ноги как
стволы деревьев, массивное туловище, крошечная головка, вытянутые руки с
когтями.
И в это мгновение он из Темного Ходуна вдруг превратился в медведя
гризли, поднявшегося из логова и нависшего над Дэвидом, близко, слишком
близко, чтобы стрелять. Машинально он выхватил стрелу и поднял лук, а его
мозг - или то, что скрывалось в его мозгу, некая сила в его мозгу - нанес
сокрушительный удар.
Ходун не упал, как упал гризли. Он споткнулся, наклонился вперед,
пытаясь дотянуться до Дэвида, а тот туго натянул тетиву лука, почти до
самого своего уха, твердо удерживая стрелу. Ходун исчез, а стрела
просвистела и со звоном ударилась в блестящий корпус корабля. Темного
Ходуна больше не было.
Дэвид Хант опустил лук и стоял, весь дрожа. Он тяжело упал на колени
и съежился, вздрагивая всем телом, трепеща каждым натянутым как струна
нервом. К нему приблизился клубок червей, тесно прижался, выпустил
щупальце и крепко его обнял, передавая не слышимые ухом слова утешения.
33
- Это кто такой? - спросил Рейнолдс Джейсона.
- Его зовут Стэнли. Это робот с Проекта. Мы говорили вам о Проекте,
если помните...
- А, да, - сказал Гаррисон, - суперробот, которого строят его
маленькие братишки.
- Я должен возразить против вашего тона, - резко сказал Езекия. - Вам
нет причин проявлять высокомерие. То, что делает этот робот со своими
товарищами, лежит в русле великой традиции вашей технологии: строить
больше и лучше, и с большим воображением...
- Прошу прощения, - сказал Гаррисон. - Но он ворвался сюда...
- Его пригласили, - холодно ответил Джейсон. - Он был далеко и только
что прибыл.
- С сообщением?
- Оно от Проекта, - ответил Стэнли.
- Что за сообщение? - требовательно спросил Гаррисон.
- Сначала я должен объяснить, - сказал Стэнли. - Проект уже в течение
нескольких лет общается с неким разумом где-то в центральной части
галактики.
- Да, - сказал Рейнолдс. - Нам об этом говорили.
- Сообщение, которое я принес, - продолжал Стэнли, - от этого разума.
- И оно имеет отношение к положению дел здесь? - спросил Рейнолдс. -
Мне это кажется нелепым.
- Оно имеет отношение к вам, - сказал Стэнли.
- Но как он может знать? Откуда ему знать о здешней ситуации?
Огромный инопланетный разум, конечно, не станет заниматься...
- Сообщение, адресованное вам и остальной вашей экспедиции, таково:
"Оставьте Землю в покое. Любое вмешательство запрещено. Она также часть
эксперимента".
- Но я не понимаю, - рассерженно проговорил Гаррисон. - Какой
эксперимент? О чем он говорит? Это совершенная бессмыслица. Разумеется, мы
имеем право знать.
Стэнли достал из сумки сложенный лист бумаги, перебросил его через
стол Рейнолдсу.
- Это копия сообщения, с принтера.
Рейнолдс поднял бумагу и взглянул.
- Так там сказано. Но я не понимаю, к чему все это. Если вы снова
пытаетесь блефовать...
- Это Принцип, - негромко проговорил Джейсон. - Да, несомненно. Мы
задавались вопросами; теперь мы знаем. Проект разговаривал с Принципом.
- Принцип? - закричал Гаррисон. - Это еще что? Мы не знаем ни о каком
Принципе. Нам это ничего не говорит.
Джон вздохнул:
- Да, действительно. Нам следовало об этом рассказать, но нужно было
рассказать так много. Если вы готовы выслушать, я расскажу вам о Принципе.
- Еще одна сказка, не сомневаюсь, - сердито сказал Гаррисон. -
Липовое сообщение, и теперь сказочка. Вы, видно, считаете нас дураками...
- Это теперь неважно, - сказал Джейсон. - Не имеет значения, что вы
думаете. Все это совершенно не в наших руках, и не в ваших также.
Джон был прав в своем предположении, сказал себе Джейсон, что над
землянами был поставлен эксперимент, - в том же духе и, возможно,
приблизительно тем же образом, каким земной бактериолог или вирусолог стал
бы экспериментировать с колонией бактерий или вирусов. А если это так,
подумал он и был поражен своей мыслью, то люди в этом доме, и маленькое
племя индейцев, и еще одна маленькая группка людей на западном побережье
остались на Земле не случайно - скорее, их намеренно оставили здесь в
качестве, например, контрольных групп.
Джон говорил - Принцип уже должен звать, что штамм человечества
сохранил чистоту, однако, сделав это новое открытие, они должны также
понимать, что, хотя в массе своей человечество не изменилось, отдельные
его фрагменты подверглись мутации. Ибо здесь есть три человеческих штамма:
люди этого дома, индейцы и люди на побережье. Из них два мутировали
успешно, а третий перестал развиваться. Хотя погоди-ка, сказал себе
Джейсон, последнее заключение неверно, поскольку есть Дэвид Хант. Думая о
нем, он вспомнил, как недели две назад музыкальные деревья вдруг
восстановили былую тонкость и устойчивость исполнения, и еще тот
невероятный слух, который только сегодня днем принес Тэтчер. И как это
роботам удается узнавать обо всем прежде всех остальных?
И роботы. Не три различных штамма, а четыре. Одно очко не в пользу
Принципа, развеселившись, подумал Джейсон. Он готов был поставить на что
угодно (и нисколько не сомневался в выигрыше), что Принцип не принял в
расчет роботов. Хотя роботы, если задуматься, внушают некоторый страх. Что
за хитрое устройство являет собой эта штука, которая может разговаривать с
Принципом и передавать его сообщения? И почему Принцип поручил Проекту
выступать от его имени? Просто потому, что он оказался под рукой? Или же
между ними существует близость и понимание, невозможные между Принципом и
человеком или любой другой биологической формой жизни? От этой мысли
Джейсона пробрала дрожь.
- Помнишь, - обратился он к Стэнли, - сначала вы сказали, что не
можете ничем нам помочь?
- Помню, - ответил робот.
- Однако в конце концов помогли.
- Я очень рад, - сказал Стэнли, - что в конечном итоге смогли вам
помочь. Я думаю, мы с вами имеем очень много общего.
- Я искренне надеюсь, что это так, - сказал Джейсон, - и благодарю
тебя от всего сердца.
34
Она сидела у стола с разложенными на нем книгами, когда он вошел в
комнату. В первое мгновение, в слабом свете свечи, она усомнилась, он ли
это, потом увидела, что он. Она вскочила:
- Дэвид!
Он стоял, глядя на нее, и она заметила, что у него нет ни лука, ни
колчана со стрелами, и ожерелье из медвежьих когтей больше не висит у него
на груди. Глупо, подумала она, замечать такие вещи, когда единственно
важно то, что он вернулся.
- Ожерелье, - сказала она, чувствуя себя при этом глупо, не желая
этого говорить, но все равно сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
стволы деревьев, массивное туловище, крошечная головка, вытянутые руки с
когтями.
И в это мгновение он из Темного Ходуна вдруг превратился в медведя
гризли, поднявшегося из логова и нависшего над Дэвидом, близко, слишком
близко, чтобы стрелять. Машинально он выхватил стрелу и поднял лук, а его
мозг - или то, что скрывалось в его мозгу, некая сила в его мозгу - нанес
сокрушительный удар.
Ходун не упал, как упал гризли. Он споткнулся, наклонился вперед,
пытаясь дотянуться до Дэвида, а тот туго натянул тетиву лука, почти до
самого своего уха, твердо удерживая стрелу. Ходун исчез, а стрела
просвистела и со звоном ударилась в блестящий корпус корабля. Темного
Ходуна больше не было.
Дэвид Хант опустил лук и стоял, весь дрожа. Он тяжело упал на колени
и съежился, вздрагивая всем телом, трепеща каждым натянутым как струна
нервом. К нему приблизился клубок червей, тесно прижался, выпустил
щупальце и крепко его обнял, передавая не слышимые ухом слова утешения.
33
- Это кто такой? - спросил Рейнолдс Джейсона.
- Его зовут Стэнли. Это робот с Проекта. Мы говорили вам о Проекте,
если помните...
- А, да, - сказал Гаррисон, - суперробот, которого строят его
маленькие братишки.
- Я должен возразить против вашего тона, - резко сказал Езекия. - Вам
нет причин проявлять высокомерие. То, что делает этот робот со своими
товарищами, лежит в русле великой традиции вашей технологии: строить
больше и лучше, и с большим воображением...
- Прошу прощения, - сказал Гаррисон. - Но он ворвался сюда...
- Его пригласили, - холодно ответил Джейсон. - Он был далеко и только
что прибыл.
- С сообщением?
- Оно от Проекта, - ответил Стэнли.
- Что за сообщение? - требовательно спросил Гаррисон.
- Сначала я должен объяснить, - сказал Стэнли. - Проект уже в течение
нескольких лет общается с неким разумом где-то в центральной части
галактики.
- Да, - сказал Рейнолдс. - Нам об этом говорили.
- Сообщение, которое я принес, - продолжал Стэнли, - от этого разума.
- И оно имеет отношение к положению дел здесь? - спросил Рейнолдс. -
Мне это кажется нелепым.
- Оно имеет отношение к вам, - сказал Стэнли.
- Но как он может знать? Откуда ему знать о здешней ситуации?
Огромный инопланетный разум, конечно, не станет заниматься...
- Сообщение, адресованное вам и остальной вашей экспедиции, таково:
"Оставьте Землю в покое. Любое вмешательство запрещено. Она также часть
эксперимента".
- Но я не понимаю, - рассерженно проговорил Гаррисон. - Какой
эксперимент? О чем он говорит? Это совершенная бессмыслица. Разумеется, мы
имеем право знать.
Стэнли достал из сумки сложенный лист бумаги, перебросил его через
стол Рейнолдсу.
- Это копия сообщения, с принтера.
Рейнолдс поднял бумагу и взглянул.
- Так там сказано. Но я не понимаю, к чему все это. Если вы снова
пытаетесь блефовать...
- Это Принцип, - негромко проговорил Джейсон. - Да, несомненно. Мы
задавались вопросами; теперь мы знаем. Проект разговаривал с Принципом.
- Принцип? - закричал Гаррисон. - Это еще что? Мы не знаем ни о каком
Принципе. Нам это ничего не говорит.
Джон вздохнул:
- Да, действительно. Нам следовало об этом рассказать, но нужно было
рассказать так много. Если вы готовы выслушать, я расскажу вам о Принципе.
- Еще одна сказка, не сомневаюсь, - сердито сказал Гаррисон. -
Липовое сообщение, и теперь сказочка. Вы, видно, считаете нас дураками...
- Это теперь неважно, - сказал Джейсон. - Не имеет значения, что вы
думаете. Все это совершенно не в наших руках, и не в ваших также.
Джон был прав в своем предположении, сказал себе Джейсон, что над
землянами был поставлен эксперимент, - в том же духе и, возможно,
приблизительно тем же образом, каким земной бактериолог или вирусолог стал
бы экспериментировать с колонией бактерий или вирусов. А если это так,
подумал он и был поражен своей мыслью, то люди в этом доме, и маленькое
племя индейцев, и еще одна маленькая группка людей на западном побережье
остались на Земле не случайно - скорее, их намеренно оставили здесь в
качестве, например, контрольных групп.
Джон говорил - Принцип уже должен звать, что штамм человечества
сохранил чистоту, однако, сделав это новое открытие, они должны также
понимать, что, хотя в массе своей человечество не изменилось, отдельные
его фрагменты подверглись мутации. Ибо здесь есть три человеческих штамма:
люди этого дома, индейцы и люди на побережье. Из них два мутировали
успешно, а третий перестал развиваться. Хотя погоди-ка, сказал себе
Джейсон, последнее заключение неверно, поскольку есть Дэвид Хант. Думая о
нем, он вспомнил, как недели две назад музыкальные деревья вдруг
восстановили былую тонкость и устойчивость исполнения, и еще тот
невероятный слух, который только сегодня днем принес Тэтчер. И как это
роботам удается узнавать обо всем прежде всех остальных?
И роботы. Не три различных штамма, а четыре. Одно очко не в пользу
Принципа, развеселившись, подумал Джейсон. Он готов был поставить на что
угодно (и нисколько не сомневался в выигрыше), что Принцип не принял в
расчет роботов. Хотя роботы, если задуматься, внушают некоторый страх. Что
за хитрое устройство являет собой эта штука, которая может разговаривать с
Принципом и передавать его сообщения? И почему Принцип поручил Проекту
выступать от его имени? Просто потому, что он оказался под рукой? Или же
между ними существует близость и понимание, невозможные между Принципом и
человеком или любой другой биологической формой жизни? От этой мысли
Джейсона пробрала дрожь.
- Помнишь, - обратился он к Стэнли, - сначала вы сказали, что не
можете ничем нам помочь?
- Помню, - ответил робот.
- Однако в конце концов помогли.
- Я очень рад, - сказал Стэнли, - что в конечном итоге смогли вам
помочь. Я думаю, мы с вами имеем очень много общего.
- Я искренне надеюсь, что это так, - сказал Джейсон, - и благодарю
тебя от всего сердца.
34
Она сидела у стола с разложенными на нем книгами, когда он вошел в
комнату. В первое мгновение, в слабом свете свечи, она усомнилась, он ли
это, потом увидела, что он. Она вскочила:
- Дэвид!
Он стоял, глядя на нее, и она заметила, что у него нет ни лука, ни
колчана со стрелами, и ожерелье из медвежьих когтей больше не висит у него
на груди. Глупо, подумала она, замечать такие вещи, когда единственно
важно то, что он вернулся.
- Ожерелье, - сказала она, чувствуя себя при этом глупо, не желая
этого говорить, но все равно сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48