Перспективе пилить одному по утомительной дороге до
самого побережья, к тому же отсутствие радио в машине и боязнь
заснуть за рулем, толкнули Ромуальда к тому, чтобы взять
пассажира. Тем хуже для его сидений. Проехав километров триста,
Ромуальд и Рик уже были друзьями как Крокеболь и Ля Гийометт.
Голландец, весьма сносно говоривший по-французоки, веселый, то,
что называется "душа общества", очаровал бывшего фотографа.
После обеда на "Постоялом дворе Генриха III" в Маконе и
последовавшего за ним возлияния на "Винном складе мушкетеров" в
Турноне -- Ромуальд, питавший слабость к местам с королевскими
названиями, сам выбирал зеведения -- последний из Мюзарденов и
его пассажир перешли на ты. Сдержанный по натуре, Ромуальд сам
удивлялся завязавшейся дружбе, но то, что Рик доверительно
сообщил ему на ухо, сыграло не последнюю роль в быстром
сближения между двумя мужчинами.
Рик вел машмну. Ромуальд чрезвычайно оценил это
обстоятельство, оно позволяло ему ресслабиться, развалиться на
пассажирском сиденье с хорошей голландской сигарой в зубах. К
тому же, рисуя заманчивые картины, Рик действовал на него
успокаивающе,-- после Вильфранша он выдал очередную порцию:
-- Надо только нырнуть, чтобы достать, старик. Честное
слово.
Бывший осведомитель, ставший вначале, хиппи, а потом
международным авантюристом, знавший Катманду так же хорошо, как
Балеары, расписывал так, словно он нашел новое Эльдорадо:
-- Побережье Индийского океана, точнее Аравийского моря.
Очень мало кому известное место... Песок и море, практически
больше ничего... Один старый моряк из Норвегии, с которым я
регулярно выпивал в Амстердаме, поведал мне об этом... Поначалу
я думал, что Это чепуха... Но потом...
Местечко у Аравийского моря, где, по словам Рика, находят
необыкновенный жемчуг.
-- А сам-то ты там бывал? -- опросил Ромуальд довольно
скептически, спросонья икая.
-- Да, один раз. Прошлым летом. Вот поэтому я и еду туда
опять. Подожди минуту...
Он сбавил скорость, включил сигнальные фары и поставил
машину на обочине. Распахнув рубашку на широкой волосатой
груди, он рассмеялся. Под рубашкой на голландце был надет
толстый кожаный пояс с карманом. Рик открыл карман и что-то
оттуда достал. Все так же смеясь, он протянул Ромуальду руку:
на ладони лежало три крохотные жемчужины с розовым отливом,
которые отбрасывали невероятный фантастический блеск.
-- Греческое судно ждет меня в Тулоне,-- сказал он.
Путешествие оплачиваешь работой, какую дадут на судне. Если
хочешь попутешествовать, я могу взять тебя с собой, Ромуальд...
x x x
Ромуальд не жалел о том, что отправился с Риком.
Предприимчивый и веселый голландец был послан ему самим
Провидением. Кьефран подождет.
В Южной Аравии, на побережье Аравийского моря, в Аблалахе,
маленьком городке, затерянном в песках на мысе Джифаргатар, на
террасе отеля "Дворец султана", выходящей на огромный пляж,
окаймленный красными скалами, сидели двое приятелей. Над ними
сверкало такое солнце, что и чугун расплавится. В этом отеле,
перевалочном пункте на пути в Йемен, который содержал беглый
нацисткий военный преступник, толстый Хельмут, проживало
десятка два международных авантюристов, искателей жемчуга.
Кучка бродяг, ищущих золотое дно, и которые, повидимому, одни
только энали, что в Джифаргатаре можно добыть редкие жемчужины,
если умеючи за это взяться. Однако, пройдет несколько лет и
теплое местечко станет известным, так что нужно было быстрее им
пользоваться. Исходя потом от жары, как в бане, потягивая
ледяные напитки или поддельное виски, который толстый Хельмут
привозил грузовиками из Мекки, в "Султане" проживали несколько
голландцев, англичане, немцы, трое ирландцев, один югослав и
даже один русский. Ромуальд был единственным француом. Если
другие были одеты как попало, весьма небрежно, как это принято
у искателей золота, то он носил шикарный белый костюм и
великолепный колониальный шлем, купленный им перед тем, как
сесть на корабль с Риком. Все парни отлично ладили между собой,
ведь место было, по сути дела, не разработано, и жемчуга
хватало на всех. Днем, когда от жары трескались камни, они
играли в карты или пили. Ночью выходили вместе с
профессиональными ныряльщиками в открытое море.
Ромуальд и Рик, голые до поясе, обмахиваясь веерами сидели
под зонтом чуть в стороне от других. Перед каждым из них стоял
стакан воды с мятой (в стакан Рика было добавлено немного
водки). Так как жара усилилась еще на несколько градусов, к ним
подошел парень, черный как эбеновое дерево и одетый как
оттоманский турок, и принялся обмахивать их огромным листом
баобаба. Али, бой, принес новую порцию ледяных напитков. Рик
попросил приберечь для него бутылку водки. Ждали захода солнца.
В баре играл патефон, оттуда лилась негромкая восточная музыка.
Двое мужчин в черных очках, не отрываясь, смотрели на море,
похожее на сверкеющее, режущее взгляд лезвие. Еще несколько
чесов, и с наступлением ночи они отправятся в свой двенадцатый
со времени прибытия в Аблалах выход в море. Рик и Ромуальд не
расставались, они работали вместе. У каждого постояльца отеля
была своя лодка, свой ныряльщик и участок океана в его
распоряжении. А потому споров не возникало и все шло как по
маслу.
Рик и Ромуальд безмятежно пообедали салатом из пальмовых
листьев, барашком на вертеле и финиками, запивая все это чаем с
жасмином. В "Султене" все было превосходно: возникало желание
наведываться сюда чаще. К полуночи жара стала чуть-чуть
спадать. За ними пришел Джипанда, их ныряльщик. Джипанда был
высокий и стройный индус, родом иэ Бомбея, профессиональный
ныряльщик, из-за жестокой конкуренции у себя на родине
обосновавшийся в Южной Аравии, чтобы иметь возможность
работать, не слишком напрягаясь. Это был молодой человек лет
двадцати пяти, постоянно улыбающийся и умеющий рассмешить
других, прекрасный пловец, который иногда по четварти часа
проводил под водой и приносил сверкающие, бесценные камешки,
атлет, весь состоящий из мускулов, с медной с красноватым
отливом кожей, по утверждению Рика, лучший ныряльщик в
Джифаргатаре. Они наняли его буквально за кусок хлеба.
Следом за Джипандой они двинулись к пляжу, где их ждала
лодка, очень красивый каик, ни слишком длинный, ни слишком
широкий готовый к отплытию. Рик и Ромуальд сели в лодку, и
Джипанда сразу же оттолкнулся от берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
самого побережья, к тому же отсутствие радио в машине и боязнь
заснуть за рулем, толкнули Ромуальда к тому, чтобы взять
пассажира. Тем хуже для его сидений. Проехав километров триста,
Ромуальд и Рик уже были друзьями как Крокеболь и Ля Гийометт.
Голландец, весьма сносно говоривший по-французоки, веселый, то,
что называется "душа общества", очаровал бывшего фотографа.
После обеда на "Постоялом дворе Генриха III" в Маконе и
последовавшего за ним возлияния на "Винном складе мушкетеров" в
Турноне -- Ромуальд, питавший слабость к местам с королевскими
названиями, сам выбирал зеведения -- последний из Мюзарденов и
его пассажир перешли на ты. Сдержанный по натуре, Ромуальд сам
удивлялся завязавшейся дружбе, но то, что Рик доверительно
сообщил ему на ухо, сыграло не последнюю роль в быстром
сближения между двумя мужчинами.
Рик вел машмну. Ромуальд чрезвычайно оценил это
обстоятельство, оно позволяло ему ресслабиться, развалиться на
пассажирском сиденье с хорошей голландской сигарой в зубах. К
тому же, рисуя заманчивые картины, Рик действовал на него
успокаивающе,-- после Вильфранша он выдал очередную порцию:
-- Надо только нырнуть, чтобы достать, старик. Честное
слово.
Бывший осведомитель, ставший вначале, хиппи, а потом
международным авантюристом, знавший Катманду так же хорошо, как
Балеары, расписывал так, словно он нашел новое Эльдорадо:
-- Побережье Индийского океана, точнее Аравийского моря.
Очень мало кому известное место... Песок и море, практически
больше ничего... Один старый моряк из Норвегии, с которым я
регулярно выпивал в Амстердаме, поведал мне об этом... Поначалу
я думал, что Это чепуха... Но потом...
Местечко у Аравийского моря, где, по словам Рика, находят
необыкновенный жемчуг.
-- А сам-то ты там бывал? -- опросил Ромуальд довольно
скептически, спросонья икая.
-- Да, один раз. Прошлым летом. Вот поэтому я и еду туда
опять. Подожди минуту...
Он сбавил скорость, включил сигнальные фары и поставил
машину на обочине. Распахнув рубашку на широкой волосатой
груди, он рассмеялся. Под рубашкой на голландце был надет
толстый кожаный пояс с карманом. Рик открыл карман и что-то
оттуда достал. Все так же смеясь, он протянул Ромуальду руку:
на ладони лежало три крохотные жемчужины с розовым отливом,
которые отбрасывали невероятный фантастический блеск.
-- Греческое судно ждет меня в Тулоне,-- сказал он.
Путешествие оплачиваешь работой, какую дадут на судне. Если
хочешь попутешествовать, я могу взять тебя с собой, Ромуальд...
x x x
Ромуальд не жалел о том, что отправился с Риком.
Предприимчивый и веселый голландец был послан ему самим
Провидением. Кьефран подождет.
В Южной Аравии, на побережье Аравийского моря, в Аблалахе,
маленьком городке, затерянном в песках на мысе Джифаргатар, на
террасе отеля "Дворец султана", выходящей на огромный пляж,
окаймленный красными скалами, сидели двое приятелей. Над ними
сверкало такое солнце, что и чугун расплавится. В этом отеле,
перевалочном пункте на пути в Йемен, который содержал беглый
нацисткий военный преступник, толстый Хельмут, проживало
десятка два международных авантюристов, искателей жемчуга.
Кучка бродяг, ищущих золотое дно, и которые, повидимому, одни
только энали, что в Джифаргатаре можно добыть редкие жемчужины,
если умеючи за это взяться. Однако, пройдет несколько лет и
теплое местечко станет известным, так что нужно было быстрее им
пользоваться. Исходя потом от жары, как в бане, потягивая
ледяные напитки или поддельное виски, который толстый Хельмут
привозил грузовиками из Мекки, в "Султане" проживали несколько
голландцев, англичане, немцы, трое ирландцев, один югослав и
даже один русский. Ромуальд был единственным француом. Если
другие были одеты как попало, весьма небрежно, как это принято
у искателей золота, то он носил шикарный белый костюм и
великолепный колониальный шлем, купленный им перед тем, как
сесть на корабль с Риком. Все парни отлично ладили между собой,
ведь место было, по сути дела, не разработано, и жемчуга
хватало на всех. Днем, когда от жары трескались камни, они
играли в карты или пили. Ночью выходили вместе с
профессиональными ныряльщиками в открытое море.
Ромуальд и Рик, голые до поясе, обмахиваясь веерами сидели
под зонтом чуть в стороне от других. Перед каждым из них стоял
стакан воды с мятой (в стакан Рика было добавлено немного
водки). Так как жара усилилась еще на несколько градусов, к ним
подошел парень, черный как эбеновое дерево и одетый как
оттоманский турок, и принялся обмахивать их огромным листом
баобаба. Али, бой, принес новую порцию ледяных напитков. Рик
попросил приберечь для него бутылку водки. Ждали захода солнца.
В баре играл патефон, оттуда лилась негромкая восточная музыка.
Двое мужчин в черных очках, не отрываясь, смотрели на море,
похожее на сверкеющее, режущее взгляд лезвие. Еще несколько
чесов, и с наступлением ночи они отправятся в свой двенадцатый
со времени прибытия в Аблалах выход в море. Рик и Ромуальд не
расставались, они работали вместе. У каждого постояльца отеля
была своя лодка, свой ныряльщик и участок океана в его
распоряжении. А потому споров не возникало и все шло как по
маслу.
Рик и Ромуальд безмятежно пообедали салатом из пальмовых
листьев, барашком на вертеле и финиками, запивая все это чаем с
жасмином. В "Султене" все было превосходно: возникало желание
наведываться сюда чаще. К полуночи жара стала чуть-чуть
спадать. За ними пришел Джипанда, их ныряльщик. Джипанда был
высокий и стройный индус, родом иэ Бомбея, профессиональный
ныряльщик, из-за жестокой конкуренции у себя на родине
обосновавшийся в Южной Аравии, чтобы иметь возможность
работать, не слишком напрягаясь. Это был молодой человек лет
двадцати пяти, постоянно улыбающийся и умеющий рассмешить
других, прекрасный пловец, который иногда по четварти часа
проводил под водой и приносил сверкающие, бесценные камешки,
атлет, весь состоящий из мускулов, с медной с красноватым
отливом кожей, по утверждению Рика, лучший ныряльщик в
Джифаргатаре. Они наняли его буквально за кусок хлеба.
Следом за Джипандой они двинулись к пляжу, где их ждала
лодка, очень красивый каик, ни слишком длинный, ни слишком
широкий готовый к отплытию. Рик и Ромуальд сели в лодку, и
Джипанда сразу же оттолкнулся от берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36