Наш великий император Пиран отошел к Последним Вратам. В Ломе прозвучали прощальные трубы. Сейчас трубы призывают кровного наследника. Да будет правление вашего могущества долгим и ясным!
Итак, умирающий император наконец умер! Но в Ломе провозглашают императором не Каскара!
Рамсей взял себя в руки, заметив, что Очалл сделал два шага вперед, как будто хотел отвести офицера и поговорить с ним наедине. Времени для переговоров нет. У партии императрицы наготове Бертал, возможно, уже в эту минуту его коронуют. Шансы Рамсея на безопасность в этом мире уменьшились – наполовину, если не на две трети.
– Я думаю, там приветствуют не принца Каскара… – впервые Очалл взял инициативу в свои руки.
Офицер оскалил зубы в гримасе.
– Да, ваше достоинство. На Месте Флагов стоит принц Бертал. Но он еще не дал клятву.
Послышались возбужденные восклицания, двор зашумел. А Очалл опять задал вопрос, который был на уме у Рамсея.
– Но ты, Джасум, явился в Видин, чтобы увидеть того, кто объявлен мертвым. Что привело тебя сюда из Лома?
– Слово Просвещенных, ваше достоинство. Ко мне пришел ночью Просвещенный со словами: наш принц на самом деле не мертв, но скрывался и теперь находится в Видине. И поэтому, понимая, что он должен узнать… Ваше верховное могущество! – Джасум обратился непосредственно к Рамсею. – Скоро принесут присягу этому самозванцу. Уже готовится его коронование в Зале Света, а сразу вслед за этим – его брак с герцогиней Олироуна. Если он успеет короноваться и жениться, многие верные Каскару не станут поднимать оружие, чтобы не расколоть Улад.
Очалл погладил подбородок широкой ладонью.
– Проницательное наблюдение, Джасум. Интересно, почему это сообщение принес только ты. Говорящие провода не принесли еще это известие в Видин. Но, конечно, возможно, это делается в Ломе специально, как ты и сказал, чтобы верные видинцы не имели времени для возражений. Ваше верховное могущество, – обратился он к Рамсею, – пусть распространится новость в Видине, пусть немедленно прогремят трубы. Самозванец не сядет на трон без единого слова протеста. А когда станет известно о протесте, столкновение с принцем Берталом станет неизбежным – может, последует Последний Вызов.
Рамсей понятия не имел, что имеет в виду Очалл в своих последних словах, но тот произнес эти слова так подчеркнуто, что Рамсей догадывался, что это название крайней вражды и сопротивления.
– Проведем совет, как и сказано, ваше верховное могущество. Надо дать знать тысячникам, нет, даже и сотникам, чтобы все собрались и проявили свою верность.
– Да будет так, – с готовностью согласился Рамсей, хотя у него появилось ощущение, что он утратил всякий контроль над ситуацией и власть снова незаметно перешла в руки Очалла, как и рассчитывал верховный советник. И потому с замиранием сердца Рамсей снова распустил двор. Он смотрел, как один за другим придворные выходят из зала. Наконец они с Очаллом остались одни.
Как ни хотел недавно Рамсей этой встречи наедине, сейчас он с радостью отложил бы ее. Но он понимал, что должен ждать, чтобы Очалл начал. Он должен понять, что собирается предпринять верховный советник.
– Время… – Очалл перестал гладить пальцами подбородок, теперь он двумя пальцами ущипнул толстую нижнюю губу. – Сколько у нас времени? Подсказали ли тебе что-нибудь, милорд, Просвещенные? Мы должны как-то выиграть время… – Он как будто рассуждал вслух.
Но Рамсей полагал, что верховный советник никогда ничего не говорит зря, он постоянно следит и за своими словами и за тем человеком, которому они адресованы.
– Мне сказали, – Рамсей начал отвечать осторожно, решив хотя бы отчасти сказать правду, – сказали, что моя личность имеет значение для будущих событий, что выбор, который я сделаю, в свою очередь приведет к изменениям в будущем, которые сами Просвещенные не в силах предвидеть.
– Каскар… – Очал намеренно неторопливо осмотрел его с ног до головы и с головы до ног. – Жизнь… вернее, смерть стали тебе известны так, как они не известны нам, простым смертным. Сначала ты умер и лежал в последнем сне в Зале Умерших Повелителей.
Затем с наступлением дня было обнаружено, что вокруг пустого гроба стоят четыре стражника, явно околдованные, ничего не помнящие. Невежды говорили, что Каскар воскрес. Говорили о чуде, таком, какие происходили в древности. Но если Каскар воскрес и ходит снова по своей земле, его никто не видел.
Потом было обнаружено тело, на этот раз в таком состоянии, что только по одежде и некоторым особенностям фигуры могло быть установлено, что это пропавший принц. Казалось, Каскар действительно восстал из мертвых, может быть, ничего не сознавая, ушел от своего гроба и выпал в окно. Может, встреча со смертью убедила его в том, что те, кто побывал у Последних Врат, достойные подражания люди больше не подчиняются ограничениям этого мира и могут свободно возноситься на небо. Поверив в это, полумертвый принц решил доказать, что легенды говорят правду, но узнал только, что еще не избавился от своего смертного тела.
Итак, обнаружилось тело, которое торжественно погребли – с внешними проявлениями печали, но с внутренним удовлетворением. Очалл, – он мрачно улыбнулся, – был одурачен, переигран. Очень хитро сыграно, а те, у кого возникли подозрения, предпочли держать язык за зубами. Но вот утраченный Каскар… можно сказать, «часто погребаемый», стоит в своем дворце в Видине и готовится возглавить поход против узурпатора.
Очалл бросил взгляд на Рамсея.
– Ты говоришь о Просвещенных. Не стану сомневаться в твоих словах. Известно, что они играют в сложные игры, и не всякий может их разгадать. Они говорят, что ты Каскар. Нам приходится признать второе чудо. Но, возможно, даже Просвещенные не могут предвидеть все последствия чудес. Со временем мы это увидим.
– Время… – Он вернулся к своему первому утверждению. – Нам нужно время. Никто не может заставить ветер, воду, флаер, корабль или рельсовый поезд двигаться быстрее, чем тот может. Я не тратил времени зря, верховное могущество. Я докажу, что Очалла не легко снять с игровой доски. Даже Просвещенным.
Глава четырнадцать
– Но кажется, времени у нас на это нет, верховный советник, – заметил Рамсей. – Ты говоришь, что мое появление в Видине – чудо. Конечно, но весть об этом чуде должна распространиться за пределами Видина, если мы не хотим, чтобы Бертал был коронован законно. – Он искал на ощупь. Очевидно, что-то кроется за озабоченностью Очалла временем. – Сколько тебе нужно времени, чтобы твой план принес желаемые плоды?
Верховный советник долго не отвечал. Снова ущипнул нижнюю губу большим и указательным пальцами.
– Кажется, на какое-то время Просвещенные на твоей стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Итак, умирающий император наконец умер! Но в Ломе провозглашают императором не Каскара!
Рамсей взял себя в руки, заметив, что Очалл сделал два шага вперед, как будто хотел отвести офицера и поговорить с ним наедине. Времени для переговоров нет. У партии императрицы наготове Бертал, возможно, уже в эту минуту его коронуют. Шансы Рамсея на безопасность в этом мире уменьшились – наполовину, если не на две трети.
– Я думаю, там приветствуют не принца Каскара… – впервые Очалл взял инициативу в свои руки.
Офицер оскалил зубы в гримасе.
– Да, ваше достоинство. На Месте Флагов стоит принц Бертал. Но он еще не дал клятву.
Послышались возбужденные восклицания, двор зашумел. А Очалл опять задал вопрос, который был на уме у Рамсея.
– Но ты, Джасум, явился в Видин, чтобы увидеть того, кто объявлен мертвым. Что привело тебя сюда из Лома?
– Слово Просвещенных, ваше достоинство. Ко мне пришел ночью Просвещенный со словами: наш принц на самом деле не мертв, но скрывался и теперь находится в Видине. И поэтому, понимая, что он должен узнать… Ваше верховное могущество! – Джасум обратился непосредственно к Рамсею. – Скоро принесут присягу этому самозванцу. Уже готовится его коронование в Зале Света, а сразу вслед за этим – его брак с герцогиней Олироуна. Если он успеет короноваться и жениться, многие верные Каскару не станут поднимать оружие, чтобы не расколоть Улад.
Очалл погладил подбородок широкой ладонью.
– Проницательное наблюдение, Джасум. Интересно, почему это сообщение принес только ты. Говорящие провода не принесли еще это известие в Видин. Но, конечно, возможно, это делается в Ломе специально, как ты и сказал, чтобы верные видинцы не имели времени для возражений. Ваше верховное могущество, – обратился он к Рамсею, – пусть распространится новость в Видине, пусть немедленно прогремят трубы. Самозванец не сядет на трон без единого слова протеста. А когда станет известно о протесте, столкновение с принцем Берталом станет неизбежным – может, последует Последний Вызов.
Рамсей понятия не имел, что имеет в виду Очалл в своих последних словах, но тот произнес эти слова так подчеркнуто, что Рамсей догадывался, что это название крайней вражды и сопротивления.
– Проведем совет, как и сказано, ваше верховное могущество. Надо дать знать тысячникам, нет, даже и сотникам, чтобы все собрались и проявили свою верность.
– Да будет так, – с готовностью согласился Рамсей, хотя у него появилось ощущение, что он утратил всякий контроль над ситуацией и власть снова незаметно перешла в руки Очалла, как и рассчитывал верховный советник. И потому с замиранием сердца Рамсей снова распустил двор. Он смотрел, как один за другим придворные выходят из зала. Наконец они с Очаллом остались одни.
Как ни хотел недавно Рамсей этой встречи наедине, сейчас он с радостью отложил бы ее. Но он понимал, что должен ждать, чтобы Очалл начал. Он должен понять, что собирается предпринять верховный советник.
– Время… – Очалл перестал гладить пальцами подбородок, теперь он двумя пальцами ущипнул толстую нижнюю губу. – Сколько у нас времени? Подсказали ли тебе что-нибудь, милорд, Просвещенные? Мы должны как-то выиграть время… – Он как будто рассуждал вслух.
Но Рамсей полагал, что верховный советник никогда ничего не говорит зря, он постоянно следит и за своими словами и за тем человеком, которому они адресованы.
– Мне сказали, – Рамсей начал отвечать осторожно, решив хотя бы отчасти сказать правду, – сказали, что моя личность имеет значение для будущих событий, что выбор, который я сделаю, в свою очередь приведет к изменениям в будущем, которые сами Просвещенные не в силах предвидеть.
– Каскар… – Очал намеренно неторопливо осмотрел его с ног до головы и с головы до ног. – Жизнь… вернее, смерть стали тебе известны так, как они не известны нам, простым смертным. Сначала ты умер и лежал в последнем сне в Зале Умерших Повелителей.
Затем с наступлением дня было обнаружено, что вокруг пустого гроба стоят четыре стражника, явно околдованные, ничего не помнящие. Невежды говорили, что Каскар воскрес. Говорили о чуде, таком, какие происходили в древности. Но если Каскар воскрес и ходит снова по своей земле, его никто не видел.
Потом было обнаружено тело, на этот раз в таком состоянии, что только по одежде и некоторым особенностям фигуры могло быть установлено, что это пропавший принц. Казалось, Каскар действительно восстал из мертвых, может быть, ничего не сознавая, ушел от своего гроба и выпал в окно. Может, встреча со смертью убедила его в том, что те, кто побывал у Последних Врат, достойные подражания люди больше не подчиняются ограничениям этого мира и могут свободно возноситься на небо. Поверив в это, полумертвый принц решил доказать, что легенды говорят правду, но узнал только, что еще не избавился от своего смертного тела.
Итак, обнаружилось тело, которое торжественно погребли – с внешними проявлениями печали, но с внутренним удовлетворением. Очалл, – он мрачно улыбнулся, – был одурачен, переигран. Очень хитро сыграно, а те, у кого возникли подозрения, предпочли держать язык за зубами. Но вот утраченный Каскар… можно сказать, «часто погребаемый», стоит в своем дворце в Видине и готовится возглавить поход против узурпатора.
Очалл бросил взгляд на Рамсея.
– Ты говоришь о Просвещенных. Не стану сомневаться в твоих словах. Известно, что они играют в сложные игры, и не всякий может их разгадать. Они говорят, что ты Каскар. Нам приходится признать второе чудо. Но, возможно, даже Просвещенные не могут предвидеть все последствия чудес. Со временем мы это увидим.
– Время… – Он вернулся к своему первому утверждению. – Нам нужно время. Никто не может заставить ветер, воду, флаер, корабль или рельсовый поезд двигаться быстрее, чем тот может. Я не тратил времени зря, верховное могущество. Я докажу, что Очалла не легко снять с игровой доски. Даже Просвещенным.
Глава четырнадцать
– Но кажется, времени у нас на это нет, верховный советник, – заметил Рамсей. – Ты говоришь, что мое появление в Видине – чудо. Конечно, но весть об этом чуде должна распространиться за пределами Видина, если мы не хотим, чтобы Бертал был коронован законно. – Он искал на ощупь. Очевидно, что-то кроется за озабоченностью Очалла временем. – Сколько тебе нужно времени, чтобы твой план принес желаемые плоды?
Верховный советник долго не отвечал. Снова ущипнул нижнюю губу большим и указательным пальцами.
– Кажется, на какое-то время Просвещенные на твоей стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56