Кеннеди напомнил своим слушателям, что сам он прошел испытание мозговым детектором лжи в связи с этим кризисом и может поручиться за невиновность Кли, однако, в интересах страны, чтобы Кли ушел в отставку. Теперь, после этих мер все противоречия будут разрешены. Кеннеди обещал предать Грессе и Тиббота новому суду. Если Конституционное собрание пересмотрит Билль о правах, эти преступники подвергнутся мозговому исследованию.
Речь президента атаковали только средства массовой информации, контролируемые Сократовым клубом. Они подчеркивали слабость аргументов президента. Если Грессе и Тиббота можно принудительно заставить подвергнуться испытанию, то почему нельзя заставить Кристиана Кли? Отмечались и другие более серьезные моменты. Конституционное собрание никогда не собиралось с тех пор, как была выработана конституция, и созвать его — все равно, что открыть ящик Пандоры. Газеты и телевидение заявляли, что одна из предполагаемых поправок к конституции будет гласить, что президент может оставаться на своем посту более восьми лет.
Президенту Фрэнсису Кеннеди не так-то легко было подготовить все эти мероприятия, и уж совсем сложной задачей был созыв Конституционного собрания, но фундамент он заложил и теперь испытывал уверенность в успехе. Еще более трудным оказалось уговорить Ябрила согласиться на испытание мозга. Очень болезненным было объявить Кристиану Кли, человеку, которого он любил больше всех, что тот должен подать в отставку с поста генерального прокурора. Но самым трудным моментом для него оказалась внутренняя борьба с самим собой.
Созыв Конституционного собрания он готовил особенно тщательно. Это собрание необходимо, чтобы усилить его власть, дать ему в руки оружие, в котором он нуждался для осуществления своей мечты о будущем Америки.
Они с Кристианом так и планировали, чтобы Грессе и Тиббота освободили за недостаточностью улик. Поэтому было еще труднее убедить Кли подать в отставку. Но Кеннеди знал, что его оппоненты будут требовать, чтобы генеральный прокурор тоже прошел мозговое испытание, а если Кли перестанет быть членом правительства, Кеннеди сумеет предотвратить это.
Решение о Ябриле доставило Кеннеди больше всех неприятностей. Здесь требовалась особая хитрость. Во-первых, он должен убедить Ябрила добровольно согласиться пройти испытание, во-вторых, нужно оправдать свое решение в глазах американского общественного мнения. И наконец, надо перебороть себя и позволить Ябрилу избежать наказания. В конце концов, Фрэнсис Кеннеди нашел оправдание тем действиям, которые должен был предпринять.
Президент Фрэнсис Кеннеди пригласил Теодора Тэппи, директора Центрального разведывательного управления, для личной беседы в Желтую Овальную комнату. Он никого не допустил на эту встречу, так как не хотел, чтобы были свидетели или остались какие-нибудь записи.
С Теодором Тэппи нужно было держаться осторожно. Этот человек прошел все ступени служебной лестницы, осуществлял руководство секретными операциями, прекрасно знал подноготную любого предательства. Он долго и упорно практиковался в искусстве предательства людей во имя блага своей страны. Его патриотизм не подлежал сомнению, однако это не значило, что он готов преступить запретную черту.
Кеннеди, не тратя времени на любезности и чаепитие, сразу же обратился к Тэппи:
— Тео, я хочу поговорить о проблеме, которую понимаем только мы с вами. И только мы с вами можем решить ее.
— Я сделаю все, что в моих силах, господин президент, — отозвался Тэппи, и Кеннеди заметил, как зловеще сверкнули его глаза. Тэппи учуял запах крови.
— Все, о чем мы сейчас говорим, является в высшей степени секретным и относится к прерогативам власти, — продолжал Кеннеди. — Вы не должны никому говорить об этом, даже членам моего штаба.
Тут Тэппи понял, что предмет разговора исключительно деликатный, поскольку обычно Кеннеди посвящал свой штаб во все дела.
— Речь идет о Ябриле. Я уверен, — Кеннеди улыбнулся, — что вы все уже продумали. Ябрила будут судить, что вызовет некоторое возмущение Америки. Его признают виновным и осудят на пожизненное заключение. Начнутся террористические акты с захватом важных персон заложниками, и единственным требованием будет освобождение Ябрила. К тому времени я уже не буду президентом, так что Ябрил выйдет на свободу. Выйдет достаточно опасным человеком.
Кеннеди уловил скептицизм в глазах Тэппи, слишком искушенного в обмане. Его лицо утратило всякое выражение, взгляд стал безжизненным, а губы словно потеряли свою форму. Никаких мыслей на этом лице прочитать было нельзя.
И вдруг Тэппи улыбнулся:
— Вы должны увидеть служебную записку, которую представил мне начальник контрразведки. Он пишет абсолютно то же самое, что вы сказали.
— Как же нам предотвратить это? — спросил Кеннеди. Однако вопрос был риторический, и Тэппи на него не стал отвечать. — Мы не можем разрешить один вопрос. Связан ли Ябрил с Грессе и Тибботом? И представляет ли еще эта связь атомную угрозу? Я буду с вами откровенен. Мы знаем, что они не связаны, и должны заставить всех поверить в это.
— Я вас не понял, господин президент, — прервал его Тэппи.
Кеннеди решил, что подходящий момент настал.
— Я уговорю Ябрила согласиться пройти испытание. Он знает, что если предстанет перед судом, то наверняка будет осужден. Я скажу ему следующее: «Соглашайтесь на исследование мозга. Если испытание покажет, что вы не связаны с Грессе и Тибботом или с покушением на убийство, вас осудят только на пять лет тюрьмы, после чего вы выйдете на свободу». Его адвокаты будут счастливы такой сделке, а Ябрил станет думать: «Я знаю, что смогу пройти испытание, так почему же не согласиться на него? Всего пять лет тюрьмы, а за это время мои друзья могут меня вызволить». Он согласится.
В первый раз за все время их совместной работы Кеннеди увидел, что Тэппи смотри на него понимающими глазами оппонента. Он знал, Тэппи заглядывает далеко вперед, но не был уверен, что в нужном направлении.
Тэппи заговорил, и его слова были не столько предложением, сколько зондированием почвы.
— Значит, Ябрил выйдет на свободу через пять лет? Это не дело. Как относится к этому Кристиан? Он всегда оказывался на высоте, когда мы вместе работали в Оперативном управлении. Он что-нибудь предпринимает?
Кеннеди слегка разочарованно вздохнул. Он надеялся, что Тэппи, заглянув чуть дальше, поможет ему. А теперь он в трудном положении, а ведь это еще только начало разговора. Он медленно произнес:
— Кристиан ничего не предпринимает, он подает в отставку. Все должны сделать вы и я, потому что только мы можем ясно оценить ситуацию. А теперь слушайте меня внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137
Речь президента атаковали только средства массовой информации, контролируемые Сократовым клубом. Они подчеркивали слабость аргументов президента. Если Грессе и Тиббота можно принудительно заставить подвергнуться испытанию, то почему нельзя заставить Кристиана Кли? Отмечались и другие более серьезные моменты. Конституционное собрание никогда не собиралось с тех пор, как была выработана конституция, и созвать его — все равно, что открыть ящик Пандоры. Газеты и телевидение заявляли, что одна из предполагаемых поправок к конституции будет гласить, что президент может оставаться на своем посту более восьми лет.
Президенту Фрэнсису Кеннеди не так-то легко было подготовить все эти мероприятия, и уж совсем сложной задачей был созыв Конституционного собрания, но фундамент он заложил и теперь испытывал уверенность в успехе. Еще более трудным оказалось уговорить Ябрила согласиться на испытание мозга. Очень болезненным было объявить Кристиану Кли, человеку, которого он любил больше всех, что тот должен подать в отставку с поста генерального прокурора. Но самым трудным моментом для него оказалась внутренняя борьба с самим собой.
Созыв Конституционного собрания он готовил особенно тщательно. Это собрание необходимо, чтобы усилить его власть, дать ему в руки оружие, в котором он нуждался для осуществления своей мечты о будущем Америки.
Они с Кристианом так и планировали, чтобы Грессе и Тиббота освободили за недостаточностью улик. Поэтому было еще труднее убедить Кли подать в отставку. Но Кеннеди знал, что его оппоненты будут требовать, чтобы генеральный прокурор тоже прошел мозговое испытание, а если Кли перестанет быть членом правительства, Кеннеди сумеет предотвратить это.
Решение о Ябриле доставило Кеннеди больше всех неприятностей. Здесь требовалась особая хитрость. Во-первых, он должен убедить Ябрила добровольно согласиться пройти испытание, во-вторых, нужно оправдать свое решение в глазах американского общественного мнения. И наконец, надо перебороть себя и позволить Ябрилу избежать наказания. В конце концов, Фрэнсис Кеннеди нашел оправдание тем действиям, которые должен был предпринять.
Президент Фрэнсис Кеннеди пригласил Теодора Тэппи, директора Центрального разведывательного управления, для личной беседы в Желтую Овальную комнату. Он никого не допустил на эту встречу, так как не хотел, чтобы были свидетели или остались какие-нибудь записи.
С Теодором Тэппи нужно было держаться осторожно. Этот человек прошел все ступени служебной лестницы, осуществлял руководство секретными операциями, прекрасно знал подноготную любого предательства. Он долго и упорно практиковался в искусстве предательства людей во имя блага своей страны. Его патриотизм не подлежал сомнению, однако это не значило, что он готов преступить запретную черту.
Кеннеди, не тратя времени на любезности и чаепитие, сразу же обратился к Тэппи:
— Тео, я хочу поговорить о проблеме, которую понимаем только мы с вами. И только мы с вами можем решить ее.
— Я сделаю все, что в моих силах, господин президент, — отозвался Тэппи, и Кеннеди заметил, как зловеще сверкнули его глаза. Тэппи учуял запах крови.
— Все, о чем мы сейчас говорим, является в высшей степени секретным и относится к прерогативам власти, — продолжал Кеннеди. — Вы не должны никому говорить об этом, даже членам моего штаба.
Тут Тэппи понял, что предмет разговора исключительно деликатный, поскольку обычно Кеннеди посвящал свой штаб во все дела.
— Речь идет о Ябриле. Я уверен, — Кеннеди улыбнулся, — что вы все уже продумали. Ябрила будут судить, что вызовет некоторое возмущение Америки. Его признают виновным и осудят на пожизненное заключение. Начнутся террористические акты с захватом важных персон заложниками, и единственным требованием будет освобождение Ябрила. К тому времени я уже не буду президентом, так что Ябрил выйдет на свободу. Выйдет достаточно опасным человеком.
Кеннеди уловил скептицизм в глазах Тэппи, слишком искушенного в обмане. Его лицо утратило всякое выражение, взгляд стал безжизненным, а губы словно потеряли свою форму. Никаких мыслей на этом лице прочитать было нельзя.
И вдруг Тэппи улыбнулся:
— Вы должны увидеть служебную записку, которую представил мне начальник контрразведки. Он пишет абсолютно то же самое, что вы сказали.
— Как же нам предотвратить это? — спросил Кеннеди. Однако вопрос был риторический, и Тэппи на него не стал отвечать. — Мы не можем разрешить один вопрос. Связан ли Ябрил с Грессе и Тибботом? И представляет ли еще эта связь атомную угрозу? Я буду с вами откровенен. Мы знаем, что они не связаны, и должны заставить всех поверить в это.
— Я вас не понял, господин президент, — прервал его Тэппи.
Кеннеди решил, что подходящий момент настал.
— Я уговорю Ябрила согласиться пройти испытание. Он знает, что если предстанет перед судом, то наверняка будет осужден. Я скажу ему следующее: «Соглашайтесь на исследование мозга. Если испытание покажет, что вы не связаны с Грессе и Тибботом или с покушением на убийство, вас осудят только на пять лет тюрьмы, после чего вы выйдете на свободу». Его адвокаты будут счастливы такой сделке, а Ябрил станет думать: «Я знаю, что смогу пройти испытание, так почему же не согласиться на него? Всего пять лет тюрьмы, а за это время мои друзья могут меня вызволить». Он согласится.
В первый раз за все время их совместной работы Кеннеди увидел, что Тэппи смотри на него понимающими глазами оппонента. Он знал, Тэппи заглядывает далеко вперед, но не был уверен, что в нужном направлении.
Тэппи заговорил, и его слова были не столько предложением, сколько зондированием почвы.
— Значит, Ябрил выйдет на свободу через пять лет? Это не дело. Как относится к этому Кристиан? Он всегда оказывался на высоте, когда мы вместе работали в Оперативном управлении. Он что-нибудь предпринимает?
Кеннеди слегка разочарованно вздохнул. Он надеялся, что Тэппи, заглянув чуть дальше, поможет ему. А теперь он в трудном положении, а ведь это еще только начало разговора. Он медленно произнес:
— Кристиан ничего не предпринимает, он подает в отставку. Все должны сделать вы и я, потому что только мы можем ясно оценить ситуацию. А теперь слушайте меня внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137