова. Сам же водил
теперь "Чероки".
Сегодняшнее расписание своих и чужих работ Сырцов знал досконально:
московская пресса широко рекламировала назначенное на сегодня
торжественное открытие культурного центра на Остоженке, главным спонсором
и вдохновителем будущей деятельности которого был его герой. Среди дня
порхающие юные холуи подвезли к банку сверкающий сверток, с торчащим из
него крюком вешалки. Вечерний наряд босса! Здесь, следовательно,
переодеваться будет, домой не поедет. Так презентация в восемь вечера,
значит, ранее семи не тронется. Сырцов устроился поудобнее и придавил
нелишний, минуток на сто, кусок Соньки.
Культурный центр располагался в покатом переулке, который по сути
дела, соседствовал со спиридоновским. Реставрированный ампирный особняк
сиял, освещенный и парковыми фонарями и различной осветительной
аппаратурой многочисленных съемочных телеи киногрупп. Машины подкатывали и
подкатывали. Сырцов еле успел втиснуться за "Чероки-джипом". То было
последнее свободное место в переулке. Менее предусмотрительные гости
оставляли свои "Мерседесы", "Вольво", "Ауди", "Кодиллаки", "Феррари" уже
по набережной.
Съезд всех частей! И все это - ради необеспеченных и одиноких детишек
ближнего микрорайона, которые теперь получали возможность отдаться в
культурном центре музыке, живописи, классическим танцам.
У нешироких - как раз под конный экипаж - ворот бурлил и колбасился
кой-какой народец, жаждавший быть в избранных, но для этого ему не хватало
большого изукрашенного палехским мастером пригласительного билета,
обладатели которых, двигаясь сквозь вышеупомянутый народец, отделялись от
него отрешенностью лиц и строгостью направленных внутрь себя взглядов.
Дюжие контролеры ждали безбилетников. Им хотелось отпихивать,
выталкивать, кричать и выкручивать руки, но народец пока что робел, и
контролеры в своих действиях ограничивались восхитительно фальшивыми
улыбками, которые приходилось дарить минующим их по всем правилам.
Сырцов с железнодорожным стуком стремительно развалил молнию на своей
кожаной куртке и, вырвав рдеющую книжицу из кармана, одним движением
пальцев раскрыл ее и показал ближайшему стражу свою фотографию на алом
документе. Страж убедился, что фотография похожа на Сырцова, и растерянно
разрешил:
- Проходи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
- На заметке, - отметил Англичанин Женя. - Как по твоему ведомству?
Как Зверев?
- В порядке. И не более. Пусть пока действует.
- А он хорошо действует, да Дима?
- Нравится он тебе.
- Ага. Люблю интеллигентов.
- Простите, я очень жалею старушек. Но это единственный мой
недостаток, - продекламировал ни к селу, ни к городу плейбой.
- Это откуда?
- Из Светлова, Женечка, из замечательного советского поэта Михаила
Светлова.
- А я уже подумал, что это у тебя такой единственный недостаток. Хотя
теперь твердо знаю, что такого недостатка у тебя быть не может.
- Это я-то не жалею старушек?
- Ты никого не жалеешь, Дима.
- Кстати, как и ты, Женя.
32
Второй день Сырцов основательно сидел на Василии Федоровиче.
Основательность сидения предопределило перспективное существование
треугольника: Юрий Егорович - Курдюмов (через записку) - Василий
Федорович, в котором в качестве биссектрисы пунктиром обозначился давний
Смирновский знакомец Александр Петрович Воробьев. Этот, после того, как на
него довольно бесцеремонно надавил отставной хромой полковник милиции, дал
кое-какие исходные. Итак, Василий Федорович Прахов. 49 лет, женат. Двое
детей. Сын по окончании МГИМО корреспондент АПН. Дочь - искусствовед,
совладелица частной художественной галереи.
Подходящее образование детям Василий Федорович сумел дать потому, что
в свое время активно занимался комсомольской работой, которая вывела его
во Внешторговскую Академию, а потом во Внешторгбанк, где и дослужился до
начальника управления.
А вдруг - рисковый какой человек! - два года тому назад Василий
Федорович смело поломал партийно-государственную карьеру и на утлом
суденышке финансово-экономического опыта и образования бесстрашно ринулся
в бурный океан частного предпринимательства. Постепенно, незаметно и
неизвестно откуда появился начальный капитал, довольно внушительный,
кстати, для начала и, как сказал Жан-Жак Руссель, завертелась карусель.
Обзаведясь капиталом, фирма выдумала себе загадочно громкую аббревиатуру,
цифры и буквы которой замелькали на экранах телевизоров, на громадных
фундаментальных афишах, прикрепленным к многочисленным московским
брандмауэрам, на заборах новостроек (заборов много, а новостроек мало), на
афишках, которые попадались даже в щепетильном метрополитене.
Худо-бедно, но теперь и Москва, и весь бескрайний Советский Союз
знали, что есть в нашей многонациональной стране фирма, на которую можно
положиться. И многие положились.
Один из первых частных банков раскрутил миллиарды, а председателем
правления этого банка был Василий Федорович Прахов. Фамилия, правда, для
клиента настораживающая, но кто же из деловых и заполошенных в
постперестроечной суете обращал внимание на настораживающие звукосочетания
фамилия банкира!
Банкира водить - пролежни зарабатывать. Банкир в банке сидит, а
нуждающиеся в нем к нему сами бегут. Прахов сидел в банке, а Сырцов в
предоставленном ему Смирновым новом ходком - не нарадуешься, - цвета
ракеты "СС-20" солидном "Рено". Но радоваться не приходилось: Прахов, как
приезжал из дома, так и сидел до упора, чтобы после сидения сразу домой.
Лишь одну любопытную деталь обнаружил Сырцов: помимо ярко выраженных
громких охранников, которые водили Прахова чуть ли не под белы руки,
усаживали, как инсультного, в автомобиль, а в автомобиле не покидали
заднего сиденья, с которого неподвижными сонными взорами обозревали путь
(один - впереди, другой - сзади), на очень длинном поводке пас банкира
серьезный наряд из четырех человек в мощном "Чероки-джипе". Не для того
чтобы осуществлять дальнюю охрану, а для того, чтобы фиксировать возможную
за банкиром слежку. Сырцов ушел из-под них чудом: по совету старого хрена
Смирнова, он в первый день, в первую поездку Прахова домой пустил перед
собой одноразово определенного ему в помощь агента из "Блек бокса" с
радиосвязью. Тут-то он и заметил сурово рванувшийся в бой наряд на
"Чероки-джипе", а, заметив, легко отцепил агента от Прахова. Сам же водил
теперь "Чероки".
Сегодняшнее расписание своих и чужих работ Сырцов знал досконально:
московская пресса широко рекламировала назначенное на сегодня
торжественное открытие культурного центра на Остоженке, главным спонсором
и вдохновителем будущей деятельности которого был его герой. Среди дня
порхающие юные холуи подвезли к банку сверкающий сверток, с торчащим из
него крюком вешалки. Вечерний наряд босса! Здесь, следовательно,
переодеваться будет, домой не поедет. Так презентация в восемь вечера,
значит, ранее семи не тронется. Сырцов устроился поудобнее и придавил
нелишний, минуток на сто, кусок Соньки.
Культурный центр располагался в покатом переулке, который по сути
дела, соседствовал со спиридоновским. Реставрированный ампирный особняк
сиял, освещенный и парковыми фонарями и различной осветительной
аппаратурой многочисленных съемочных телеи киногрупп. Машины подкатывали и
подкатывали. Сырцов еле успел втиснуться за "Чероки-джипом". То было
последнее свободное место в переулке. Менее предусмотрительные гости
оставляли свои "Мерседесы", "Вольво", "Ауди", "Кодиллаки", "Феррари" уже
по набережной.
Съезд всех частей! И все это - ради необеспеченных и одиноких детишек
ближнего микрорайона, которые теперь получали возможность отдаться в
культурном центре музыке, живописи, классическим танцам.
У нешироких - как раз под конный экипаж - ворот бурлил и колбасился
кой-какой народец, жаждавший быть в избранных, но для этого ему не хватало
большого изукрашенного палехским мастером пригласительного билета,
обладатели которых, двигаясь сквозь вышеупомянутый народец, отделялись от
него отрешенностью лиц и строгостью направленных внутрь себя взглядов.
Дюжие контролеры ждали безбилетников. Им хотелось отпихивать,
выталкивать, кричать и выкручивать руки, но народец пока что робел, и
контролеры в своих действиях ограничивались восхитительно фальшивыми
улыбками, которые приходилось дарить минующим их по всем правилам.
Сырцов с железнодорожным стуком стремительно развалил молнию на своей
кожаной куртке и, вырвав рдеющую книжицу из кармана, одним движением
пальцев раскрыл ее и показал ближайшему стражу свою фотографию на алом
документе. Страж убедился, что фотография похожа на Сырцова, и растерянно
разрешил:
- Проходи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81