Где же еще собраться его друзьям, когда странные дела происходят в Уладе и многое заставляет тревожиться даже самых верных? Наша постоянная молитва о безопасности его высочества. То, что ваше высочество сидите на собственном троне, не изменившийся, невредимый… – Очалл поднес руку к груди, коснулся золотого ключа… – это наша награда за веру в Провидение. Теперь, после мрачных часов и дней, темные слухи и угрозы позади.
Рамсей увидел, как под прикосновением руки Очалла ключ слегка качнулся, вперед, назад. Внимание Рамсея перешло от лица верховного советника на ключ, на его движения, на легкие покачивания…
Назад и вперед, назад и…
Рамсей замигал, с усилием отвел взгляд. Верны ли его подозрения? Игра верховного советника с ключом не просто привычка? Что рассказывают об Очалле? Что он держал Каскара в своем плену чарами. Гипноз? Возможно, наследник был приучен отвечать на внешне невинные движения ключа. То, что и его внимание было привлечено так быстро, предупреждение.
– Твоя забота о благополучии короны, – ответил Рамсей, думая, поймет ли Очалл двойной смысл его слов, – всегда признавалась нами. Представители имперской династии знают глубину твоей верности, высокое чувство долга, которое всем нам служит примером.
Рамсей считал, что во всем этом миниатюрном дворе только у верховного советника может хватить храбрости задать вопросы о прошлом имперского принца, который недавно был публично погребен с самой пышной церемонией, а теперь спустился с неба в свои владения живым. Однако Рамсей сомневался, что Очалл станет задавать эти вопросы публично. И это его единственный шанс распространить пошире объяснение, которое он наспех придумал на пути в Видин.
– Дни сегодня тяжелые. – Он улыбнулся Очаллу. – Иногда трудно отличить друга от врага. И те, кто хотел бы видеть меня лежащим рядом с предками, должны знать. Именно благодаря тебе, верховный советник, меня не постигла такая судьба. Твой план сработал хорошо…
Он с внимательностью охотника следил за невыразительным тяжелым лицом Очалла. Сейчас у него нет другого пути достигнуть даже чуточку понимания со стороны верховного советника, вызвать его ответ. Конечно, человек, которого публично благодарят за спасение принца-марионетки, должен попытаться узнать, что же произошло. Как получилось, что Каскар уцелел, он жив, дышит и считает это заслугой Очалла.
– Я служу… – Очалл отвечал, не моргнув глазом. Выражение его лица Рамсей не сумел разгадать. – И горжусь своей службой, ваше высочество.
– Твоя гордость, но выгода всего Улада, – продолжал Рамсей. – А теперь, милорды. – Он оторвал взгляд от Очалла. Так просто раковину советника не вскроешь. Придется изобрести более энергичное нападение. – Милорды, ваша верность, верность всего Видина поддерживала меня в эти дни. В этих стенах я нахожу поддержку, которая поможет мне овладеть моим наследием. Потому что сила человека не только в его руке и в оружии, не только в уме, но скорее в вере в него окружающих. А теперь… – Рамсей чуть подвинулся вперед на сиденье широкого трона, – наступит день, когда наша взаимная вера еще подвергнется испытанию. Не стану скрывать от вас во имя тайны и безопасности. Вы слышали, что Каскар умер и погребен. Наверно, некоторые из вас присутствовали при этом в Ломе.
Рамсей провел взглядом по лицам дворян. Несомненно, он овладел их вниманием. Он видел хмурое выражение, видел и удивление и серьезные лица ждавших разъяснений. – Посмотрите на меня! – Он встал и сделал шаг от трона. Блеск зеркал, яркость солнечного света не позволят ничего скрыть. Он высоко поднял голову, бросая вызов тем, кто мог бы крикнуть «самозванец».
– Меня хотели убить и пытались хитростью добиться этого. Но не смогли. Мне пришлось в тайне уехать из Лома, чтобы никто не знал, где я скрываюсь. Я не мог отличить друга от врага, выдающего себя за друга, и потому не знал, куда обратиться.
– До тех пор… – он решил нанести сильнейший удар… – пока случайно не пришел к Просвещенным…
Впервые он заметил легкое, очень легкое изменение в лице Очалла. Окружавшие советника проявляли свое изумление открыто. Послышался легкий гул, взволнованное дыхание.
– Мне сделали предсказание, – неторопливо продолжал Рамсей. – Поэтому я и явился в Видин.
Гул слушателей стал громче. Очалл снова овладел своим лицом, но остальных охватило возбуждение.
– Ваше высочество. – Вперед вышел старик в воротнике, украшенном драгоценностями и лишь чуть менее великолепном, чем у Очалла. – Это предсказание… – Он колебался. Рамсей подумал, что догадывается, что скрывается за этой остановкой. Известно, что советы Просвещенных опасны, и мудрым лучше их избегать.
Рамсей кивнул.
– Да, предсказание. Как хорошо известно, преподобные Просвещенные гораздо больше озабочены далеким будущим, чем результатами действий, от которых может произойти благо живущим теперь. Поэтому мы должны просеивать и отбирать. И надеяться, что выбрали верно. Поверьте, я буду действовать осторожно и ни одного верного мне человека не направлю по опасному пути. Я неопытен в государственных делах, но здесь находится человек, хорошо разбирающийся в людях, и я буду прислушиваться к нему. Разве верховный советник не на нашей стороне? Все дальнейшие планы мы будем обсуждать совместно. Но скажу вам одно: только с помощью Просвещенных сумел я добраться до Видина. Пока, я считаю, они принесли мне одно добро.
– А теперь, милорды и верные мне люди, позволяю вам удалиться до того времени, как нам нужно будет собрать совет и…
Ему хотелось побыстрее остаться с Очаллом наедине, и нетерпение от этой церемонии, где он играет роль правящего принца, росло. Как можно распустить двор и остаться в одиночестве?.. Он уверен, что упоминание о Просвещенных ошеломило Очалла, и нужно использовать это небольшое преимущество, пока верховный советник не воздвиг снова свой барьер.
Очевидно, Рамсей нашел нужную формулу, потому что все поклонились и начали отступать от ряда канделябров. Все шло очень гладко…
Но тут у дверей произошло столкновение. Выходящих начали расталкивать, оттолкнули и дворецкого с серебряным жезлом, который пытался преградить дорогу человеку в военном мундире. Его хватали за плечи. Но он отбросил пытавшихся удержать его, прошел вперед. Двор застыл, почувствовав, что такое нарушение формального порядка происходит по весьма важной причине.
Офицер подошел к основанию возвышения. Судя по нашивкам, это командир какого-то отряда, и он очень молод. На его смуглом лице возбужденное выражение, он тяжело дышал, как будто мчался во дворец бегом.
Подняв руку, он приветствовал Рамсея, и тот догадался ответить. Но тут офицер сказал:
– Ваше верховное могущество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Рамсей увидел, как под прикосновением руки Очалла ключ слегка качнулся, вперед, назад. Внимание Рамсея перешло от лица верховного советника на ключ, на его движения, на легкие покачивания…
Назад и вперед, назад и…
Рамсей замигал, с усилием отвел взгляд. Верны ли его подозрения? Игра верховного советника с ключом не просто привычка? Что рассказывают об Очалле? Что он держал Каскара в своем плену чарами. Гипноз? Возможно, наследник был приучен отвечать на внешне невинные движения ключа. То, что и его внимание было привлечено так быстро, предупреждение.
– Твоя забота о благополучии короны, – ответил Рамсей, думая, поймет ли Очалл двойной смысл его слов, – всегда признавалась нами. Представители имперской династии знают глубину твоей верности, высокое чувство долга, которое всем нам служит примером.
Рамсей считал, что во всем этом миниатюрном дворе только у верховного советника может хватить храбрости задать вопросы о прошлом имперского принца, который недавно был публично погребен с самой пышной церемонией, а теперь спустился с неба в свои владения живым. Однако Рамсей сомневался, что Очалл станет задавать эти вопросы публично. И это его единственный шанс распространить пошире объяснение, которое он наспех придумал на пути в Видин.
– Дни сегодня тяжелые. – Он улыбнулся Очаллу. – Иногда трудно отличить друга от врага. И те, кто хотел бы видеть меня лежащим рядом с предками, должны знать. Именно благодаря тебе, верховный советник, меня не постигла такая судьба. Твой план сработал хорошо…
Он с внимательностью охотника следил за невыразительным тяжелым лицом Очалла. Сейчас у него нет другого пути достигнуть даже чуточку понимания со стороны верховного советника, вызвать его ответ. Конечно, человек, которого публично благодарят за спасение принца-марионетки, должен попытаться узнать, что же произошло. Как получилось, что Каскар уцелел, он жив, дышит и считает это заслугой Очалла.
– Я служу… – Очалл отвечал, не моргнув глазом. Выражение его лица Рамсей не сумел разгадать. – И горжусь своей службой, ваше высочество.
– Твоя гордость, но выгода всего Улада, – продолжал Рамсей. – А теперь, милорды. – Он оторвал взгляд от Очалла. Так просто раковину советника не вскроешь. Придется изобрести более энергичное нападение. – Милорды, ваша верность, верность всего Видина поддерживала меня в эти дни. В этих стенах я нахожу поддержку, которая поможет мне овладеть моим наследием. Потому что сила человека не только в его руке и в оружии, не только в уме, но скорее в вере в него окружающих. А теперь… – Рамсей чуть подвинулся вперед на сиденье широкого трона, – наступит день, когда наша взаимная вера еще подвергнется испытанию. Не стану скрывать от вас во имя тайны и безопасности. Вы слышали, что Каскар умер и погребен. Наверно, некоторые из вас присутствовали при этом в Ломе.
Рамсей провел взглядом по лицам дворян. Несомненно, он овладел их вниманием. Он видел хмурое выражение, видел и удивление и серьезные лица ждавших разъяснений. – Посмотрите на меня! – Он встал и сделал шаг от трона. Блеск зеркал, яркость солнечного света не позволят ничего скрыть. Он высоко поднял голову, бросая вызов тем, кто мог бы крикнуть «самозванец».
– Меня хотели убить и пытались хитростью добиться этого. Но не смогли. Мне пришлось в тайне уехать из Лома, чтобы никто не знал, где я скрываюсь. Я не мог отличить друга от врага, выдающего себя за друга, и потому не знал, куда обратиться.
– До тех пор… – он решил нанести сильнейший удар… – пока случайно не пришел к Просвещенным…
Впервые он заметил легкое, очень легкое изменение в лице Очалла. Окружавшие советника проявляли свое изумление открыто. Послышался легкий гул, взволнованное дыхание.
– Мне сделали предсказание, – неторопливо продолжал Рамсей. – Поэтому я и явился в Видин.
Гул слушателей стал громче. Очалл снова овладел своим лицом, но остальных охватило возбуждение.
– Ваше высочество. – Вперед вышел старик в воротнике, украшенном драгоценностями и лишь чуть менее великолепном, чем у Очалла. – Это предсказание… – Он колебался. Рамсей подумал, что догадывается, что скрывается за этой остановкой. Известно, что советы Просвещенных опасны, и мудрым лучше их избегать.
Рамсей кивнул.
– Да, предсказание. Как хорошо известно, преподобные Просвещенные гораздо больше озабочены далеким будущим, чем результатами действий, от которых может произойти благо живущим теперь. Поэтому мы должны просеивать и отбирать. И надеяться, что выбрали верно. Поверьте, я буду действовать осторожно и ни одного верного мне человека не направлю по опасному пути. Я неопытен в государственных делах, но здесь находится человек, хорошо разбирающийся в людях, и я буду прислушиваться к нему. Разве верховный советник не на нашей стороне? Все дальнейшие планы мы будем обсуждать совместно. Но скажу вам одно: только с помощью Просвещенных сумел я добраться до Видина. Пока, я считаю, они принесли мне одно добро.
– А теперь, милорды и верные мне люди, позволяю вам удалиться до того времени, как нам нужно будет собрать совет и…
Ему хотелось побыстрее остаться с Очаллом наедине, и нетерпение от этой церемонии, где он играет роль правящего принца, росло. Как можно распустить двор и остаться в одиночестве?.. Он уверен, что упоминание о Просвещенных ошеломило Очалла, и нужно использовать это небольшое преимущество, пока верховный советник не воздвиг снова свой барьер.
Очевидно, Рамсей нашел нужную формулу, потому что все поклонились и начали отступать от ряда канделябров. Все шло очень гладко…
Но тут у дверей произошло столкновение. Выходящих начали расталкивать, оттолкнули и дворецкого с серебряным жезлом, который пытался преградить дорогу человеку в военном мундире. Его хватали за плечи. Но он отбросил пытавшихся удержать его, прошел вперед. Двор застыл, почувствовав, что такое нарушение формального порядка происходит по весьма важной причине.
Офицер подошел к основанию возвышения. Судя по нашивкам, это командир какого-то отряда, и он очень молод. На его смуглом лице возбужденное выражение, он тяжело дышал, как будто мчался во дворец бегом.
Подняв руку, он приветствовал Рамсея, и тот догадался ответить. Но тут офицер сказал:
– Ваше верховное могущество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56