— замялся Эндон. Хмурый Артон кивнул.
— Я буду вашим секундантом, но у князя…
— Я не гордый человек. Филипп, не откажетесь?
— Он не благородный… а впрочем, вам как раз такой и подойдет!
Судя по всему, Эндон вовсю старался вывести Володю из себя, но Александр Петрович давно уже и очень жестко отучил его попадаться на такие приемы и потому все ругательства и оскорбления оруженосца пропали втуне. Спокойствие Володи настолько бросалось в глаза и так резко контрастировало с бешенством Эндона, который от этого распалялся еще больше, что всем было ясно, кто контролирует ситуацию.
— У тебя ни чести, ни достоинства! — выдал, наконец, оруженосец, утомившись.
— Мои честь и достоинство на кончиках моих мечей, в отличие от твоих, которые у тебя, похоже, на кончике языка. Болтаешь много.
Все, после этих слов Эндон совсем потерял голову. Сообразив, что проиграл спор, он рассвирепел окончательно и уже мало что соображал. Граф, поняв, что его оруженосец в таком невменяемом состоянии совершенно небоеспособен, нахмурился, попытался его успокоить, но куда там. Он повернулся к Володе, явно намереваясь о чем-то попросить его, но тут его гордость взяла верх, и он задал стандартный вопрос:
— Есть ли возможность разрешить дело миром?
Володя пожал плечами.
— Ссоры искал не я. Я даже не требую извинений. Достаточно будет, если ваш оруженосец скажет, что погорячился и на этом можно закончить.
— Нет!!!
— В таком случае, начали!
Филипп вздрогнул и посмотрел на графа. Эти слова должен был сказать именно он, как секундант вызванной стороны, но он простой солдат, а тут целый граф — не поспоришь. Смирившись, только кивнул, отойдя с линии атаки.
Глава 16
Бой продолжался недолго. Эндон бросился словно бык на матадора с закономерным результатом: меч его оказался в одной стороне, сам он, стремительно проскочив мимо посторонившегося противника и споткнувшись о подставленную ногу, в другой. Если бы не доспехи, дело могло бы закончиться переломами, но и так из оруженосца выбило дух, и он минуты три лежал неподвижно, приходя в себя. Володя некоторое время стоял над ним, склонив голову и изучая противника, потом вернул мечи в ножны и отвернулся, собираясь забраться в телегу. Его догнал граф.
— Спасибо, — с трудом выдавил он из себя. Видно было, что он не привык кого-либо благодарить и это ему дается с трудом. — Отец Эндона очень много сделал для меня…
— Не за что. Совершенно не за что, — отмахнулся мальчик. — Из нас двоих кто-то же должен быть умнее.
— Все-таки вы чрезвычайно самоуверенны и нахальны, — вздохнул граф. — Ладно, полагаю, для всех будет лучше, если мы расстанемся. Лес прошли, в столицу по другой дороге. Скоро будет перекресток, там и расстанемся. Вы же в Тортон, как я понял, направляетесь?
— Судя по всему, отец Аливии там. Даже если нет, все равно лучше начать его поиски оттуда.
К полудню до перекрестка они добраться не успели и потому обедали еще вместе. Пока Джером готовил, Володя отозвал Филиппа в сторону и попросил провести с ним учебный бой.
— С вами, ваше сиятельство? — удивился он.
— Да. Понимаешь, моя техника совершенно отличается от той, что применяют тут у вас, и мне она незнакома, а это может быть чревато неприятными сюрпризами.
— Ах, вон вы про что. Да, я заметил, что вы применяете приемы, которые мне неизвестны.
— А мне? А мне с вами можно? — тут же вылезла вперед Аливия.
— Так, Кнопка, что за тон? — Володя сурово посмотрел на неё. — Собралась мечом махать? Ну-ка на разминку бегом марш! Потом я с тобой потренируюсь.
— Ура! — Девочка подпрыгнула, словно ей леденец пообещали, и умчалась разминаться.
Володя скинул накидку, обнажил мечи и приготовился к схватке. Филипп настороженно следил за ним, вооружившись мечом. Судя по всему, копье ему привычней, но сейчас для него не место. Вот он стремительно атаковал, нанося удары со всех сторон, стараясь натиском заставить мальчика выронить оружие, но Володя привык сражаться с противниками, которые сильнее и больше его, потому удары не отражал, а плавно отводил. Скорость Филиппа была меньше, чем у его учителя, но для солдата бой на мечах составлял его жизнь, и от умения работать с ним она зависела напрямую, а потому знал намного больше всяческих уловок и обладал тем опытом, который позволяет не побеждать в спортивных схватках, а выживать на войне.
Сбив первый натиск, Володя сам перешел в атаку, и тут его подловили, меч соперника замер около шеи. Мальчик скосил глаза.
— А можно повторить вот это движение, только помедленнее?
Филипп снова вернулся в исходную позицию и стал повторять. Володя внимательно отслеживал движения, сражаясь так же, как до этого. Вот меч снова замер у его шеи. Мальчик кивнул.
— Спасибо. Подожди немного. — Он сел прямо на землю, скрестил ноги по-турецки и глубоко задумался. Остальные удивленно переглянулись и уставились на замершего князя. Вот он кивнул своим мыслям и встал. — Я готов.
Филипп усмехнулся.
— Нашли противодействие? Что ж, пробуйте, ваша светлость. — Солдат снова атаковал, однако в последний момент вместо уже известного движения провел ложную атаку, но мальчик вдруг присел, чуть переместился скользящим шагом и когда выпрямился, оба его меча скрестились у шеи солдата наподобие ножниц.
— Полагаете, я не обдумал возможные вариации этого приема? — спокойно поинтересовался он.
Филипп почувствовал что краснеет. Урок оказался тем унизительнее, что он действительно отнесся пренебрежительно к этому мальчишке. Да, он видел, как тот действует, но бой против плохо вооруженных и неподготовленных разбойников и против откровенно слабого Эндона не мог позволить оценить его настоящее мастерство, а потому и отношение такое: ну умеет мальчик кое-что, но настоящее мастерство приходит только с опытом. Тут, однако, явно другая школа, отличная от его и крайне эффективная, когда мастерство, наработанное годами тренировок, переламывает опыт, такой школой не подкрепленный. Техника побеждает напор, в чем Филипп и имел возможность убедиться. И даже первая победа уже не вызывала у него энтузиазма — мальчик тогда был какой-то заторможенный, и движения не отличались отточенностью. Похоже, он просто заставлял противника реагировать на разные атаки, изучая стиль и манеру боя. Потому и пропустил неожиданный удар, что не готовился к чему-то такому и работал в непривычной для себя изучающей манере.
— Вы можете повторить, милорд? — попросил уже Филипп.
— Конечно.
Граф замер чуть в стороне, скрестив руки и наблюдая за учебной схваткой. Эндон мотался позади, изредка потирая бока, но почесать их под кольчугой не очень получалось.
Володя отработал прием, заодно на практике проверив и остальные, которые показывал ему Филипп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346
— Я буду вашим секундантом, но у князя…
— Я не гордый человек. Филипп, не откажетесь?
— Он не благородный… а впрочем, вам как раз такой и подойдет!
Судя по всему, Эндон вовсю старался вывести Володю из себя, но Александр Петрович давно уже и очень жестко отучил его попадаться на такие приемы и потому все ругательства и оскорбления оруженосца пропали втуне. Спокойствие Володи настолько бросалось в глаза и так резко контрастировало с бешенством Эндона, который от этого распалялся еще больше, что всем было ясно, кто контролирует ситуацию.
— У тебя ни чести, ни достоинства! — выдал, наконец, оруженосец, утомившись.
— Мои честь и достоинство на кончиках моих мечей, в отличие от твоих, которые у тебя, похоже, на кончике языка. Болтаешь много.
Все, после этих слов Эндон совсем потерял голову. Сообразив, что проиграл спор, он рассвирепел окончательно и уже мало что соображал. Граф, поняв, что его оруженосец в таком невменяемом состоянии совершенно небоеспособен, нахмурился, попытался его успокоить, но куда там. Он повернулся к Володе, явно намереваясь о чем-то попросить его, но тут его гордость взяла верх, и он задал стандартный вопрос:
— Есть ли возможность разрешить дело миром?
Володя пожал плечами.
— Ссоры искал не я. Я даже не требую извинений. Достаточно будет, если ваш оруженосец скажет, что погорячился и на этом можно закончить.
— Нет!!!
— В таком случае, начали!
Филипп вздрогнул и посмотрел на графа. Эти слова должен был сказать именно он, как секундант вызванной стороны, но он простой солдат, а тут целый граф — не поспоришь. Смирившись, только кивнул, отойдя с линии атаки.
Глава 16
Бой продолжался недолго. Эндон бросился словно бык на матадора с закономерным результатом: меч его оказался в одной стороне, сам он, стремительно проскочив мимо посторонившегося противника и споткнувшись о подставленную ногу, в другой. Если бы не доспехи, дело могло бы закончиться переломами, но и так из оруженосца выбило дух, и он минуты три лежал неподвижно, приходя в себя. Володя некоторое время стоял над ним, склонив голову и изучая противника, потом вернул мечи в ножны и отвернулся, собираясь забраться в телегу. Его догнал граф.
— Спасибо, — с трудом выдавил он из себя. Видно было, что он не привык кого-либо благодарить и это ему дается с трудом. — Отец Эндона очень много сделал для меня…
— Не за что. Совершенно не за что, — отмахнулся мальчик. — Из нас двоих кто-то же должен быть умнее.
— Все-таки вы чрезвычайно самоуверенны и нахальны, — вздохнул граф. — Ладно, полагаю, для всех будет лучше, если мы расстанемся. Лес прошли, в столицу по другой дороге. Скоро будет перекресток, там и расстанемся. Вы же в Тортон, как я понял, направляетесь?
— Судя по всему, отец Аливии там. Даже если нет, все равно лучше начать его поиски оттуда.
К полудню до перекрестка они добраться не успели и потому обедали еще вместе. Пока Джером готовил, Володя отозвал Филиппа в сторону и попросил провести с ним учебный бой.
— С вами, ваше сиятельство? — удивился он.
— Да. Понимаешь, моя техника совершенно отличается от той, что применяют тут у вас, и мне она незнакома, а это может быть чревато неприятными сюрпризами.
— Ах, вон вы про что. Да, я заметил, что вы применяете приемы, которые мне неизвестны.
— А мне? А мне с вами можно? — тут же вылезла вперед Аливия.
— Так, Кнопка, что за тон? — Володя сурово посмотрел на неё. — Собралась мечом махать? Ну-ка на разминку бегом марш! Потом я с тобой потренируюсь.
— Ура! — Девочка подпрыгнула, словно ей леденец пообещали, и умчалась разминаться.
Володя скинул накидку, обнажил мечи и приготовился к схватке. Филипп настороженно следил за ним, вооружившись мечом. Судя по всему, копье ему привычней, но сейчас для него не место. Вот он стремительно атаковал, нанося удары со всех сторон, стараясь натиском заставить мальчика выронить оружие, но Володя привык сражаться с противниками, которые сильнее и больше его, потому удары не отражал, а плавно отводил. Скорость Филиппа была меньше, чем у его учителя, но для солдата бой на мечах составлял его жизнь, и от умения работать с ним она зависела напрямую, а потому знал намного больше всяческих уловок и обладал тем опытом, который позволяет не побеждать в спортивных схватках, а выживать на войне.
Сбив первый натиск, Володя сам перешел в атаку, и тут его подловили, меч соперника замер около шеи. Мальчик скосил глаза.
— А можно повторить вот это движение, только помедленнее?
Филипп снова вернулся в исходную позицию и стал повторять. Володя внимательно отслеживал движения, сражаясь так же, как до этого. Вот меч снова замер у его шеи. Мальчик кивнул.
— Спасибо. Подожди немного. — Он сел прямо на землю, скрестил ноги по-турецки и глубоко задумался. Остальные удивленно переглянулись и уставились на замершего князя. Вот он кивнул своим мыслям и встал. — Я готов.
Филипп усмехнулся.
— Нашли противодействие? Что ж, пробуйте, ваша светлость. — Солдат снова атаковал, однако в последний момент вместо уже известного движения провел ложную атаку, но мальчик вдруг присел, чуть переместился скользящим шагом и когда выпрямился, оба его меча скрестились у шеи солдата наподобие ножниц.
— Полагаете, я не обдумал возможные вариации этого приема? — спокойно поинтересовался он.
Филипп почувствовал что краснеет. Урок оказался тем унизительнее, что он действительно отнесся пренебрежительно к этому мальчишке. Да, он видел, как тот действует, но бой против плохо вооруженных и неподготовленных разбойников и против откровенно слабого Эндона не мог позволить оценить его настоящее мастерство, а потому и отношение такое: ну умеет мальчик кое-что, но настоящее мастерство приходит только с опытом. Тут, однако, явно другая школа, отличная от его и крайне эффективная, когда мастерство, наработанное годами тренировок, переламывает опыт, такой школой не подкрепленный. Техника побеждает напор, в чем Филипп и имел возможность убедиться. И даже первая победа уже не вызывала у него энтузиазма — мальчик тогда был какой-то заторможенный, и движения не отличались отточенностью. Похоже, он просто заставлял противника реагировать на разные атаки, изучая стиль и манеру боя. Потому и пропустил неожиданный удар, что не готовился к чему-то такому и работал в непривычной для себя изучающей манере.
— Вы можете повторить, милорд? — попросил уже Филипп.
— Конечно.
Граф замер чуть в стороне, скрестив руки и наблюдая за учебной схваткой. Эндон мотался позади, изредка потирая бока, но почесать их под кольчугой не очень получалось.
Володя отработал прием, заодно на практике проверив и остальные, которые показывал ему Филипп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346