Закон специально предписывал добиваться информации о закладывании ядерного устройства, это вполне соответствовало данному случаю. Это не пытка, жертва не будет испытывать физической боли, просто нервные клетки мозга будут заставлять человека говорить правду в ответ на задаваемые вопросы. Вполне гуманная операция, единственная загвоздка заключалась в том, что никто в действительности не знает, что случится с мозгом потом. Опыты подсказывали, что в редких случаях может последовать частичная потеря памяти, незначительная утрата некоторых функций. Мозг не будет работать замедленно, но, как в старой шутке, начнутся уроки музыки. Трудность заключалась и в том, что оставалась десятипроцентная вероятность полной и длительной потери памяти. Прошлое человека будет стерто.
— Конечно, это выстрел с дальнего расстояния, — заметил Кристиан, — но нет ли тут какой-нибудь связи с захватом самолета и убийством Папы. Ведь даже арест того парня на Лонг-Айленде выглядит хитрым маневром. Не может ли эта история с бомбой оказаться частью заговора, дымовой завесой, ловушкой?
Клут долго изучающе смотрел на Кристиана, словно взвешивая свои слова, но его ответ не оставлял никаких сомнений.
— Никакого шанса, — сказал Клут. — Мы имеем одно из знаменитых совпадений в истории.
— Что всегда ведет к трагедии, — сухо заметил Кристиан.
— Эти двое ребят, — продолжал Клут, — просто тронулись умом, что иногда свойственно гениям. Их волнует политика, они озабочены ядерной угрозой всему миру. Их не интересуют современные политические споры, они плюют на конфликт арабов Израиля, на проблему бедных и богатых в Америке, на борьбу демократов и республиканцев. Они просто хотят заставить земной шар быстрее вращаться вокруг оси. Вы с этим сталкивались, — он презрительно ухмыльнулся. — Все они считают себя Господом Богом, и их ничто не трогает.
Одно Кристиана успокаивало: если Клут не находит никакой связи между этой сумасшедшей историей с атомной бомбой и захватом самолета, значит, такой связи не может быть, ведь Клут подозревал всех и во всем. Но тут возникла новая мысль — вокруг этих двух проблем летали политические снаряды. Не торопись, одернул он себя. Фрэнсису сейчас угрожает страшная опасность, его нужно защитить. Может, они смогут разыграть одну карту против другой.
— Послушайте, Питер, — сказал он Клуту, — это должна быть в высшей степени секретная операция. Я хочу, чтобы этих двух парней взяли и поместили в больницу в Вашингтоне. Знать об этом будем только вы, я и агенты специального подразделения. Ткните агентов носами в Закон об атомной безопасности, соблюдайте абсолютную секретность. Никто не должен их видеть и разговаривать с ними, кроме меня. Я буду лично вести расследование.
Клут бросил на него подозрительный взгляд. Ему не нравилось, что операция поручается специальному подразделению Кристиана Кли.
— Медики, прежде чем они будут впрыскивать химикаты в мозги этих парней, захотят увидеть приказ президента.
— Я попрошу президента, — заверил Кристиан.
— В этом деле решающим является фактор времени, — как бы между прочим заметил Питер Клут, — а вы сказали, чтобы никто кроме вас, не допрашивал их. Это касается и меня? А что, если вы будете заняты у президента?
— Не беспокойтесь, Питер, — улыбнулся Кристиан Кли, — я буду там. А теперь посвятите меня в детали.
В голове у него были другие дела. Вскоре он встретится с командирами специального подразделения ФБР и прикажет им установить электронное и компьютерное наблюдение за наиболее важными членами конгресса и Сократова клуба.
На командном посту в департаменте энергетики в Мэриленде, официально именуемом Координационной группой по чрезвычайным обстоятельствам, изучали психологические портреты возможных террористов, готовых использовать ядерную бомбу. Там перечислялись типы психастенических больных и исследовались варианты, согласно которым они могут приобрести необходимые знания, чтобы представлять возможную опасность. Анализировались типы идейных маньяков, которые могут попробовать взорвать ядерное устройство; составлялись психологические портреты охотников за деньгами, которые будут требовать выкуп; агентов иностранных террористических организаций, готовых совершить такой ужасный акт. Среди этих портретов были такие, которые почти полностью подходили к ситуации с Адамом Грессе и Генри Тибботом, что сильно облегчало задачу Питера Клути и трех тысяч его агентов.
Адам Грессе и Генри Тиббот уже в возрасте двенадцати лет были отмечены как вундеркинды и получили самое блестящее образование, какое только могла им предоставить богатая федеральная власть. Они познакомились с правом, гуманитарными науками, искусством, с бессмертной борьбой светлых душ человечества Антигоной, Бодлером, Сакко и Ванцетти, Мартином Лютером Кингом. Иными словами, получили все лучшее, что может дать цивилизация.
Но они были молоды, и их бунтующие гормоны сражались с разумом. Пошлость жизни, политической и интеллектуальной, породила в них то, что можно назвать презрением к окружающему миру, который следовало сделать лучше.
Они даже признавались себе, что волнение, испытываемое ими, когда они крали материалы официальных программ, удовлетворение при разрешении технических проблем, радостное возбуждение, которое они испытали, когда им в конце концов удалось сконструировать способную взорваться атомную бомбу мощностью в две килотонны, дало им такое ощущение силы, которое укрепило их решимость использовать ее. Но они вовсе не собирались взрывать бомбу.
Они ее установят, напишут письмо в «Нью-Йорк Таймс», в котором сообщат о своем намерении. Это будет предупреждение, что если правительства будут продолжать производство ядерного оружия в своих корыстных интересах, то каждый человек получает право создавать ядерное оружие для того, чтобы остановить диктаторов и не позволить им сжечь вселенную дотла. Эти двое и понятия не имели о сложнейших секретных мерах, предпринятых правительственными агентствами для предупреждения подобных угроз. Кроме того, они вообще не представляли себе реальной жизни, не догадывались о ее подводных течениях, когда один необдуманный шаг ведет к чудовищным последствиям. Они не предполагали, что клерк, разбирающий почту в «Нью-Йорк Таймс», раскрыл мешок с письмами только через два дня, и, таким образом, их письмо-предупреждение задержалось. Не подозревали они и то, что это письмо будет сразу же переслано в ФБР.
Они установили свою крошечную атомную бомбу, изготовленную с таким трудом, и, наверное, так гордились творением своих рук, что не могли совладать с соблазном пустить ее в ход ради столь высокой цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
— Конечно, это выстрел с дальнего расстояния, — заметил Кристиан, — но нет ли тут какой-нибудь связи с захватом самолета и убийством Папы. Ведь даже арест того парня на Лонг-Айленде выглядит хитрым маневром. Не может ли эта история с бомбой оказаться частью заговора, дымовой завесой, ловушкой?
Клут долго изучающе смотрел на Кристиана, словно взвешивая свои слова, но его ответ не оставлял никаких сомнений.
— Никакого шанса, — сказал Клут. — Мы имеем одно из знаменитых совпадений в истории.
— Что всегда ведет к трагедии, — сухо заметил Кристиан.
— Эти двое ребят, — продолжал Клут, — просто тронулись умом, что иногда свойственно гениям. Их волнует политика, они озабочены ядерной угрозой всему миру. Их не интересуют современные политические споры, они плюют на конфликт арабов Израиля, на проблему бедных и богатых в Америке, на борьбу демократов и республиканцев. Они просто хотят заставить земной шар быстрее вращаться вокруг оси. Вы с этим сталкивались, — он презрительно ухмыльнулся. — Все они считают себя Господом Богом, и их ничто не трогает.
Одно Кристиана успокаивало: если Клут не находит никакой связи между этой сумасшедшей историей с атомной бомбой и захватом самолета, значит, такой связи не может быть, ведь Клут подозревал всех и во всем. Но тут возникла новая мысль — вокруг этих двух проблем летали политические снаряды. Не торопись, одернул он себя. Фрэнсису сейчас угрожает страшная опасность, его нужно защитить. Может, они смогут разыграть одну карту против другой.
— Послушайте, Питер, — сказал он Клуту, — это должна быть в высшей степени секретная операция. Я хочу, чтобы этих двух парней взяли и поместили в больницу в Вашингтоне. Знать об этом будем только вы, я и агенты специального подразделения. Ткните агентов носами в Закон об атомной безопасности, соблюдайте абсолютную секретность. Никто не должен их видеть и разговаривать с ними, кроме меня. Я буду лично вести расследование.
Клут бросил на него подозрительный взгляд. Ему не нравилось, что операция поручается специальному подразделению Кристиана Кли.
— Медики, прежде чем они будут впрыскивать химикаты в мозги этих парней, захотят увидеть приказ президента.
— Я попрошу президента, — заверил Кристиан.
— В этом деле решающим является фактор времени, — как бы между прочим заметил Питер Клут, — а вы сказали, чтобы никто кроме вас, не допрашивал их. Это касается и меня? А что, если вы будете заняты у президента?
— Не беспокойтесь, Питер, — улыбнулся Кристиан Кли, — я буду там. А теперь посвятите меня в детали.
В голове у него были другие дела. Вскоре он встретится с командирами специального подразделения ФБР и прикажет им установить электронное и компьютерное наблюдение за наиболее важными членами конгресса и Сократова клуба.
На командном посту в департаменте энергетики в Мэриленде, официально именуемом Координационной группой по чрезвычайным обстоятельствам, изучали психологические портреты возможных террористов, готовых использовать ядерную бомбу. Там перечислялись типы психастенических больных и исследовались варианты, согласно которым они могут приобрести необходимые знания, чтобы представлять возможную опасность. Анализировались типы идейных маньяков, которые могут попробовать взорвать ядерное устройство; составлялись психологические портреты охотников за деньгами, которые будут требовать выкуп; агентов иностранных террористических организаций, готовых совершить такой ужасный акт. Среди этих портретов были такие, которые почти полностью подходили к ситуации с Адамом Грессе и Генри Тибботом, что сильно облегчало задачу Питера Клути и трех тысяч его агентов.
Адам Грессе и Генри Тиббот уже в возрасте двенадцати лет были отмечены как вундеркинды и получили самое блестящее образование, какое только могла им предоставить богатая федеральная власть. Они познакомились с правом, гуманитарными науками, искусством, с бессмертной борьбой светлых душ человечества Антигоной, Бодлером, Сакко и Ванцетти, Мартином Лютером Кингом. Иными словами, получили все лучшее, что может дать цивилизация.
Но они были молоды, и их бунтующие гормоны сражались с разумом. Пошлость жизни, политической и интеллектуальной, породила в них то, что можно назвать презрением к окружающему миру, который следовало сделать лучше.
Они даже признавались себе, что волнение, испытываемое ими, когда они крали материалы официальных программ, удовлетворение при разрешении технических проблем, радостное возбуждение, которое они испытали, когда им в конце концов удалось сконструировать способную взорваться атомную бомбу мощностью в две килотонны, дало им такое ощущение силы, которое укрепило их решимость использовать ее. Но они вовсе не собирались взрывать бомбу.
Они ее установят, напишут письмо в «Нью-Йорк Таймс», в котором сообщат о своем намерении. Это будет предупреждение, что если правительства будут продолжать производство ядерного оружия в своих корыстных интересах, то каждый человек получает право создавать ядерное оружие для того, чтобы остановить диктаторов и не позволить им сжечь вселенную дотла. Эти двое и понятия не имели о сложнейших секретных мерах, предпринятых правительственными агентствами для предупреждения подобных угроз. Кроме того, они вообще не представляли себе реальной жизни, не догадывались о ее подводных течениях, когда один необдуманный шаг ведет к чудовищным последствиям. Они не предполагали, что клерк, разбирающий почту в «Нью-Йорк Таймс», раскрыл мешок с письмами только через два дня, и, таким образом, их письмо-предупреждение задержалось. Не подозревали они и то, что это письмо будет сразу же переслано в ФБР.
Они установили свою крошечную атомную бомбу, изготовленную с таким трудом, и, наверное, так гордились творением своих рук, что не могли совладать с соблазном пустить ее в ход ради столь высокой цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137