Все, кроме Кантэна, задержавшегося на террасе с Кадудалем, направились к дому. Он посмотрел вслед небольшой группе мужчин, весело болтающих с обворожительной женщиной, и из его груди вырвался усталый вздох.
— Жорж, что вы думаете обо всем этом?
Крупное лицо Кадудаля исказила сердитая гримаса.
— Я думаю, что ваши вопросы обнаруживают слабые места этой истории.
— И еще больше настраивают против меня этих дамских угодников. Впрочем, неважно, ведь сегодня вечером мы выступаем.
Во время завтрака Кантэн выслушал не одну шутку по поводу своей военной проницательности.
Все еще сидели за столом, когда его внимание привлек цокот копыт, приближающийся к замку. Про себя он отметил, что звук доносится не с севера, то есть не из аллеи парка, а с юга — с дороги, ведущей от конюшен. Кантэн задумался, но мыслями своими не поделился даже с Жерменой. После завтрака они вышли прогуляться по запущенному саду.
В обществе мадемуазель де Шеньер он на некоторое время забыл о своих тревогах, но когда около полудня они вернулись в замок, ему напомнили о них самым неожиданным образом.
В вестибюле он застал нескольких офицеров и дам, окруживших человека в пропыленной одежде и в высоких сапогах со шпорами, Тэнтеньяк его о чем-то расспрашивал.
Кантэн подошел ближе и сразу понял, что происходит. Всадник прискакал из Жослэна с сообщением, что Шаретт окружен в этом городке несколькими корпусами республиканской армии под командованием маркиза де Груши, численностью около восьми тысяч человек, которые направлены из Парижа в качестве подкрепления Гошу. Вандейцы заперты в городе и долго не продержаться. Если им не помогут, они обречены.
Когда посланец ответил на все вопросы, в вестибюле воцарилась напряженная тишина. Тэнтеньяк стоял молча, опустив голову и поглаживая подбородок, пока виконтесса вдруг не заговорила.
— Само провидение привело вас сюда!
Тэнтеньяк угрюмо поднял глаза.
— Не понимаю, о чем вы говорите, сударыня.
— Но, шевалье, ведь вы совсем рядом с ними. До Жослэна меньше двадцати миль.
— И он на двадцать миль дальше от нашей цели, о которой сообщил вам ваш муж, — вставил Кантэн, который до того внимательно разглядывал гонца.
— Мой муж? — она обратила на виконта широко раскрытые от удивления глаза. — Вы? Если он мне о чем-то и сообщал, то я все забыла. Но... Ах, вы не можете допустить гибели Шаретта и его храбрецов.
— Если они погибнут, то от руки французов, — напомнил виконтессе Кантэн.
Тэнтеньяк обвел собравшихся встревоженным взглядом.
— Мы не можем обсуждать это здесь. Кантэн, будьте любезны вызвать Кадудаля. Если виконтесса не возражает, приведите его в библиотеку.

Глава IV
МЯТЕЖ

Совещание в библиотеке с самого начало проходило бурно.
Наконец, сидевший за письменным столом Тэнтеньяк твердо объявил офицерам, которые полукругом стояли перед ним, о своем решении.
— В вестибюле я говорил о необходимости обсудить наше положение лишь затем, чтобы избежать какого бы то ни было обсуждения. Я не позволю вовлечь себя в споры и не стану выслушивать различные мнения. В сущности, здесь нечего обсуждать.
— Вы, конечно, имеете в виду, — сказал Констан, — выступить на выручку Шаретту.
— Я имею в виду, что нам не следует этого делать, — собравшиеся в библиотеке не дали бы ему договорить изъявлениями бурного негодования, но он заставил их смолкнуть, проявив твердость поразительную для человека столь щегольской внешности и хрупкого сложения. — Я имею в виду, что ничто не заставит меня изменить решения, принятого утром. С наступлением темноты мы выступаем в Плоэрмель, куда должны прибыть вовремя и достаточно бодрыми, чтобы на рассвете в пятницу исполнить свой долг.
Все услышали вздох облегчения, вырвавшийся у Кантэна.
— Слава Богу, — проговорил он, заставив Белланже резко повернуться в его сторону.
— Вы благодарите Бога за то, что мы оставляем этих храбрецов на милость убийц?
— Не может быть, чтобы вы имели это в виду, шевалье, — заявил Ла Марш, наклоняясь над столом. — Это немыслимо.
— Немыслимо другое. Немыслимо позволить чему бы то ни было помешать нам исполнить свой долг. Если нам это не удастся, дело роялистов будет проиграно.
— Вы хотите сказать, — поправил Констан, — что оно, возможно, не будет выиграно.
— Какая разница?
— Огромная. Атака Пюизе может кончиться неудачей. Но она не будет означать полного поражения. В конце концов, он располагает достаточными силами, чтобы самостоятельно справиться с Гошем. К тому же вы забываете, что он ожидает подкрепления. Отряды Сомбрея и британские войска с часу на час высадятся на Киброне.
Прежде чем ответить, Тэнтеньяк смерил Констана ледяным взглядом.
— Я уже сказал, что не потерплю никаких обсуждений и снова напоминаю об этом. Мы покинули Киброн не для того, чтобы роялистская армия действовала самостоятельно, а для того, чтобы сокрушить армию республиканцев. Я не меньше любого из вас сожалею о неудаче, постигшей корпус из Вандеи. Но если быть откровенным, то в интересах монархии я благодарен судьбе за то, что они задержали Груши, который мог бы помешать нам вовремя прибыть в Плоэрмель.
— Это бесчеловечно! — возмутился Белланже.
— Это война, — сказал Кантэн.
— Французы не так понимают войну, сударь.
— Вы хотите сказать, что вы понимаете ее не так.
Тэнтеньяк встал из-за стола.
— Господа, говорить больше не о чем. Это приказ. Мы выступаем с наступлением темноты.
Констан сорвался с места.
— С вашего позволения, шевалье! Одну минуту! Сказать надо еще много.
— Но не мне, — холодно остановил его Тэнтеньяк. — Экспедицией командую я. Вы будете уважать мои приказы, каково бы ни было ваше мнение о них.
— Если бы я поступил так, то перестал бы уважать себя.
— И я тоже, — добавил Белланже.
— Вы созвали нас на совещание, а не для того, чтобы отдавать приказы, требующие безоговорочного выполнения.
Тэнтеньяк нахмурился и, ненадолго остановив взгляд на Белланже и Констане, с вызовом перевел его на остальных.
— Кто еще думает так же?
Шевалье де Ла Марш в отчаянии взмахнул руками.
— По-моему, ужасно не прийти на выручку тем, кто находится рядом с нами.
— Клянусь, я такого же мнения, — сказал Ла Уссэ.
— И я тоже, — холодно согласился Тэнтеньяк. — Но это не влияет на мое решение. А вы, Жорж?
— Вы командующий, шевалье, — склонив голову, ответил Жорж. — И ответственность лежит на вас. Благодарение Богу, не на мне.
— Даже вы! — казалось, вера Тэнтеньяка поколеблена, и он позволил себе горько улыбнуться. — Неужели среди вас нет никого, кто разделял бы мои взгляды?
— Разумеется, есть, — сказал Кантэн. — Кадудаль ошибается. Говоря от ответственности, он думает о выборе. Полученные вами приказы не оставляют вам выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105