И не посмеют открыто оспаривать права Каскара. Когда ты отправишься?
– Немедленно, как только все будет готово. – Рамсей не сомневался, что у Очалла есть свои сторонники, которые исполнят любой его приказ. Но сам он получит передышку… для чего? Он не знал. Единственное утешение – Очалл будет с ним, и видение тумана и огня, надвигающихся на город, не осуществится.
Флаер, который унес их из резиденции Каскара, был больше и роскошнее предыдущих. В нем имелось несколько кают с различными приспособлениями. Рамсей заметил, садясь, что на флаере торопливо изобразили герб – свирепая птица, которую он видел на панелях дворца. Верные люди как будто стремятся, чтобы его появление соответствовало его рангу, чтобы были представлены все символы законного правителя.
Рамсей, довольный, что решил одну из своих проблем, кивнул. Его беспокоило, что он появится во дворце Лома незаметно для горожан. Но это «Место Провозглашения», похоже, способно привлечь множество зрителей.
Договорившись с Очаллом, он, очевидно, теперь предоставлен себе, потому что верховный советник сел, закрыл глаза и явно не хотел разговаривать. Рамсей тоже закрыл глаза. Что они ему сказали, эти непостижимые Просвещенные? Видеть сны? Но он не умеет вызывать сны по своей воле.
Он стал вспоминать подробности своей встречи с Эдайс, вспомнил, как мелькали ее руки, перекладывая карты, как коснулись последней, предсказывающей его судьбу. Судьба – да, и Страх, и Сны… и лишь слабое обещание Надежды в конце.
События развиваются слишком быстро, а он так мало знает. Как будто он слепым участвует в сражении, в то время как у тех, с кем он сталкивается, есть и зрение, и цель. Раньше у Рамсея была только одна цель – спасти свою шкуру. Теперь им движет стремление спасти город, может быть, целый народ. Его губы горько изогнулись. Что побудило его поддаться гневу, который вызвало краткое объяснение Очалла?
Он не знал, какое расстояние между городами, однако его удивила краткость перелета. Наверно, Очалл приказал лететь на предельной скорости. Рамсей еще пытался привести мысли в порядок, когда флаер начал спускаться по спирали.
В богато украшенных стенах каюты не было окон. Рамсей сидел напряженно. Они могут опуститься прямо в руки ожидающего врага. Очалл, казалось, прочел его мысли; может, Рамсея выдала напряженная поза. Верховный советник сказал:
– Похоже, провода для разговора не передают сообщения в Видин, но мы разрешение на посадку запросили открыто, верховное могущество. – Голос его звучал сардонически. – Будь уверен, Лом знает, кто прибывает – открыто, как ему и подобает, прибывает законный властитель, а не захватчик.
Рамсей сомневался, что это хорошо известно. Но он сам избрал себе такую роль и не позволит, чтобы верховный советник видел, как он от нее уклоняется.
– Правильно сделано, – заметил он.
– Мы садимся на площади Четырех Героев, – продолжал Очалл. – Тут нет посадочной площадки, но для нас расчистят необходимое место. Тебе останется только открыто взойти на Место Верховных Знамен и показать себя всем…
Рамсею показалось, что он уловил странный взгляд, направленный на него. Намекает ли верховный советник, что таким образом он совершит действие, которое раз и навсегда сделает его императором Улада?
Флаер коснулся земли, корпус перестал дрожать. Рамсей расстегнул ремень безопасности. Он с радостью отметил, что руки у него не дрожат. Ведь он уже прошел через подобное испытание, когда вышел из флаера на крыше дворца в Видине.
Он встал. Его сопровождающие двинулись к выходу. В первую очередь вышла стража, теперь под командованием Джасума. Стражники вытянулись на мощеной площадке внизу, образовали коридор, через который пройдет Рамсей.
Он неторопливо спустился. Они действительно сели в центре Лома. Со всех сторон часто, как деревья вокруг жилища Просвещенных в Роще, стояли высокие здания. Стены из ржаво-красного и тускло-серого камня были увешаны яркими вымпелами и полосками ткани. Вымпелы, длинные, как ленты, шевелились на ветру.
Прямо перед ним пирамида из красного камня. Он знает, что такие сооружения остались от легендарного Великого Мира. Пирамида усеченная, и вершина ее напоминает треугольную платформу. По краям платформы шесть прочных столбов, на которых развеваются пять флагов. Шестой столб лишен флага. На платформу ведет пролет ступеней, старинных, истоптанных. Место Флагов как будто существует многие столетия, оно, вероятно, древнее самого Лома. Среди всех этих разукрашенных зданий пирамида кажется странно обнаженной.
Рамсей неторопливо поставил ногу в углубление первой ступеньки. Хотя он не смотрел по сторонам – им владело ощущение, что он точно знает, как поступил бы в таком случае Каскар, император Улада, – Рамсей понял, что улицы Лома не пустынны. Вокруг собралась огромная толпа. Никто из прилетевших с ним из Видина не последовал за ним. Вероятно, только верховное могущество (какие у них неуклюжие титулы) имеет право взойти на пирамиду.
Снизу шум перешел в рев. Рамсей продолжал подниматься. Каждый шаг он делал аккуратно и неторопливо, не смотря ни направо, ни налево. Толпа внизу, может быть, готовится растерзать его. Капля пота выступила у него на лбу под линией черных волос, поползла по щеке. Он сохранял бесстрастное выражение и продолжал подниматься.
Вот он достиг вершины. Справа от него столб с желтым флагом, геометрически точно перечеркнутым ярко-зеленым крестом. Слева столб без знамени.
Так же неторопливо, как поднимался, Рамсей повернулся и посмотрел на город, которым собирается править Каскар. Голова его была обнажена, только на лбу блестит серебряное кольцо. Ни капюшон, ни маска больше не скрывают его лицо. Он стоял, слегка расставив ноги, положив руку на рукоять церемониального меча, и смотрел вниз и вдаль.
Он увидел множество лиц, обращенных в его сторону. Даже окна соседних зданий заполнены людьми, и все смотрят на него. Все эти взгляды произвели на него впечатление удара, однако он знал, что должен стоять бесстрастно и выдерживать их.
Теперь все кричали, и он различал в этом громе, отразившемся от стен зданий, свое заимствованное имя:
– Каскар! Каскар!
Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что в этом крике нет угрозы. Удивление – да. Если при дворе Каскара и не любили, город не разделял такого отношения. И когда он поднял руку, принимая приветствия, он подумал, что верные ему люди есть не только в Видине. Приветственный рев достиг даже стен отдаленного дворца.
Кто-то другой поднимался по изношенным ступеням. Рамсей видел человека в короткой очень яркой одежде, с изображением свирепой птицы Улада на груди. Этот человек нес на плече рог, такой большой, что ему приходилось идти осторожно, чтобы сохранить равновесие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Немедленно, как только все будет готово. – Рамсей не сомневался, что у Очалла есть свои сторонники, которые исполнят любой его приказ. Но сам он получит передышку… для чего? Он не знал. Единственное утешение – Очалл будет с ним, и видение тумана и огня, надвигающихся на город, не осуществится.
Флаер, который унес их из резиденции Каскара, был больше и роскошнее предыдущих. В нем имелось несколько кают с различными приспособлениями. Рамсей заметил, садясь, что на флаере торопливо изобразили герб – свирепая птица, которую он видел на панелях дворца. Верные люди как будто стремятся, чтобы его появление соответствовало его рангу, чтобы были представлены все символы законного правителя.
Рамсей, довольный, что решил одну из своих проблем, кивнул. Его беспокоило, что он появится во дворце Лома незаметно для горожан. Но это «Место Провозглашения», похоже, способно привлечь множество зрителей.
Договорившись с Очаллом, он, очевидно, теперь предоставлен себе, потому что верховный советник сел, закрыл глаза и явно не хотел разговаривать. Рамсей тоже закрыл глаза. Что они ему сказали, эти непостижимые Просвещенные? Видеть сны? Но он не умеет вызывать сны по своей воле.
Он стал вспоминать подробности своей встречи с Эдайс, вспомнил, как мелькали ее руки, перекладывая карты, как коснулись последней, предсказывающей его судьбу. Судьба – да, и Страх, и Сны… и лишь слабое обещание Надежды в конце.
События развиваются слишком быстро, а он так мало знает. Как будто он слепым участвует в сражении, в то время как у тех, с кем он сталкивается, есть и зрение, и цель. Раньше у Рамсея была только одна цель – спасти свою шкуру. Теперь им движет стремление спасти город, может быть, целый народ. Его губы горько изогнулись. Что побудило его поддаться гневу, который вызвало краткое объяснение Очалла?
Он не знал, какое расстояние между городами, однако его удивила краткость перелета. Наверно, Очалл приказал лететь на предельной скорости. Рамсей еще пытался привести мысли в порядок, когда флаер начал спускаться по спирали.
В богато украшенных стенах каюты не было окон. Рамсей сидел напряженно. Они могут опуститься прямо в руки ожидающего врага. Очалл, казалось, прочел его мысли; может, Рамсея выдала напряженная поза. Верховный советник сказал:
– Похоже, провода для разговора не передают сообщения в Видин, но мы разрешение на посадку запросили открыто, верховное могущество. – Голос его звучал сардонически. – Будь уверен, Лом знает, кто прибывает – открыто, как ему и подобает, прибывает законный властитель, а не захватчик.
Рамсей сомневался, что это хорошо известно. Но он сам избрал себе такую роль и не позволит, чтобы верховный советник видел, как он от нее уклоняется.
– Правильно сделано, – заметил он.
– Мы садимся на площади Четырех Героев, – продолжал Очалл. – Тут нет посадочной площадки, но для нас расчистят необходимое место. Тебе останется только открыто взойти на Место Верховных Знамен и показать себя всем…
Рамсею показалось, что он уловил странный взгляд, направленный на него. Намекает ли верховный советник, что таким образом он совершит действие, которое раз и навсегда сделает его императором Улада?
Флаер коснулся земли, корпус перестал дрожать. Рамсей расстегнул ремень безопасности. Он с радостью отметил, что руки у него не дрожат. Ведь он уже прошел через подобное испытание, когда вышел из флаера на крыше дворца в Видине.
Он встал. Его сопровождающие двинулись к выходу. В первую очередь вышла стража, теперь под командованием Джасума. Стражники вытянулись на мощеной площадке внизу, образовали коридор, через который пройдет Рамсей.
Он неторопливо спустился. Они действительно сели в центре Лома. Со всех сторон часто, как деревья вокруг жилища Просвещенных в Роще, стояли высокие здания. Стены из ржаво-красного и тускло-серого камня были увешаны яркими вымпелами и полосками ткани. Вымпелы, длинные, как ленты, шевелились на ветру.
Прямо перед ним пирамида из красного камня. Он знает, что такие сооружения остались от легендарного Великого Мира. Пирамида усеченная, и вершина ее напоминает треугольную платформу. По краям платформы шесть прочных столбов, на которых развеваются пять флагов. Шестой столб лишен флага. На платформу ведет пролет ступеней, старинных, истоптанных. Место Флагов как будто существует многие столетия, оно, вероятно, древнее самого Лома. Среди всех этих разукрашенных зданий пирамида кажется странно обнаженной.
Рамсей неторопливо поставил ногу в углубление первой ступеньки. Хотя он не смотрел по сторонам – им владело ощущение, что он точно знает, как поступил бы в таком случае Каскар, император Улада, – Рамсей понял, что улицы Лома не пустынны. Вокруг собралась огромная толпа. Никто из прилетевших с ним из Видина не последовал за ним. Вероятно, только верховное могущество (какие у них неуклюжие титулы) имеет право взойти на пирамиду.
Снизу шум перешел в рев. Рамсей продолжал подниматься. Каждый шаг он делал аккуратно и неторопливо, не смотря ни направо, ни налево. Толпа внизу, может быть, готовится растерзать его. Капля пота выступила у него на лбу под линией черных волос, поползла по щеке. Он сохранял бесстрастное выражение и продолжал подниматься.
Вот он достиг вершины. Справа от него столб с желтым флагом, геометрически точно перечеркнутым ярко-зеленым крестом. Слева столб без знамени.
Так же неторопливо, как поднимался, Рамсей повернулся и посмотрел на город, которым собирается править Каскар. Голова его была обнажена, только на лбу блестит серебряное кольцо. Ни капюшон, ни маска больше не скрывают его лицо. Он стоял, слегка расставив ноги, положив руку на рукоять церемониального меча, и смотрел вниз и вдаль.
Он увидел множество лиц, обращенных в его сторону. Даже окна соседних зданий заполнены людьми, и все смотрят на него. Все эти взгляды произвели на него впечатление удара, однако он знал, что должен стоять бесстрастно и выдерживать их.
Теперь все кричали, и он различал в этом громе, отразившемся от стен зданий, свое заимствованное имя:
– Каскар! Каскар!
Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что в этом крике нет угрозы. Удивление – да. Если при дворе Каскара и не любили, город не разделял такого отношения. И когда он поднял руку, принимая приветствия, он подумал, что верные ему люди есть не только в Видине. Приветственный рев достиг даже стен отдаленного дворца.
Кто-то другой поднимался по изношенным ступеням. Рамсей видел человека в короткой очень яркой одежде, с изображением свирепой птицы Улада на груди. Этот человек нес на плече рог, такой большой, что ему приходилось идти осторожно, чтобы сохранить равновесие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56