Порассуждал с доморощенным философом на тему, как сделать всех людей счастливыми и согласился, что да, если бы золото валялось под ногами, тогда бедняков бы в мире не осталось и все стали бы счастливы. Благодарный философ тут же рассказал историю своей жизни, которую Володя дослушал уже с трудом — все-таки у такого метода добычи информации есть и отрицательные стороны. После этого побеседовал еще с несколькими купцами, прослушав истории о том, как раньше всё было хорошо, и о том, как сейчас всё плохо.
Вернувшись в трактир, Володя поинтересовался где Джером и узнав, что тот отправился продавать телегу с лошадью, кивнул и засел за анализ полученной информации.
Заинтересованная Аливия долго бродила вокруг мальчика, заглядывая ему в тетрадь, хмурилась, пытаясь что-то понять. Филипп терпел дольше, но, в конце концов, не выдержал и он, тоже заглянув в записи, увидел какие-то рисунки и нахмурился.
— Похоже колдуны рисовали, на которых мы однажды охотились, — буркнул он и тут же испуганно глянул на сюзерена. Но тот, вопреки опасениям, не рассердился, а рассмеялся.
— Колдуны? Или вы просто не поняли, что их рисунки значат? Люди не меняются. И если что-то находится выше их понимания, тут же объясняют это колдовством чтобы мозги не напрягать. Так ведь проще, чем признать, что кто-то знает больше тебя.
Филипп, кажется, обиделся, хотя показывать обиду на сюзерена не самое умное занятие, но тут не сдержался.
— А можно…
— Можно, — согласился Володя. — Это обычные графики изменения цен на некоторые товары в Родезии и Локхере за последний год.
— Что?!
— Графики. Вот этот — цены на хлеб. Смотри, в прошлом году осенью хлеб в Родезии стоил два гроша, хотя летом еще только полтора. Почему? Осень — время урожая и цена на продукты всегда падает, а тут выросла.
— Я не купец!
— Если чего-то не знаешь, не хвастайся незнанием, поверь, это не делает тебе чести. Чтобы сообразить, что к чему, купцом тут быть не обязательно. А значит это то, что как раз в это время кто-то скупал продовольствие. Причем скупал в таких количествах, что даже после уборки урожая цены все равно поднялись. Зная, что произошло зимой, можно сказать, что покупателем был Эрих, который как раз в это время усиленно готовился к войне. Теперь можно посмотреть другие товары, например зимняя одежда. И снова большой рост на шубы и теплую обувь. Гораздо больше обычного. Если бы кто-то взял на себя труд обратить внимание на все эти факты, то Локхер смог бы лучше подготовиться к войне.
Выводы Филиппа впечатлили, но развеять скептицизм не смогли.
— Все это хорошо говорить уже после произошедших событий, но зачем это сейчас знать?
— Зачем? Пытаюсь понять, что собрался делать дальше Эрих.
— По ценам на товары?!
— Ну не только, хотя ты зря недооцениваешь этот фактор. Можно многое понять, узнав, что закупает враг. И кое-какие выводы я уже сделал.
— А какие? Какие? — запрыгала вокруг Аливия.
— Такие. Нам стоит поспешить — раз! И два, ты сегодня тренировалась?
— Ой…
— Потому переодевайся и во двор, думаю, хозяин согласится выделить нам немного места, где нам никто не помешает. А ты, Филипп, дождись Джерома. Как только он появится, можешь до вечера быть свободным.
— Слушаюсь, милорд.
— И давай выйдем ненадолго, пусть девочка переоденется.
После тренировки, которую Володя провел совершенно не жалея девочку, та только и смогла, что добраться до кровати и повалиться на нее, даже не переодевшись. Мальчик вздохнул, но все же проявил твердость и разбудил, заставив сменить потную после тренировки одежду.
— Милорд, зачем вы так с ней, словно в солдаты готовите?
— В солдаты я её, безусловно, не готовлю, — задумчиво отозвался Володя, разглядывая спящую девочку. — Но я ей показываю не трюки для выступления на базаре. Это приемы для боя и однажды они могут спасти ей жизнь. Но для этого она их должна знать и уметь применять, а не думать, что знает и умеет применять. Пусть либо учит, либо прекращает занятия вообще. Третьего варианта у нее нет… Я, кажется, уже говорил об этом.
— Говорили, но все равно вот так…
— А по-другому научиться нельзя.
Утро… Володя не учел, что в мире без телевизоров и электрического освещения утро наступает в тот момент, когда встает солнце. Умом понимал, но еще не проникся настолько, чтобы сразу улавливать такие тонкости. Так что когда около половины шестого его осторожно растолкал Джером, он малость рассердился, правда тут же взял себя в руки и поинтересовался, какого собственного черта… Джером объяснил и пока Володя собирался, поинтересовался кто такие черти…
— Послушай, ты не мог вчера сказать, когда именно утром отплывает корабль в Тортон? — вместо ответа хмуро поинтересовался он.
— Я думал, вы поняли.
— Будем считать это недоразумением, но в будущем будь точен, пожалуйста. А пока разбуди Аливию, мне ещё надо сходить к трактирщику, хочу свежего хлеба купить.
— Хлеба, милорд?
— Да. Я вчера заметил, что у них ставили тесто вечером, значит, как раз сейчас его должны запечь. Ну что ты на меня так смотришь? Должна же быть у господина какая-то слабость? А я очень люблю горячий хлеб, только что из печи. Да еще если с парным молоком…
Когда все спустились вниз, застали Володю, одиноко сидящего в зале с крынкой молока на столе и большущим караваем хлеба, еще даже не остывшим от печи. Он осторожно отламывал кусочек, клал в рот и тут же запивал молоком, блаженно при этом прищуриваясь и напоминая довольного кота. Филипп позади как-то странно хрюкнул, но очень-очень тихо, а вот Джером оказался более сдержанным и сумел сохранить полнейшую невозмутимость на лице. Аливия же с детской непосредственностью расхохоталась и бросилась к столу, требуя свою долю этого удивительного лакомства. Володя смутился и взмахом руки попросил хозяина принести еще одну кружку. Девочка забралась на стул рядом, обхватила двумя руками заботливо наполненную Володей кружку и тут же отпила из нее, потянулась к хлебу.
— Корабль скоро отплывает, — сообщил Джером.
— Уже идем. — Мальчик поспешно поднялся и взял лежащий рядом посох, на который Филипп уже давно косился с откровенным недоумением, но задать вопрос так и не решался. — Кнопка, забирай крынку и хлеб — на корабле доешь.
Девочка честно попыталась выполнить просьбу, но нести могла либо хлеб, либо молоко. Володя понаблюдал за её мучениями, вытащил из рюкзака, который нес Филипп, сумку и сложил в нее хлеб, вручил её девочке, а сам забрал крынку.
— Джером, веди.
— Да, милорд.
Быстро стало понятно, почему Джером не торопился, хотя и говорил, что корабль отплывает с утра. Оказалось, он нашел его совсем недалеко от трактира и идти туда ровно пять минут. Володя оглядел скорлупку, на которой им предстояло плыть, и вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346