Майкл не успевал, они поймают его прежде, чем можно достигнуть укрытия, и он прильнул к ручке управления, застыв от этого нового парализующего страха.
Стук спаренного пулемета «шпандау» заставил очнуться. В зеркале, вплотную позади себя, он увидел пляшущие красные вспышки, и что-то ударило в нижнюю часть спины так, что все онемело. Сила удара лишала легкие воздуха, но Майкл сообразил, что надо как можно быстрее повернуть в сторону от пулеметов «альбатроса».
Он со всей силой нажал на педали руля направления, пытаясь выполнить пологий скользящий разворот, который вновь поставил бы его лицом к лицу с мучителем, но скорость самолета была слишком велика, угол пикирования слишком крут, и СЕ-5а не послушался. Машина накренилась и отклонилась от курса, сделав вираж, который поставил Майкла боком к своре преследователей, и хотя голубой «альбатрос» на сей раз промахнулся, другие начали появляться один за одним, причем каждую атаку отделяли от предыдущей доли секунд. Небо было заполнено ярко раскрашенными крыльями и фюзеляжами. Грохот выстрелов по самолету Майкла стал постоянным и невыносимым, СЕ-5а завалился на крыло и вошел в штопор.
Небо, и облака, и лоскуты земли вперемешку с яркими «альбатросами» с их сверкающими и стрекочущими пулеметами слились в головокружительном калейдоскопе. Он почувствовал еще один удар, на этот раз в ногу, чуть ниже промежности. Взглянув, увидел, что пробит пол кабины, а злосчастная деформированная пуля разорвала ему бедро. Артериальная кровь выбивалась яркими струйками. Майкл видел когда-то, как оруженосец-зулус, растерзанный раненым буйволом, вот так же истек кровью из порванной бедренной артерии: умер за три минуты.
Потоки пулеметного огня неслись в Майкла со всех сторон, а он не мог защищаться, так как самолет не слушался, вращаясь в штопоре, норовисто подбрасывая нос вверх, а затем роняя его снова в неукротимом ритме.
Майкл сражался с машиной, налегая на руль направления, и пытался остановить это вращение; от усилий кровь из бедра пошла сильнее, и он почувствовал первую головокружительную слабость. Ведя самолет одной рукой, большим пальцем другой прижал артерию, и пульсирующие красные струйки стали меньше. И снова Майкл, выжимая ручку управления от себя, терпеливо упрашивал изувеченный самолет прекратить задирать нос кверху и сильно увеличивал скорость, чтобы вывести машину из штопора. Она подчинялась с трудом, и Майкл старался не думать о пулеметном огне, который рвал его в клочья со всех сторон.
Облака и земля перестали вращаться, когда витки штопора замедлились, и машина стала падать прямо. Тогда Майкл, работая лишь одной рукой, сумел вытянуть ее нос наверх и почувствовал огромную перегрузку, но самолет наконец возвратился в горизонтальное, положение, и мир повернулся перед глазами.
Майкл взглянул в зеркало и увидел, что голубой «альбатрос» обнаружил его и прижимается все ближе к хвосту для нанесения последнего, решающего удара.
Но прежде, чем «шпандау» смог снова начать свой грохот и треск, он почувствовал, как по лицу стремительно пробежало нечто холодное и сырое. Это длинные узкие серые полоски облаков обволокли открытую кабину, и тут свет совсем померк, а самолет оказался внутри тусклого, слепого мира, тихого и безмолвного, где «шпандау» не осквернит молчания небес. Они не найдут его в облаках.
Глаза автоматически сосредоточились на крохотных стеклянных трубочках искусственного горизонта, наполненных глицерином и установленных на приборной доске; аккуратными движениями Майкл отрегулировал их, и теперь СЕ-5а летел сквозь облака ровно и прямо. Затем легонько повернул машину по компасу в сторону Морт Омм.
Его сильно затошнило — это была первая реакция на страх и напряжение боя. Он глотал слюну и тяжело дышал, чтобы прогнать тошноту, и тогда почувствовал новый прилив слабости. Ощущение было такое, словно его череп стал ловушкой для летучей мыши. Темные мягкие крылья бились где-то позади глаз, зрение ослабло, а перед глазами мелькали темные пятна.
Поморгал, чтобы стряхнуть тьму, и посмотрел вниз. Большой палец руки все еще зажимал рану. Майкл никогда не видел столько крови. В крови была вся рука, пальцы стали клейкими. Рукав куртки пропитан кровью по локоть. Она превратила бриджи в промокшую массу и стекла вниз в сапоги. Лужи крови стояли на полу кабины, она свертывалась в сгустки, напоминавшие джем из черной смородины, а струйки при каждом движении самолета скользили взад и вперед.
На минуту он отпустил ручку управления, наклонился вперед, поддерживаемый ремнями, и пощупал у себя за спиной. Обнаружил еще одно пулевое ранение: в трех дюймах от позвоночника и чуть выше поясницы. Выходного отверстия не было. Пуля сидела внутри, в животе нарастало ощущение набухания и растяжения по мере того, как брюшная полость наполнялась кровью.
Машина стала заваливаться на крыло, и Майкл схватился за ручку управления, чтобы выровнять ее, но эта простая операция потребовала много времени. В пальцах будто покалывало иглами, и было очень холодно. Реакция замедлилась, так что каждое движение, даже самое маленькое, давалось с усилием.
Тем не менее боли не было, чувствовалось только распространявшееся вниз от поясницы к коленям онемение. Майкл убрал большой палец, чтобы проверить, как рана в бедре, и немедленно оттуда брызнула сильная струя яркой крови, похожая на перо фламинго, и он поспешно перекрыл артерию снова и сосредоточился на управлении.
Долго еще до Морт Омм? Попытался вычислить, но мозг работал медленно и путанно. Девять минут от Кантена, сколько уже он летит? Повернул руку, чтобы были видны часы. Обнаружил, что ему, как ребенку, приходится считать деления на циферблате.
«Нельзя выходить из облаков слишком скоро: они будут поджидать меня». Циферблат часов расплылся перед глазами.
Серебристые облака заволновались вокруг, и возникло чувство, что он падает. Майкл уже склонился было к ручке, чтобы воспрепятствовать этому, но выучка заставила сдержаться и проверить пузырьки в стеклянных трубочках искусственного горизонта: они все еще были расположены на одной линии.
— Сантен, — вдруг произнес он, — сколько сейчас времени? Я опоздаю на свадьбу. — Почувствовал, что паника проступает сквозь болото его слабости и крылья тьмы еще сильнее бьются перед глазами.
— Я обещал ей. Я поклялся! — Проверил часы. — Шесть минут пятого — этого не может быть. — Подумал, что сходит с ума. — Чертовы часы врут! — Он терял чувство реальности.
СЕ-5а вырвался из слоя облаков сквозь один из разрывов. Майкл быстро поднял руку, чтобы защитить глаза от света, а затем оглянулся вокруг.
Он находился на верном направлении, узнал дорогу, железнодорожную линию и летное поле в форме звезды между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170