- неожиданно спросил он, не поднимая головы от
бумаг.
Интересный поворот дела! Оказывается, я психически
болен... Может, подыграть? Не такая уж плохая идея. По крайней
мере, меня тогда если и будут пытать, то не сильно: по
Дополнительному протоколу к Гуагской конвенции об обращении с
правонарушителями применение допросов с пристрастием третьей
степени к психически неполноценным лицам запрещается. В обычных
случаях контрразведке, конечно, наплевать на этот закон, но я
все-таки не рядовой подследственный, а столичный Инспектор.
- С Года Лошади, - ответил я, принимая игру.
- Поточнее, пожалуйста, - нахмурился он.
- Если быть абсолютно точным, то с Года Огненной Лошади,
- уточнил я.
- А по нашим сведениям - со времени выпускных экзаменов
в Интернате.
- Все правильно, - охотно согласился я, - это как раз
был Год Огненной Лошади по киитайскому календарю.
- Проверим.
Следователь сделал пометку в блокноте, а затем показал мне
походный компьютер, который у меня изъяли при обыске.
- Что это? - спросил он.
- Мини-компьютер, - ответил я, не находя смысла врать по
пустякам.
- А по-моему, это обычный микро-калькулятор, - посмотрел
он на меня так, словно и сам поверил в мою психическую
ненормальность.
Я не стал спорить: к чему мне доказывать, что я
замаскировал компьютер под калькулятор?
- Почему присоска со шнуром? - продолжал допытываться
он.
- Что? Что с чем?
- Шнур с присоской, - поправился он. - Зачем?
- Присоединять к голове.
Следователь прилепил присоску себе ко лбу.
- Для чего? - продолжал он допрос.
- Чтобы подключиться к записывателю мыслей.
- У вас во лбу записыватель мыслей?
- Не во лбу, а над левым ухом.
Он оторвал присоску от лба и приставил к волосам - она
упала.
- Не держится, - констатировал он. - И давно у вас эта
фантазия?
Ха-ха, все верно: раз присоска на его голове не держится,
значит ЗМ в моей голове - фантазия!
- С тех пор, как я стал писать в уме книги, - признался
я. - Что вижу, о том и пишу.
- Хм... Но вы по своей службе сталкиваетесь с секретными
сведениями. Вы что же, доверяете этому "записывателю"
государственные тайны?
- Я зашифровываю информацию.
- Интересно, как это работает... Давайте проверим. Что вы
видите? - он показал мне палец. - Только честно!
Я выключил ЗМ и честно сказал ему, что я вижу.
- Ответ верный... Но вы не зашифровали его! - сказал он.
- Вы просили ответить честно, поэтому я не мог
зашифровать. Любой шифр - это попытка скрыть правду. Я дал вам
правдивый ответ, но отключил при этом записыватель, чтобы не
нарушить конспирацию.
- Как вы докажете, что выключили записыватель?
- Я не смогу вам доказать, что я его выключил, потому что
вы не верите в то, что он у меня есть.
Следователь озадаченно помолчал.
- Вернемся к вашей болезни, - вдумчиво сказал он. -
Расскажите о своей мании преследования.
- Я о ней ничего не знаю, - признался я. - Меня никто
не преследует, кроме вас.
- Зато вы преследуете мифического доктора Морта.
Слово "мифический" меня сильно порадовало: если следствие
отрицает существование Морта, то формально меня не в чем
обвинить, кроме хулиганской выходки с Чузом, за которую никто
меня всерьез наказывать не будет. Однако пусть меня продержат
под арестом хотя бы несколько дней, тогда я смогу оправдать
невыполнение приказа тем, что мне помешала контрразведка. Надо
следователю бросить кость, чтобы он в меня опять вцепился, но
не очень сильно...
- Морт замучил моего любимого дядю, - я попытался
выдавить из себя слезу, но глаза лишь слегка повлажнели.
- Дядю? - скривился он в раздраженной улыбке.
- Да, моего любимого дядюшку.
- Откуда вам это известно?
Лицо следователся стало наливаться кровью: ему крайне не
нравилось, что я над ним издеваюсь.
- От своей любимой тетушки, - подмигнул я ему.
- Прекратите валять дурака! - взорвался он, наконец-то
выкатывая из-под век свои застоявшиеся шары.
- Я вас не валял, - рассмеялся я ему в лицо.
На него вдруг нашел нервный приступ - он затряс во все
стороны головой и гортанно заорал, срывая голос:
- Живьем закопаю!!!
На крик вбежала охрана и крепко схватила меня за бока.
- И кто из нас сумасшедший? - пожал я плечами, когда
меня выводили.
"Наконец-то я высплюсь!" - радовался я по дороге в
камеру. Когда меня заперли в "одиночку", я вгляделся в
полутьму: нары, естественно, были подняты и заперты на замок.
Но не на того напали! Я позвал надзирателя и потребовал
немедленно опустить их во исполнение пункта два раздела пять
части три Женеевской конвенции о гуманном обращении с
заключенными. Надзиратель выпучил рачьи глаза. Несомненно, он
слышал об этом впервые.
- Ну, что стоишь, дружок? - спросил я.
Мой нахальный тон впечатлил его: он непроизвольно
подтянулся, как перед начальством.
- Я доложу о вашей просьбе, - сказал он.
- И незамедлительно! - наставил я его.
Сидеть было не на чем, стоять - тоскливо. Я стал мерять
шагами камеру, стараясь ни о чем не думать:
раз-два-три-чертыре-поворот...
раз-два-три-четыре-пять-поворот...
раз-два-три-четыре-поворот...
Через четверть часа вернулся надзиратель и, ни слова не
говоря, отпер нары. Плюхнувшись на них, я почувствовал себя
самым счастливым человеком на Земмле: что может быть слаще
спокойного сна после двух бессонных ночей! Тотчас, с ходу, мне
стал сниться радужный сон...
Я сижу на дощатой веранде, утопающей в молодой весенней
зелени и душистых цветах акации. Только что прошел дождь,
воздух свеж и напоен мягким вечерним солнцем. Я не один, а в
радостно-возбужденной компании. Мы пьем чай с сушками и
обсуждаем какие-то события. Я еще не понял, какие именно, но
уже ясно, что раньше эти события нам казались страшными, а
теперь они вызывают смех, как занятные приключения. Я
поочередно всматриваюсь в лица и вспоминаю имена и клички:
Лана, Главный, Игор, Референтка, Следователь, Чуз, Аллина...
- Когда я в самом начале давал Вальту задание, у меня
ужасно зачесалась макушка, - вспоминает Главный, - но я не
мог почесаться: я боялся, что он решит, будто я чем-то
озадачен!
Все рассмеялись, и я тоже захохотал. Мне на самом деле
показалось это смешным, особенно когда я вспомнил серьезное
лицо Главного в тот момент.
- А я чуть на самом деле не наделал в штаны, когда Вальт
грозился меня пристрелить в тундре! - хохочет Чуз.
- Какой мы были прекрасной парой, какие страсти кипели!
- озорно подмигивает мне Лана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
бумаг.
Интересный поворот дела! Оказывается, я психически
болен... Может, подыграть? Не такая уж плохая идея. По крайней
мере, меня тогда если и будут пытать, то не сильно: по
Дополнительному протоколу к Гуагской конвенции об обращении с
правонарушителями применение допросов с пристрастием третьей
степени к психически неполноценным лицам запрещается. В обычных
случаях контрразведке, конечно, наплевать на этот закон, но я
все-таки не рядовой подследственный, а столичный Инспектор.
- С Года Лошади, - ответил я, принимая игру.
- Поточнее, пожалуйста, - нахмурился он.
- Если быть абсолютно точным, то с Года Огненной Лошади,
- уточнил я.
- А по нашим сведениям - со времени выпускных экзаменов
в Интернате.
- Все правильно, - охотно согласился я, - это как раз
был Год Огненной Лошади по киитайскому календарю.
- Проверим.
Следователь сделал пометку в блокноте, а затем показал мне
походный компьютер, который у меня изъяли при обыске.
- Что это? - спросил он.
- Мини-компьютер, - ответил я, не находя смысла врать по
пустякам.
- А по-моему, это обычный микро-калькулятор, - посмотрел
он на меня так, словно и сам поверил в мою психическую
ненормальность.
Я не стал спорить: к чему мне доказывать, что я
замаскировал компьютер под калькулятор?
- Почему присоска со шнуром? - продолжал допытываться
он.
- Что? Что с чем?
- Шнур с присоской, - поправился он. - Зачем?
- Присоединять к голове.
Следователь прилепил присоску себе ко лбу.
- Для чего? - продолжал он допрос.
- Чтобы подключиться к записывателю мыслей.
- У вас во лбу записыватель мыслей?
- Не во лбу, а над левым ухом.
Он оторвал присоску от лба и приставил к волосам - она
упала.
- Не держится, - констатировал он. - И давно у вас эта
фантазия?
Ха-ха, все верно: раз присоска на его голове не держится,
значит ЗМ в моей голове - фантазия!
- С тех пор, как я стал писать в уме книги, - признался
я. - Что вижу, о том и пишу.
- Хм... Но вы по своей службе сталкиваетесь с секретными
сведениями. Вы что же, доверяете этому "записывателю"
государственные тайны?
- Я зашифровываю информацию.
- Интересно, как это работает... Давайте проверим. Что вы
видите? - он показал мне палец. - Только честно!
Я выключил ЗМ и честно сказал ему, что я вижу.
- Ответ верный... Но вы не зашифровали его! - сказал он.
- Вы просили ответить честно, поэтому я не мог
зашифровать. Любой шифр - это попытка скрыть правду. Я дал вам
правдивый ответ, но отключил при этом записыватель, чтобы не
нарушить конспирацию.
- Как вы докажете, что выключили записыватель?
- Я не смогу вам доказать, что я его выключил, потому что
вы не верите в то, что он у меня есть.
Следователь озадаченно помолчал.
- Вернемся к вашей болезни, - вдумчиво сказал он. -
Расскажите о своей мании преследования.
- Я о ней ничего не знаю, - признался я. - Меня никто
не преследует, кроме вас.
- Зато вы преследуете мифического доктора Морта.
Слово "мифический" меня сильно порадовало: если следствие
отрицает существование Морта, то формально меня не в чем
обвинить, кроме хулиганской выходки с Чузом, за которую никто
меня всерьез наказывать не будет. Однако пусть меня продержат
под арестом хотя бы несколько дней, тогда я смогу оправдать
невыполнение приказа тем, что мне помешала контрразведка. Надо
следователю бросить кость, чтобы он в меня опять вцепился, но
не очень сильно...
- Морт замучил моего любимого дядю, - я попытался
выдавить из себя слезу, но глаза лишь слегка повлажнели.
- Дядю? - скривился он в раздраженной улыбке.
- Да, моего любимого дядюшку.
- Откуда вам это известно?
Лицо следователся стало наливаться кровью: ему крайне не
нравилось, что я над ним издеваюсь.
- От своей любимой тетушки, - подмигнул я ему.
- Прекратите валять дурака! - взорвался он, наконец-то
выкатывая из-под век свои застоявшиеся шары.
- Я вас не валял, - рассмеялся я ему в лицо.
На него вдруг нашел нервный приступ - он затряс во все
стороны головой и гортанно заорал, срывая голос:
- Живьем закопаю!!!
На крик вбежала охрана и крепко схватила меня за бока.
- И кто из нас сумасшедший? - пожал я плечами, когда
меня выводили.
"Наконец-то я высплюсь!" - радовался я по дороге в
камеру. Когда меня заперли в "одиночку", я вгляделся в
полутьму: нары, естественно, были подняты и заперты на замок.
Но не на того напали! Я позвал надзирателя и потребовал
немедленно опустить их во исполнение пункта два раздела пять
части три Женеевской конвенции о гуманном обращении с
заключенными. Надзиратель выпучил рачьи глаза. Несомненно, он
слышал об этом впервые.
- Ну, что стоишь, дружок? - спросил я.
Мой нахальный тон впечатлил его: он непроизвольно
подтянулся, как перед начальством.
- Я доложу о вашей просьбе, - сказал он.
- И незамедлительно! - наставил я его.
Сидеть было не на чем, стоять - тоскливо. Я стал мерять
шагами камеру, стараясь ни о чем не думать:
раз-два-три-чертыре-поворот...
раз-два-три-четыре-пять-поворот...
раз-два-три-четыре-поворот...
Через четверть часа вернулся надзиратель и, ни слова не
говоря, отпер нары. Плюхнувшись на них, я почувствовал себя
самым счастливым человеком на Земмле: что может быть слаще
спокойного сна после двух бессонных ночей! Тотчас, с ходу, мне
стал сниться радужный сон...
Я сижу на дощатой веранде, утопающей в молодой весенней
зелени и душистых цветах акации. Только что прошел дождь,
воздух свеж и напоен мягким вечерним солнцем. Я не один, а в
радостно-возбужденной компании. Мы пьем чай с сушками и
обсуждаем какие-то события. Я еще не понял, какие именно, но
уже ясно, что раньше эти события нам казались страшными, а
теперь они вызывают смех, как занятные приключения. Я
поочередно всматриваюсь в лица и вспоминаю имена и клички:
Лана, Главный, Игор, Референтка, Следователь, Чуз, Аллина...
- Когда я в самом начале давал Вальту задание, у меня
ужасно зачесалась макушка, - вспоминает Главный, - но я не
мог почесаться: я боялся, что он решит, будто я чем-то
озадачен!
Все рассмеялись, и я тоже захохотал. Мне на самом деле
показалось это смешным, особенно когда я вспомнил серьезное
лицо Главного в тот момент.
- А я чуть на самом деле не наделал в штаны, когда Вальт
грозился меня пристрелить в тундре! - хохочет Чуз.
- Какой мы были прекрасной парой, какие страсти кипели!
- озорно подмигивает мне Лана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46