— Забинтуй, — приказала она Сантен, и, пока девушка наматывала бинты, страшная боль стала стихать и уступила место успокаивающему теплу.
— Сейчас лучше, — признал Майкл.
— Конечно, лучше, — утешила Анна. — Моя мазь известна как средство от всего — от оспы до геморроя.
— Как и мой коньяк, — пробормотал граф и снова наполнил оба стакана.
Сантен подошла к корзине с чистым бельем, стоявшей на кухонном столе, достала одну из свежевыглаженных рубашек графа и, несмотря на протесты отца, помогла Майклу надеть ее. Пока она придумывала, как подвязать раненую руку своего пациента, за окнами послышалось стрекотание мотора и Майкл углядел знакомую фигуру на столь же знакомом мотоцикле, затормозившем так резко, что гравий с дорожки полетел в стороны.
Мотор потрещал и замолк, а обеспокоенный голос позвал:
— Майкл, мой мальчик, где ты?
Дверь распахнулась и пропустила лорда Эндрю Киллигеррана в неизменной шотландской шапочке. Его сопровождал молодой врач в форме медицинской службы армии Великобритании.
— Слава Богу, вот ты где! Не паникуй, дружище, я привез тебе костоправа… — Эндрю подтащил врача к табурету Майкла и заговорил с облегчением и оттенком досады в голосе: — Похоже, что уж кто-кто, а ты чертовски хорошо без нас обходишься! Я совершил набег на местный полевой госпиталь. Под дулом пистолета захватил этого медика, терзался из-за тебя, а ты сидишь себе со стаканом в руке и…
Эндрю умолк и впервые взглянул на Сантен, абсолютно забыв о состоянии Майкла.
— Это правда! — продекламировал он на удивительно звучном французском, истинно по-галльски грассируя «р». — Ангелы действительно ходят по земле.
— Немедленно отправляйся в свою комнату, дитя, — рявкнула Анна, и ее лицо приобрело выражение, подобное тому, которое имеют устрашающие каменные драконы, что охраняют вход в китайские храмы.
— Я не дитя. — Сантен бросила Анне столь же свирепый взгляд, а потом обернулась к Майклу: — Почему он зовет вас своим мальчиком? Вы намного старше, чем он!
— Он — шотландец, — объяснил Майкл, уже охваченный ревностью, — а шотландцы все чокнутые, и еще у него есть жена и четверо детей.
— Это грязная ложь, — запротестовал Эндрю. — Дети — да, признаюсь в этом, бедные крошки! Но никакой жены, определенно никакой жены.
— Ecossais, — пробормотал граф, — великие воины и великие пьяницы. — Затем произнес на приличном английском: — Могу ли я предложить вам коньяку, сударь? — Они заговорили на смеси языков, переходя с одного на другой посреди фразы.
— Не мог бы кто-нибудь любезно представить меня этому образцу мужчины, чтобы я смог принять его щедрое предложение?
— Граф де Тири, имею честь представить лорда Эндрю Киллигеррана. — Майкл жестом пригласил их подойти друг к другу, и они пожали руки— Tiens! Настоящий английский милорд.
— Шотландский, мой дорогой друг, а это — большая разница. — Эндрю поднял стакан, приветствуя графа. — Очень рад. Я уверен, что эта красивая молодая леди — ваша дочь… сходство… красивая…
— Сантен, — вмешалась Анна, — отведи своего коня в конюшню и вычисти его.
Сантен не обратила на нее внимания и улыбнулась Эндрю. Это заставило его прекратить свои подтрунивания и уставиться на девушку, потому что улыбка преобразила ее. Казалось, улыбка светится сквозь кожу, словно лампа сквозь алебастровый абажур, освещает зубы, сверкает в глазах, подобно солнечному свету в хрустальном сосуде с темным медом.
— Думаю, мне следует осмотреть нашего пациента. — Молодой армейский врач вывел всех из волшебного оцепенения и вышел было вперед, чтобы размотать бинты Майкла. Анна уловила его жест, даже не поняв слов, и стала между ними всей своей массой.
— Скажите ему, что, если он тронет мою работу, я сломаю ему руку.
— Ваши услуги, боюсь, не потребуются, — перевел Майкл врачу.
— Выпейте коньяку, — утешил его Эндрю. — Он неплох… совсем неплох.
— Вы землевладелец, милорд? — вкрадчиво спросил Эндрю граф. — Конечно же?
— Bien sur… — Эндрю сделал широкий жест, который должен был представить тысячи акров, и в то же самое время поднес свой стакан ближе к доктору, которому граф уже наливал коньяк. Граф наполнил и стакан Эндрю, и тот повторил: — Конечно, имение семьи — вы понимаете?
— Ах! — Единственный графский глаз заблестел, когда отец взглянул на свою дочь. — Ваша покойная жена оставила вас с четырьмя детьми? — Он не до конца понял, о чем говорилось ранее.
— Нет ни детей, ни жены — это все шутки моего веселого друга. — Эндрю указал на Майкла: — Он любит шутить. Дурно, по-английски.
— Ха! По-английски! — Граф расхохотался и хлопнул бы Майкла по плечу, если бы Сантен ни бросилась вперед защитить его от удара.
— Папа, осторожней! Он ранен.
— Вы останетесь на ленч — все, — заявил граф. — Вы убедитесь, милорд, что моя дочь — лучший кулинар в провинции.
— С Божьей помощью и моей, — раздраженно пробурчала Анна.
— Послушайте, мне кажется, что, наверное, мне следует возвращаться, — робко проговорил доктор. — Я чувствую себя в общем-то здесь лишним.
— Мы приглашены на ленч, — сказал ему Эндрю. — Выпейте коньяку, доктор.
— Не откажусь. — Доктор уступил без борьбы.
Граф объявил:
— Необходимо спуститься в погреба.
— Папа… — угрожающе начала Сантен.
— У нас гости! — Он показал ей пустую бутылку из-под коньяка, и она беспомощно пожала плечами.
— Милорд, вы поможете мне в выборе подходящих напитков?
— Почту за честь, господин граф.
Сантен задумчиво посмотрела на эту парочку, под руку спускавшуюся по лестнице.
— Он drole, этот ваш друг, и очень вам предан. Посмотрите, как бросился сюда вам на помощь и как пытается очаровать моего папу.
Майкл был удивлен силе своей неприязни к Эндрю в тот момент.
— Учуял коньяк, — тихо проговорил он. — Это — единственная причина его приезда.
— Но как же четверо детей и их мать? — требовательно спросила Анна. Она так же, как и граф, с трудом поняла беседу.
— Четыре матери, — объяснил Майкл. — Четверо детей, четыре разных матери.
— Многоженец! — Анну переполнили потрясение и обида, и лицо ее покраснело.
— Нет-нет, — заверил ее Майкл. — Вы слышали, как он отрицает это. Он — человек чести, он не совершит ничего подобного. Он не женат ни на одной из них.
Майкл не чувствовал ни малейшего угрызения совести, ему был необходим какой-то союзник в семье.
В этот момент счастливая пара вернулась из погребов, нагруженная черными бутылками.
— Пещера Алладина, — радовался Эндрю. — Граф позаботился, чтобы она была полна хороших напитков! — Он поставил полдюжины бутылок на кухонный стол перед Майклом: — Ты только посмотри! Все тридцатилетней выдержки! — Тут он внимательно вгляделся в Майкла: — Ты выглядишь ужасно, старик. Как будто и не жилец.
— Спасибо, — слабо улыбнулся ему Майкл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170