Вся эта история - подделка, уловка, которая
должна была погубить тебя. Потому что, пока ты жив, они не могут
заграбастать твой мир. Люди, которые находятся здесь, в полной безопасности.
По крайней мере, так должно было быть. Но в первоначальный план внесли
изменение. Конечно, только после того, как позаботились бы о тебе. А раз ты
жив... - я почувствовал, что мои объяснения становятся слишком сложными.
- В общем, все это чепуха, - продолжал я. - Ты перехитрил их. Перехитрил
всех нас. Ведь, несмотря ни на что, ты остался жив. Теперь твоя задача и
дальше оставаться в живых. Поэтому ты должен затаиться. Здесь есть отопление
и аварийный запасы пищи - тебе вполне хватит до прибытия спасательного
отряда. И тогда твое дело в шляпе. Ты заметил, что поврежден соленоид,
понимаешь? Ты ведь знаешь, как выглядит соленоид, да? И ты поправил его. Ты
спас людей. Ты будешь героем. После этого они не осмелятся и пальцем тронуть
тебя.
- Ты тяжело ранен, Карл Паттон.
- Меня зовут вовсе не Карл Паттон, черт тебя подери! Меня зовут Улрик! Я
наемный убийца, понимаешь? И явился я сюда, чтобы прикончить тебя...
- Ты потерял очень много крови, Улрик. Здесь есть какие-нибудь медикаменты?
- Ничего из того, что могло бы меня спасти. Мне прямо в бедро угодили из
энергетического разрядника. Левая нога - просто месиво из осколков кости и
окорока. Скафандр, конечно, немного помог... Можешь забыть об этом. Важно,
что они не знают о том, что ты жив! Вот если они попытаются сесть сюда еще
раз, на всякий случай, и обнаружат тебя раньше, чем прибудет спасательный
отряд, тогда они выиграли. А они ни в коем случае не должны выиграть,
понимаешь? Я им не позволю!
- В моем доме есть медицинская машина. Ее туда привезли доктора. После
Болезни. Они сможет вылечить тебя.
- Конечно! Я в Медицинском Центре я бы начал танцевать "сомали" уже через
тридцать шесть часов. А если бы я не сунулся в это дело, то не попал бы в
такую переделку... Забудь обо мне и постарайся сосредоточиться на том, чтобы
остаться в живых...
Тут я, должно быть, отключился, потому что следующим моим ощущением были
удары в бок тупыми ножами. Я приподнял веки и увидел, что скафандр мой
расстегнут, а там, под ним - много-много крови. Большой Джонни что-то делал
с моей ногой. Я велел ему оставить меня в покое, но он продолжал пилить меня
раскаленной добела пилой и лить на раны кипящую кислоту. А потом, через
некоторое время, я словно вновь поднялся откуда-то из глубин - и снова
увидел свою ногу, уже забинтованную до бедра лентой из аптечки первой
помощи.
- В тебе еще много сил, Улрик, - сказал Джонни. - Ты боролся со мной, как
морозный демон.
Я хотел сказать ему, чтобы он бросил это бесполезное дело и дал мне
возможность спокойно умереть, но не смог издать ни звука. Великан поднялся
на ноги, завернутый в зелено-пурпурный мех. Он нагнулся, поднял меня и
направился к люку. Я снова попытался закричать, объяснить, вдолбить ему, что
спасать он должен только себя самого, ради того, чтобы взять реванш, что он
уже сыграл роль сенбернара, спасающего терпящих бедствие в горах, и что еще
одна бессмысленная прогулка в снегах будет означать победу Домбека и Иллини,
что все мои труды тогда пойдут насмарку. Но это было бесполезно. Я
почувствовал, как он покачнулся, оказавшись во власти ветра, услышал, как
щелкнул включившийся термостат скафандра, и затем меня с головой накрыло
огромное одеяло.
* * *
На обратном пути у меня почти не осталось воспоминаний. Прибор,
контролировавший процессы в организме, постоянно держал меня под наркозом -
видимо, того требовали ощущения, возникавшие при путешествии на плече
великана через ледяную пустыню, да вдобавок осколки костей старались выйти
наружу через разможженные ткани бедра. Помнится, один раз я занлянул в
огромное обмороженное лицо и наткнулся на взгляд замутненных страданием
глаз.
- Оставь меня здесь, - произнес я. - Не нужно мне помощи. Ни от тебя, ни от
кого другого. Я выигрываю или проигрываю только самостоятельно.
Он покачал головой.
- Но почему? - спросил я. - Зачем тебе это?
- Человек, - сказал он. - Человек... всегда должен... доводить свои дела до
конца.
И он продолжал идти вперед. Он был трупом, но никак не хотел лечь и умереть.
Я инстинктивно ел и пил из подведенных ко рту трубок. Если бы я находился в
сознании, то, наверное, постарался бы уморить себя голодом, чтобы не
продлевать агонию. Иногда я приходил в себя, но не больше, чем на полчаса. И
тогда я понимал, каково приходится куску мяса на крюке мясника. Остальное
время я спал, и мне снилось, что я уже сдал вступительные экзамены в Ад.
Несколько раз я чувствовал, что падаю и лежу на снегу, потом огромные руки с
ворчанием поднимали меня, и я вновь сквозь боль ощущал себя рядом с
измученным телом, продолжающим куда-то бесконечно брести...
А потом было еще одно падение, но только какое-то более окончательное, что
ли, чем предыдущие. Долго я лежал на месте, дожидаясь смерти, пока, наконец,
не сообразил, что скафандр не позволит мне так легко умереть. Питание и
лекарства, которые позволили бы здоровому человеку благополучно продержаться
с год, заставят помучиться умирающего ненамного меньше. Так что я остаюсь по
эту сторону подземной реки, нравится мне это или нет. Я открыл глаза, чтобы
сказать об этом великану, и увидел его дом, возвышающийся в сотне ярдов от
меня под сенью огромных деревьев. Чтобы добраться до него, мне понадобился
всего один день. Я проползал по тысяче миль зараз, преодолевая бескрайние
пространства, усыпанные битыми бутылками. Дверь некоторое время
сопротивлялась, но в конце концов я навалился на нее всем телом, и она
отворилась, позволив мне рухнуть на дощатый пол. Мне потребовалась еще одна
вечность, чтобы добраться до огромного медицинского кабинета, открыть его и
вползти внутрь. Я успел услышать, как включился диагностический прибор, и
ощутить, как сенсоры задвигались по телу, а потом я долго, очень долго не
чувствовал ничего.
* * *
На этот раз я очнулся с ясной головой, испытывая вместо боли голод, и с
шиной на ноге, которая почти не мешала мне ходить. Я огляделся в поисках
хозяина, но оказалось, что в доме я один. В очаге не было огня, но, несмотря
на это, в доме было тепло. Видимо, когда-то какие-то доброхоты установили
здесь автоматическое отопление на тот случай, если очаг потухнет и великану
станет холодно. На полках я нашел кое-какую снедь и впервые за много дней
опробовал свои челюсти. Жевать было еще больновато, но вполне терпимо. Я
включил коммуникатор и уже собирался было поведать Вселенной свою историю,
но вспомнил, что нужно выяснить еще кое-какие подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19